Раннее утро. Ещё не расцвело. Дождь со снегом. Я шагаю от метро, втянув голову в плечи. Капюшон сузил угол обзора до овального окна в несколько метров. Смотрю под ноги на мокрый асфальт и размышляю о том, как долго я сюда ещё проезжу: месяц, два или же удастся задержаться на этом месте подольше… Сегодня решается моя судьба. Выгорит ли моё дело, или же я потерплю поражение. Закон первого блина никто не отменял. Досадно, конечно, если поражение. Было бы жаль терять такое хлебное место. Но и особого страха я не испытывал.
Было это два с половиной месяца назад. Всё началось со звонка. Меня пригласили на собеседование. Ничего толком не объяснили, просто продиктовали адрес, и я приехал. Барышня в фиолетовом платье представилась Юлией Сергеевной, попросила рассказать о себе: чем занимался, где работал, мои ожидания от нового места работы. В общем, всё как обычно. Я рассказывал, она записывала. А все мои робкие поползновения разузнать что-нибудь о сфере деятельности компании были умело проигнорированы. После моего монолога она закрыла свой блокнот, сказала, что позвонит через неделю, попрощалась и вышла. Всё.
Прошла неделя, и я уже стал забывать об этом визите, как раздался звонок. Это была Юлия Сергеевна. Она поздоровалась, спросила нужна ли мне ещё работа. «Ещё бы не нужна! Да я безработен как птица! – ветром пронеслось у меня в голове». Пригласила для беседы с непосредственным руководителем и попросила захватить документы для трудоустройства.
Юлия Сергеевна снова оказалась во всём фиолетовом, но на этот раз уже в деловом брючном костюме.
– Наш директор Егор Ильич пожелал с вами встретиться лично, – как весенний ручеёк прожурчала она, прямо светясь от счастья, – потом с документами подойдёте ко мне. Вам налево по коридору, третья дверь направо.
Я постучал, дёрнул за ручку и вошёл в кабинет. За т-образным столом сидел полноватый господин. Его голову венчала блестящая лысина. В костюме-тройке, при бабочке. Не взглянув на меня, он жестом пригласил присаживаться. Я пристроился ближе к выходу. Он закрыл папку и сунул её в стол. Потом медленно поднял на меня глаза и улыбнулся такой по-детски солнечной улыбкой, что в кабинете даже стало как-то светлей, а слюни во рту обрели привкус мёда. Я невольно улыбнулся в ответ.
– Разрешите представиться, Талызин, Егор Ильич. Я генеральный директор, да что там…в общем это моя компания. Я послушал ваше интервью. Да-да, всё писалось на диктофон. У Юленьки такой почерк, что она сама потом разобрать не может. Весьма ценное для нас качество. Что поделать, она в поликлинике раньше работала. Так вот, нас, в принципе, всё устраивает. Особенно обилие мест работы, ваш обширный послужной список весьма впечатляет…
«Ну вот, сейчас начнутся неудобные вопросы о причинах частой смены работы, – подумал я, приуныв».
– Но это вам только в плюс. Нам нужны разносторонне развитые люди, – продолжил Егор Ильич, – вы, кажется, по химической части?
– Инженер-химик. – скромно ответил я.
– Вот и славно. Будете у нас по научной части. Вы как, готовы к труду и обороне? Справитесь? – Спросил он.
– С чем именно мне предстоит работать? Органика, неорганика? – поинтересовался я.
– Нет. Сами вы ничего делать не будете. У нас всё-таки консалтинговая компания. Готовы?
Я утвердительно кивнул головой.
– Ну что ж… Поздравляю вас с новой должностью валентин…
– Павел Сергеевич, – робко поправил я Егора Ильича.
– Нет, вы меня не так поняли, Павел Сергеевич. Валентин – это ваша должность!
– Простите, как вы сказали – должность? Валентин? Что это за должность такая? Это же просто имя, – растерялся я.
– Ы! – рявкнул на меня Талызин.
Я уставился на начальника. «Он что издевается надо мной?! – напрягся я».
