Трамвай с золотыми рыбками

Тимофей достал из шкафа свою уличную одежду и переоделся. Затем сложил больничное облачение в сумку, туда же сунул свой выписной эпикриз на пяти листах и подошёл к уже опостылевшему за два месяца окну больничной палаты. К сожалению, этот унылый пейзаж не переключить, не поменять как обои на смартфоне, – поморщился он. Закинул на плечо сумку и обернулся у порога палаты:

– Ну, Василий Петрович, я отчаливаю. Буду держать вас в курсе своих изысканий, созвонимся. Давайте, выздоравливайте. Дочурке привет пламенный, пусть готовится к съёмкам. Спасибо за информацию и предоставленные материалы. А вы точно не хотите поучаствовать? Подумайте на досуге…

– Нет-нет, я лучше в сторонке постою, понаблюдаю. Мне вполне достаточно чувства сопричастности. Да и светиться я не хочу. Буду хихикать в ладошку из ближайших кустов, если позовёте, конечно. Наводку я вам дам, когда сам буду во всём уверен. А ты пока что сам всё организовывай. Удачи, Тимофей! Я на связи, если что… Давай иди уже.

Тимофей пожал Василию Петровичу руку и вышел в больничный коридор.

Через неделю он собрал у себя дома почти весь актив созданного им полгода назад ютуб-канала «Потустороннее – не постороннее». Двоих постоянных участников сейчас не было в городе: Елена с Витей уехали в отпуск к его родителям на Урал.

– Друзья мои, если б вы знали, как я рад вас всех снова увидеть. Думал: простое обследование… А вот почти два месяца пришлось провести на больничной койке. Но слава богу – всё позади: болячку выявили на ранней стадии, вылечили. Спасибо грамотным врачам! Готов к труду и обороне! – Тимофей встал из-за стола, подошёл к окну и скрестив на груди руки обернулся к гостям, – спасибо, что навещали и что канал не забросили. Я смотрю, подписчиков почти в два раза прибавилось… Впечатлён! Юля, тебе отдельная благодарность – за то, что рекламу запустила! Канал стал деньги приносить! Круто!

Юлия, девушка с красными волосами, игриво убранными в два боковых хвоста, лет двадцати или около того, в мужской клетчатой рубашке, ослепительно улыбнулась и отставила чашку с кофе в сторону.

– Да, реклама стала приносить, пусть не большой, но всё же доход. Но Тима, ты же понимаешь, долго так продолжаться не может. Мы должны периодически выкладывать новые видеоматериалы. Собственно, ради этого нас и смотрят. Не сегодня-завтра люди начнут отписываться. Если мы, конечно, не анонсируем что-нибудь новое, «аховое»! А идей нет! Пусто на просторах интернета, или же мы просто не можем разглядеть что-то стоящее. Мозг-то у нас – ты!

– Вот… – поднял палец вверх Тимофей и загадочно улыбнулся, – за этим я вас всех и позвал. Я не просто так проливал кровь в пробирки и подставлял задницу под иголки в больничке… У меня кое-что есть. Это будет бомба! Очень необычная тема нарисовалась, будет, где Николаю с камерой развернуться!

– Хотелось бы верить, – оживился Николай, – а то моя старушка уже мхом и лишайниками стала порастать. Он поправил очки и продолжил:

– Я тут полезными связями обзавёлся, пока тебя не было. Познакомился с крутым видеомонтажером, он на Ленфильме трудится, ну и для Пятого канала новостные ролики монтирует. Но это не главное. У Фёдора Сергеевича есть своя студия! С мощной аппаратурой. Я ему кое-какие услуги оказал, а он, в свою очередь, обещал помочь: обращайтесь, говорит, если что… Опытный дядька.

– Это нам очень даже кстати. Думаю, будем выходить на новый уровень. Тут уже не просто видеосюжет, а скорее целый фильм вырисовывается. Может быть даже игровой. Что-то в формате «Ведьма из Блэр: курсовая с того света», помните?

– Ух-ты! Круто. А откуда ты материалы возьмёшь? Хочешь постановочную историю забабахать? Таких видосов сотни по сети гуляет, тут надо что-то уж совсем из ряда вон, чтоб не затеряться в общем потоке, – подал голос Саня, самый продвинутый в кинематографе.

Тимофей подошёл к столу и сел на своё место. Налил себе из кофейника и сделал глоток.

– Материал уже есть. Есть и кое-какая информация. Но большую часть нам придётся добывать самим. В интернете я ничего об этом не нашёл. Попадалась пара слов вскользь у кого-то, но на уровне слухов и домыслов. Я же в больнице познакомился с очень интересной личностью. Часть материалов – то есть всё, чем он, собственно, располагал, он передал мне. Но этого слишком мало. Некоторые зацепки у меня есть, но нужна ваша помощь: денно и нощно мониторить в сетях всю всплывающую информацию по этому поводу. Плохо то, что у нас не так много на это времени. Через два месяца наступят белые ночи, и есть у меня подозрение, что это всё прервётся до возвращения темноты.

– Тима, мы просто заинтригованы! – заговорили гости, – ну не томи уже, о чём вообще идёт речь?

– Вы что-нибудь слышали о трамвае с золотыми рыбками?..

– Упс… Это что-то новенькое, – завертела головой Юлия, – в смысле с рыбками? Нарисованными?

– Нет, они не нарисованы. Рыбки – живые. Это, по сути, аквариум в виде трамвая. Этакий мини океанариум на электрической тяге. Ездит по трамвайным рельсам. С подсветкой. Представьте себе: вот он, по-трамвайному громыхая, выворачивает из-за угла и медленно ползёт по проспекту. Эффектнее всего он будет смотреться ночью, в сгущающихся сумерках или рано утром перед рассветом. Понятное дело, когда на улице светло, эффект таинственности пропадает.  Абсолютное спокойствие и умиротворение, граничащее с полным отрывом башки у случайных свидетелей. Свет бьёт откуда-то снизу салона: мягкий, желтовато-зеленоватый. Золотые рыбки снуют туда-сюда в окнах, водоросли плавно шевелятся в такт движению. Какой-то неземной свет исходит от этого необычного трамвая, мягко стелется по асфальту…

– Красиво, наверное. Но какой во всём этом смысл? Зачем он ездит по ночным безлюдным улицам? Никто же не увидит. По-моему, бессмыслица какая-то. И почему – с рыбками? – недоумевал Саня.

– Не бессмыслица! Есть два задокументированных случая, когда припозднившиеся граждане теряли рассудок от увиденного: два алкаша загремели в дурку, теперь оба – не пьют. А скольких хватил кондратий? Мало кто из этой многочисленной братии рискнёт афишировать такое: как бы в психи не записали. Но есть и положительные примеры. Родственник моего информатора, ударился в медитативные практики после увиденного, перестал за компьютерными играми зависать сутками, можно сказать за ум взялся.

– Как-то это всё смахивает на байку или…

– Городскую легенду! – подхватила Юлия, – типа подростковых страшилок. Только тут у тебя алкаши фигурируют. А этот контингент не особо вызывает доверие у публики. Типа, если кому повстречается трамвай с рыбками, тот непременно сходит с ума. Ну или наоборот – за ум берётся… Если ещё осталось за что браться. Но сам факт наличия трамвая с плавающими в салоне рыбками… Да! Идея, конечно, оригинальная, тут уж ничего не скажешь!

– Тима, а может твой информатор того… – Просто прикалывался? Нашёл свободные уши и присел. Чем ещё в больнице заняться, как не байки травить? – предположил Саня.

Тимофей ткнул пальцем в лежащий перед ним планшет и подтолкнул его к Юлии:

– Байки, говорите… Гм? А на это вы что скажете?

Все тут же придвинулись к девушке и прильнули к экрану. У человека, который снимал сюжет, явно тряслись руки. То ли от испуга, то ли ещё от чего. Слышалось нервное прерывистое дыхание, прерываемое нецензурными причитаниями и всхлипываниями: «… чтобы я ещё раз… да ни в жизнь… всё… к чёртовой матери… угораздило меня». Трамвай вывернул из-за угла и, дребезжа как ведро с гайками, медленно двинулся на оператора. Пустынный проспект, ночь, на улице ни души. Светофоры мигают, машин нет, в воздухе бесшумно кружатся редкие снежинки. В кабине вагоновожатого сидит нечто рыбоподобное ростом примерно с человека. Но не человек. Глаза по-рыбьи выпучены, жёлтая чешуя… Оно шевелит жирными губами, и из пасти поднимаются к потолку пузыри. Жуткое зрелище! И как оператор не обделался от увиденного? Хотя, кто его знает! Может и наложил в штаны, только ещё не понял пока… Трамвай проехал от свидетеля буквально метрах в трёх и покатил дальше. Пассажирский салон подсвечивался откуда-то снизу мягким желтовато-зеленоватым светом. За окнами невозмутимо плавали рыбы с золотистой чешуёй, лениво шевеля рыжеватыми плавниками и огненно-рыжими длинными петушиными хвостами. Размером с хорошего леща. Водоросли вертикально поднимались к потолку и шевелились в такт движению. Оператор, спохватившись, ринулся догонять это чудо по рельсам. Да куда там! Трамвай прибавил хода и вскоре исчез из вида.

Все выдохнули.

– У-ф-ф… Если это не монтаж, то – это действительно бомба. Беру свои слова на счёт байки обратно, – выдавил из себя Саня.

– Да даже если и монтаж, то очень искусный и грамотно сделанный. Надо поиграть с записью – может, что и удастся из неё ещё вытянуть. Звук меня смущает. Какой-то он странный. Будто за уши притянутый, – Николай озадаченно посмотрел на Тимофея.

– Вот… Попробуй подключить своего нового знакомого с Ленфильма с его аппаратурой. Эта запись была сделана в районе Финляндского вокзала полтора месяца назад. У меня есть ещё три похожих ролика, правда качеством чуть похуже, снятых уже в других районах города. Я вам перешлю записи для изучения.

– А что это за уродец такой управляет трамваем? ГлубОкоувЛАжняемый вагоно-уважатый… Прямо Ихтиандр! – улыбнулась Юлия и покачала головой, – может, ряженый?

– Будем разбираться. Фишка вот в чём, – эта махина выезжает только по ночам, когда обычный пассажирский транспорт или уже не ходит, или ещё не выехал на маршрут. То есть пути должны быть свободны. В дневное время это чудо должно где-то отстаиваться: в парке или в депо. Где именно у него гнездо, мы не знаем. Трамвай был замечен в разных районах города – на линиях, которые обслуживаются разными трамвайными парками. То есть, каждый раз он выезжает на маршрут из разных парков. Предугадать откуда он появится в следующий раз практически невозможно. Как такое может быть – я не знаю. Этот рыбий трамвай какой-то вездесущий! А информации – ноль! На сайтах эксплуатационных служб об этом ни слова! Так что нам самим придётся шерстить. Да что я всё говорю? Я же тут информационный стенд соорудил! Сейчас продемонстрирую! – Тимофей подошёл к стене и взял в руки бильярдный кий, видимо, служивший теперь указкой.

