Увалень

Его звали Славик, а сестру – Валя. Он был чуть меньше, чем на год старше неё, и крупнее более чем в два раза. И всё же, несмотря на разницу в возрасте и внушительные размеры, Славик побаивался сестры. В детстве, каждый раз пытаясь приструнить её, на него сваливались такие побои от матери, что Славик жался по углам. Валя для мамы была любимой девочкой и лучиком жизни. Всё реже год от года Славик на протяжении детства  пытался дать отпор этой Моське, но неминуемо приходил слон в виде матери и топтал со всей силы.

Если бы Вы увидели Славика со стороны, Вам бы показалось, что он постоянно присутствует в каком-то своём мире. За это сестра его дико презирала и сама немного побаивалась, а  одноклассники били ещё сильнее.

Умственная недоразвитость и подавление со стороны матери привели Славика к абсолютному страху перед окружающим миром. Обучаясь на один класс младше сестры с особыми детьми, где каждый был искалечен своим маленьким семейным счастьем (только в отличие от Славика большинство стандартных мозгов одноклассников платили окружающему миру агрессией и попыткой уничтожения всего и вся, включая себя), он получал сполна, как в школе, так и за её пределами. И всё это несмотря на то, что Славик был на голову выше самого высокого мальчика в классе. Из-за громадных размеров и дикой нерасторопности его раз и навсегда прозвали Увальнем. Причём он был Увальнем для одноклассников, семьи и половины учителей.

Основные школьные зверства и унижения происходили по отношению к Славику в мужском туалете, его даже в качестве особого вида наказания заставляли имитировать влюблённые отношения с ещё одним забитым мальчиком из их класса. От этого Славик пытался как можно дольше терпеть на переменах, стараясь отпрашиваться только на уроках, на что учителя дико раздражались, ведь отпросившись, он попросту мог уйти домой. Но они знали, что если ему чего-то не дать…, проще было дать.

Если же Славик, каким-то чудом, отсиживал учебный день до конца, он  как можно быстрее пытался ускользнуть незамеченным, но куда там Увальню, его настигали, били и морально унижали. Мать, как могла, пыталась не замечать побоев и ссадин, да и откуда она могла знать, что это не её же краски разлились на тучном теле сына.

Отца в семье не было, поэтому иерархия строилась таким образом: мама, Валя, кот Борис и, наконец, Славик. Он всё же ценился немного выше мышей, которых догонял и ел Борис. Их семья проживала на первом этаже, поэтому мыши всегда находили лазейки сквозь так долго гнившие и так давно не крашеные доски пола. Конечно, иерархия была негласной, а лишь выстроенной годами отношения матери к членам семьи.

Первым средством сгладить реальность для Славика служила еда. Благо, что мама долгие годы работала на местном мясокомбинате. Славик обожал колбасные изделия от маленькой шпикачки и палочки варёно-копчёной  до четырёхкилограммового, язык не повернётся назвать это чудовище так, батона «Докторской» в натуральной оболочке. А так же хлеб во всех его проявлениях.

– Он готов проглотить весь мир! – иногда жаловалась мать знакомым.

После уроков Славик первым делом наведывался к холодильнику, Валя же, если была дома, тут как тут подбегала, оскорбляла и била маленькими кулачками, но для подкожной брони Увальня всё было нипочём, он просто продолжал есть дальше. А вот когда мама приходила с работы, заглядывала в холодильник, и, не досчитавшись львиной доли продуктов, ещё больше распалялась от рассказов Вали – жиденькому ремешку было, где разгуляться. Этот гад стегал словно хлыст, оставляя тонкие полосы на теле Славика, который в это время буквально выл. Валя, наблюдая за происходящим, не скрывала улыбки удовольствия, ведь она всем своим естеством ненавидела брата. В такие моменты казалось, что даже одноклассники не так жестоки.

И всё же дом притягивал Славика магнитным действием холодильника. Большой организм требовал непрерывного восполнения белков, жиров и углеводов. Именно поэтому Славик частенько сбегал среди уроков, тем самым убивая двух зайцев: ускользая от одноклассников и приближаясь к вожделенной еде.  В дни прогулов, после непрерывных подходов к холодильнику, его ждала неминуемая кара порки, только за отсутствие на уроках мама, хлестая, приходила в ярость берсерка, вкладывая в свои движения всё больше злости. Затем Славика лишали ужина, ведь как она потом выражалась:

– Он итак пожрал колбасы и хлеба на три дня вперёд.