– «Ы!» Чтоб никто не догадался! – рассмеялся он, – не пугайтесь. Дело в том, что специфика нашей деятельности требует некоторой конспирации. Деликатности, если хотите. Наши клиенты не всегда хотят огласки. Например, что они не сами нашли решение своей проблемы, а за них это сделали мы. Может пострадать их репутация. Понимаете, нам лишняя реклама не нужна. Достаточно сарафанного радио. А чем вам не нравится валентин?
– Ну, во-первых, такой специальности не существует в Едином перечне…
– И что? Знаете, мы тут утром посовещались, и я решил, что в нашем коллективе не хватает валентина! От вас же не убудет, если на бейдже будет написано валентин? И потом, сегодня же – четырнадцатое февраля! У всех – понедельник, тяжёлый день, а у вас – профессиональный праздник! Валентинов день во всё мире празднуют! – ликовал Егор Ильич, подпрыгивая в кресле, – да вы просто счастливчик!
– Простите, у меня пару вопросов. Что значит «по научной части»? И что с оплатой?
– Не беспокойтесь, деньгами не обижу, – Егор Ильич вырвал листок из записной книжки, что-то написал и запустил его по столу ко мне. Я поймал листок и, глянув на цифры, сразу повеселел. Цифра была в два с половиной раза больше, чем я зарабатывал на предыдущем месте работы.
– Это только оклад. Плюс вам будут полагаться выплаты за каждого клиента, которого вы будете вести. А что касается научной части, то тут уж вы сами будете решать, как использовать и где искать информацию.
– Я готов! – радостно воскликнул я, – за всё время работы я собрал неплохой архив в разных областях химической технологии. – застрочил я, – это и технология производства составов для…
– Ну, мы же взрослые люди… нам ли с вами опускаться до серьёзных рассуждений… Надо более плавненько формулировать, витиевато что ли. Вот! – Это именно то слово, которое я искал применительно к сфере вашей деятельности! –«Витиевато»! Ах! – Как звучит-то великолепно! Валентин должен выражаться витиевато. Чувствуете суть? С этакими фигурными закорючечками и плавными завиточками. Ваша речь должна быть как почерк у каллиграфа. – Говорил он, мечтательно выводя пальцем в воздухе воображаемые завиточки, – от такие милые финтифлюшечки…
Тут Егор Ильич поднялся из-за стола и плавно заскользил ко мне. Точь-в-точь, как двигаются девушки в
длинных русских сарафанах во время народного танца: будто плывут по сцене. Я машинально поднялся
навстречу.
– Но всё-таки, Егор Ильич, хотя бы в общих чертах понять: в чём моя…
– Вина? Вы хотели сказать «вина»? – перебил он меня, – успокойтесь, никто вас ни в чём не обвиняет, упаси бог! – приложив руку к сердцу, расцвёл в улыбке Егор Ильич.
– Я хотел сказать «задача», что я должен делать? – осмелился я заглянуть я ему в глаза.
Егор Ильич лихо развернулся на каблуках и вернулся на своё хозяйское место. Он задумчиво отвернулся к окну и забарабанил пальцами по столу. Потом повернулся ко мне и уже без всякой приторной улыбки заговорил:
– Значит так! Как мы уже с вами уяснили, должности валентин в природе не существует. Не существовало до вашего появления в этих стенах. Вывод: вы сами должны себя легализировать! Первым делом напишите внятную должностную инструкцию, обозначьте круг своих обязанностей. Раз вы теперь валентин, то и флаг вам в руки! А мы вам подскажем, если возникнут трудности. Но не затягивайте с этим – вам по ней работать.
В дверь постучали и вошёл мужчина в строгом деловом костюме лет сорока. Он кивнул мне в знак приветствия и положил на стол папку с бумагами.
– Егор Ильич, счета на подпись. – сказал вошедший.
– Хорошо, Никита, я посмотрю. Хочу представить тебе нашего нового сотрудника. Знакомься, это Павел Сергеевич, он будет работать у нас валентином, покажи ему всё, – обратился Егор Ильич к вошедшему.
– Никита, – протянул он мне руку.
– Павел Сергеевич, – пожал я.
– Никита, отведи Павла Сергеевича к Юлии, пусть оформляется. Павел Сергеевич, вы готовы завтра выйти на работу? Ну вот и славно! А мы пока подготовим ваше рабочее место. В таком случае не смею вас задерживать.
Оказалось, что Никита работает в компании уже два года, что на счёт оплаты переживать не стоит. Платят всегда вовремя. Грех жаловаться.