– Пришлось сделать небольшую перестановку, – пояснил он, раздвигая кием самодельные шторы из старой простыни, что закрывали часть стены, – теперь у меня тут как в штабе, и импровизированная карта имеется. С почти что геолокацией…

На стене под шторами действительно висела подробная карта города метра в полтора в высоту и столько же в ширину. Он щёлкнул несколькими кнопками, располагавшими на пластмассовом щитке справа от карты, и на ней зажглись какие-то маршрутные линии.

– И новогодним гирляндам нашлось применение, – похвастался Тимофей, – здесь у меня обозначены все действующие на сегодняшний день трамвайные линии, с номерами и направлениями движения маршрутов. Сейчас в городе пять действующих трамвайных парков, один совмещённый трамвайно-троллейбусный, а также площадка трамвайного парка номер три на Васильевском острове и парк службы пути на проспекте Стачек, – водил Тимофей указкой по карте.

– Все парки обозначены у меня звёздочками разного цвета с номерами. Красными флажками отмечены места, где и когда был замечен наш пресловутый трамвай с золотистыми воблами и гнусным Ихтиандром на борту. Ну что скажете, господа?

– Тимофей, мы в деле! – поднял руку Николай, – это уже серьёзное журналистское расследование, уважаю! Тут профессионализм нужен. Не то, что по древним катакомбам под городом ползать с фонариками. Потребуются новые люди: информаторы, агентура, ну я не знаю, статисты, может быть…

Саня тоже выразил готовность включиться. Дольше всех сомневалась Юлия, но в конце концов и она сдалась.

– Тима, а кто этот твой таинственный информатор? Или это секрет?

Тимофей ждал этого вопроса и одновременно побаивался: он прекрасно помнил о своей слабости – в порыве страсти выкладывать сразу все карты на стол. Сколько раз эта его черта характера портила ему жизнь! Но теперь он подготовился. Даже тезисно на бумаге записал о чём можно говорить, а о чём стоит умолчать. Должны же быть у него, как у автора идеи, режиссёра и сценариста свои козыри в рукаве!

– Нет, вовсе не секрет. Мы лежали с ним в одной палате. Очень колоритный мужик, с юмором! А главное – со связями…

– А имя у этого колоритного мужика есть? – допытывалась Юлия, – надо бы проверить его на вшивость, вдруг он…

– Успокойтесь. Имя имеется. Весьма необычное. Особенно фамилия. Василий Петрович Мойдодыров! Он в прошлом учёный-физик, долго работал на оборонку в сфере радиоэлектроники и связи. Сейчас трудится инженером в какой-то частной конторе…

– Ба! Я так и думал! Мойдодыров! – рассмеялся Саня, – что это ещё за интернет-погонялово такое?

– А почему не Вася Форточкин, например?! – развеселилась Юлия, – а то «Мойдодыров»! Пафоса – хоть отбавляй!

Тимофей, впрочем, ожидал подобной реакции своих молодых единомышленников, поэтому нисколько не обиделся на их насмешки:

– Вам бы только позубоскалить. Фамилия самая что ни на есть настоящая! – Я его медкарту видел. Да и врачи во время обхода его так называли. Ну наградил бог фамилией, тут уж ничего не поделаешь – родителей не выбирают.

– Да ладно, Тима, не обижайся. Просто человек с таким погоняловом, ой, прости, – фамилией, – мог попасться только тебе! То ты с Пародонтозовым знакомишься, то с Милиписькиным дружбу водишь… Теперь вот Мойдодыров нарисовался, – жестикулировал Саня, – тебе везёт на всё необычное! Так чем этот, прости-господи, умывальников начальник, говоришь занимается? Его можно как-то отследить?

– Он разрабатывает всякие высокотехнические ноу-хао, изобретатель, одним словом. У него и патенты имеются. Насчёт отследить… Это вряд ли. Человек он не публичный. Соцсетями не пользуется – человек старой закалки. Он же на оборонку раньше трудился: степень секретности, подписка о неразглашении и всё в таком духе. Хоть сейчас он от дел отошёл, но привычки остались. Так что искать его след в интернете – дело дохлое, я думаю. Ему где-то под шестьдесят. Семьи нет, разведён, есть дочь от первого брака… Но о ней чуть позже.

– А дочь-то его тут каким боком? – вытянулась в лице Юлия.

– Не, зачем нам дочь, нам дочь не нужна, что я лошадь? – пошутил Николай, – с чего хоть всё началось-то?

– Не спалось как-то… Разговорились. Я рассказал, чем занимаюсь, про канал наш, он тоже разоткровенничался тогда… А утром он посмотрел наши видеосюжеты и проникся. Решил внести, так сказать, свою лепту. На том и сошлись. Тем более, что Василий Петрович участвовал в модернизации некоторых узлов и механизмов в трамвайном хозяйстве в начале нулевых. И некоторые технические решения его авторства работают до сих пор. Он многих там знает. Может дать наводку…

– На водку – это хорошо! – оживился Саня, потирая руки, – я и от коньяка не откажусь, если он ещё и на него даст… С чего начнём?

– Коля, что у нас с аппаратурой?

– Как ты и просил, раздобыл десять стационарных мини камер. То есть взял на время. Изображение выводится на мой ноутбук. Установим в нужных местах и будем мониторить. Так что караулить ночи напролёт у трамвайных парков не придётся.

– Я вот что ещё подумал: надо бы с Катериной связаться… Ну, той, что нас по катакомбам водила. У этой подземной барышни есть подключение к уличным камерам, она говорила… Правда только на Петроградский и часть Выборгского районов. Думаю, Катерина не откажется поучаствовать в нашей авантюре? Рисковая девушка, как мне показалось…

– Э-э-э… Не получится. Увы! – грустно сказала Юлия, – пока тебя не было, мы хотели замутить с ней интервью. Решили, что это зайдёт, особенно после выхода того сюжета про тайные подземные тропы под городом. Катя была не против! Даже договорились с ней о времени и дате. Но не срослось – пропала она…

– Как это пропала? – нахмурился Тимофей, – куда?

– Неизвестно. Как под землю провалилась! Просто не вышла на связь в назначенное время. Мы всяко пытались связаться – всё без толку! Удалилась из всех соцсетей, и номер не существует. Сама ли это она сделала или помогли?.. Лена с ней последняя разговаривала. Говорит, взвинченная она была какая-то, опасалась кого-то, обречённость сквозила из всех щелей – это с её слов. Такие дела.

– Очень жаль. А так бы она нам оказала ощутимую помощь. Коля, вечером тогда спишемся и порешаем насчёт камер. В смысле, где устанавливать на первое время. Начнём нарабатывать статистику. Василий выписывается через десять дней и сразу же подключится по своим каналам. Связь он будет держать только со мной. А я уже – с вами. Это его решение. Ах, да! Чуть не забыл! Он поставил главное условие! Просьба со стульев не падать! На счёт его дорогой дочурки. Её зовут Олеся Курицына!

– Тима, ты так радостно сообщаешь нам её имя… Будто она… Какой реакции ты ожидаешь?

– Олеся Курицына, – уже спокойно повторил Тимофей, – ей девятнадцать. Она начинающая фотомодель. Может слышали?..

– Ба! Да кто же в Питере не слышал про Олесю Курицыну! Да её в городе каждая собака знает! – не преминул приколоться Саня, – почему «Курицына»?

– Ну как же, Сашенька! – подыграла ему Юля, – для фотомодели «Курицына» звучит куда фотогеничней, чем, скажем, «Мойдодырова»!

– Да уж, – согласился Саня, – с фамилией «Мойдодырова» в модельном бизнесе пробиться проблематично. «Курицына»-то оно как-то получше будет…

– Хватит иронизировать! Она по отчиму – Курицына. Я не договорил. Петрович хочет, чтобы я задействовал её в фильме в качестве актрисы – вот его условие! Мне тоже это не нравится, но делать нечего. Не отказываться же от улётного видео из-за такой ерунды. Я что-нибудь придумаю. Напишу сценарий. Вставим несколько её реплик в ролик – и дело с концом! Ну хочет любящий отец дочурке подарок сделать – что в этом плохого? Хочет сделать из неё актрису. Что ж? Он поможет нам, а мы поможем ему… Вполне себе справедливый бартер! Может, от этого фильм только выиграет. Вот её портфолио, можете заценить. По-моему, она очень даже ничего смотрится, хотя и «Курицына».

Ребята полистали снимки и снисходительно пожали плечами. Даже Юлия не стала придираться. Заметила только, что её хлёсткая и вызывающая фамилия может привлечь внимание зрителя.

На том, собственно, и закончили.

 

Через день будущая актриса позвонила Тимофею. Договорились встретиться в кафе и обсудить детали. Олеся, вопреки ожиданиям, оказалась весьма развитой в интеллектуальном плане барышней. Вся в отца, – отметил про себя Тимофей, – и с чувством юмора у неё всё в порядке. На вопрос относительно карьеры в модельном бизнесе она пренебрежительно фыркнула:

– Да какая там карьера? Подумаешь, снялась в нескольких рекламных роликах для Глория Джинс! Их только в магазинах и крутят. Это всё так… Матушкина с отчимом блажь. Пошла у них на поводу по малолетству, тогда модно было. А так – это всё не по мне… Что это за занятие такое – шмотки рекламировать? Не серьёзно. Ну, на карманные расходы хватает, при деле как ни как. Я на физмат в универ поступила! На бюджет! Сама – без всяких протекций!

– Круто! Уважаю. Наукой интересуетесь?

– Тимофей, меня можно просто Лесей звать.

– Вот и славно, Леся. Отец тебя просветил, чем мы занимаемся?

– Да. Посмотрела ваши ролики, сама на канал подписалась и знакомым порекомендовала. Мне близка эта тематика.

– Отлично. Я сейчас работаю над сценарием, а ты пока поступаешь в распоряжении Юлии, она будет координировать работу нашей группы. Заодно и познакомишься со всеми. Войдёшь в курс дела. Отец тебе что-нибудь рассказывал?

– Говорил про какой-то таинственный трамвай, который по ночам людей с ума сводит… А ещё, что вы стихи Пушкина пишете, но я не очень поняла этот момент…

– Про трамвай всё верно. Мы хотим снять об этом явлении фильм, развеять или подтвердить миф, дать почву для размышлений. А вот о стихах Пушкина не совсем точно. Просто я – человек весёлый и люблю людей шокировать. Смотреть на их реакцию. Есть у меня группа, где я выкладываю якобы неизвестные стихи известных поэтов, их черновые записи, будто бы случайно найденные в каких-то там архивах, засекреченные до поры до времени записи известных писателей… Ну и всё в таком духе. Понятное дело, что эти перлы я же сам и придумываю, а выдаю за чистую монету. Проверить подлинность всего этого, естественно, невозможно. А я таким образом развлекаюсь. Это весело. Ваш батюшка, кстати, приколист ещё похлеще меня! Это он придумал развести несчастного книголюба в больнице.

– Отец мне ничего об этом не говорил. Расскажите, пожалуйста!

– Он взял мою «якобы цитату» Лермонтова со странички в интернете и завёл разговор с соседом по палате, любителем русской словесности. Я написал, что у Михаила Юрьевича были сомнения на счёт «Бородина». Он типа всё время сомневался: достаточно ли ярко описал само сражение. И так переживал, так переживал, что на полях рукописи даже сделал пометку: «Бородино не столь эпично, как битва ленточных червей!». Так вот, ваш папенька взял, да и выдал всё это пожилому книголюбу. У того чуть инфаркт не случился. Как так – он – специалист по «золотому веку русской литературы» – да ничего не знал об этой цитате Лермонтова! Позор! Тут же за таблетки схватился. Жестоко, конечно, с его стороны вышло…

– Да… Отец это может. Иной раз так подденет, что сквозь землю хочется провалиться!

