Тырныауз

Сука!  – зажигалка не работала, хотя еще на выезде из Москвы подавала ленивые признаки жизни. Не было желания останавливаться и покупать новую, а на заправках (у вас же тоже всегда так?) – забывала. Чем меньше становилось внутренних км, а ей так было спокойнее ехать (1800 км проехать нереально, а вот по 50 вполне), тем она чаще думала, что это все было глупостью, блажью сорокалетней тетки. Взять пару дней отгулов, сказать, что к маме (ага, к маме, ты себя слышишь?) заправить полный бак и поехать на Эльбрус. Эльбрус она захотела увидеть! В самом разгаре проекта, пусть, конечно, и в самом начале весны, первые числа марта как-никак, но это было слишком. Тем более дорога не близкая, а машине не первый год, в общем, этих «не» собралось достаточно…и вот теперь она стояла на обочине, на последнем своем 50 км и пыталась закурить.

Пару слов про «она». Имя у нее было пресное. Марина. Она никогда не могла вспомнить одну более-менее известную Марину. Ну хотя бы святую. Есть святые Марины? Ну, если хотя бы и есть одна, то она сейчас стояла на обочине трассы А-158 и пыталась добыть огонь. Пару месяцев назад она стыдливо встретила свои сорок лет, можно сказать, молча проползла мимо них, и, не оборачиваясь побежала вперед. Вот, на Эльбрус, например. Ей это казалось вполне здравой идеей. Во-первых, давно хотела. Во-вторых, ей казалось, что там должно произойти что-то важное, в-третьих, в-третьих не было. Просто родилась мысль – побыть одной, но с условием, чтобы руки и уши были заняты. Дорога идеально для этого подходила. И ехать мысленных 35 отрезков по 50 км она вполне могла и в одиночестве. Если не считать плюшевого мишку цвета какао, словно преднамеренно (именно это слово она думала в голове) оставленного дочкой подруги на заднем сиденье. Иногда она задавала этому медведю вопросы, и он даже отвечал.

– Медведь, тебе все нравится в твоей жизни?

– Вот, мне тоже вроде бы все…Но, если начинаешь думать о чем-то в отдельности, такая гадость выходит. Как это может быть моей жизнью?

– Ты любишь весну?

– А я, да. У меня весной всегда что-то интересное происходит. Машину вот эту купила в мае, поцеловалась в первый раз – весной, не скажу, когда. Начала бегать весной, что логично. Вот сейчас эта поездка, зачем я только поехала? Ты не знаешь?…Вот и я не знаю. Еще в Москве знала, а теперь все улетучилось. Какой-то гипноз. Жму на газ и еду, еду и жму, и не могу остановиться.

Но именно сейчас Марина стояла. Потому что бензин закончился. За десять минут, что она стояла, не проехала ни одна машина. Это было странно. Идей было мало, просто сидеть и ждать или идти по дороге и дойти до города. Навигатор показывал около 15 км. Она взяла рюкзак, медведя и пошла.

Дорога освобождала и позволила подумать о маме, о Диме, о Москве, которая была далеко, о том, что в целом и в отдельности все у нее хорошо и что за машиной она вернется утром и рассмотрит все внимательно. Сейчас уже были сумерки. Сумерки в горах наступают внезапно.

Мокрый воздух входил в нее, и она становилась влажной, одежда начинала прилипать к коже и просила снять хотя бы кожаную куртку. Это она и сделала, пока стягивала рукава четко услышала, звук приближающейся машины. Которая ехала минимум 100 км в час. Быстро для этих мест! Нужно было действовать моментально. Она начала размахивать курткой над головой, пытаясь ее снять до конца и остановить попутку одновременно. Мимо пролетел белый вольсваген. Как белый конь в темноте. На повороте сбавил скорость и по всему там же и остановился. Стало тихо.

Марина побежала, если это можно было назвать бегом. Голова медведя тряслась, но продолжала улыбаться.

Дверь легко открылась, она сделала наклон, чтобы задать вопрос и увидела, что за рулем…она. Марина. В белой толстовке, которую она снимала и надевала в примерочной два раза, но так и не купила, светло-голубых джинсах и бейсболке с китайским иероглифом (если вам интересно, то он означал – скорость).

– Привет! Обсохла? – вторая Марина, говорила и машинально прибирала мелкие вещи в районе переключателя передач. Она не видела, или не хотела видеть, что перед ней полная ее копия.

– Да, есть немного. Можно с вами до города?

