Упущенное

Ольга не любила поезда, а особенно поезда дальнего следования, но делать было нечего – билетов на самолёт не оказалось, а поездка через месяц её не устраивала.

Она только развелась с четвёртым своим мужем, и ей требовалась срочная смена обстановки, вот она и решила съездить в родной провинциальный городок, почти за тысячу километров от того города, в котором она теперь жила. Хорошо, что ей удалось взять билет в купе, она представить себе не могла, как поедет в плацкарте. Всё-таки она женщина обеспеченная, по-хорошему – так ей вообще не стоит перемещаться таким способом. Но деваться было некуда. Ольга очень надеялась на то, что у неё не будет соседей.

Посадка завершалась, а Ольга продолжала наблюдать за суетящимися людьми снаружи. Она не испытывала почти никаких эмоций от того, что едет в родной город. Скорее, она испытывала просто равнодушие и горечь от того, что, возможно, ей там придётся остаться. Последний её супруг изрядно опустошил её счета, и она не сразу поняла, что связалась с аферистом.

Странно было, когда той же монетой бьют. Женщина усмехнулась своему отражению в стекле. Не рассчитывала она, конечно, что так всё повернётся, но ничего. Отдохнёт в своём провинциальном городишке, да вернётся с новыми силами. Найдёт себе мужа ещё богаче! Родителей давно уже не было, и квартира стояла пустая, заодно и продать её, быть может? Ольга размышляла о своём ближайшем будущем, когда ровный поток мыслей прервала открывшаяся дверь купе. Она нехотя повернула голову, наблюдая, как в купе заходит женщина в годах, одетая пусть и просто, но с тем самым вкусом, что присущ женщинам старой закалки. С собой у неё была всего лишь небольшая сумка.

Женщина кивнула Ольге, устроившись на нижней полке напротив, и принялась копаться в сумке.

Ольга нахмурилась – женщина кого-то ей напомнила, но кого именно? Седые волосы собраны в аккуратную причёску, пусть и строгое, но очень доброе лицо со светлыми глазами. Морщинки в уголках глаз показывают, что женщина очень любит улыбаться, а руки выдают её, как заядлую труженицу.

Ольга опасалась, что соседка затеет разговор, но та молчала. Как только поезд тронулся, сходила за чаем и достала из сумки книгу “Горе от ума”, надо же! Кто вообще сейчас читает бумажные книги? Ненавязчиво рассматривая женщину, Ольга пришла к выводу, что она старше, чем кажется. Наверное лет за семьдесят, а выглядит намного моложе. Самой Ольге недавно исполнилось сорок, и она чувствовала себя не слишком довольной своей жизнью. Хотя бы потому, что последний муж оказался… Ольга поморщилась и отвернулась к своему чемодану, сердито открыв его и начав перебирать вещи.

Между тем, вечерело.

Ольга отчаянно скучала, а её соседка не отрывалась от своей книги, только пару раз сходила за чаем. Бросив попытки вспомнить, кого она ей напоминает, Ольга снова уставилась в окно.

Темнело быстро, и тут соседка оживилась:

– Ну что, милочка, пора и ужинать! – Проговорила она, взглянув на Ольгу, и от её пристального взгляда у той пробежали мурашки по коже. Соседка вышла из купе, но вскоре вернулась с небольшим пластиковым подносом, на котором были хлеб, колбаса, сыр и ещё что-то по мелочи.
– А ты сходи за чаем нам обеим. – Дала она указание, и Ольга, которая в другой ситуации огрызнулась бы, неожиданно молча выполнила просьбу женщины.

За ужином они вели неторопливую беседу – просто ни о чём. Сытая Ольга подобрела, хотя и чувствовала своё превосходство над пожилой соседкой – та обмолвилась, что всю жизнь была замужем за одним мужчиной.
– Ну, тут уж каждому своё. Я вот помню, вышла впервые замуж, когда мне только восемнадцать лет исполнилось. – Проговорила она, вспоминая то далёкое время. – Вот только муж ни о чём оказался, погорячилась я. Он молод, много зарабатывать не мог, да и устраивало его всё. Я так и эдак его тыркала, пыталась ему внушить, что нам нужно в столицу перебираться, да что с этого рохли-то взять? Мать с отцом на нашем консервном заводе проработали всю жизнь, хоть и купили сыну квартиру, так мать на себя её записала.
– Так что ж, не любила ты его совсем? – Лицо соседки было непроницаемым, и она помешивала сахар в стакане, а Ольга неожиданно рассмеялась:
– Какая любовь! Нравился он мне конечно сильно, но любила я хорошую жизнь, а не прозябание в маленьком городке. А он всё ещё и ребёнка клянчил. Пришлось ему родить дочку, а потом у меня подвернулся шанс, и я уехала. – Ольга самодовольно улыбнулась, вспоминая своего второго мужа, который да ей неплохой старт в жизнь.

А вот пожилой соседке явно не понравились рассуждения Ольги:
– А дочь твоя? Разве так можно? – В тоне её сквозило осуждение, и Ольге даже голос её казался каким-то знакомым. Но память упрямо отказывалась давать ей подсказку.
– Дочь мне была не нужна. Дети сильно осложняют жизнь. Вам, наверное, этого не понять. Но я еду домой и обязательно с ней повидаюсь.

Конечно, у Ольги были планы познакомиться с дочерью. Мало ли что – она должна знать свою мать, оставалось надеяться, что бывший муж не настроил её против Ольги.