– Леся, у меня просьба: ты пожалуйста никому не рассказывай о своём участии в проекте, до выхода фильма никто не должен знать ни о проекте, ни об его идее…

– Да я всё понимаю. Можете на меня положиться. Буду молчать как рыба! – улыбнулась она, – я пойду?

– Давай, рад был познакомиться, жди звонка и будь готова.

 

А всё-таки: почему именно трамвай с рыбами? Подчёркивает колорит города? Типа Петербург – самый трамвайный город России? А рыбы? Отсылка к корюшке, или намёк на обилие воды?.. Нет, что-то тут не то. Слишком прямолинейно и просто! Откуда же растут ноги у этого странного явления? Есть ли у него автор? Что за существо им управляет? Стоп! А ведь уже неделя, как мы установили камеры у трамвайных парков: никаких подозрительных железнодорожных аквариумов не выезжало и въезжало! По крайней мере через ворота. А может быть, он попадает на линии из какого-то другого места? Секретная линия? Нет, слишком сложно и затратно… О! Промзона! В городе полно заброшенных промзон: можно приспособить пустующий ангар, кинуть рельсы – и дело в шляпе! Потом также убрать за собой. Почему нет? Да… – Чем больше Тимофей размышлял об этом, тем больше возникало вопросов.

Позвонил Николай. Пригласил вечером всех собраться в студии своего нового приятеля Фёдора Сергеевича. Сказал, что у него важная информация.

– Мы тут с Фёдором немного поколдовали, – ткнул он пальцем в экран одного из мониторов, – помнишь, Тима, я обратил внимание на звук?

– Да, я тоже что-то почувствовал, но не понял в чём дело… Так что не так со звуком? – спросил Тимофей.

– Обратите внимание: вот на экране застыл кадр, через мгновение трамвай вывернет из-за угла. Включаем звук, – повернул он медленно ручку громкости, – ничего! Тишина! Вот в замедленном режиме он появляется из-за угла. Звука по-прежнему нет. И вот он уже наполовину выехал на проспект, – звук резко появляется! Как такое может быть? Эта железяка что – за углом ехала по рельсам бесшумно? А как только обнаружилось, что её снимают, тут же загромыхала как положено? Нестыковочка получается! Нет, если бы это был сверхзвуковой трамвай, тогда я понимаю! Звук догоняет потом… Но скорость-то, тем более на повороте, не более пятнадцати километров в час! Какой напрашивается вывод, господа?

– И какой же? – спросила Юля.

– Да-с, ваше с-с-с-тво, – прошипел Саня, – не томи.

– А такой! Звук включили! Видите, на крыше под токоприёмником торчит краешек какого-то аппарата? Ничего не напоминает? Если присмотреться, то похоже на колонки!

– Ну уж не знаю, почти ничего не видно. Тут можно чего угодно разглядеть…

– Хорошо, смотрим дальше. Обратите внимание на стыки рельсов и на колёсные пары. По идее, когда колёса проезжают по стыкам, звук должен меняться! А тут ничего не происходит! Нет характерного стука! Черт возьми, вы что не въезжаете?! Звук идёт в записи! Трамвай едет под фонограмму, мать вашу! – ликовал Николай.

– Ну, Коля… Фёдор Сергеевич… Вы просто молодцы! Надо же – теперь и трамваи под «фанеру» ездят! Чёртовы слухачи! Выходит, звук включают только, если есть свидетели! А так он ездит бесшумно! Не удивительно, что нет записей из ближайших окон, а ведь рельсы проложены достаточно близко к фасадам домов, особенно в центре города.

Тимофей встал со стула и почесал затылок.

– Одной загадкой меньше. Я вот ещё, что подумал. На всех записях трамвай снят только с одного бока… Плюс вид спереди или сзади. Нет вида сверху. Вот бы снять его сразу с двух сторон… Два оператора: один с одной стороны дороги, другой – с противоположной. Увидят ли операторы друг друга через толщу воды? Есть у меня на этот счёт кое-какие сомнения, – загадочно потёр нос Тимофей.

– Интересная мысль! – подал голос Фёдор, – я тут поспрашивал у своих, есть ещё пара записанных на телефон роликов. Там этот, который в кабине, злится. Смотрите, мне прислали. Только там без звука. – переключился на другой монитор Фёдор.

Ихтиандр, видимо, застуканный врасплох, вертел угрожающе головой и выпучив глаза мощно пускал из пасти пузыри. Наверное, ругался. Снимали с заднего сидения машины, которая ехала чуть впереди. Ихтиандра явно раздражало, что его вот так бесцеремонно снимают. Трамвай затормозил, и из-под колёс повалил светло-зелёный флуоресцирующий дым, который сильно затруднял обзор для съёмки. Трамвай заволокло дымовой завесой. Надо отдать должное всё это время пассажиры с заднего сиденья продолжали снимать. Минуты через три-четыре, когда зелёный туман рассеялся, никакого трамвая на путях уже не было!

– Не понял, он что задним ходом слинял? – воскликнул Саня, – ну и дела! А вдруг он в следующий раз ядовитое облако выпустит? Типа химического оружия. Чтоб не повадно было!

– Надо будет учесть эту его опцию, – заметил Тимофей, – бережёного бог бережёт. Задний ход? А трамваи вообще могут задом ехать? Интересно получается…

– Сейчас глянем, – достала Юлия смартфон, – тут говорят, что может, но только медленно. Не более десяти километров в час. Но! Должен быть кто-то, кто будет направлять, потому что водителю будет плохо видно. Обзор затруднён при движении назад. Здесь явно не тот случай – он за пару минут скрылся из вида – дорога впереди на несколько километров пустая, и поворотов не видно на линии. Он должен был умчаться задом со скоростью километров восемьдесят в час. Это как минимум. Ерунда какая-то! Он что гоночный? Да ещё воды в нём столько!

– Гм… Не простое дело нас ждёт, но мы ведь трудностей не боимся?!

– А вы обратили внимание, что эта образина уж больно по-человечески выражает своё недовольство? – ткнула Юля пальцем в экран.

– Может, ты и права была, похоже он на самом деле ряженый, – согласился Саня.

– Не будем торопиться с выводами. Мы пока этого не знаем. Я вот что думаю: надо спровоцировать его как-то на решительные действия. Типа загнать в угол, создать невыносимые условия, вызвать реакцию на что-нибудь и заснять!

– Тима, как ты это себе представляешь? Легко сказать… Сейчас вот он в тумане скрылся как ниндзя, а вдруг ринется в атаку?

– Стрелки! – воскликнул Тимофей.

– Что – стрелки?

– Сейчас стрелки почти везде переводятся из кабины водителя, автоматически. Там кнопки есть. Я узнавал. Но, бывает, приходится и самим вручную переводить: в случае неисправности или забиваются чем. Снегом, например, или мусором. Иногда дети хулиганят. Приходится останавливаться, выходить из кабины и ломиком переводить вправо или влево. Вот! И тут появляемся мы. Понятно?

– Знать бы только, где он появится…

– У меня подобная сцена пока в голове не укладывается… Не могу представить, как эта злобная рыбина… из воды что ли вылезет? Двери откроются, вода выплеснется на асфальт, оно же, по идее, не сухопутное. Без воды не может. Или может? А может он – земноводное. Как жаба? А?

– Чего гадать, Саня? Вот и проверим! На днях выписывается Мойдодыров, надеюсь подкинет информации. Юль, как тебе Олеся? Познакомились?

– А ты знаешь, мне она даже понравилась – ничегошная такая девчуля. Даже подружились, можно сказать. Как там с её текстом, кстати?

– Работаю. Набросал черновик. Думаю, вставить сюжет с ней в форме репортажа из гущи событий. Перед камерой, с микрофоном в руках – всё как положено! Но для этого надо обездвижить объект. Запереть на какое-то время. Не бежать же за ним с микрофоном и камерами! Снимать в движении с машины – тоже не вариант. Два оператора по бокам, один спереди. И всё это ещё сверху: закрепить камеры на дереве или на фасадах зданий. Над освещением тоже подумать… Саня, нужны будут бутафорские «бетонные» блоки для блокировки путей. Сможем достать?

Саня пожал плечами:

– Сделаем, если что, сами…

– Я могу поспрашивать у своих на Ленфильме, там полно подобного реквизита, – с готовностью подключился Фёдор.

– Очень было бы неплохо! Саня, ещё нужна Газель твоего брата. Он сможет?

– Братишка мне не откажет, – кивнул Саня, – только надо его предупредить хотя бы за день, чтоб не планировал никаких ночных перевозок. Толик сейчас переездами занимается, а по ночам у них скидки.

– Итак, за дело! И ждём наводку от Мойдодырова…

 

…И Мойдодыров не подкачал. Он позвонил через пару дней после выписки из больницы. Заявился к Тимофею с кипой бумаг. Несколько графиков и какие-то немыслимые расчёты разложил на столе. Извинился, что всё выполнено вручную: принтер сдох, надо в ремонт нести. А пока мол так… Тимофей не без гордости продемонстрировал гостю свою претендующую на некую «интерактивность» настенную карту с новыми отметками. Тот по-отечески похлопал его по плечу:

– Я смотрю, Тимоха, вы преуспели. Впечатляет. Я вот тут попытался просчитать места вероятного появления нашего трамвайчика.

– Каким образом? – удивился Тимофей, – разве такое возможно?

– У меня свои методики. Математика в чистом виде и никакой мистики! Создал математическую модель, плюс задействовал теорию вероятностей… Способов существует множество. Сделал кое-какие расчёты. Расположение планет опять же… А что ты удивляешься? Да – и астрологию привлёк в помощники. Между прочим, в нашем НИИ целый отдел этим занимался. И заметь, сотрудники в званиях не ниже майора. Так вот что получается: в ближайшие десять дней трамвай с золотыми рыбками скорее всего проявит себя в трёх районах города. С вероятностью семьдесят процентов – в этом районе, с вероятностью десять с половиной можно ожидать его тут, и около полутора процентов остаётся на этот участок. Остальными можно пренебречь. Там – меньше процента. Где у тебя канцелярские флажки для карты? А! Вижу.

Василий Петрович воткнул в точки предполагаемого появления трамвая три флажка и с довольной улыбкой отошёл от карты:

– Принимай работу, Тимофей! Всё лучше, чем бестолково мотаться по всему городу.

– Вы же не видели новые локации… Мы о них только пару дней как узнали. Вы в больнице ещё были. Интерполяция?

Василий Петрович только загадочно улыбнулся. Сказал, что всё просчитал заранее.

– Методы математического моделирования и прогнозирования давно уже применяются в Минобороны! Всё дело в их точности и в подходе. У американцев, кстати тоже есть спецы по этому направлению. Но мы – круче! Исторически так сложилось. Мы первые начали.

– Итак, где его ожидать, допустим, понятно… Знать бы только когда.

– Выставьте посты. А мобильная группа пусть ждёт сигнала. Я бы так сделал.

