Стул

Кто сражается с чудовищами,

тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем.

Ф.Ницше

Комната была практически копией сотни таких же комнат в бесчисленных зданиях различных министерств, институтов или офисных центров. Обитые мореным дубом стены, ламинат и два прямоугольных стола с потухшими мониторами компьютеров, стоящих друг напротив друга. Даже потолок в этой комнате был сложен из белых пористых плиток и в народе именовался «армстронг». И точно также обитатели этой комнаты никогда не задумывались, причастен ли сам господин Армстронг к имени этого потолка, а если да, то какой из них? Музыкант или космонавт? Хотя учитывая, что это все-таки потолок, наверное, космонавт.

Однако одно существенное отличие у этой комнаты имелось. Стул. Огромный, черного дерева, с деревянными подлокотниками и квадратными массивными ногами стул. Он стоял ровно по середине комнаты, между двумя обычными офисными столами. Этот Стул абсолютно не вписывался в обстановку, однако его зрительная тяжесть и основательность наводила на мысль, что он мог появиться тут задолго до окружающего его интерьера. А может и всей комнаты в целом.

За одним из столов, в белом кожаном кресле, закинув ноги на столешницу, сидел мужчина средних лет. Он читал в полный разворот газету, изредка сворачивая страницу, чтобы посмотреть на электронный циферблат часов или глотнуть дымящегося какао из стоявшей рядом кружки.  Он был одет как обычный офисный работник среднего звена. Темный костюм, недорогой, но хороший, синяя рубашка и бордовый галстук. И нелепые белые кеды, взгромоздившиеся на стол. Зачем? Потому что нравится. В целом вполне стандартный вид, но…

Огромная каштановая шевелюра подходила к его виду еще меньше, чем белые кеды.

Еще в комнате было две двери. Одна большая, двустворчатая выложенная затейливой лепниной с позолотой и вторая неприметная, в углу комнаты, чуть выше человеческого роста. Именно на нее и поглядывал мужчина с газетой.

Она распахнулась, когда он делал очередной глоток какао.

– Ну наконец-то!

Он поставил кружку, бросил газету на клавиатуру и скинул ноги со стола.

Через секунду в дверь боком протиснулся массивный лысый здоровяк. Причем протиснулся в прямом смысле слова. Огромные плечи и грудь могли пролезть исключительно боком. Казалось его костюм вот-вот не выдержит и с хрустом разойдется по швам. Он шумно выдохнул и выпрямился, оказавшись как минимум на две головы выше той двери, откуда он только что появился.

– Занятно – пробормотал мужчина в кедах – на Ру вы совсем не похожи.

– Простите на кого? – вошедший поправил галстук и огляделся по сторонам.

– На моего невыносимого коллегу, с которым я обычно начинаю рабочий день уже последние лет пятнадцать.

– Ваша наблюдательность не знает границ – улыбнулся здоровяк и протянул руку – я Велиам, отправили к вам на стажировку.

– Свежая кровь! Превосходно! Признаюсь я даже немного рад небольшой перемене. Будем знакомы – Фалакир, Инквизитор шестой степени. Хотите какао?

– Было бы замечательно.

– Да? А этот зануда Ру ни разу не согласился, представляете? За пятнадцать лет! Ни разу!!!

– Я здесь меньше пяти минут, а уже сочувствую вам – здоровяк подошел ко второму столу, взял появившуюся кружку с дымящимся напитком, отхлебнул и присел на краешек.

– Итак, мой гостеприимный коллега, я к вам прямиком из Восточного Вивария, руковожу им уже полтора века, семейный бизнес, так сказать. Но кому-то сверху пришла в голову светлая идея обмена опытом между нашими департаментами, и вот, очевидно, ваш Ру пытается освоится у нас, а я тут, – здоровяк развел руками – пью этот замечательный напиток. И, по правде говоря, дорогой Фалакир, у вас тут гораздо уютней, чем в наших конюшнях.

Фалакир хохотал без малого минут пять. По-мальчишески, запрокинув голову и утирая выступающие из глаза слезы.

– Он……он…..он же…….он же ненавидит грязь – задыхался от смеха Фалакир – Ру в Виварии!!! Он не продержится там и дня! О боги, вот это комедия! И надолго к нам?

Он немного успокоился и плюхнулся в свое белое кресло.

