– Ах! – воскликнула Татьяна Петровна и прижала руки к груди. Изумление её было столь велико, что она даже не заметила, как выронила чашку, и та разбилась на мелкие кусочки. Котёнок Котя, сидевший на полу кухни, переступая лапками и весело виляя хвостом, издал скулящий звук и ещё раз гавкнул. Татьяна Петровна, схватившись рукой за стол, медленно села на табурет. Она зажмурилась и резко помотала головой, пытаясь стряхнуть с себя это морок. «Господи! Да это же, наверно, на улице под окном собака гавкала, а мне чёрте что показалось», – со вздохом облегчения подумала она. Вид разбитой чашки окончательно привёл её в чувство.
Татьяна Петровна чуть не расплакалась, увидев на полу осколки. Эта чашка была последней из сервиза, что лет десять назад сын подарил на юбилей. Вместе с горечью утраты в сердце опять пробралась тоска: сын с семьёй жил на другом конце страны и уже больше пяти лет она не видела его вживую – только на экране монитора. Сглотнув ком обиды и тоски и вздохнув, пожилая женщина прогнала готовые уже вылиться слёзы и принялась убирать осколки. Работа окончательно успокоила её.
Наведя порядок на кухне, Татьяна Петровна села на стул и стала внимательно разглядывать котёнка, пристроившегося рядом с батареей. «Котёнок как котёнок, – подумала она. – Ну, может быть, не очень красив от того, что мордочка слегка вытянута вперёд». Вот хвост его, который как-то по-собачьи закручивался на спину, вызвал у неё смятение. В это время котёнок ловко запрыгнул на колени и, уютно устроившись, замурчал, меся лапками и покалывая острыми коготками её ногу. Волна нежности разлилась по сердцу женщины. Ласково поглаживая котика по мягкой пушистой шёрстке, она успокаивала себя: «Может быть, хвост пострадал при рождении: сломался и неправильно сросся или ещё какая аномалия. Вон у сиамских котов частенько бывают крючковатые хвосты. Может, у него папа или мама были сиамскими».
Котёнок этот появился у Татьяны Петровны два дня назад. Жиличка соседки Тамары Арнольдовны принесла его с работы. Но Тамара, любящая чистоту и порядок, наотрез отказалась брать «блохастика» в квартиру. Вот его и предложили Татьяне Петровне. Котёнку было уже месяца три. Он самостоятельно ел и был достаточно сообразительным: быстро понял, где и что нужно делать. Котёнок ей понравился, хотя внешность слегка удивила. Окрас его имел непривычный вид: вся верхняя поверхность тела и головы была чёрная, снизу же брюхо, лапы и мордочка были белыми. Самыми запоминающимися были глаза. Окаймлённые пятнами серо-чёрной шерсти, они были словно в тёмных очках. Тогда ей ещё подумалось, что котёнок похож на хаски.
Резкий звонок в дверь вырвал Татьяну Петровну из раздумий. Котёнок же, быстро спрыгнул на пол и, отрывисто гавкая, побежал в прихожую. Испуг и смятение вновь завладели женщиной, она в растерянности крутила головой, не зная, что предпринять. В дверь ещё раз позвонили. Татьяна Петровна нерешительно поднялась и на деревянных ногах пошла открывать. Котёнок опять несколько раз гавкнул и, увидев хозяйку, по-собачьи замахал хвостом. Быстро толкнув его в ванную, Татьяна Петровна открыла дверь.
На пороге стоял Петя, её сосед сверху. У них завязались приятельские отношения после того, как он год назад, залив ей квартиру, быстро и без лишних споров и проволочек переклеил обои в спальне.
– Татьяна Петровна, что с вами? У вас всё в порядке? – озадаченно спросил Петя. – Вы как-то странно выглядите, словно испугались меня.
– Нет, нет, Петечка, не беспокойтесь, со мной всё хорошо. Так, что-то в голову ударило, – торопливо ответила она.
– Татьяна Петровна, я собираюсь в большой хозяйственный супермаркет, вам ничего не надо там купить? А то, может, хотите сами съездить? Я подожду, – сказал Петя и весело добавил: – А вы, что собачку завели? Я слышал лай за дверью.
У Татьяны Петровны лихорадочно забилось сердце, а над верхней губой выступили мелкие капельки испарины. Её руки задрожали, и она судорожно сцепила их на животе.