– Вы там будете? Вас позвать?

– Конечно! – Василий Петрович так убедительно заверил Тимофея в своём присутствии, что тому даже стало как-то не по себе.

– Что-что? Что вы сказали? – насторожился Тимофей.

– То есть… Я хотел сказать, что постараюсь приехать. Мне же тоже интересно, – замялся, осёкшись, Мойдодыров. Тимофей это заметил.

Когда информатор ушёл, Тимофей задумался: походу тот что-то не договаривает. Но потом отбросил эту мысль. Человек же старается помочь, проделал расчёты. Да и не претендует вроде ни на что. От чистого сердца, можно сказать! Ну, дочери хочет помочь, что в этом плохого. Звонил, интересовался, как у неё дела.

 

Фёдор, как и обещал, раздобыл аж четыре пенопластовых бетонных блока. Почти не отличить от настоящих. Даже арматура торчала из нескольких мест, пластмассовая, естественно. В нескольких местах пришлось подкрасить. Как раз вернулись из отпуска Виктор с Еленой. Оба – заядлые фотографы-любители с отнюдь не любительской фотоаппаратурой. К тому же Виктор при машине. Так что можно было почти с комфортом коротать время. Саня подрядил Анатолия. Хорошо, что кабина Газели двухрядная: можно всей съёмочной группой втиснуться. На всякий случай приобрели респираторы и защитные очки. У предполагаемых мест появления трамвая заранее установили по три камеры: по одной с обеих сторон возможного участка (за несколько километров) и одну внутри зоны – в точке, которую выбрали для съёмки. Изучили маршруты подъезда-выезда, расположение стрелок, на случай если придётся их блокировать для остановки трамвая. В общем подготовились как к настоящей спецоперации.

В первую ночь дежурства ничего не произошло. Место дислокации выбрали примерно равноудалённое от трёх намеченных точек. Тимофей ещё предложил установить оставшуюся незадействованную камеру в четвёртой вероятной точке – на всякий случай. Николай с ноутбуком, Тимофей и Олеся разместились в кроссовере Виктора, аппаратуру и вспомогательные средства поместили в багажник. Лена и Саня с Юлей в просторной кабине Газели Толика. В фургоне – бутафорские блоки, осветительная аппаратура и несколько заградительных и предупреждающих знаков типа «Ведутся ремонтные работы». Как не вглядывался Николай в экран, а таинственный трамвай так и не соизволил нигде появиться. На четвёртой точке засветился-таки ночной трамвай. Правда ремонтный. Замёрзли все как черти. В начале пятого решили сворачиваться.

Вторая ночь прошла заметно веселее: Саня с Юлией притащили по литровому термосу глинтвейна, а Николай привёл с собой Фёдора, который тоже изъявил желание поучаствовать в охоте. Естественно, он пришёл вливаться в коллектив не с пустыми руками. Принёс пару бутылок коньяку и горячую закуску в термосумке. Так что дежурство началось весело. Где-то около трёх часов ночи Николай засёк движение в районе третьей точки. Бригада быстро собралась и пустилась в погоню. Нагнали довольно быстро, благо дороги были пустые, и светофоры не работали. Но к большому сожалению, догнать рыбный трамвай не получилось: он, словно издеваясь над охотниками, плутал и путал следы как заяц. Покажется возле поворота, подождёт, когда его заметят, и – юрк за угол! Ребята за ним, а за углом – пусто! Каким-то непостижимым образом исчезал, собака! Так и гонялись за ним полночи… Как потом выяснилось, он водил их по кругу. Отрицательный результат – тоже результат. Зато хоть убедились, что этот трамвай с золотыми рыбками реально существует. На одном из поворотов даже мельком увидели этого таинственного Ихтиандра в кабине и сделали несколько вполне вменяемых кадров.

Под утро Тимофей, прощаясь, зевнул:

– Уже что-то. Наши шансы растут: осталось ещё восемь ночей. Зато четвёртую и третью точки, я думаю, можно исключить – он ведь не появляется в одном месте дважды. Камеры с этих участков надо убирать. Будем работать по двум адресам. Всё – легче.

Следующие две ночи просидели впустую. Тимофей с досады позвонил Мойдодырову. Тот сказал, что примерно так и предполагал, просто озвучивать не стал, хотел проверить, и что уж на следующую-то ночь трамвай просто обязан будет появиться.

– Откуда такая уверенность, Василий Петрович? – с иронией спросил Тимофей.

– А ты сам посчитай! По теории вероятностей у меня выходит, что ему пора о себе напомнить. Так что готовьтесь.

– Хотелось бы верить, Василий Петрович, хотелось бы верить… Вас вызывать, если что?

– Не надо. Я сам появлюсь, когда пойму…

– И как это вам так удаётся, всё знать заранее? Пожелайте нам удачи!

– Доброй охоты!

 

Как и обещал Василий Петрович, удача улыбнулась охотникам. И улыбнулась она им именно в точке, где вероятность, по его расчётам, составляла десять с половиной процентов! Василий Петрович снова оказался прав! Когда поступил сигнал с камеры, Толик утопил педаль газа в пол, и Газель со съёмочной группой помчалась навстречу подвигам. – Но уже не как в прошлый раз, а в объезд, чтобы зайти ему в хвост. Работа над ошибками была проделана серьёзная! Виктор же отправился встречать его в лоб. Кроме того, ребята досконально изучили район. Теперь трамваю будет проблематично скрыться. Связь вблизи объекта решили держать с помощью сигналов фонариков. В прошлый раз сотовая связь пропадала при приближении к трамваю – скорее всего он оборудован глушилками.

Толик и компания засекли трамвай на повороте: тот уже почти наполовину выехал из-за угла на проспект и ждал. Видимо, как в прошлый раз решил поиграть в догонялки. Они потушили фары и медленно стали подкрадываться сзади. Метрах в трёхстах остановились. Виктор же затормозил прямо на трамвайных путях, метров за пятьсот до трамвая. Тимофей набрал Саню, тот отчитался, что у них всё готово.

– Ну, с богом! Поехали! – скомандовал Тимофей. Витя зажёг фары и медленно двинулся навстречу противнику. Николай приготовил камеру, Олеся судорожно прихорашивалась, глядя в зеркальце.

Трамвай, заметив движение навстречу, дёрнулся-было вперёд и почти вывернул на проспект, но тут же встал.

– Думает, гад. Что-то почувствовал, – комментировал Тимофей, – думал, мы снова на двух машинах будем… Так, не останавливаемся, едем вперёд!

А тем временем Саня с Фёдором выскочили из Газели, достали из кузова бутафорские «бетонные» блоки и засеменили к торчащему из-за угла трамвайному заду. Установили на пути два блока, метрах в двадцати от поворота, перекрыв, как они надеялись путь к отступлению. Быстро вернулись в машину и дали задний ход. – Через три остановки по ходу движения трамвая должен быть ещё один перекрёсток. А там развилка со стрелочным поворотом налево. Надо успеть выставить заграждение перед стрелками. Ведь, если Ихтиандр решит пойти на таран Виктора, тому ничего не останется, как уступить дорогу. Толик развернулся и поспешил к перекрёстку. Они успели до предполагаемых событий: выставили ещё два блока и аварийное заграждение из деревяной крашенной арматуры с табличкой «Осторожно! Ведутся аварийные работы». Юлия с Саней установили две стойки с осветительными приборами за заграждениями. Фёдора же с камерой решили в срочном порядке доставить обратно к первому заграждению – на всякий случай. Мало ли в какую сторону этот жабёныш решит уходить. Толик отвёз его к первому повороту и вернулся. Приготовились.

Тимофей велел Виктору остановиться метрах в ста от трамвая. Николай, Олеся и Тимофей вылезли из машины. Они молча смотрели друг на друга: неизвестное науке рыбообразное в кабине трамвая и съёмочная группа канала «Потусторонне-не постороннее». Изучали друг друга. Тимофей подал знак, и группа людей осторожно стала приближаться к трамваю. Ихтиандр сначала просто надувал щёки и пускал пузыри, а потом занервничал: завертел по сторонам головой, стал тыкать в приборную панель верхними конечностями. Все заметили, что он тоже пятипалый, только между пальцами перепонки. И локти у него гнутся в ту же сторону. Николай не переставал всё это снимать. Олеся же застыла на месте с открытым ртом. Тимофей подтолкнул ведущую вперёд и сунул ей в руки микрофон. Та опомнилась, повернулась к трамваю спиной и принялась читать по памяти текст. Тимофей достал планшет и тоже принялся снимать, обходя трамвай с боку. Увидел и рыбок. Только вот они оказались вовсе не аквариумные. Килограммов на полтора-два каждая, наверное, потянет. Красивые… Золотистые, с длинными огненно-рыжими хвостами и плавниками. И водоросли… Всё как в том ролике!

Договорить отрепетированный текст до конца Олеся не успела. Ихтиандр решил, что хватит мол их баловать. Двигатель загудел и трамвай стал сдавать назад, набирая ход, – к повороту, откуда и появился. И вот когда из-за угла уже торчала только одна кабина, его жабейшество заметило сзади на рельсах откуда-то появившиеся бетонные блоки. И тут ещё, как чёрт из табакерки, выскочил Фёдор с камерой на плече. От неожиданности перепончатый водитель аж подпрыгнул. Он замахал руками и что-то там забулькал на своём рыбьем диалекте. Естественно, через толщу воды ничего было не разобрать. Оно может и к лучшему – кто его знает, какими словами он там ругался! Может, для нежного человеческого уха они невыносимы. Кто знает…

Вдоволь наоравшись, Ихтиандр наконец принял решение. Трамвай издал трубный рёв, и набирая скорость, вывернул обратно на проспект. Он помчался прямо на Виктора. Тот, не дожидаясь беды – всё-таки, они были в разных весовых категориях, – быстро уступил дорогу несущемуся на него железному монстру.

Саня же с Юлией, увидев мчащийся прямо на них трамвай, отскочили в сторону и приготовились к съёмке. А Лена, сильно усомнившись в здравомыслии водителя трамвая, решила не рисковать дорогой техникой и молниеносно бросилась к стойкам с осветительной аппаратурой. И сначала одну, потом другую – таки успела вынести их на безопасное место, спасая из-под неминуемого удара. И была права! Бронепоезд, не сбавляя скорости просто играючи раскидал «бетонные» блоки и заграждения в стороны. Будто они игрушечные! Саня даже присвистнул от восторга:

– Ха! И никаких спецэффектов не нужно! Всё прокатило так естественно! Прямо – блокбастер! Красота! Ведь как нож сквозь масло прошёл!

Трамвай подобно Мамаю пронёсся, даже не притормозив ради приличия. Уже отъехав на почтенное расстояние, он лишь пару раз подмигнул задними фарами и исчез в ночной дали проспекта. Ни о какой погоне никто даже и не помышлял. Ребята убрали реквизит с аппаратурой в фургон, и отправили Анатолия забирать Фёдора. Тем временем подъехала группа Тимофея.