– Как пойдет – ответил Велиам – но минимум на триместр.

– Надо будет позвонить Ру………попросить магнитик!

И обладатель пышной каштановой шевелюры снова зашелся смехом.

– Оооххх……хороший день, хорошее начало. Но смех смехом, а дела кверху мехом, как говорится.

Фалакир стал неожиданно серьезным.

– Давайте по порядку, во-первых, предлагаю перейти на ты.

– Без проблем.

– Во-вторых, Велиам, расскажи вкратце, что ты знаешь про нашу работу.

– Ну… – мужчина пожевал в задумчивости губы – в сущности немного. К вам попадают души умерших, вы их судите и определяете кого куда дальше. Всего существует семь кругов очищения….

– И сразу стоп – перебил Фалакир собеседника – мы никого ни в коем случае не судим. Мы лишь разбираем деяния каждого и даем общую оценку степени раскаянности, а судит вот – он махнул на Стул – судит ОН.

– Хммм, но ведь у вас департамент Инквизиции – начал было Велиам…

– Да – кивнул головой его собеседник, снова перебивая – все верно. Раньше мы судили, выносили вердикты и определяли дальнейшую судьбу каждой души, но потом что-то пошло не так.

Велиам удивленно поднял брови.

– Постой, но я бы знал о такой реформации. Конечно, она мало касается наших дел, но тем не менее это серьезное изменение в общем Укладе.

– Нуууу….. – Фалакир пожал плечами – теперь знаешь. Особого секрета из этого мы не делаем, но и болтать тоже не очень хочется. Тем более, когда тебя фактически заменяют мебелью.

– Занятно, однако у вас тут. Так, а что же пошло не так?

Фалакир глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла прикрыв глаза.

– Инквизиторы разучились быть беспристрастными, дорогой Велиам. Мы так ждали от людей идеальности, что каждый грех стали рассматривать, как смертельный. Порой кто-то попадал обратно в ад, только за то, что пнул в детстве щенка….

Инквизиторы озверели – он усмехнулся – извини за каламбур. Может устали от бесконечных убийц, стяжателей, растлителей и прочего сброда….перестали видеть свет в душах. Может быть поэтому.

Фалакир посмотрел на нового коллегу.

– Я был тогда совсем еще молод. Но я до сих пор помню пустые злые глаза отца, Велиам. Профессиональная деформация – кажется так это называют?

Он немного помолчал.

– Ты не поверишь, но мы переполнили Ад.  Даже невинные, по сути, души переставали искать очищения. Они чернели и снова возвращались обратно. И круг замкнулся.

– И как вы решили проблему? –  спросил Велиам.

– На Большом Совете Инквизиторов было решено провести массовую чистку Ада, отправив практически всех в Лимб, до дальнейшего разбирательства. Ну и конечно повсеместные кадровые перестановки.

– А ведь я это помню – сказал здоровяк – родители говорили, вы приостановили поставки из всех Вивариев, якобы у вас возникли технические сложности с популяциями. Но как вы умудрились разом очистить ВЕСЬ АД? Это же…ну….это же……я думал невозможно….

– Как как – хмыкнул Фалакир – нашли способ, но давай об этом в другой раз. Может быть расскажу за кружкой чего-нибудь не самого полезного.

– Намек понял – широко улыбнулся Велиам – расскажи мне тогда вообще о принципе очищения и раскаяния. Ведь если душа, после вашего суда возвращается обратно в Ад, она просто запомнит, что можно делать, чего нельзя и главное, что за это будет.

– А – махнул рукой Инквизитор – тут все просто. Мы забираем память. Душа помнит и осознает себя только первые несколько дней после возвращения обратно в Ад, и вспоминает все, уже непосредственно перед новым судом. Так мы оцениваем ее раскаяние после, и стремление к очищению пока она пребывает по месту наказания.

– Умно – оценил Велиам

– Согласен, неплохо – Фалакир оторвал от газеты лист, скомкал в шарик и кинул в большую дверь с лепниной – оттуда, мой новый друг, приходит душа и садится прямиком… – еще один лист газеты превратился в шар, который полетел в стул – …..туда!

– А ты не очень-то уважаешь вашего Судию.

Велиам поставил кружку на стол, заложил руки за спину и обошел Стул со всех сторон.