– Спасибо, Петечка, мне ничего не нужно, – ответила она вымучено улыбаясь, и быстро закрыла дверь.
Татьяна Петровна умела владеть собой, как ни как, тридцать с лишним лет проработала учителем математики, но в сложившейся ситуации не смогла справиться с волнением. Абсурдность и нелогичность происходящего выбили её из колеи. Она действительно, как девчонка, растерялась и разволновалась от вопроса про собаку. Ей хотелось сначала самой во всём разобраться и решить, как к этому относиться. «Может быть, это соседские мальчишки решили разыграть старую училку и подшутили над ней таким образом?» – раздумывала Татьяна Петровна. Медленно подойдя к окну на кухне, осторожно выглянула на улицу, проверяя, нет ли где поблизости любопытствующих глаз мальчишек. Так как квартира находилась на первом этаже, такая шалость была вполне осуществима. Во дворе, несмотря на полдень, никого не было. Разочарованно вздохнув, подумала:«Такая была хорошая, удобная версия», – она пошла выпускать из ванной Котю.
Котёнок, свернувшись калачиком, спал на стиральной машине. Татьяне Петровне опять пришла в голову мысль, как он похож на хаски. Учуяв хозяйку, котик встал, сладко потянулся, боднул головой руку и жалобно замяукал, прося есть. Женщина подхватила его на руки и поцеловала в голову.
– Котенька, миленький, ты мяукаешь! – радуясь, сказала она. – Пойдём быстрее, я налью тебе молочка. Как ты меня напугал!
Наблюдая за тем, как жадно котёнок лакал молоко, Татьяна Петровна подумала: «Может это у меня маразм начинается или ещё хуже – Альцгеймер? Звуковые галлюцинации. Может, и хвост колечком тоже кажется, а на самом деле он обычный. К врачу, что ли, сходить? Да меня сразу в психушку отправят после слов о лающем котёнке, живущем у меня дома. Нет, в больницу попасть я всегда успею. Надо ещё понаблюдать за Котей, да и за собой тоже». Разобравшись со своими растрёпанными мыслями и кое-как разложив их по полочкам, она немного успокоилась.
Где-то через неделю, случайно столкнувшись на лестнице с Петей, Татьяна Петровна заискивающе и неуверенно поинтересовалась у него, свободен ли он сегодня вечером, и попросила его зайти к ней. Петя охотно согласился, видя, что с соседкой что-то происходит. Она сама на себя стала не похожа. Прежде очень общительная и приветливая Татьяна Петровна как бы ушла в себя. У неё был такой вид, словно она всё время к чему-то прислушивается.
Петя, не дожидаясь вечера, часа через два решил заглянуть к соседке. Позвонив, он опять услышал за дверью слабый, отрывистый лай. Правда сейчас к нему добавились звуки какой-то возни и торопливый стук каблуков. Дверь вскоре отрылась. На пороге стояла слегка запыхавшаяся, взволнованная Татьяна Петровна. Увидев его, она облегчённо выдохнула и сказала:
– А, это ты, Петечка. Спасибо, что зашёл. Проходи.
Зайдя в прихожую, Петя отметил про себя, как резко постарела соседка. Всегда подтянутая, непривычно стройная для своих лет, с прямой спиной и лёгкой походкой, Татьяна Петровна вдруг как-то вся опала, сжалась, словно из неё приспустили воздух. В голосе тоже уже не было той «учительской» твёрдости и степенности, он стал каким-то тусклым и трепещущим. Под глазами набрякли тёмно-синие мешки, морщинки в углах рта стали глубже. В первую минуту Петя подумал о страшной болезни, которая, быть может, обосновалась в организме Татьяны Петровны.
Она же тем временем, пригласив его на кухню, начала накрывать на стол, суетливо выставляя вазочки то с вареньем, то с мёдом, то с печеньем. Когда все приготовления были закончены, и они сели пить чай, Татьяна Петровна рассеяно поговорила с ним минут пять о природе и погоде. Видно было, что она оттягивает начало главного разговора. Но наконец решившись, напряжённо сжала ладони и глубоко вздохнув, начала:
– Петя, то, что мне хочется тебе рассказать и показать, может быть не совсем обычным и вообще труднообъяснимым. Но я очень боюсь, что это происходит только в моей голове, что всё это только мои галлюцинации. Проще говоря, я, возможно, схожу с ума или что-то в этом роде, – Татьяна Петровна вздохнула. – Уже почти неделю не могу нормально спать: одолевают сомнения в моей адекватности и реальности происходящего. Пойдём в спальню, и ты сам поймёшь, о чём я говорю.