– Мы всё видели в мониторе, – предупредил Тимофей, – и мы почти репортаж сняли… У Фёдора тоже кое-что получилось, он отзвонился. Давайте собираться. Сегодня мы его почти дожали. Папашин олеся…тьфу-ты! – Лесин папаша – снова оказался на высоте! Сомневаться в его прогнозах не приходится. Ха! Тогда через две ночи, выходит, нас ждёт что-то по-настоящему фееричное! Остаётся одна точка: все камеры можем распределить на том участке. Только надо что-то посущественнее пенопластовых блоков. Он наши уловки усвоил. Есть предложения?

– Нужны будут… – начал было Саня, но тут же был мягко под руку уведён Тимофеем в сторону. Видимо, от лишних ушей.

-… настоящие рельсовые тормозные башмаки! Стальные. Примерно килограмм по семь каждый, – предложил Саня вполголоса, – можно в депо где-нибудь свиснуть, они, бывает, валяются забытые или бесхозные. Мы детьми ещё у Финбана на запасных путях их тырили и на металл сдавали. Сейчас – не знаю как там… Но можно попробовать.

– Рискнём. Не там – так в другом месте. Олесе лучше не знать пока. Пусть это будет сюрпризом и для неё.

– Ты думаешь она может…

– Они всё-таки родственники. А через папашу может произойти утечка. Кто его знает…

 

В этот раз Мойдодыров первым вышел на связь. Поздравил с успешной операцией.

– А вы что там были?

– Поприсутствовал, как и обещал, инкогнито. Ловко это вы с заграждениями придумали! Неожиданно! Кто бы мог подумать! А из чего, если не секрет, были эти тумбы?

– Да обычный пенопласт! И деревянные рейки под арматуру. Подкрасили слегка, привели в божеский вид. Похоже получилось? Как со стороны-то выглядело?

– И не отличишь сразу! Тонкий ход, ничего не скажешь.

– Василий Петрович, а как там у нас с прогнозом? Ещё одна точка остаётся, вот бы доснять репортаж с вашей дочкой… А так – отснятого материала почти хватает. Ещё бы не немного…

– А всё в силе остаётся. Без изменений. Я проверял. Так что через пару дней будьте готовы. Тима, а что вы на этот раз приготовите? – заискивающе спросил Мойдодыров, – надеюсь, ничего криминального?

– Ну что вы, как можно, – хитро заулыбался Тимофей в трубку, – всё будет в рамках закона. Приходите – всё увидите сами!

– Я за дочку волнуюсь. Вдруг что?

– Смею вас уверить, любезнейший Василий Петрович, никто не пострадает. Обойдёмся без горы трупов. Всё будет чинно, благородно, – по-старому… Приходите, убедитесь сами.

– Вот и хорошо. Удачи вам.

 

Итак, момент истины настал. Удачнее места просто не найти! И от дома недалеко… А что? Мало ли чем всё может закончиться. Всё ли готово к встрече с таинственным трамваем? Вроде всё, ничего не забыл. Т-образный перекрёсток. Улица Торжковская переходит в Сердобольскую, та впадает в Большой Сампсониевский проспект. Поворот в сторону проспекта Энгельса к Светлановской площади и поворот в сторону Первого Муринского проспекта. Вдоль Большого Сампсониевского проходит ограда парка Лесотехнической академии. Есть проход в парк – на случай внезапного отхода. Мало ли что придёт в голову этому чешуйчатому. Трамвай может появиться с каждого из трёх направлений. Встанем у ограды парка, лицом к Сердобольской, – рассуждал молча Тимофей.

Он сидел в машине Виктора и в напряжении грыз ногти. Олеся устроилась рядом и листала фотки в смартфоне, а Николай с ноутом на коленях поглядывал на экран. Наконец Олесе надоело ковыряться в смартфоне, и она легонько ткнула плечом Тимофея:

– Тимофей, а расскажите, пожалуйста ещё что-нибудь забавное из больничного. Всё равно пока на мониторах ничего нет. Коля, ведь нет, правда?

– Пока всё чисто, – отозвался Николай, – Олеся, ты тереби его почаще с такими просьбами – это его подстёгивает, вдохновляет на новые творческие подвиги, голову приходится включать, понимаешь ли, правда-правда, – хитро подмигнул он Олесе.

– Спелись, да? – вздохнул Тимофей, – а тебе, что отец не рассказывал ничего?

– Он на вас всё ссылается: дескать у вас лучше получается, а сам он рассказывать не любит.

– Ну хорошо. После любителя словесности случился в нашей палате молодой, но подающий большие надежды, очень перспективный менеджер по продажам. – Это он сам так о себе говорил по телефону кому-то. Мы с Василием Петровичем случайно подслушали. Его Кириллом звали. И ты прикинь, нам даже сговариваться не пришлось: просто многозначительно переглянулись, подмигнули друг другу, и всё стало ясно. Я эту историю даже записал, может, использую, где потом. С вашего позволения! – Тимофей полез в карман и достал блокнот, – я лучше зачитаю.

Олеся с Николаем устроились поудобней и приготовились слушать.

– Так вот, я заметил, что этот молодой да перспективный читает книжку. Э-э-э… Названия точно не помню, но что-то вроде про теорию личностного роста, как быстро эволюционировать в сфере продаж, и всё в такое. Я решил зацепиться за слово «эволюция». Его же можно как угодно повернуть. Ну я и завёл разговор. Сначала издалека, потом всё ближе…

– Интересуетесь развитием, молодой человек? Эволюция, значит? А вас какое развитие интересует: в интеллектуальном или физическом плане? А может быть видовое?

– Нет, в сфере менеджмента. Продажи – это моё всё! – положил тот руку на сердце, – мечтаю пробиться в старшие менеджеры! Вот и литературу специальную читаю, на тренинги хожу. Мне прочат блестящую карьеру в сфере продаж.

Сразу видно, парень повёрнут на всю голову. Надо это использовать.

– Бесспорно, эволюционировать – надо! На этом зиждется развитие человечества! Особенно в сфере продаж зиждется. Ещё Чарльз Дарвин, помнится, об этом говорил!

– Дарвин? Разве он об этом говорил? – с недоверием посмотрел на меня Кирилл, – он же не по этой части вроде…

– Как?! Вы не читали старика Чарльза? У него же целая методика была разработана: там и тренинги, и практические задания, много любопытных теоретических рассуждений…

– Что-то я не припомню, – присел Кирилл на кровать и почесал голову, – видимо, пробел в моём образовании… А что он ещё сделал, – потеряно спросил он.

– Дарвин? Вы не знаете кто такой Чарльз Дарвин? Ну уж вы, батенька, совсем, видимо, с дерева не слезаете… Да ведь это именно он – тот самый!.. Единственный человек, который лично от обезьяны произошёл! Он потом ещё книжку про это написал. Во многом автобиографическую. Правда там всё завуалировано у него, псевдонаучно. Напустил старик туману. Издалека начал: от водорослей и плодовых деревьев – к змиям и более сложным гадам, к геенам даже подобрался…

Тут, Олеся, и ваш батюшка подключился:

– Ох, и досталось же ему потом! Все шишки на старика посыпались. Но это всё – злые и завистливые люди! Хотели из-за этих его запретных плодов и умозаключений отлучить от лона…

– Да-да-да! Его ещё потом из-за этих плодов выгнали из… – закашлялся Кирилл.

– Нет-нет, вы не путайте его с Адамом. Это совершенно разные люди! – категорически затряс головой ваш батюшка.

Кирилл совсем потерялся после этих слов Василия Петровича. А тот пояснил:

– Это Адама из эволюции выгнали, а Дарвина никто ниоткуда не выгонял, просто пожурили слегка, на этом всё и кончилось. Точнее, всё только и началось!

Кирилл сначала просто с недоверием смотрел то на меня, то переводил взгляд на Василия Петровича. Потом залез в Википедию, долго что-то искал. Но Василий Петрович ему всё доходчиво объяснил: то, что там пишут – есть происки злых, завистливых и невежественных людей. Верить этой пропаганде нельзя. Особенно Википедии.

Парень завис надолго. Даже книжку свою читать перестал. Пару дней мы просто наблюдали за ним, а когда услышали, как он плачет ночью, решили признаться в розыгрыше.

– И чем же всё кончилось? Что стало с парнем? – участливо поинтересовалась Олеся.

– Еле в себя пришёл. Но неизменная улыбка с лица пропала. Сигареты у папаши твоего стал стрелять. Хотя раньше не курил совсем. А что делать – прошёл ускоренный курс молодого бойца! Повзрослел. Нельзя нам с вашим батюшкой совместно… Похоже, когда мы в связке с твоим отцом действуем, то плохо на людей влияем, наверное…

– Стоп! Кажется есть! Он у «Чёрной речки»! Поворачивает с улицы Савушкина на Торжковскую. Переехал мост, движется в нашем направлении. Идёт медленно, километров десять в час. Через пять-десять минут будет здесь.

– За дело! – скомандовал Тимофей и дал условный сигнал фонариком.

Саня с Фёдором и Юлией выскочили из Газели, забросили задний тент наверх фургона. Саня достал пару рельсовых тормозных башмаков и установил на рельсах сразу после стрелок: за поворотом направо, в сторону Первого Муринского. Затем запер и прямой путь – к Светлановской площади. Ещё пару башмаков припрятал за остановкой – на случай, если трамвай решит ретироваться задним ходом. План был – запереть эту махину между железнодорожным мостом у станции Ланская и перекрёстком Сердобольской улицы и Большого Сампсониевского проспекта. Приготовил камеру и притаился за щитами с афишами. Фёдор со своей навороченной техникой спрятался за деревьями с противоположной стороны проезжей части – напротив Сани, по задумке Тимофея. Анатолий немного сдал назад, чтоб свет от уличных фонарей не падал на фургон.

Николай быстро привёл свою аппаратуру в рабочее положение. Юлия вместо него села в машину Виктора за ноутбук. Олеся наскоро привела себя в порядок перед зеркалом заднего вида. Перекрёсток достаточно хорошо был освещён, поэтому прожектора решили не выставлять. Виктор тоже чуть отъехал назад от греха подальше. Тимофей с Николаем напряжённо вглядывались в пустую улицу. Когда вдалеке показались огни приближающегося трамвая, Тимофей дал знак отойти к ограде парка. Ребята заняли позицию напротив Сердобольского пруда, рядом с проходом в парк. На случай, если придётся спешно отступать.

Трамвай шёл только с включёнными фарами, света в салоне и в кабине не было. Двигался почти бесшумно. Чуть не доехав до железнодорожного моста остановился. Все замерли в напряжении: как бы не передумал, гадёныш, и не дал заднюю. Немного постояв, он тронулся с места. Медленно проехал под мостом и опять остановился. Неужели что-то заподозрил? Только не это! Саня уже был готов схватить тормозные башмаки и выбежать, чтоб обойти его сзади и отрезать пути к отступлению… Но к счастью, подвиг пришлось отменить. В салоне зажегся свет. Все увидели тех самых золотых вобл, лениво плавающих между колыхающимися водорослями. В кабине тоже загорелся свет, и жабёныш с золотистой чешуёй стал пускать пузыри. Потом он принялся нажимать на какие-то кнопки. На крыше трамвая со щелчком включился мощный прожектор. Ихтиандр стал ярким лучом прожектора ощупывать рельсы и стрелки впереди. Ничего подозрительного не заметил. Затем повернул какой-то тумблер и включился звук электродвигателя. Трамвай затарахтел как ему и положено. Проехал немного вперёд и опять остановился. Будто он ждал чего-то. Все задним умом уловили ситуацию.