– Выглядит солидно – он протянул руку к спинке – можно?

– Ну вооообщеее – протянул его коллега – у нас считают это плохой приметой, но я думаю это все ерунда. Тем более – он поддался вперед и перешел на заговорщицкий шепот – каждый из нас пытался. Так что валяй, пробуй!

Велиам взялся за спинку Стула и попытался оторвать его от пола.

Бесполезно.

Он удивленно крякнул, потом присел, ухватил ножки и со звонким – Хээть! потянул на себя. Стул продолжал незыблемо стоять на месте.

– А ты не такой уж силач, каким кажешься – засмеялся Фалакир – не расстраивайся, ни у кого не получилось его сдвинуть. Но сейчас ты удивишься еще больше. Знаешь, как мы его называем? К А Т А П У Л Ь Т А! В зависимости от приговора он выстреливает либо вверх, либо вниз!

Велиам отдуваясь сел за свой стол и расслабил галстук.

– Опять шутишь?

– Отнюдь, сам увидишь. Но идем дальше – на мониторе, на рабочем столе, есть папка Приговоры, когда душа садится на стул, там появляется новый файл с описанием всех ее деяний. Мы зачитываем вслух все, что стоит внимания. На мелочь вроде «Помог бабушке перейти дорогу» можно не тратить время, это не определяющие факторы. В конце высказываем свое мнение: прошло ли очищение успешно, какая степень раскаяния и в таком духе. В принципе это скорее формальность, по ключевым деяниям Стул сам определяет куда и кого он отправит, но иногда бывают спорные случаи, и тогда на наши слова действительно обращают внимание.

Велиам кивнул.

– В целом понятно. А почему Стул стоит лицом к двери, откуда приходит душа? Я сначала подумал она туда и уходит.

– Эээммм, минутку.

Фалакир склонился над клавиатурой, щелкнул пробелом и монитор ожил. Он повозил мышкой, кликнул на чем-то и панели потолка над дверью разъехались, выдвигая смонтированный там большой черный экран.

– Сюда можно вывести запись или схему конкретного деяния, если у нас возникают сомнения в его толковании, очень удобно. И душа заодно смотрит на свой грех со стороны.

– У меня такое ощущение, что у вас тут в одном кабинете техники больше, чем у меня во всем Виварии. И что, так везде?

– Абсолютно, в каждой комнате в этом здании. И везде стоит наш всемогущий Стул.

Фалакир снова потянулся к клавиатуре.

– Давай встретим твою первую душу.

Экран втянулся обратно вверх. Над дверьми загорелся яркий луч света, образовав собой белый круг. Двери распахнулись и в круг вступил пожилой коренастый мужчина невысокого роста, одетый в бежевую робу. Седой как лунь, он слегка растерянно щурился и пытался прикрыть глаза рукой.

Фалакир кликнул мышкой, бросил взгляд на экран и произнес:

– Дементьев Павел Сергеевич, шестьдесят три года, скончался от сердечного приступа за день до своего дня рождения. Немного трагично, но бывает. Пройдите пожалуйста вперед, Павел Сергеевич.

Мужчина сделал несколько шагов оглядывая комнату.

– Итак, Павел Сергеевич, как вы уже слышали, вы умерли. Сейчас вы предстанете перед Высшим Судом, дабы мы смогли оценить вашу жизнь, деяния и определить дальнейшую судьбу. Меня зовут Фалакир, а это мой коллега Велиам. Мы ваши Инквизиторы. У вас есть к нам какие-то вопросы?

– Я не успел попрощаться с родными – угрюмо ответил седой мужчина.

Фалакир кивнул, словно ждал чего-то подобного:

– Сожалею Павел Сергеевич, в этом вопросе от нас мало что зависит. Прошу, присаживайтесь.

Он показал рукой на деревянный трон, а сам погрузился в экран монитора. Павел Сергеевич, как назвал его Фалакир, неторопливо подошел к Стулу, секунду смотрел на него не мигая, словно не решаясь к нему прикоснуться, а затем просто плюхнулся в него. Положил руки на подлокотники, откинул голову назад и закрыл глаза.

