Когда-то люди жили осёдло. В порядке вещей было проживание человека в течение всей его жизни исключительно в своём поселении, разве что в дни ярмарок посещались соседние селения. Время текло медленно и размеренно. Известия из дальних пределов приходили весьма не часто. Так же редко в поселениях появлялись люди с говором, отличным от общепринятого в данной местности, для которого было характерно не только непривычное произношение обычных словесов, но и наличие совершенно не знакомых слов. Если такой человек долго жил в поселении, постоянно употребляя в разговорной речи незнакомые слова, к которым местные так или иначе непроизвольно привыкали, со временем переставая воспринимать их речевое присутствие как что-то из ряда вон выходящее, такие слова способствовали расширению словарного запаса местного диалекта. Подобный процесс наполнения речевой лексики проистекал неспешно, во временном разрезе способствуя постепенному изменению лексического состава местного говора. Однако взаимопониманию между людьми такая изменчивость речи не мешала, поскольку наличествовала возможность щадящей адаптации людей к таким новым лексемам.
Само собой разумеется, что у сельского населения традиционная языковая первооснова более устойчиво сохранялась на протяжении длительного времени, поскольку в условиях существования естественных взаимоотношений между селянами лексический состав такой первоосновы менее подвергался преобразующему воздействию чужеродных слов, нежели это происходило у горожан, среда обитания которых отличалась бешеным темпом жизни и нескончаемо-массовым использованием как на рабочих местах, так и в быту самых разных иноземных лексем. Веками в таком лексическом разнообразии происходило непротиворечивое развитие языка, вбиравшего в свой словарный состав заимствованные слова, что в соответствии с новыми явлениями окружающей жизни становилось насущной необходимостью для правильного понимания мыслей друг друга при общении людей различного образовательного уровня и разнообразной профессиональной принадлежности.
Но вот, однако, наступили сегодняшние времена, которые практически до основания взломали всю прежнюю канву развития языка и, как следствие, – повысили до неестественно высокого значения уровень недоступности однозначного осознания предмета общения людей друг с другом. И связано это взаимонепонимание с целым рядом серьёзных причин, которые в совокупности привели к невозможности полноценной идентификации того или иного языка в соответствии с его устоявшимся в прошлых временах специфически-критериальным базисом.
В этом плане сразу следует отметить, что суперразвитая современная телематика, которая обладает способностью проникать везде и всюду, свела на нет все прежние различия в информационном обеспечении между городом и селом, что уравняло селян с горожанами в возможностях их полноценной включённости в виртуальную среду обитания, в которой присутствуют носители практически всех языков мира. А это означает, что каждым индивидуальным носителем некоего суверенного языка постоянно в ежедневном режиме заимствуется масса иностранных слов, в результате чего в его личностном варианте родного языка появляется, быстро накапливается и надёжно закрепляется вполне определённый иностранный лексический состав. То есть смысловая основа родного языка в сознании интернавта препарируется в индивидуальном порядке до такой степени, что фактически этот интернавт становится носителем своего уникального языкового диалекта, который понятен только лишь ему самому, ибо другие даже не догадываются о существовании такого персонального диалекта, да и, кроме того, каждый из других людей тоже обладает своим персональным диалектом, подобным образом порождённым при их каждодневном ползании по виртуалу.
Что имеется в итоге? Классически образцовым эталоном какого-нибудь языка теперь обладают только профильные учёные, которым пожизненно вменено заботиться о чистоте языкового эталона, не допуская обвального насыщения его аморфной массой заимствованных слов, дабы предотвратить изменение заимствованиями языка до неузнаваемости, то есть фактически уберечь язык от погибели. Это первое. Во-вторых, приходится констатировать, что сегодня договориться людям между собой до чего-то одинаково понимаемого ими уже в принципе не возможно в виду отсутствия в реалии строго отточенного в смысловом значении языкового средства. Третье вытекает из второго: дабы достоверно понимать друг друга нынешние люди сознательно отказываются от вербального общения в пользу инстинктивных способов достижения взаимопонимания. Ну и, в-пятых, уже можно не сомневаться в том, что на наших глазах с нашим непосредственным участием при нашей когнитивной безалаберности сегодня в телематической среде интенсивно образуется некий единый мировой язык на основе всех без исключения существующих в мире языков, с чем можно бравурно поздравить всех нас, безродных землян, неудержимо теряющим в настоящий момент последний уникальный знак своей родовой принадлежности – свой родной язык. Таким образом, вскоре все будут общаться на некоем осовремененном варианте эсперанто. Как говорится, унификация всего всех и вся – дело святое. Зря что ли Легион тысячелетиями напрягался по этому поводу?
24.03.2022
Сергей БОРОДИН
Цифровизация
Автор публикации
Любопытно, Амарок!
А вы имеете какое-то отношение к научному языкознанию?