– В целом, работа – не бей лежачего, как у пожарного в анекдоте: «всё бы ничего, но вот как пожар – так прямо хоть увольняйся!» – улыбнулся он, – но у нас пожаров не бывает, по крайней мере на моей памяти не было.
Я выразил ему своё замешательство по поводу своей должности:
– Валентин… Как-то это не совсем нормально что ли… Что мне напишут в трудовой книжке?
– Ха! Что пожелаете, то и напишут. У нас с этим проблем нет. Я вот вообще – хлебороб! – рассмеялся он и достал из кармана бейджик, на котором действительно было написано «Никита Андреевич Аверин. Хлебороб», – это на случай, если гости нагрянут.
– А в миру? – поинтересовался я.
– Я в тут бухгалтерии работаю. Это моя основная специальность. А хлеборобом стал с лёгкой руки Егора Ильича. Фантазия у него – будь здоров! Я по молодости втихаря валютой приторговывал и попался. А с судимостью в отдел главного бухгалтера, согласись – это как-то нехорошо получается. Вот и записали в крестьянское сословие. «Для равновесия». – как он выразился. У нас тут всё со смыслом. Бывает, что и консультирую – пришлось освоить незнакомую мне раньше сферу деятельности. Но это редко, ибо труженики села в наших стенах не частые гости. Вам проще будет, ничего осваивать не надо, и образование соответствующее имеете.
– А Юлия Сергеевна – тоже должность?
– Нет. Это настоящее её имя. Тут и придумывать ничего не пришлось: она всё время юлит, и до всего ей по большому счёту фиолетово. Повезло.
Вот так я и устроился работать валентином в консалтинговую компанию Егора Ильича. На следующий день мне показали моё рабочее место: пусть небольшой, но, всё-таки, отдельный кабинет. Из мебели – пара пустых книжных шкафов, удобное кресло, стол с настольной лампой и набором канцелярских принадлежностей, компьютер, и несколько стульев для посетителей вдоль стены напротив. На ней же была и панель телевизора. А прямо над дверью висело панно: в рамке под стеклом на мешковине слева направо были размещены шило, кусочек хозяйственного мыла и смотанная верёвка. «Наверное, это послание или пожелание, – подумал я тогда, – надо будет поразмыслить над смыслом».
Впрочем, я довольно быстро разгадал эту шараду. Дело в том, что я привык работать быстро, а здесь это не приветствовалось. Со своей должностной инструкцией я справился всего за пару дней, о чём потом и пожалел. Мне просто нечем стало себя занять. Егор Ильич в целом её одобрил, кое-что подправил и утвердил. Но погрозил пальцем:
– И чем вы теперь намерены заниматься? Удовольствие надо уметь растягивать, а вы – раз! И – готово! И что теперь? Будете втихаря пялиться в телевизор, бесцельно шариться в интернете? Или вы мазохист, и вам нравится предаваться угрызениям совести по поводу своего вынужденного безделия? Клиентов-то у вас пока нет! Подумайте на досуге об этом, пока время есть.
«Да уж, шила в заднице не утаишь. Надо бы притормозить, – решил я». Купил большие песочные часы и поставил себе на рабочий стол как напоминание.
Через две недели изматывающий штиль наконец закончился, и ветер подул в нужном направлении. Егор Ильич позвонил и сообщил, что в течении дня ожидается клиент по моей части. Напомнил о профессиональной витиеватости – я даже почувствовал, что он мне хитро подмигнул на том конце провода, – и посоветовал выдержать паузу. Не надо, мол, сразу карты на стол выкладывать.
Я читал в интернете статью о финно-угорской мифологии, когда в дверь постучали. Вошёл долговязый худой молодой человек с толстой кожаной папкой в пуках.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он, взглянув на мой бейджик, – Валентин… Можно к вам так обращаться?
Я кивнул в знак согласия и пригласил посетителя присесть. Тот взял стул и придвинул к моему столу.