«Как в ледяную воду прыгнул» – подумал Велиам и последовал примеру Фалакира, открывая появившийся на мониторе файл. Он увидел перед собой разделенный на столбцы документ, цифры перемежались с текстом, который, казалось, хаотично был помечен различными градациями зеленого и красного. Велиам попытался вчитаться, но через минуту в глазах зарябило от красно зеленой палитры, он встряхнул головой и вопросительно посмотрел на Фалакира. Второй Инквизитор усмехнулся, пробежался по клавишам и над дверью снова спустился вниз экран.

– Согласен, мой друг, по началу тут хрен что разберешь, но к этому быстро привыкнешь.

Он вывел на висящий экран такую-же табличку.

– Цифры — это дата и время того или иного деяния. Цветом отмечается его характер. Зеленый хорошо – красный плохо, чем ярче, тем хуже и наоборот. Вот например – он выделил бледно зеленую строчку – Семнадцатое декабря, одна тысяча девятьсот девяносто третьего года, помог однокласснику подготовиться к контрольной. А ниже еще дата и год – украл у отца сигареты, это помечено бледно розовым, проступок незначительный, как и поступок выше. На такие вещи мы, как правило, не обращаем внимания. Да и вообще – Фалакир открыл ящик стола, достал новую кружку какао, отхлебнул и поставил на стол – первые пятнадцать лет жизни мы пропускаем. Бывают исключения, но редко. Успеваешь за мной?

– Нуууу – протянул Велиам – в принципе да, надо только к тексту привыкнуть. Давай в процессе разберемся, я по ходу буду спрашивать, если что.

– Люблю деловой подход, поехали дальше. Итак, как я уже сказал первые годы мы пропускаем – Фалакир крутанул колесо мышки сменяя сразу несколько страниц – как видишь тут одни бледные цвета, значит ничего существенного.

Он прокрутил еще несколько страниц до первой записи яркого цвета.

– А вот и первый поступок, в девятнадцать лет Павел Сергеевич спас жизнь замерзающего на улице бомжа. Поселил его в заброшенном жилом доме на окраине города, отвез ему свою старую одежду. Купил на стипендию коробку консервов. Привез туда же бездомную собаку, потом еще кошку…..редкое чувство ответственности для такого возраста надо сказать.

Фалакир промотал немного вперед.

– В итоге Павел Сергеевич стал основателем первого приюта в своем городе, который, без малого, потом еще десять лет давал крышу всем неприкаянным. Администрация города даже как-то выделила денег на косметический ремонт, а наш герой попал на первые страницы газет.  Хорошо, очень хорошо!

Фалакир кивнул Велиаму – Давай теперь ты.

Велиам начал медленно проматывать жизнь сидящего на стуле человека.

– Погоди – остановил его Фалакир – пропустил, поднимись чуть выше.

Стажер нахмурился от досады, вглядываясь в разноцветные строчки.

– Не торопись, это тебе не бесов кормить.

– Нашел! Две тысячи второй год, вытащил из пожара женщину!

– Молодец! Ничего сложного, как видишь, просто немного внимательности – похвалил коллегу Инквизитор.

– Так, идем дальше – Фалакир пробежался по табличке глазами – в двадцать пять наш герой женился на спасенной девушке……устроился работать в полицию…..это неинтересно…..а вот снова зелень. Две тысячи девятый год: находясь на дежурстве обезвредил серийного убийцу, спас пенсионерку и получил повышение по службе.

Инквизитор посмотрел на мужчину – Павел Сергеевич, а вы молодец, редко встретишь человека с такой насыщенной Поступками жизнью. Идете по зеленой волне практически.

Человек никак не отреагировал на похвалу, продолжая сидеть на Стуле закрыв глаза. Фалакир озадаченно помолчал секунду и снова вернулся к монитору. Промотал еще несколько страниц бледно розового, вперемешку со светло зеленым, а потом весь экран заполнил сплошной «бордово красный кирпич» текста. Инквизитор резко выпрямился в кресле, вчитываясь, увеличил текст на экране, отмотал немного назад, потом вперед, к началу «кирпича», еще несколько мгновений читал, а затем тихо выругался.

– Что там? —спросил Велиам.

– Ему подсунули Испытание – тяжело вздохнул Фалакир – Мойры, черт бы их побрал! Вечно лезут куда их не просят….

Он повернулся к Велиаму – Иногда, когда душа идет по зеленой волне, ей могут устроить Испытание для проверки чистоты помыслов. И Павел Сергеевич его не прошел.

