Страшный овраг
Анютку разбудил котёнок. Он хватал её за высунувшуюся из-под простыни пятку и легонько покусывал. Девочка прислушалась: на кухне бабушка готовила завтрак, голос деда доносился с огорода. Он о чём-то разговаривал с соседом. Раз дед в огороде, значит, родители уже ушли на работу. Надо подумать, чем заняться. Летние дни длинные и радостные. Анютка вскочила на подоконник, высунула растрёпанную голову в открытую форточку и громко закричала: «Деда, а мы сегодня пойдём купаться?»
– Чего ж не пойти? Вон солнышко какое яркое. Скоро вода совсем прогреется после ночи. Умывайся, завтракай. Я как раз малину дособираю бабушке на пироги, да пойдём.
Ане очень нравится жить в Кстове на Приволжском. Вышла из дома – и сразу оказалась в огороде. А там: малина, клубника, смородина, горох, вишни, яблоки. Яблоки, правда, есть пока не разрешают: они маленькие, зелёные и кислые. Говорят, надо подождать, пока поспеют. Утром в садах поют соловьи (может, не только соловьи, но всех птиц она пока ещё не выучила. Всё-таки 5 лет – это вам не десять). Но Анечка всё равно многое уже знает. Вот вы знаете, откуда на Приволжском взялся глубокий овраг и почему в нём никто из ребятишек не играет? А ей бабушка рассказала, а дед, посмеиваясь, подтвердил. А чего смеялся? Она то как раз теперь остерегается одна за калитку выходить. Совсем не смешно.
Села Анютка за стол завтракать и стала бабушкин рассказ вспоминать.
Давным-давно, когда летом в сильную жару можно было в полях встретить Полудницу, утаскивающую людей; когда в бане, в полях, в лесу и даже в реке пряталась Анчутка, а в подполе и на чердаке ночами вздыхала Шишимора (Анютка до сих пор боится за бабушку, когда та лазает в подпол за картошкой или в погреб за соленьями), недалеко от рощицы у Волги на Приволжском появилось Чудище. Говорят, его видел пра-пра-прадед дедушки Гриши, который живёт около переулка на улице Народной. Ну, тогда – то они там не жили. Тогда и Приволжского не было. Это ребятишки из ближайших сёл и деревень бегали сюда купаться и играть: летом, после того, как матерям в огородах и садах помогут, да отцам в мастерских, а зимой тоже с делами к обеду управлялись и бежали с угора кататься. (Как Анютка понимала – это гора, только поменьше. Правый берег высокий. Волга внизу шумит, а по краю – выступ. Дедушка часто говорит, что пойдет на угоре посидит, на Волгу посмотрит. Он и её берёт с собой иногда и всегда крепко за руку держит, боится, как бы не сорвалась)
Так вот, про Чудище. Стали иногда в близлежащих сёлах куры, и кролики пропадать. А иной раз бани и дома загорались ни с того, ни с сего. Люди думали, что это Банник или Банная Бабушка хулиганят. На Домового не думали, его любили, даже когда переезжали в новый дом, с собой звали.
А однажды зимой кто-то из мальчишек катался с угора и его Чудище когтями зацепило. Всю ногу разодрал до крови. Взрослые не поверили, говорили, что коряга или штырь какой. А какой там штырь? Несёшься вниз, а за спиной голая земля виднеется, потому что весь снег под тобой, как огромная подушка, собирается. Не сразу и выберешься. (Анютке отец рассказывал, он катался). В другой раз уже другой парнишка видел, как кто-то под снегом прополз. Голова змеиная, но в шерсти. И след длинный оставил. Мальчишки и сообразили, что это не Кикимора и не Шутовка проказничают, а Чудище к ним в деревню повадилось. Может, свои прогнали, может, сам на всех обиделся и из знакомых мест сбежал, кто знает? Он ведь не расскажет. Поделились мыслями со взрослыми, да те только рукой махнули. Отродясь у них других Чудищ, кроме Леших, Кикимор и Полевых не водилось. Ну, и тех, про которых выше упоминалось.