– Меня зовут Угорский Эдуард Петрович. Я главный технолог. Дело в том, в связи со сложившейся ситуацией многие производители ушли с нашего рынка. Раньше мы специализировались на поставках иностранной бытовой химии и парфюмерно-косметических средств. Знаете, сетевая торговля… Теперь руководство решило организовать своё производство, занять нишу, так сказать. Что касается бытовой химии, то проблем не возникло. Оборудование закупили, сырьё нашли, рецептуры тоже затруднений не вызвали. Процесс пошёл, можно сказать. Но вот с линейкой парфюмерно-косметических средств возникли проблемы…
«Вот это мне подфартило, – обрадовался я, – да я же собаку на этом деле съел. Сам же рецептуры в своё время разрабатывал и в производство запускал».
– Проблемы? Какие проблемы? – Спросил я, с трудом сдерживая радость.
– Наши спонсоры помешаны на натуральных продуктах. Подавай им натуральную мыльно-рыльную продукцию, понимаешь… Мне сказали, что вы – химик. Тогда вы меня должны понять. Я разработал целую линейку шампуней…
– …линейку шампуней, – задумчиво повторил я, одним глазом дочитывая статью о финно-угорской мифологии. Потом почему-то уставился на выдающийся кадык собеседника, и тут меня переклинило. Неожиданно для самого себя, я выдал вслух:
– Какой у вас древний финно-угорский кадык…
– Простите, что вы сказали? – удивлённо уставился на меня клиент.
– Нет-нет… Просто задумался, извините… – потряс я головой, стряхивая наваждение, – Так что не так с шампунями?
– Через три недели мне предстоит провести презентацию. Мне нужно как-то заинтересовать спонсоров. Вложиться в производство. Они могут придраться к ингредиентам, типа сплошная химия и всё такое. А кроме шампуней мы планируем замахнуться ещё на ряд продуктов, для производства которых понадобится более дорогое и сложное оборудование, а на него у нас просто нет денег.
– То есть вам требуется их мотивировать финансово поучаствовать в проекте. Так? Можно взглянуть на рецептуры?
Эдуард Петрович расстегнул молнию на папке и достал несколько файлов с распечатками. Бегло пробежавшись по компонентам, я начал соображать. И меня осенило! Родилась идея.
– Эдуард Петрович, есть ли какая-нибудь информация по вашим спонсорам? Кто они, чем занимаются? Хоть что-то?
– Здесь всё, что удалось нарыть. И я вот тут набросал примерный план дальнейшего развития нашего производства и некоторые составы, над которыми я сейчас работаю, – протянул он мне папку с файлами, как вы думаете, это реально?
– Гм. Реально… Вопрос реальности-нереальности всего окружающего давно интересует человечество… Что ж, будем на связи. Мне понадобиться около двух недель для разработки концепции и стратегии. Я сообщу, когда будет готово.
На этой философской ноте мы и попрощались.
«Что это? Совпадение, случайность или же продолжение курса? – размышлял я. – Ну надо же! Ведь я сам некогда сталкивался с подобными проблемами. Правда тогда посоветоваться мне было не с кем, и я проиграл партию. Теперь мне предоставляется шанс взять реванш, правда чужими руками. Я же – свободен в своих действиях. – Мои руки ничем не связаны. Здесь уже я сам – стратег».
В течении этих двух недель мы с клиентом периодически созванивались. Я собирал всё в кучу и структурировал. Угорский Э.П., финно-угорский эпос, натуральность… А натуральность – это вообще как? Мало по малу я собрал обрывки в единую концепцию. Вышло порядка двадцати семи печатных листов. Я построил её в виде вопросов и ответов. Даже придумал какие-то немыслимые диаграммы и графики, замешанные на высшей математике, философии и химии, всё это ненавязчиво сдобрил мистикой и раскрасил патриотическими красками. Не хило вышло! Как только всё было готово, я пригласил клиента.
Когда Угорский явился в мой кабинет, я вальяжно развалился на кресле и начал:
– Ну что, Эдуард Петрович, у нас всё готово. Теперь ваша очередь действовать. Когда планируется презентация?
– Через неделю, – заявил он, – в пятницу.
– Очень хорошо. У вас будет время на ознакомление и подготовку. Так значит, ваши спонсоры приверженцы «зелёной» органики… Что ж… А скажите-ка мне, разлюбезный Эдуард Петрович, в каком мире мы с вами живём?