Инквизитор посмотрел на сидящего в кресле человека.

– Двенадцатого декабря две тысячи одиннадцатого года, пока он был на ночном дежурстве, в его квартиру забрались воры. Дома была жена. Она увидела их и забаррикадировалась в ванной. Тогда они вынесли, что смогли, подперли дверь и подожгли квартиру. Она сгорела заживо. На седьмом месяце беременности.

Здоровяк поперхнулся очередным глотком и грохнул кружку на стол.

– Да вы что, сдурели совсем?! Зачем такое творить с человеком? Как?

– Нашел на кого орать, мы только Инквизиторы – огрызнулся Фалакир – думаешь мне самому такие повороты нравятся? Сходи к ним сам и спроси, может с одним из своих создателей хотя бы поговорят. Как думаешь?

Велиам прикусил губу от досады. Крыть было и правда нечем. Какой-то безумный гений создал Мойр в одном из западных Вивариев, примерно полторы тысячи лет назад. С головой ящерицы, плавно переходившей в мохнатое паучье туловище. Отталкивающие существа, однако обладающие необходимым для их создателей свойством. Они собирали и сплетали Фатум в тончайшие нити, созидающие судьбу каждого человека. Добавляя туда по желанию, или по чьему-то заказу, краски радости или боли.

– Так бывает, продолжил Инквизитор, если душа идет по зеленому пути праведных деяний, Мойры сплетают ей Испытание, проходя которое она может стать Святой или……..Фалакир помолчал……..или сломаться.

Велиам встал из-за стола и начал мерять комнату шагами – И что случилось после?

– После? – Инквизитор вздохнул и повернулся к монитору у себя на столе – Арестовали троих подозреваемых в нападении. Но в зале суда их освободили за недостаточностью улик. Павел Сергеевич крепко запил, чуть не лишился работы.  А через полгода после ограбления остепенился, бросил пить и вступил в организацию «Порядок».

Фалакир кликнул по звездочке над названием – «Тайное полицейское сообщество, вершившее самосуд над преступниками избежавших наказания.» – прочитал он. В течении месяца, при помощи новых коллег, Павел Сергеевич выследил, а затем похитил и заживо сжег всех трех подозреваемых.

Мужчина на стуле открыл глаза и проговорил, глядя в потолок:

– И я сделал бы это еще раз.

Это прозвучало почти безразлично. Почти.

Велиам остановился и уставился на человека.

– Он был самым активным членом этой организации – продолжил Инквизитор – за все следующие годы жизни он убил сорок пять человек, отпущенных из зала суда, в большинстве своем насильников, педофилов, убийц…. Сорок пять – повторил он.

Фалакир посидел с минуту молча перед монитором, затем глубоко вздохнул, прикрыв глаза.

– Сочувствую старик. Первый день и такой случай. Не повезло тебе с душой. Хотя, признаться, мне и самому не по себе. Скотство конечно все эти испытания, но……не нам роптать.

Он посмотрел на Велиама. – Садись, сейчас будем выносить приговор.

– Погоди, стой – Велиам вскинул руки – но так нельзя! Человек – он запнулся – душа, жила чистой и праведной жизнью, а потом появляемся мы и все к чертям коверкаем! Это же бред какой-то!

– Нигде мы не появляемся – устало ответил Фалакир – у него был выбор, как жить дальше, после Испытания.

Человек на Стуле криво усмехнулся.

– Хреныбор у него был! А ты бы что сделал на его месте? А? Дальше бы спасал котят и бабушек?

– Я не на его месте – рявкнул Инквизитор – и слава богу…..Сядь уже, не усложняй. От нас тут ничего не зависит.

Велиам схватился за голову – Но должен же быть какой-то выход, лазейка в Кодексе, я не знаю……хоть что-то!

Фалакир посмотрел на напарника и отрицательно покачал головой.

– Жертвы! – воскликнул Велиам – его жертвы! – он снова заходил по комнате – Когда мы у себя скрещиваем новых существ, то прогоняем их эволюционные цепочки через программу вероятностей, чтобы видеть примерные промежуточные изменения и конечный результат. Так проще контролировать процесс в дальнейшем. У вас есть нечто подобное? Ну…..я не знаю…..программа  просмотра вероятных деяний души, понимаешь о чем я?