Тимофей скомандовал «Вперёд!», и съёмочная группа выбежала на перекрёсток к объекту. Николай сунул в руки Леси микрофон и за ворот поставил её куда нужно – прямо буквально в трёх-четырёх метрах перед кабиной трамвая. Сам отбежал на нужное расстояние и крикнул «мотор». Леся включила отрепетированную безупречную улыбку, и как будто она это делает каждый день, без сучка и запинки стала вести репортаж. Текст из неё прямо лился ручьём. Просто великолепно! Тимофей расположился чуть в стороне снимал всё происходящее на камеру планшета.

Как только началась съёмка, Саня, незамеченным, обошёл трамвай сзади и положил тормозные башмаки на рельсы. Пути отхода были отрезаны! Затем он свистнул Фёдору. Тот вышел из своего укрытия и почти вплотную подойдя к трамваю, принялся снимать со своей стороны. Саня тоже снимал, но с другого бока. Как и предполагал Тимофей, они друг друга через толщу воды не увидели! Вода не была прозрачной! А может, это вообще была не вода? Со стороны Фёдора плавало пять золотых рыбок, а Саня насчитал целых восемь! Как такое могло быть?

Всё это действо длилось минут восемь. Ихтиандр, заметив двоих операторов, безцеремонно снимающих его с боков, занервничал. Пока Леся не закончила отрепетированную речь он кривлялся на камеру как выгибень пирожный, но, когда репортаж подошёл к логическому завершению, видимо решил, что с него хватит. Электромотор заревел громче, и трамвай рванулся назад. Налетел задней колёсной парой на тормозные башмаки, его сильно тряхнуло, раздался лязг металла, и трамвай замер. Саня с Фёдором озадаченно смотрели на рыбок: те при ударе не шелохнулись. Впрочем, как и водоросли. Вода тоже. Даже ряби не было.

 

– Сука! Не дрова везёшь! – заорал Михалыч и повалился в проход, сильно ударившись губой о металлическую тумбу, привинченную к полу.

– Они тормозные башмаки на рельсы выставили! Вот гады! Не ожидал, – обернулся чешуйчатый из кабины в салон, – ты как там?

– Губу разбил! – матерился Михалыч, – уходим на хрен отсюда! А то спалимся! Давай направо!

Трамвай загудел и тронулся к стрелкам. Повернул направо и снова лязгнуло!

– Бляха-муха! Тут тоже заперто!

Снова раздалась изысканная матерная ругань Михалыча. Теперь он повалился уже в другую сторону.

– Да что же это такое, – заорал он, – теперь ещё щёку разодрал! Давай к Светлановской рванём!

Трамвай сдал назад. Луч прожектора ощупал пути.

– Михалыч, они нас заперли! Ни туда, ни сюда. Там тоже башмаки. Так, стоп надо подумать…

Трамвай отъехал чуть назад и замер перед стрелкой. В узком тёмном проходе по центру салона суетился Михалыч в телогрейке и танкистском шлеме. Места было мало: с обеих сторон от пола и до самого потолка всё было заставлено аппаратурой. Трамвай, весь был напичкан электроникой. Тут и там мерцали какие-то индикаторы, светились шкалы и циферблаты. В задней части салона висел интерактивный экран, на который в режиме реального времени транслировалась дорожная обстановка всего района.

– Вася, надо бы их всех того…

– Что значит «того»? – раздался голос из динамиков в салоне.

– Давай их перцовочкой угостим! Может разбегутся! Оставь за себя аватарку, иди помоги мне, забыл куда ты её вывел.

Ихтиандр потыкал пальцами по панели управления и вышел из кабины в салон, оставив сидеть в кресле голографическую копию себя. Надавил перепончатой рукой на тумблер. На сенсорной панели справа открылось меню. Василий ткнул пальцем в иконку с перчиком и нажал кнопку «газы». Послышалось шипение. По обе стороны прохода висели мониторы, на которые выводилось всё, что происходит снаружи. Из-под днища трамвая сначала повалил зеленоватый туман, а потом с шипением под напором стал распыляться бесцветный газ.

– Чёрт! Так и знал! – зачихал Тимофей, – где ваши респираторы и очки? Быстро! Это перцовый газ походу!

Ребята замахали руками, и Виктор рванул с к ним. Все подбежали к машине и принялись надевать средства защиты из открытого багажника. И уже в респираторах и защитных очках опять окружили трамвай, не переставая снимать его со всех ракурсов. Чешуйчатый невозмутимо сидел в кабине и не шевелился.

 

Василий вернулся в кабину и сев в своё кресло, отключил аватарку.

– Ну, блин, прыгают вокруг нас как дикари вокруг костра! Недооценил я современную молодёжь… Догадались-таки, как нас достать. Михалыч, сейчас мы их чутка пугнём, а дальше на дизелях придётся уходить! Иначе не оторваться. Ай! Ай-я-яй! Жжётся! Что это? – завопил Василий, – меня током бьёт! Ай! Костюм похоже закоротило, я скидываю шкуру!

– Погоди, Вася, не скидывай пока, давай отъедем чутка, а то спалимся! Как пить дать – спалимся!

Тимофей остановился и показал пальцем на Ихтиандра:

– Смотрите, как его колбасит! Аж трясётся весь от злости…

Из-под резинового костюма Василия повалил едкий дым, и в кабине завоняло жженой резиной. Василий в спешке проделал несколько манипуляций на панели управления. Наклонился в сторону и достал снизу большой круглый руль. Как от грузового автомобиля. Быстро приладил его перед собой к панели, крутанул, проверяя встал ли тот на место. Колёса трамвая вывернулись. Дикари снаружи отступили назад. Трамвай стал приподниматься. И все заметили, что обода колёс стали обрастать чёрными резиновыми шинами… А те – с шипением надуваться, всё более увеличивая клиренс.

– Что за чертовщина? – зашептал Тимофей, и тут же стал отступать к ограде парка.

Трамвай встал на колёса, съехал с рельсов на асфальт и угрожающе выпустил сверху струю выхлопных газов. Токоприёмник медленно опустился, и бывший трамвай затарахтел и затрясся как трактор.

– Все назад! Отступаем за ограду – в парк! Тут проход узкий, ему не пройти! – закричал Тимофей, схватил Лесю за капюшон куртки и потащил к её к ограде. На Николая на какое-то время напал столбняк, но он всё же нашёл в себе силы и побежал вслед за ними. Саня же с Фёдором нерешительно помялись на месте и стали отступать к Газели, не переставая снимать происходящее.

Тимофей, Олеся и Николай, повинуясь стадному инстинкту, одновременно ломанулись через узкий проход в ограде. Поддавшись панике, они отталкивали и оттаскивали друг друга от вожделенного проёма, ища спасения в кромешной тьме парка. Когда наконец им удалось протиснуться, беглецы пробежали по гравийной дорожке метров десять и остановились, ослеплённые внезапно окутавшей их тьмой. Как глаза попривыкли, Тимофей, тяжело дыша обернулся: трамвай стоял на залитом светом перекрёстке и злобно смотрел фарами в их сторону. Он шарил ярким лучом прожектора, пытаясь выдернуть беглецов из цепких объятий тьмы. Свет скользнул по дорожке, осветил всю троицу и замер у их ног.

– Злится, собака, – сквозь зубы процедил Тимофей и сплюнул горькую тягучую слюну, – думает, что дальше делать… Но нет – не будет же он из-за нас ограду сбивать!

… Ему вдруг представилось, что он тореадор, а там – на перекрёстке – грозный бык-убийца. Вот его глаза-фары наливаются кровью, он бьёт копытом землю, готовясь к броску, из ноздрей валит дым. Ещё мгновение и этот бычара – четырёхосный ЛМ-99 или что на него похожее, понесётся на них, сметая всё на своём пути…

– Или всё же будет?.. – засомневался Тимофей.

– Ха! Леся! Тебя срочно надо на обложку! Можно я тебя в качестве заставки на телефон поставлю? А что? На будильник, например, – сон как рукой снимет! – развеселился Николай, тыча на неё пальцем. Леся действительно представляла собой жуткое зрелище: грим на лице весь потёк, тушь тоже, помада размазана по всей физиономии. Ещё и рукав у куртки порван, кусок подкладки вывалился наружу. Это, наверное, когда через калитку пыталась пролезть.

– Ты на себя-то посмотри, умник! – удрученно трогала она порванную материю, – весь в соплях вымазался! Тоже мне аполлон какой выискался. Вытрись чем-нибудь. – хмыкнула Леся.

Глаза слезились уже меньше, но сопли продолжали течь. Кашель и чихание тоже почти прекратились. Трамвай угрожающе замер напротив прохода. Николай осмотрел свою камеру. К счастью, она в отличие от Олесиной куртки не пострадала во время битвы. Тут улицу огласил трубный рёв. Машина взревела и двинулась вперёд. Легко выдавила кованую секцию ограды и въехала на парковую дорожку. Под колёсами громко зашуршал гравий.

– Упс… – посмотрела Леся на Тимофея. Тот выругался и сглотнул:

– Живо! Бежим наверх, там есть одно местечко. Эта тварь не проедет! No pasaran!

Дорожка довольно круто поднималась вверх. Друзья остановились на вершине возвышенности и обернулись. Ихтиандр явно не спешил их давить: он медленно, но уверенно поднимался за ними в горку. Раздался неприятный скрежет, будто иглу проигрывателя резко сдвинули с бороздки, и трубный рёв сменился на имперский марш из «Звёздных войн» в исполнении симфонического оркестра. Жутковатая картина: зловещий имперский марш и темнота, разрезаемая лишь светом фар, едущего по твою душу трамвая. Тимофей указал на заросли высоких кустарников:

– Бегите туда и спрячьтесь. Он вас не увидит. Мне надо кое-что сделать ещё… Бегите, я сказал! – прикрикнул он на товарищей, – не обсуждается! Я не на долго. Нет, со мной нельзя! Живо!

Николай с Лесей, всё время оглядываясь, побежали к зарослям. А бывший трамвай, немного не доехав до вершины, остановился так, что Тимофей видел только кусок крыши с динамиками и бьющий в небо свет фар. Он подошёл ближе. С Ихтиандром в кабине творилось что-то неладное: он в конвульсиях хлопал себя по всем частям тела, будто у него под кожей ползали какие-то паразиты и жутко щекотали. Но тому явно было не до смеха. Потом у него из всех щелей пошёл сизоватый дымок, словно он дырявый весь… После вообще заискрился. Тимофей в недоумении вытаращился на чешуйчатого.

– Всё, Михалыч, больше не могу! Мочи нет терпеть! Я сдираю кожу! – заорал Василий и натурально принялся сдирать с себя кожу. Сначала с головы – собрал на макушке чешуйчатую кожу в кулак и потянул вверх. Выглядело это всё просто ужасно! Вспомнилась сцена из фильма «Люди в черном»: как напугал космический таракан в только что надетом им облике человека ничего не подозревающую супругу, натягивая кожу её покойного мужа на голове. Та ещё в обморок грохнулась… Но Тимофей устоял. Правда его чуть не вырвало. И вот по мере сдирания с себя чешуйчатой кожи, из-под неё показалась полоска розового человеческого пуза с пупком! С волосками к тому же! Потом грудь… Явно мужская, потом собранная в гармошку майка, тощая шея с кадыком и наконец красная небритая рожа с всклокоченными, торчащими в разные стороны волосами! Глаза красные, на выкате, щёки раздуваются от натуги. Мужик вытер пот со лба, взял с панели очки и водрузил на нос. Расправил прожженную насквозь в нескольких местах майку-алкоголичку. На плечах, шее и лбу виднелись пятна от копоти. Один ус опалён до самого носа, другой распушился и торчал в разные стороны как пучок проволоки. В кабине нарисовался ещё один хрен – какая-то рожа в шлеме танкиста, что – то буркнул и убрался обратно.