– То есть как это, в каком? – удивился он. Потом заёрзал на стуле, повертел головой по сторонам и, пожав плечами, робко выдавил из себя:
– …каждый в своём собственном? – выжидательно замер он.
– Мудро… Это-то понятно, что в своём собственном, но всё же? – Мы с вами живём в материальном мире! – повысил я голос и выпрямился в кресле, – всё вокруг нас материально, не так ли? Вот ваши толстосумы требуют натуральных ингредиентов. Достаньте рецептуру и пробегитесь по составу. Вы видите, хоть один «ненатуральный» компонент?
– Ну вот же… Они же синтетические, их произвели из нефти, как все утверждают.
– А из чего нефть по-вашему? Дорогой мой, мы с вами тоже – синтетические. Нас природа синтезировала. Из атомов и молекул. Давайте будем исходить из того, что абсолютно всё в нашем материальном мире априори является натуральным! По-другому просто и быть не может! Гляньте ещё раз на состав. Давайте взглянем с научной точки зрения, с математической. Раз компоненты не натуральные, значит они что – иррациональные? Так выходит? Как вы себе представляете иррациональное вещество? Да его просто невозможно себе вообразить. Мысль улавливаете? Ваша задача – это разбить в пух и прах навязанную маркетологами доктрину, ссылаясь на науку! В этом суть нашей с вами концепции. А уж про аллергенность и прочую лабуду, так называемых «зелёных» продуктов вы им сами расскажете. Я вам указал тут ссылки на исследования, которые не публикуются в открытом доступе. Да! Ещё надо обозвать «ненатуральные» с их точки зрения вещества не просто иррациональными, а ещё и потусторонними! Это вообще будет бомба! Чувствуете игру: материальное и нематериальное, натуральное и потустороннее. Спросите зрителей: хотели бы они видеть на этикетке разделение ингредиентов на натуральные и потусторонние, или мистические компоненты? Но на этом можно ещё и сыграть! Скажите, а что вы знаете о древних финно-угорских мудрецах? – разошёлся я.
– А они что, были? – глупо улыбнулся Угорский, прямо на глазах превращаясь в Финно-Угорского.
– Наверное… Почему бы и нет? Во всяком случае, могли быть! Никто этого не знает. Почему бы не включить в состав ваших шампуней какие-нибудь экстракты травяных сборов по рецептам древних финно-угорских шаманов, например?
– А где их взять-то, эти сборы? – уже по-шамански грустно вздохнул он.
– Ха! Да они в аптеках продаются. Обычные травяные сборы. Эти травы и в древности росли: территория расселения финно-угорских народов весьма обширна, выбор трав просто огромен! Бери – не хочу! Так что, дерзайте. Это же будет новая фишка! Придумайте для начала какое-нибудь созвучное с известным брендом название. Из тех, что на слуху. Шампунь «Чистая мистика», например. – Чем не название? Ещё что-нибудь в этом ключе. Включите фантазию и знания. И потом, кроме финно-угоров на нашей территории много ещё народностей обитало. Тут и придраться будет не к чему: травы натуральные, рецептуры оригинальные, патриотизм – прямо из щелей хлещет. Ну, как вам наша доктрина? – выдохнул я.
– Здорово! Как у вас всё стройно выходит, – с благоговением и восторгом глядел на меня Эдуард Петрович, – и как ловко вы всё подметили.
– Теперь дело за вами. Скажите вашим айтишникам, чтоб подготовили наглядную агитацию, вот тут на флешке все материалы. А вот в печатном варианте. – Я протянул просветлевшему на моих глазах Угорскому папку с распечатанной концепцией.
Он как святыню принял из моих рук папку и прижал к её груди, чуть не плача от умиления.
– Потренируйтесь на досуге у зеркала. Надо чтоб стройно, без запинок.
– Непременно! У меня есть опыт выступлений. Я в хоре по вечерам пою, пение нервы успокаивает. Спасибо вам огромное ещё раз.
– Это наша работа. Обращайтесь, если что.
Всю следующую неделю я провёл в напряжённом ожидании, но уточняющих звонков от Угорского так и не последовало. А я места себе не находил: так ли он меня понял, сможет ли правильно преподнести материал? И вот наступила пятница, день презентации. Ближе к обеду я не выдержал и набрал его по мобильному. Мне никто не ответил. Может случилось что? Или спонсоры не приехали? Наконец, может, Угорский под машину попал? Дозвониться до клиента в тот день я так и не смог.