Они прошли по небольшому коридорчику, и Татьяна Петровна, немного поколебавшись, с каким-то отчаянием толкнула дверь в комнату. Она медленно отворилась. В спальне было пусто, только на кровати, вытянувшись во весь рост и положив голову на лапки, сладко спал маленький котёнок. Петя украдкой с грустью взглянул на женщину. Татьяна Петровна, повернула к нему голову и улыбнулась.
– Сейчас увидишь фокус! Котя! Котенька! Кис-кис, – ласково позвала она котёнка. Тот, сладко потянувшись, встал и, мяукнув, спрыгнул на пол. Затем, нетерпеливо переступая с лапки на лапку, быстро замахал своим свёрнутым калачиком хвостом и тявкнул. Увидев за спиной хозяйки чужака, Котя вытянул шею и ещё несколько раз отчётливо гавкнул.
– Ты видишь тоже самое, Петя? Котёнок лает? – с волнением в голосе спросила Татьяна Петровна. Пётр стоял, не дыша, открыв рот от изумления.
– Но, как? Это не шутка? – наконец выдавил он из себя.
– Ой, Петечка! Я сначала тоже думала, что надо мной мальчишки шутят! – повеселев, сказала Татьяна Петровна.
– Но это же сенсация! Чудо! Об этом нужно срочно сообщить в газету или на телевидение. Вы же прославитесь на всю страну, Татьяна Петровна! – возбуждённо тряс её за руку Петя.
– Нет, Петечка! Сенсации мне не нужны. Я уже не в том возрасте, чтобы думать о славе и известности: мне сейчас милее спокойствие и тишина. Не хочу устраивать из этого шоу. Котёнка затаскают по студиям, по лабораториям, начнут его исследовать, ставить над ним опыты. Мне жалко Котю. Я успела его полюбить, – Татьяна Петровна взяла котёнка на руки и начала нежно поглаживать по голове.
– Так, ну ладно, с этим подождём. А где вы его вообще взяли? Может там ещё есть такие? – не унимался Петя, в возбуждении расхаживая по комнате.
– Его принесла с работы девушка, которая жила у Тамары Арнольдовны. Но девушки здесь уже давно нет. Про её работу Тамара ничего не знает. Так что происхождение котёнка никому не известно… У него есть только настоящее, а я постараюсь обеспечить ему будущее, – на весёлой ноте, глядя на котика, закончила женщина.
– Ну, зря вы так, Татьяна Петровна! – продолжал горячиться Петя. – Вы на этом котёнке могли бы заработать кучу денег! Думаю, не лишних. На курорт бы съездили, да, в конце-концов подлечились бы!
– Ой, что ты говоришь, Петя, какие деньги?! Продать котёнка на опыты и потом наслаждаться на пляже? Это не для меня! – категорично заключила старая учительница. – Всё! Его будущее больше не обсуждаем, – помолчав немного, она добавила. – Только об одном прошу тебя, Петя, не рассказывай никому о том, что сегодня увидел. Я всё равно никому из посторонних дверь не открою и не покажу котёнка, а с тобой только рассоримся.
Так и жила Татьяна Петровна, старательно укрывая котёнка от чужих глаз. Петя поначалу пытался сделать ещё несколько робких попыток уговорить её обнародовать чудо, но она была тверда в своём решении и на уговоры не поддавалась. Словоохотливые соседки, любившие иногда посидеть у неё вечерком за чашкой чая, видя её сухой вежливый приём, перестали к ней забегать. Да и сама она стала не общительной и замкнутой.
В таком затворничестве Татьяна Петровна прожила всю зиму. Котёнок же по мере взросления лаял всё меньше и меньше, только когда чего-то боялся. «Баранка» на его хвосте тоже стала понемногу распрямляться. С приходом весны Котя окончательно избавился от своих собачьих повадок: громкими утробными «мяу» по вечерам заявлял о том, что он настоящий сто процентный кот. Природа взяла своё!
Что это было, так никто и не знает. Курьёзная ли ошибка природы или же вмешательство человека в промысел Божий – неизвестно. А Татьяна Петровна оттаяла и опять с удовольствием сидит с соседками за чашкой чай, обсуждая мировые и местные проблемы.
Автор публикации