– Вася, ну подумаешь коротнуло малость, изоляцию, наверное, пробило…

– Малость? Да я чуть не сгорел заживо! – выругался водитель.

– Выруби свет в кабине! Тебя же срисуют! Ох, спалимся мы, Васёк, как пить дать, спалимся!

У Тимофея похолодело в груди:

– Твою же мать… Мойдодыров!!! Собственной персоной. Сукин ты сын! Ну Василий Петрович! Ну надо же! – ругался про себя Тимофей, пятясь назад, – вокруг пальца ведь! Как ребёнка! Математическое моделирование, теория вероятностей, понимаешь… Даже астрологию приплёл. Ещё бы ему не знать, где он появится! Всё проценты высчитывал. А чему я, собственно, удивляюсь? С фантазией у него всё в порядке, можно было ещё по больничным подвигам догадаться… Главное, чтоб ребята не узнали! Подумают ещё, что я был с ним в сговоре! Хрен отмоешься потом! А чего это он на всеобщее обозрение себя выставил? Думает, мы по домам разбежались? Засекут ведь его, дурака!

Тимофей достал из кармана фонарик и принялся размахивать, давая понять самозванцам, что охота за ними не окончена. Те заметили сигнал фонаря, свет в кабине сразу же погас. Затем и в салоне тоже. Тимофей, низко пригибаясь к земле, потрусил к товарищам.

Олеся и Николаем сидели на большущем пне за кустами и ждали возвращения Тимофея. Олеся листала новости в смартфоне. А Николай молча вертел пачку сигарет в руках. Послышался хруст сухих веток под ногами:

– Всё в порядке, можешь закуривать, Коля, – вышел из кустов Тимофей, изо всех сил стараясь держаться легко и непринуждённо. Но хоть он и пытался вести себя естественно, будто ничего и не произошло, но перемена, произошедшая с ним, не укрылась от цепкого глаза Олеси.

– Что с тобой? – встала она ему навстречу, – да на тебе лица нет, ты что – привидение увидел?

«Хуже! – Твоего папашу, – молча закатил Тимофей глаза к небу, – оба-на! Сегодня же полнолуние. А я и не заметил». И то, что Леся впервые обратилась к нему на «ты», тоже не оказало на него должного воздействия. Хотя Тимофей давно уже просил её об этом: как-то его коробило от её постоянного выканья.

– Эй! Смотрите! – позвал Николай, указывая рукой. Посреди площадки, на которую они поднялись по дорожке, удирая от преследующего их трамвая, стоял – он! Во всей красе! Освещаемый со всех сторон лунным светом. Как на ладони! Буквально в ста метрах. Смотрите дескать на меня, пока позволяю, восхищайтесь и трепещите, несчастные! Света ни в салоне, ни в кабине не было. Чуть слева от трамвая, добавляя торжественности моменту, выглядывала из-за чёрных деревьев верхушка телебашни, блистая иллюминацией в цветах российского флага. Николай тут же снял с объектива крышку и взвалил камеру на плечо. Олеся принялась снимать на смартфон. Тимофей тоже поддался искушению и выставил перед собой на вытянутых руках планшет. Вся троица молча и осторожно ступая, медленно двинулась к трамваю. Они прошли почти половину пути, как трамвай на площадке вдруг ожил. В тишине раздался звук зажигания… Не получилось. Ещё одна попытка… И вот из выхлопных труб будто что-то выплюнуло, и над крышей поднялось сизое облако. Двигатель сначала взревел, а потом, успокоившись, загудел ровно. Тимофей дал знак, и все остановились. Зажглись фары. Динамики на крыше ожили, сначала издали царапающий уши скрежет, а потом предутреннюю тишину разрезал мощный рифф Deep Purple «Smoke on the water». Как только пошёл вокал, трамвай тронулся по аллее, не обращая никакого внимания на застывших в недоумении горе-киношников. Прошёл мимо и стал удаляться по аллее. Габаритные огни не горели. Ребята выбежали на аллею и уставились ему вслед. Снимать в такой темноте было бесполезно. Местоположение машины угадывалось только по свету фар. Композиция резко прервалась – опять этот зубодробительный скрежет – и тут же весь парк огласил противный и приторный тенор Николая Баскова «…влекут ли мечты небывалые, цветут ли цветы запоздалые, всё также рыдает шарманка, в Париже она – чужестранка…». Ничего более неуместного в данный момент времени просто представить себе невозможно! Даже Олеся поморщилась, словно лягушку проглотила.

«Да уж, Василий Петрович, я был о вас лучшего мнения, – вздохнул с горькой улыбкой Тимофей». А тот, как будто услышал: Басков замолкает, и на всю округу раздаётся раскатистый победный клич Тарзана с характерными переливами – тот самый, из видеосалона!

– А вот это уже по-нашему, – довольно заметил Тимофей, – пойдёмте, они там, наверное, нас потеряли.

– Тима, кажется, всё стихло. Куда он теперь?

– А чёрт его знает. Начало пятого уже, спать скорее всего поехал. Там выезд на Новороссийскую. Ищи его потом, свищи… Гм… а рельсы, как выяснилось, ему не очень-то и нужны. Пошли к машинам.

Обе машины стояли поперёк проспекта и освещали фарами пролом в ограде и участок парковой дорожки. Саня с Фёдором курили возле Газели. Анатолий дремал в кабине. Юля напряжённо вглядывалась в темноту и пила кофе из стаканчика. Термос стоял на капоте кроссовера. Виктор задумчиво перекусывал бутербродом, лениво поглядывая на часы. Наконец Юлия увидела возвращающихся. Отважные кинематографисты неспеша и с достоинством спускались по дорожке с горки.

– Ух ты! Прямо как по красной дорожке в свете софитов. Оскар – в студию! – радостно побежала она навстречу, – ну как вы? Рассказывайте скорей! А то мы уж заждались!

– Эх, Юля, ты бы нас сначала накормила, напоила, – загибал, устало улыбаясь, Тимофей пальцы, – что там ещё?.. Спать, понимаешь, баньку бы ещё…

– Федя! Ну-ка живо! – прикрикнула Юля на правах хозяйки. Тот засуетился, юркнул в кабину Газели, достал сумку и подбежал к кроссоверу. Достали вино, коньяк и приготовленную им закуску в фольге.

– Ну, рассказывайте скорей, где наш трамвай? – разливала она коньяк по стаканчикам.

– Он…улетел, – скорчил Тимофей скорбно-комическую мину, манерно махнул, как бы прощаясь, воображаемым платком куда-то вдаль, театрально смахнул слезу, – но обещал вернуться.

Ребята выпили, закусили и стали сворачиваться. Тимофей сказал, что съёмки на этом закончены. Отснятого материала хватает с излишком. Теперь предстоит долгая и кропотливая работа по нарезке и монтажу. Пригласил всех к себе через пару дней отпраздновать окончание съёмок.

– Готовьте свои предложения! Обсудим.

 

Получается, я попал в двусмысленное положение. С одной стороны, у нас есть качественный материал, который, несомненно, вызовет живейший зрительский интерес, заставит задуматься. Можно сказать – сенсация! Бомба, если хотите. Я уверен в успехе фильма на пятьсот процентов. Это уже сродни мифотворчеству. Рождение легенды! Причём двояковыпуклой. Это явление можно представить как с мистической, так и с технической стороны. Какое направление выбрать? Да, мистическую составляющую можно долго эксплуатировать – тут непочатый край для фантазий, тема хорошо доится. А вот техническую придётся рано или поздно разоблачать. И тогда – конец легенде. Хотя… Стоп! Про НЛО все знают – это чисто техническая штуковина, но никто не знает, как это работает, и кто этим управляет. Вот! Стоит взять на вооружение именно этот подход. Подать с питерским колоритом – и дело в шляпе. Бренд готов!.. А с другой стороны – мне-то теперь известно, кто за всем этим стоит, чьё это детище! Нет, нет и нет! Мы никому не скажем! Иначе – зачем тогда всё? Никому! Цыц! Пока оно само себя не исчерпает, или к нему просто не утратят интерес как к явлению. А там уж что-нибудь да придумаем! Ребята тоже пусть пока остаются в неведении. До поры до времени. Особенно Олеся!

Так рассудил Тимофей. В целом, его энлэошный подход вполне устроил съёмочную группу. Он написал шикарный закадровый текст. Вступительное слово и заключительную речь по традиции произнёс сам, закадровый текст читала Юля. Репортаж с Олесей довели до ума, и чуть подрихтовали. Тут кстати пришёлся опыт Фёдора. Боковые съёмки вставили только с одной стороны, чтобы количество золотых рыбок было везде одинаковым. Все прочие нестыковки оставили для следующего ролика. Надувающиеся колёса всё-таки решили показать, но как-бы вскользь, не акцентируясь на них. Для интриги. Ихтиандра – крупным планом. Особенно эффектно жабёныш смотрелся в кабине, когда проявлял эмоции. Звук пустили оригинальный. Для правдоподобия в некоторых местах вставили запикивания и ретушь. Типа снималось всё вживую. Вставили нарезки из других роликов: с зелёным туманом и последующим таинственным исчезновением трамвая. Вставили сцену со сходом с рельс и проломом паркового заграждения. Красиво получилось. Особенно неспешное удаление трамвая по аллее парка во тьму. Самый первый ролик – тот самый, с причитаниями испуганного оператора, вошёл в сюжет почти целиком. А на фоне кадра с трамваем на вершине холма, в лунном свете и патриотично сверкающей телевышкой Тимофей пообещал «дорогим подписчикам» держать их в курсе дальнейших событий. Призвал активно подписываться на канал и поддержать авторов канала материально. Что потом и было сделано «дорогими подписчиками». И весьма нехило поддержали ведь!

Сначала, как и планировали запустили анонс. А спустя две недели вышел и сам сюжет. И не просто вышел – выстрелил! Плохо то, что Мойдодыров пропал. Как сквозь землю провалился. Сам он на связь не выходил. Дозвониться до него было невозможно. Через Олесю Тимофей узнал, что тот якобы уехал в срочную командировку. Чушь, наверное! Отсиживается где-нибудь, ожоги лечит или просто стыдно с подпорченными усами на людях показываться, – думал Тимофей.