– Да, садись, еще минут десять осталось.

– А заправка?

– Заправка при въезде в город. Но помочь с бензином не смогу. Сорри. Спешу.

Первая Марина, села, по привычке пристегнула себя ремнем безопасности и сделала выдох, может ей показалось? Долгая дорога, сумерки, неприятная ситуация с бензином – все это изменило ее восприятие, и она бредит. Нужно просто внимательно рассмотреть?!

Руки медленно двигались по рулю, ногтевые пластины были нежно-розовые, короткие ногти и нет лака. Ни одного кольца, «не замужем» подумала первая Марина, как и я. Вторая Марина смотрела на трассу и не начинала разговор, по лицу можно было догадаться, что она о чем-то думает и желательно ее сейчас не отвлекать. В машине играла музыка, какой-то инструментальный мотив без слов, вокруг – обычные женские приметы – чеки, скидочные карты, смятая упаковка от шоколадки, запечатанные палочки для суши. Ничем узнаваемым не пахло. Переключила на дальний свет, в салоне стало светло и их абсолютная похожесть стала еще явнее.

– В горы? – прервала Марина за рулем.

– Ну хотела… до Эльбруса доехать, говорят красиво. Особенно, весной.

– А я тут родилась, живу сорок лет и только два раза там была. Один раз с классом на выпускной, а второй – один товарищ возил, романтику создавал со всех сил.

– Получилось? – Марина хмыкнула.

– Ну такое! Лучше бы свозил в кино. Меня горами не удивить.

– А чем тут занимаешься? Ну, вообще, все…- Марина вторая обвела подбородком пространство вокруг себя.

– Ну кто чем: кто продает, что вырастил, кто в городе работает, кто туристов развлекает. А кто-то ничем –питается энергией гор и так и живет, – на этом моменте она захохотала и посмотрела буквально секунду мариниными глазами на попутчицу.

– А ты?

– А я…Как бы сказать, я вопросы задаю…

– Кому?

– У кого есть ответы.

Марина посмотрела на мишку, он продолжал улыбаться, но теперь его улыбка выражала – кажется, она что-то знает про нас и наши диалоги в машине.

– А зовут как тебя?

– Марина. Это же просто!

– Я ничего не понимаю. Что происходит? Ты же видишь, что мы похожи, даже скорее ты и есть я, у тебя такое же имя, ты останавливаешься в горах, где я абсолютно одна и без бензина и теперь ты мне говоришь, что просто задаешь вопросы тем, у кого есть ответы. У меня их нет…

– Ну, ты еще не знаешь, свой вопрос, – стали появляться дорожные знаки. Обгон запрещен.

– Свой вопрос?

– Ну, не могу же я задавать тебе чужие вопросы, они тебе не подойдут. И времени не так уж много, мы скоро будем на месте.

Навигатор показывал, что до конца пути осталось 7 минут 25, 26, 27…секунд. Марина вжалась в кресло, судорожно стала думать, сможет ли она выскочить из машины на ходу и стоит ли это того?

– Я знаю, что ты думаешь. Лучше не делай этого. Если ты готова – давай начнем!

Марина сглотнула слюну и подумала, что нужно было просто ночевать в машине и кто, вообще, говорит, что просить о помощи у женщины безопаснее? Какой-то там даже «безопасный» процент в статье приводили…

• Если бы сейчас тебе дали возможность поменять только одно событие твоей жизни то, что это было бы? – Марина вторая переключила передачу, дорога стала прямой.
• Как это поменять? – Марина первая прекрасно поняла вопрос.
• Другое решение, другой результат, как итог – другая ты…
• Да, ничего не поменяла бы, мне все нравится!
• Не ври!
• Кто ты такая, вообще? Поменяла – не поменяла бы, какая разница, мне уже сорок! Уже больше половины жизни прошло…
• Только одно событие, что бы ты поменяла?
• Титьки бы сделала!
• Марина, скажи и все закончится, признать – это большое дело. Очень большое!
• Убила бы его!
• Ты была маленькая, увы. Но я тебя услышала.

Над головой пролетела надпись: «Добро пожаловать в Тырныауз!», машина поплыла по сырым тусклым улицам, гул горной реки просачивался через немецкое стекло, Марина отвернулась и увидела свое лицо в боковом зеркале. Она устала. Закрыла глаза и ладонями ощутила плюшевость и отстраненность медведя, через пару секунд она уловила запах своей машины и осознала, что до сих пор в московском шуме не решила: ехать или не ехать?