Фалакир задумался, глядя в монитор.

– Вообще….хмм……есть так называемая Песочница Душ. Ее разработали после очитки Ада. – Фалакир пробежался по клавиатуре и на рабочем столе открылось оранжевое окно. – Сюда сотнями выгружали души из Лимба, тогда посчитали это лучшим вариантом учитывая их количество и трещащий по швам Лимб. Инженеры уверяли, что точность предсказаний деяний души в течение жизни составляет 95 процентов.

– Игнорировать смерть и посмотреть вероятности дальше можно?

– Ну…..в теории…..если поиграться с фильтрами……думаю да. Да, скорее всего можно – утвердительно кивнул Инквизитор – я не пойму, что ты задумал?

– Отлично! – Велиам в два шага оказался за спиной Фалакира и наклонился к монитору – выведи список жертв нашей души. А теперь загрузи первую в песочницу, сколько это займет время?

– С нашими мощностями? Пара минут.

Фалакир выделил список жертв полицейского и перетащил в отдельное окно, затем подцепил курсором первую фамилию и закинул ее в оранжевое поле Песочницы. Окно программы потемнело и через несколько секунд начало заполнятся красно зелеными строчками деяний. Через минуту компьютер пискнул и появилась надпись «Насильственная смерть, симуляция завершена».

Инквизитор вывел окно настроек, добавил несколько галочек, кликнул «Ок» и темное окно снова начало заполнятся текстом. Недолгое ожидание прервал новый писк – «Смерть от несчастного случая. Симуляция завершена».

– А теперь – продолжил Велиам – давай посмотрим на проступки между двумя смертями.

Фалакир склонился к монитору вчитываясь в разноцветный текст:

– Шесть убийств и два ограбления…….

– Отлично! – Велиам потер от возбуждения руки – давай дальше по тому же принципу.

В следущие полчаса инквизиторы просмотрели полтора десятка жертв из списка Павла Сергеевича, пока Велиам не махнул рукой – Достаточно я думаю, сколько сейчас у нас итого?

Фалакир взял листок бумаги, на который начал записывать накапливающуюся информацию:

– Пятьдесят семь человек, плюс несметное количество грехов разного калибра.

Он задумчиво посмотрел на своего нового коллегу.

– Ты хочешь сделать из него Спасителя? Ты явно знаешь о нашей работе больше, чем говорил.

– Бери выше!  – Велиам склонился к уху инквизитора и прошептал – Спасителя с самопожертвованием. Мы обосрали его жизнь, и мы же отправим его в рай за это. Не будь я владельцем самого старого Вивария в этой Плоскости. Начинай процедуру приговора.

Фалакир нажал несколько кнопок, экран уехал в потолок. Он встал, посмотрел на коллегу и откашлялся.

– Дементьев Павел Сергеевич – проговорил он, глядя на сидящего на Стуле человека – Высший Суд Святой Инквизиции рассмотрел вашу жизнь и вынес свое суждение.

Комната наполнилась едва слышным гулом, Стул поднялся в воздухе и завис посередине между потолком и полом.

– Мы считаем – продолжил за него Велиам – что вследствие сильнейшего потрясения после Испытания, ваша душа очнулась и стала полностью помнить и осознавать себя.

Фалакир изумленно уставился на коллегу.

– Мы просим учесть этот факт в вынесении приговора – продолжил Велиам – А также то, что, полностью осознавая последствия, душа совершила, по сути, самопожертвование, и спасла своими действиями по примерным подсчетам более ста жизней невинных людей, вычищая грязь и нечисть вокруг себя. Мы рекомендуем отправку этой души в Рай или, в крайнем случае, в Чистилище второго порядка для подтверждения своего раскаяния.

– И да свершится воля Его – тихо закончил Фалакир.

Инквизиторы замерли в ожидании. Гул в комнате стал нарастать, Стул завибрировал в воздухе, затем замер на секунду и……..рухнул всей тяжестью вниз. По полу побежали извилистые дороги трещин и из них начал с оглушительным свистом вырываться горячий воздух. Стул накренился, проваливаясь большими деревянными ногами в увеличивающиеся ямы занимаясь легким пламенем. Гул стал еще громче смешавшись в какофонию звуков.