Славик удалялся в комнату, которую он делил со своей сестрой, но если вы думаете, что у них всё было пятьдесят на пятьдесят, то Вы не поняли, о чём шла речь, его была лишь маленькая кровать, в которую он даже не вмещался и стул для вещей.

За ужином мама с Викой всегда смотрели сериалы – это было самое тихое время для Славика. Кожа немного горела после ремешка, но приятная тяжесть в животе всё компенсировала.

После приготовлений ко сну, спать Валя обычно ложилась на диване с мамой, оставляя брата одного в комнате. Славик ужасно боялся темноты, они об этом знали. Он даже умолял, чтобы мама не выключала телевизор в зале.

– И как нам спать?! – кричала та в ответ и отправляла Валю закрыть его дверь.

Затем вдали из темноты до них доносился плач, плавно перетекающий в рыдания. Это приводило маму в бешенство, она терпеть не могла всех этих соплей. Мама вставала, трясла, а потом била Славика, будто этим можно кого-то успокоить, и тот в ответ начинал почти мычать.

– Да сколько можно! Перед соседями стыдно! – смирившись, она ненадолго уходила, а вернувшись, кидала в постель завиток его любимой заранее спрятанной «Краковской» и закрывала дверь со словами:

– На, жри, только успокойся, – и Славик действительно успокаивался, вгрызался в середину колбасной дуги, таявший потихоньку шпик стекал тонкими струйками по крупному лицу и капал на постельное бельё, образуя объёмные жировые пятна. Славик засыпал.

Субботу и воскресенье мама проводила дома, а значит, выходные для Славика являлись чем-то весьма условным. Он чувствовал себя под постоянным давлением слабого пола. Это было всё равно, что вечер буднего, растянутый на два дня. Так недели текли за неделями, сливаясь в устья лет до одного вечера.

Дело в том, что кто-то в маминой смене положил не в ту партию колбасы слишком много мускатного ореха, и вся бригада в наказание вынуждена была остаться, дабы исправить ошибку одного работника. Дети остались вечером одни.

Славик как обычно нарезал себе большие ломти хлеба с колбасой и начал процесс поглощения. Валя всё так же пыталась его остановить, но впустую. После внушительного ужина Славик, не чувствуя угрозы,  переместился, заняв место на кресле в правом углу зала около окна, завешенного грязной тюлью.

Валя улеглась на диван и начала щёлкать кнопку пульта, переключая каналы, пока не наткнулась на любимый, но уже в таком далёком для неё прошлом, мультик. Три-четыре года назад Славик смотрел его вместе с сестрой, как зачарованный. Он даже перестал наблюдать, как в оконном проёме набирает силу вечер, и полностью погрузился в картинку на экране. Наступило время сериалов. Валя, может, и сама хотела продолжить смотреть мультфильм, но зная, как это подействует на Славика, переключила канал.

-Не переключай,- неловко промямлил Славик, а затем, набирая силу, – не переключай. Не переключай! НЕ ПЕРЕКЛЮЧАЙ! – он необычайно ловко для Увальня вскочил, подбежал, выхватил пульт и переключил обратно.

– Отдай, дурак! Мне маме нужно рассказать, что там было. Отдай! – Валя прыгала вокруг брата, как маленькая агрессивная собачонка. Она начала колотить его в большой живот и попала так, что Славик немного нагнулся, воспользовавшись этим, Валя выхватила пульт обратно и с видом победителя переключила на сериал.

– Из-за идиота начало пропустила, – она ещё раз сделала выпад кулаком в живот брата и легла на диван. Славик начал волноваться, злость охватывала его всё сильнее. Валя это почувствовала и, немного испугавшись, не придумала ничего лучше, как засунуть пульт себе в трусы, со словами:

– Тут ты его точно не достанешь.

Но он достал. Только перед этим Славик взял лежавшую рядом большую пуховую подушку и накрыл Валю, навалившись на неё всем своим огромным телом. Он не хотел лезть туда, пока так дёргались её ноги. Когда сестра затихла, Славик брезгливо достал пульт и досмотрел мультфильм до конца. Вечер для него выдался тихим. Он ещё раз плотно поел, а потом с включённым светом лёг в свою кровать и спал очень крепко, пока мама не разбудила его своим истошным криком.