 

Промзона на окраине города. По всей видимости, заброшенный завод. Кругом – ни души. Разбитые дороги зияют ямами. Местами через асфальт проросли кусты и небольшие деревца. Атмосфера запустения и обречённости. Бетонные плиты забора частично повалены, но въездные массивные металлические ворота всё ещё стоят. Проржавели насквозь. С внутренней стороны створы ворот заперты на засов. Но в нём нет никакой необходимости – они давно вросли в землю, и ни справа, ни слева от ворот никакого забора уже нет. Красные кирпичные коробки бывших цехов и хозяйственных построек. Окна заколочены фанерой, либо просто заложены кирпичом. К воротам одного из бывших цехов ведёт чёткая колея. Территория вдоль подъездного пути и около ворот цеха облагорожена: верхний слой земли с мусором снят бульдозером и собран в кучи чуть поодаль. Видать, что ворота недавно красили. Возле стены стоит старая скамейка, сколоченная из толстых досок. Тоже недавно покрашена. Рядом деревянный стол со вкопанными в землю ножками. На нём консервная банка, наполовину набитая окурками. В левой створке ворот дверь с самодельной табличкой: череп в треугольнике и надписью «Не влезай – убьём!».

Если зайти с улицы, то после яркого дневного света может показаться, что вы очутились в полной темноте… ну или что глаза лопнули – кому как нравится. Но когда глаза чуть попривыкнут, то всё становится вполне себе видимым. А что вы хотите – окон нет, потолки высоченные, горит пара светильников в дальнем углу и всё. На стенах висят лампы дневного света, но они сейчас не горят. Несколько мощных прожекторов тоже не задействованы.

В дальнем конце цеха на эстакаде торжественно возвышается тот самый трамвай. Во всей своей мистической красе. Токоприёмник опущен. Двери раскрыты. Никаких рыбок в окнах не видно – просто тёмные стёкла. Из смотровой ямы вылезает на поверхность Василий Петрович в рабочей робе. Несколько раз наступает себе на кончик засаленного фартука и чуть не падает. Лицо перемазано чем-то чёрным. Чертыхнувшись, он скинул прорезиненные перчатки и нарукавники на стол с инструментами и протёр руки ветошью. Сделал глоток воды из бутылки и вытер губы рукой.

– Михалыч, а ты у нас татаро-монгол или монголо-татар? – развеселился Василий Петрович, закуривая сигарету, – уж очень меня это стало волновать в последнее время.

– А тебе не всё равно? Лучше бы ты о другом тревожился. О нашем бесславном разоблачении, например. Это ж надо: два года работы – и всё псу под хвост! А денег сколько потрачено!

– Чего раньше времени-то переживать? Пока вроде всё тихо. Может, нас и не видел никто…

– Нас? Я рожей перед камерами не торговал и голышом в кабине не позировал…

– Это случайно вышло! Ты над костюмом работал – с тебя и спрос. А я – сторона пострадавшая. Из меня чуть уху не сварили, между прочим!

– Да ничего бы с тобой не случилось, там напряжение маленькое было. Не доглядел. Извини уж. Дай лучше ключ на семнадцать! А, нет, не надо! Лучше посвети мне, – выглянул из-под трамвая Михалыч. Василий взял со стола мощный фонарь и направил луч, куда его и просили.

Тимофей потянул ручку и тихо вошёл в ангар. Подождал, когда глаза попривыкнут к полумраку, и сделал осторожно пару шагов, но сразу же наступил на какую-то железяку – металлический лист, как оказалось. Мойдодыров вздрогнул и обернулся на резкий звук.

– Михалыч, вылезай – у нас, кажется, гости! – зашипел он.

Тёмный силуэт внезапного гостя вырисовывался возле входа. Кем бы он ни был, ничего хорошего это в любом случае не предвещало.

– Незваный гость – хуже татарина! – прошептал он, – Михалыч, неужели ты своих позвал? Он что из ига к тебе пришёл?

– Да хватит уже! Кто это?  – оба в нерешительности замерли. В руках у Михалыча угрожающе поблёскивал гаечный ключ. Василий машинально потянулся рукой к столу и взял молоток.

Тимофей сначала увидал как-бы воспаривший над землёй трамвай. Потом уже заметил эстакаду и двух испуганных перемазанных мужичков, вооружённых инструментами. Они явно были неприятно удивлены его появлением.

– Ба! Василий Петрович! Здравствуйте-здравствуйте! Далеко же вы забрались, однако. Так сразу и не отыщешь! – как можно дружелюбней громко продекламировал Тимофей и раскрыв для объятий руки стремительно направился к опешившим от неожиданности работягам. И тут же, недавая им опомниться, изъял у них из рук оружие, положил железяки на стол и обнял уже близких к обмороку мужчин.

– Дайте-ка я на вас посмотрю, дорогие мои! – отстранился Тимофей в восхищённой улыбке от парализованных, – ух!

– К-к-как ты нас нашёл? – с трудом выдавил из себя Мойдодыров.

– Никакой магии, Василий Петрович! Чисто математически вычислил! – подмигнул он Мойдодырову, – а если честно, то я вам маячок под задок прикрепил, пока вы в ловушке были. Так что о ваш путь почти до промзоны я отследил. Дальше – дело техники.

– И что теперь? Сдашь нас…

– Помилуйте, Василий Петрович! Я? Кому? Побойтесь бога, да мне теперь в пору пылинки с вас сдувать! Вы создали гениальную штуковину! – махнул Тимофей на трамвай, – это же просто бомба!

– А как же разоблачение?

– Зачем разоблачение?! Пусть всё остаётся как есть! Вы создали легенду!

– Ну, не я один… Мы с Михалычем вместе над этим работали. Он у нас главный механик и заведующий татаро-монгольским игом по совместительству…

– Оттаяли? Наконец-то! Даже чувство юмора вернулось. Теперь я вас узнаю!

– Не обращайте внимания, Тимофей, – заговорил Михалыч, – это он так…

– Тима, Михалыч проспорил мне как-то, и в последнюю перепись указал в графе «национальность» – татаро-монгол! Чисто из прикола! Да ещё у него фамилия – Ордынцев! Тут уж сам бог велел! – Теперь ему уж не отвертеться от «деепричастности» к игу!

– Вы фильм видели? Анонс три недели назад вышел, а сам ролик вторую неделю уже в сети колбасится! И как! А я всё до вас дозвониться не могу!

– Тима, я думал… Ты на меня в обиде за то, что…

– Да уж! Ловко вы меня вокруг пальца обвели. Я ведь до последнего не подозревал… Думал, что всё взаправду: и математическое моделирование, и таинственное существо в кабине, и рыбы в салоне плавают… Кстати, что это такое? Как это удалось?

– Это трансляция. Особого рода. Что-то типа голограммы. Чисто моя разработка. А рыбы… Мне это во сне приснилось – трамвай с золотыми рыбками! И мы это сделали.

– Два года не вылезали отсюда. Доставали запчасти, электроника вся за Васей – он у нас гений по этой части. А трамвай мы выкупили в одном из парков – его списали уже, хотели на металлолом пустить… А у нас с Васиной подачи – получилось. Хотели шороху навести. Чтоб заговорили! А вот спалились… Захотелось ему, видите ли, дочурку порадовать!

– Ничего вы не спалились! Вы из-за этого что ли переживали и прятались от всех? Никто ничего не знает! Кроме меня и вас! Даже ваша дочь и та – в неведении! И пусть всё останется так! Василий Петрович, а у меня к вам деловое предложение. Фильм взорвал интернет. Все гадают: что это было? Вы автор этой легенды. Приходит куча писем: где можно увидеть это чудо? Скоро лето, в город хлынет куча народу жадного до всего таинственного! На этом можно неплохо заработать. Понимаете? Только осторожнее надо действовать. Взять инициативу в свои руки. Самим решать кому и когда показываться. Якобы случайно, как бы невзначай. Чтобы было как можно больше обрывочных сведений, слухов и тому подобного. У нас уже есть материал и на второй фильм, но пока рано его выпускать. Лучше ближе к зиме. А на счёт Олеси… Так ей уже с телевидения названивают! С предложениями. Так что с вашими условиями я справился. Да и ещё… Стриптиз вы, однако, знатный устроили в кабине – меня чуть самого от страха и отвращения не вывернуло! Я вот только по поводу саундтрека не совсем понял. Басков-то тут каким боком оказался?

– Ах-ха-ха! – рассмеялся Мойдодыров, – такой вот я хитрый и непредсказуемый человек, хи-хи-хи, да просто от волнения дорожки перепутал…

– Да уж. Хитрости вам не занимать. Чуть весь район не перебудили.

Тимофей поведал им о своей концепции и двух подходах: мистической и технической составляющих. Создатели легенды в целом согласились.

– Так вот, господа технари, я буду гнуть мистическую линию, а вы, понятное дело, будете отвечать за техническую составляющую. Идёт? Хорошо! Итак, наша с вами задача – это следить за благодатным огнём!

– Не понял, – озадаченно почесал затылок Михалыч, – а причём здесь благодатный огонь?

– Ну…как вам сказать… Есть два типа людей: одни истово верят в чудо и разубедить их невозможно, другие – сильно сомневаются. И те и другие – правы! И мы не будем их в чём-то разубеждать и доказывать. Мы будем следить, чтобы всё работало как часы – без сбоев. Понятно? Иначе они все передерутся. Важно поддерживать интригу, сохранять хрупкое равновесие. Наша с вами задача – лишь подкидывать дрова в печку и смотреть, чтобы никто не угорел. Как-то так. Готовьтесь: скоро будут дивиденды. Я всё спишу на рекламу и добычу сведений. Так что не скупитесь на новые ноу-хау…

– Их у нас есть! – хором заговорили технари, – новая модель! Пойдём, кое-что покажем.

Михалыч поманил за собой Тимофея. За эстакадой у самой стены был изолированный и занавешенный плёнкой участок. Он раздвинул плёнку, и Тимофей увидел на стальном постаменте непонятную штуковину, отдалённо напоминающую двигатель. Здоровенный, с блестящими трубками.

– Впечатляет! – кивнул он Михалычу, – а что это?

– А это, батенька, водомётный двигатель! Сами собрали из нескольких.

– Что-то я не догоняю. Зачем водомётный?

– Эх, молодо-зелено! Чтобы плавать, конечно! Причём весьма быстро! Даёшь трамвай на подводных крыльях! Хотим расширить возможности нашего трамвайчика. Как тебе?

– Ни хрена себе! А это реально?

– Вполне. И будет наш трамвайка ещё и водоплавающим. Представь: «Прогулки по рекам и каналам!» – кричат зазывалы. А тут из-под моста выплываем мы… Все рты разинут! Настоящий трамвай, а плывёт по себе по каналу Грибоедова и в ус не дует, что обычно трамваи по рельсам ездят… Круто?

– Ещё как! Вообще жесть получится… А потом ещё берёт и выезжает из Невы на пляж Петропавловской крепости и громыхает по-трамвайному… Тут уж одними алкашами не обойдётся – башни будет сносить у всех! Даже у язвенников!

– К следующему лету управимся, надеюсь, – заверил Михалыч.

– Дай-то бог! Или на воздушной подушке…

– Ну, Тима, ты губу-то не раскатывай. На подушке – это уж слишком.

– Да. Что-то уж я совсем… Василий Петрович, Михалыч, а фильм вы всё-таки посмотрите! Очень прошу. По рукам? – протянул он руку. И заговорщики скрепили союз торжественным рукопожатием. – Созвонимся! Не пропадайте больше.

Тимофей откланялся и вышел из полутёмного ангара на свет божий. С полными штанами светлых надежд на будущее!

27 мая 2024 г.