– Да, наверное не понять. У меня сын единственный, вырастила его в любви и заботе, со своим покойным мужем. Вот только не повезло ему – влюбился он в девчонку, которая совсем ему не подходила. – Слушая женщину, Ольга криво усмехнулась – ну конечно же, свекрови всегда будет невестка не по нутру, как перед ней не выслуживайся! А женщина продолжала говорить: – Извелся с ней сыночек мой любимый. Всё ей не эдак, всё ей не так. Молодые оба, а по её мнению – он должен миллионы зарабатывать, чтобы ей, красавице, было на что кутить, да по гулянкам шастать.

Ольга вздрогнула от чужих слов, и в тот же миг в купе потух свет. Только редкие фонари вдоль железной дороги освещали лицо соседки Ольги, которое враз как-то постарело, осунулось и покрылось многочисленными морщинами. Ольга попыталась вскочить на ноги, чтобы сбросить наваждение, но не смогла пошевелиться. А женщина продолжала рассказывать:

– Первая любовь всегда слепа и неразборчива. Я никогда в семью сына не лезла, хотя у меня сердце кровью обливалось, когда видела его уставшего и замотанного, пока она в клубы моталась, да по подружкам шастала, не в состоянии даже еду ему приготовить. А потом она ещё и родила, сын был несказанно счастлив. Всегда о детях он мечтал, о семье большой. А эта стрекоза натетёшкалась с ребёнком за неделю, да потом и уехала.

Ольга онемела. Откуда эта женщина могла знать? Откуда?! Или она действительно рассказывала про свою невестку?

– Что тут говорить, погоревал мой сын, да взял себя в руки. Крепко любил он свою жену, не взирая на все её проступки. Что уж тут говорить – сердцу не прикажешь, но ради дочери он смог преодолеть свою болезненную зависимость. И пусть жена при отъезде забрала абсолютно все их накопления, его это нисколько не подкосило. Только больше желания появилось зарабатывать. Я с внучкой сидела, в садик водила, косички ей заплетала, пока сын работал. Тогда тяжко с работой было, ребёнка-то растить надо. Государство хоть и помогало, но болезненная девочка была – денег много уходило. А от стрекозы – ни словечка, словно и не было её никогда.

Пожилая соседка пристально смотрела на Ольгу, и та обливалась ледяным потом от страха. В купе было по-прежнему темно, а голос женщины звучал глухо, словно из бочки.

– А она в городе хорошо устроилось. Это я уже потом узнала, к сожалению из чужих уст. Одного мужа на другого поменяла, а потом ещё раз замуж вышла, да ещё и руку приложила к смерти обоих. Дважды вдовой осталась.
– Откуда вы это знаете? – Хрипло проговорила Ольга, с трудом выталкивая слова из пересохшего рта.
– А я, милочка, много чего знаю. Знаю, что она, разведясь с очередным мужем, домой поехала, некрасиво у неё всё там вышло. Узнала, что у него за душой ни гроша, что он её накопления начал тратить, так разозлилась, что сделала всё очень неаккуратно. Вот и сбежала, надеясь, что её никто не поймает, да ещё и рассчитывает, что первый муж позволит ей на свою шею сесть. Только не знает она, что ничего у неё не выйдет. И дочь она свою не увидит, не позволено будет ей.

Женщина улыбнулась, и в полутьме купе эта улыбка смотрелась жутко и неестественно. Ольга вцепилась пальцами в свою полку до боли. Откуда эта женщина знала такие подробности?! И эта улыбка…. Страх заползал в Ольгу, сковывал её движения, сдавливал грудь, мешая нормально вздохнуть. А пожилая соседка, между тем, поднялась на ноги и неожиданно, со всего маха, залепила Ольге пощёчину, да так сильно, что голова у той мотнулась.

– Пусть только попробует явиться! Я всё сделаю, чтобы она заслуженно отхлебала из того горя, что причинила!

Женщина ещё что-то говорила, давая Ольге пощёчины одну за другой, но шум в ушах мешал ей расслышать чужие слова. Она бы с радостью закричала, но горло передавил ужасный страх. И когда, казалось бы, от боли у неё вот-вот треснет голова – Ольга проснулась.

Подскочила на своей полке, недоумённо оглядываясь – в купе она была совершенно одна. Некоторое время она приходила в себя, понимая, что это был всего лишь кошмарный сон, но ей всё равно было тревожно. Щеки горели, словно ей действительно кто-то надавал пощёчин, а в ушах всё ещё гремел чужой грозный голос. На столе стоял только один стакан из-под чая, и Ольга начала верить в то, что ей просто приснилось. Просто игра подсознания, и не более того. А женщина… Ольга только сообразила, что это была её самая первая свекровь. Старухи, небось, уже давно на этом свете нет, а вон, в кошмаре привиделась. Она смогла немного успокоиться, но всю дорогу её не отпускали тревоги.

А когда она вышла на станции, таща за собой сумку, и увидела двух людей в форме, что направились к ней, поняла, что бежать было бессмысленно.

Никто не обратил внимание на то, что сотрудники надели на женщину наручники и повели в сторону.

Никто не обратил внимание на пожилую женщину, что довольно улыбалась, наблюдая за этим маленьким происшествием, а потом бесшумно исчезла, тоже не привлекая к себе никакого внимания.

Первая свекровь Ольги действительно умерла несколько лет назад. Внучка и сын горько оплакивали потерю, ведь женщина сильно помогла им, да и внучку сумела вылечить и поставить на ноги. Внучке после смерти бабушки постоянно казалось, что старушка приглядывает за ней, словно охраняет от всех бед, и ей становилось спокойно и появлялась уверенность в собственных силах и будущем. Она очень любила отца и бабушку, и никогда особо не вспоминала о матери. Отец повторно женился, когда девушка поступила в университет, и с новой женой отца у неё сложились хорошие отношения.

Ольгу осудили за убийство своего последнего мужа, но причастность к двум другим эпизодам доказать не смогли.