В выходные у меня всё валилось из рук. Полное опустошение. В конце концов я плюнул и улёгся на диван перед телевизором. Так и провалялся два дня перед ящиком.
Понедельник. Сегодня я проснулся с совершенно прозрачной головой. Ещё до будильника. Как ни странно, но никакого предчувствия не было. Ни хорошего, ни плохого. Совершенно естественное пробуждение организма – как будто, так и надо! Я свесил ноги с кровати, и в голове сразу же высветились строки:
«Взирает исподлобья на меня
Испуганная лёгкость сновидений…».
«Хорошее начало дня, – решил я, – надо бы записать, где-нибудь потом использую».
До обеда на работе ничего не происходило. Я даже специально несколько раз прошёлся по коридору мимо кабинета Егора Ильича, надеясь «случайно» на него напороться. Справился у Юлии Сергеевны о шефе:
– Обещал быть во второй половине дня. Павел, а что это вы сегодня как потерпевший слоняетесь, случилось чего? – участливо пропела она.
– Да в общем-то, нет. Хотел у него узнать, не было ли известий по моему клиенту.
– Не волнуйтесь. Просто у нас сейчас одновременно двадцать семь дел в работе. За всеми не уследишь. И до вас очередь дойдёт.
Уже ближе к вечеру в очередной раз, «случайно» прогуливаясь мимо кабинета Егора Ильича, я наконец на него наткнулся.
– Здравствуйте, Егор Ильич, – как можно обыденней поприветствовал я.
– А, Павел, рад вас видеть в добром здравии, как у вас дела? – дежурно ответил он и, даже не взглянув в мою сторону, прошёл мимо.
– Егор Ильич, Егор Ильич! – засеменил я следом. Тот остановился и одарил меня недоумённым взглядом.
– Вы что-то хотели? – поднял он устало брови.
– Мой клиент… Я что-то не могу до него дозвониться… – начал я издалека, – вы случайно не в курсе что…
– Давайте лучше в кабинете поговорим, заходите. – Открыл он передо мной дверь. Мы зашли, и он запер дверь изнутри. – Присаживайтесь поближе.
– Ах да, извините, совсем замотался… Сумасшедший сегодня денёк выдался. Расслабьтесь, что вы как на иголках. А клиент не отвечает, потому что не может. Не способен он сейчас членораздельно выражаться. – Подмигнул мне шеф и явил свою фирменную обезоруживающую улыбку. Он выдвинул ящик стола и достав конверт, потряс им в воздухе. – Это вознаграждение за первого клиента, держите, – запустил он привычным движением его по столу. Я тут же оперативно среагировал и накрыл конверт рукой.
– Значит, всё получилось? – расцвёл я.
– Гм…получилось… Я смотрел запись. Обалдеть просто! Это вы его надоумили петь на презентации? Там все аж охренели! Первый раз сталкиваюсь, чтобы презентацию проводили в песенной форме. Аплодисменты полчаса не смолкали! Оригинально! Потом банкет был… В общем, он за свой счёт взял несколько дней, чтобы отлежаться. Спонсоры тоже в полном восторге – все бумаги подписали! С почином вас! И приготовьтесь к наплыву желающих. Думаю, он по пьяни всё же проговорился, хотя и давал подписку о неразглашении. Это тоже наша фишка. На них подписка действует, как сыворотка правды. Этим мы и кормимся.
По дороге домой я силился понять, почему же Угорский вдруг запел? Волновался? Говорят, пением заикание лечат. Они, когда поют – не заикаются. Но он вроде нормально говорил, не заикался. Я ли его чем-то подтолкнул именно к такой подаче материала? Или он сам до этого додумался? Не понятно. Но ведь сработало же!
А уже дома на меня со всей дури навалилась запоздалая усталость. Даже есть не стал, просто попил чаю и полистал старый журнал.
Готовясь ко сну, я, сел на кровать, ухмыльнулся и выключил ночник. Посидел немного в темноте. А потом отдёрнул одеяло, облегчённо выдохнул… И-и-и – юрк! – В сизое и потусторонне-яркое облако сна.
14 апреля 2022 г.
Автор публикации