Раз родители не верят, решили мальчишки сами Чудище истребить и героями домой вернуться. Нашёлся один храбрец, как Мальчиш – Кибальчиш из рассказа, что бабушка читала – собрал пацанов. Настругали они себе мечи из деревяшек, колья взяли, луки смастерили и как-то весной отправились на битву. Решили, что раз снег тает, то и чудище найдут быстрее. А девчонки шушукаются по углам. Тут кто-то из старших и услыхал, что ребята на бой смертный пошли, только тогда и поверили. Схватили вилы, лопаты, ледорубы и ещё какие-то инструменты (Анютка всё не запомнила) и побежали. Вовремя успели. Смотрят, а мальчишки стоят в кругу, а вокруг них Змей огромный кольцом свернулся: голова змеиная волосатая (не привиделось, значит, тому пареньку, что видел его), глаза, как фары (наверное, всё-таки не фары, а факелы, фар-то в те времена ещё не было) и огнём плюётся, а на хвосте ещё одна голова с зубами острыми. Вот змей и обвился вокруг мальчишек и забавится с ними. Понятно, что давно уже мог бы огнём сжечь, да зубами порвать, да, видно, поиграть с ними захотел, как кошка с мышкой. А от огня снег таять стал быстрее – в Волгу стекает. А на Волге уже ледоход. Вода поднялась, тесно ей, берег подмывает. Нашла вода расщелину, стала размывать её, всё глубже и глубже в берег вгрызается. Вода шумит, лёд трещит, вот Чудище и не услышало, как мужики прибежали. Спохватилось, только когда топорами и вилами колоть его начали. Там, где кровь Чудища падала, земля проваливаться начала. Змей уже давно выпрямился, кольцо распутал. Это, значит, чтобы маневрировать ему было удобнее. Но, как говаривает Анюткина бабушка, один в поле не воин и «Дружные сороки орла заклюют». Она поняла так, что «один» – это про змея, а «сороки» – вроде, как народ. Дедушке нравится больше другая пословица: «Миром-собором и чёрта поборем». Только бабушка ругается, не велит нечистую силу вслух поминать. Вслух нельзя, а про себя значит, можно?
Путаются у Анютки мысли, перепрыгивают с одной на другую, ну да ей простительно, маленькая ещё. Задумалась она, вспомнила, как зимой в овраг чуть не полетела. К краю близко подошла, чтобы проверить насколько он глубокий, а снег и обрушился. Хорошо, дед за шиворот схватить успел. Может, Чудище ещё там сидит? Чего бы это снег ни с того ни с сего вниз поехал…
Дальше девчушка рассказ вспоминает. Ложку до рта донесла, да так и застыла…
Там, значит, где кровь Змея падает, земля проваливается. Мальчишки и давай через змея скорее перепрыгивать. Да не все успели. Некоторые так и провалились. Но и змей вниз полетел, а там уже овраг образовался, и вода шумит. Подхватили волны Змея и понесли в Волгу – матушку, льдами затёрли и сгинул он. С тех пор так овраг на Приволжском и остался. В память о погибших – не лазала туда ребятня. Не тревожила. А, может, боялась. Вдруг Змей не уплыл с водой, а где-нибудь схоронился. Это уже потом овраг деревьями да кустами зарос – не пролезешь.
– Ну, коза, готова?
В кухне с корзинкой в руках стоял дедушка и улыбался. Да ты спишь, что ли? Доедай, и айда. (Это пошли, значит. Дед любит всякие такие словечки).
– Деда, а ты помнишь сказку про овраг? Мы через него пойдём? Этот Змей был Змей Горыныч?
– Вряд ли. У того три головы и летать он умел. Улетел бы, а этот только ползал. Вот и смыло его водой. Больше никогда не вернётся.
Анютка так и не поняла, почему бабушка вдруг покачала головой. Она взяла приготовленное бабушкой полотенце и побежала обуваться. День обещал быть очень интересным. Впрочем, как всегда.
Автор публикации