Велиам схватил Фалакира за плечо.

– Какого черта! – прокричал здоровяк – ОН не может так поступить! Что я сказал не так!?! Почему!?

Инквизитор молча опустился в кресло.

– Да хрена вам всем лысого!!

Велиам перепрыгнул стол и ухватился своими огромными ручищами за сидение уходящего вниз Стула. Он уперся ногами в остатки пола и потащил Стул наверх.

– Стой! Дурак!!! – заорал вскочивший с места Фалакир – Это Воля Его! Ты не сможешь ничего изменить! Уходи оттуда!!

Но он продолжал тащить. От напряжения на его голове проступили иссиня зеленые вены. Рукава костюма трещали, расходясь по швам, обнажая огромные вздувшиеся мускулы. Что-то нечеловеческое проступило в облике добродушного и улыбчивого здоровяка. Звериная мощь, ярость и упрямство раненного медведя перед охотником. Безумное отчаяние, толкающее на смерть.

И на мгновение, всего лишь на один миг, Фалакир увидел, как Стул поддался титаническим усилиям бунтаря и замер.

На один короткий миг.

– В……гробу…..я…..видал…..такую….волю…. – победно просипел Велиам и в следующий момент ухнул в жерло горящего небытия.

Обычно говорят: «И наступила звенящая тишина». Но не здесь. И не сейчас.

Гул резко стих, а Фалакир стоял и продолжал слышать.

Он слышал тихое потрескивание затягивающего раны пола. Гулкие удары своего сердца. Хруст ломающихся суставов Велиама. Выбивающий кровь из ушей свист ветра. И снова. И еще раз.

Инквизитор медленно опустился в любимое белое кресло. Открыл правый нижний ящик, достал пачку сигарет и зажигалку. Прикурил и глубоко затянулся. Стряхнул первый пепел в кружку с какао и потом туда же бросил только прикуренную сигарету.

Странно, она были едва знакомы, пару часов от силы. Почему же такая внезапная тоска. Непонятная грусть по наивному дураку, который попытался обмануть систему. Сидел в своем зоопарке, выращивал там всякое……нет сука…надо было обменятся опытом. Завалится сюда со своей блестящей лысиной и детской улыбкой. Пойти против Воли Его. Такой любящей и такой всепрощающей Воли. Его.

– Ты спрашивал, как мы очистили Ад? – проговорил в пустоту Фалакир – Мы открыли кран, дружище. Мы просто открыли кран.

Санкт-Петербург. Родильный дом №17.

– Дышите, глубоко, резко выдыхайте. Вооооот так, все в порядке, у вас все хорошо. Я уже вижу головку, осталось совсем чуть-чуть.

Женщина на родильном столе протяжно подвывала, выталкивая из себя плод ее ссоры с мужем. Скандал. Хлопнувшая дверь и такое ненужное знакомство на Невском. Врач протянул руки под простыню аккуратно вынимая маленький сморщенный комок красной плоти.

– Ну вот и все, сейчас мы… 

Женщина, не переставая кричала, явно не планируя останавливаться.

– Что случилось? Сестра! Возьмите ребенка! Быстро, что вы замерли, криков никогда не слышали? 

Акушер нырнул обратно и изумленно охнул.

– Сестра! У нас двойня! Кто был наблюдательным врачом? Почему проморгали?! Ребенок очень большой, готовьтесь зашивать! Давайте мамочка, тужьтесь, еще немного! Только не отключайтесь, мамаша! 

Новоиспеченная мать выла от боли закатив глаза. Таких криков стены этого роддома не слышали уже давно, а может и вовсе ни разу. У дверей родильни начали скапливаться пузатые мамочки вперемешку с медсестрами.

– Нашатырь! Держите ее в сознании, она его удавит если отрубится! Еще чуть-чуть, хорошая моя, давай – давай – давай……..вооооот таааак! Умничка!

Потерявшую сознание женщину спешно обрабатывали свободные медсестры.

И вот теперь можно сказать, что в комнате наступила звенящая тишина. Как мячик для пинг-понга она отскакивала от белоснежных кафельных стен, попадала в металлические бока родильных столов и свечкой взмывала в высокий крашенный потолок.

А секунду спустя она утонула в оглушительном дуэте детского крика.

Крика полного ужаса и безнадежного отчаяния.