Я был в печали, когда она впервые подошла ко мне. Понурое и хмурое утро, какое всегда бывает мартовской осенью, отдало водопадом мыслей не дав досмотреть сон. Не в силах встать с кровати, я пролежал около двух часов, заталкивая себя всё глубже в состояние полной меланхолии. И вот, когда уже почти близок к моменту, чтобы начать рыдать появляются силы что-то делать, и я встаю. Это ритуал, таковы его условия.
Множество людей не могут уснуть ночами, ворочаясь от потока мыслей дурных и хороших, а утром просыпаются и так до следующей ночи, днём не думая ни о чем плохом и тревожном находясь в своём окружении, оберегающее их от самих себя. Мне жаль их, разве не самое безопасное место – одиночество? Ни что не сможет дать тебе большего покоя, чем тишина. Люди боятся, и это совершенно нормально, все мы испытываем страх, но теперь уже это не тот страх, который заставлял нас искать убежище и пропитание, нет, он иной. Сама его природа осталась та же, поменялись причины. Мы боимся собственного Я. Но посмотрев по глубже можно понять, что страх не перед самим собой, а перед самой сутью познания собственного в себе. На такой шаг познания идут либо полоумные, либо люди, рожденные для великих целей.
Завтрак уже ждал меня за столом, моя дорогая Жена приготовила мне его еще когда я только проснулся, и за два часа он успел остыть и превратиться в не аппетитное блюдо из дешёвых столовых, где мне приходится иногда обедать. Жена сидела в гостиной на диване и что-то листала из моей библиотеки. Мы давно в разводе, но продолжаем жить вместе потому что любим друг друга. Тогда вы спросите: «Зачем же было разводиться?» «Разве не для этого женятся?» – с ухмылкой отвечу я и пропущу через читателя нотку испанского стыда за такие вопросы.
Доев свой завтрак, мы с Женой начали стандартный диалог, о том, что кому снилось и кто как себя чувствует. Она сразу поняла, что у меня нет настроения, как и я сразу дал это понять своими односложными ответами и показательным отсутствием интереса к диалогу в надежде выпросить так немного утешения. Ничего не получилось…
– Дорогой, у меня сегодня генеральная репетиция в театре, а вечером показ спектакля. Я бы хотела попросить тебя об одной услуге, мой партнер заболел и не сможет сегодня выступить, не мог бы ты заменить его?
– Я? Но ведь я ничего не знаю о его роли. Да и как я выступлю, мне ни разу не доводилось даже бывать на сцене.
– Ничего страшного, у него роль без слов, тебе нужно будет просто лежать и делать умирающий вид, а в конце станцевать небольшой танец, которому тебя обучат, он легкий. Пожалуйста, больше у нас никого нет, кроме тебя. – она умоляла своими милыми глазами смотря прямо на меня и положив свои ладони мне на ноги, что я не мог устоять и отказать ей. Да и всё же это намного приятнее, когда ты выступаешь со своей женой, а не чужой человек, которого ты даже не знаешь, так мне будет намного спокойнее.
Я никогда не посещал её выступления, на что она иногда обижалась, но я просто не мог выносить того, что с ней играет другой мужчина. Хоть Жена и уверяла, что ничего такого себе не позволяет, даже в ролях. В чём я ей, конечно же, верил.
– Хорошо, а когда начало?
– Через двадцать минут.
Мы быстро собрались и поехали в театр.
Через десять минут приехав к месту назначения, мы скорым шагом отправились в репетиционный зал, где уже кипела подготовка над сценой. Жена познакомила меня вкратце со всем актерским составом и показала где находится моя гримерка, она была в одной комнате с массовкой. И правда, не особо значительная роль, хоть и главная. Мне дали пять минут на подготовку и выдали костюм: зелёные шорты выше колена, колпак на веревке, башмаки, полосатые гольфы и рубашку с воротником раф, когда я вышел, все уже были на своих местах и режиссер начал командовать.
– Быстрее! Почему так медленно? У нас начало спектакля через 2 часа! О, боги, за что мне такие бездарные актёры?.. Так, новенький, садись на помеченное место, Принцесса (её играла моя Жена), начинай!
Я подошёл на указанное место по середине сцены в виде прямоугольника в котором я полностью помещался лёжа на боку немного подогнув колени. Так, я в нём и разместился. Жена, подойдя ко мне сказала, что мне нужно делать умирающий вид и не шевелиться, всё будет идти своим ходом, остальное объяснят позже. Я толком не знал, о чем будет спектакль, пока мы ехали Жена успела объяснить только, что это средневековый мюзикл. Репетиция началась.
Я никогда в жизни не слышал, как поёт моя Жена, это было самое чудесное пение, которое мне доводилось слышать, хотя по началу она несколько раз не могла взять ноту, в скором, у неё всё получилось и все, кто был в зале, наслаждались прекрасным голосом.
– Любить тебя мне не дано. Я чувствую, как угасаю, и сколько ждёт еще огонь, в ночи меж звёздной полыхает…
Она пела и мне хотелось слушать её вечно, но тут сладостные звуки прервал режиссёр своим громким басом, как барабанная тарелка по которой ударил человек впервые увидевшись барабан.
– Новенький, приготовьтесь, лежите ровно в прямоугольнике и не заходите за его края! Сейчас вы опуститесь под сцену! – прокричал он со своего места.
Я был очень удивлён, а через секунду начал опускаться под сцену, с непонимающими глазами смотря на жену, она в свою очередь улыбнулась и сказала, что всё в порядке. Опустившись полностью под сцену, где было достаточно много места и почему-то светло, а также, несколько выходов наружу, режиссёр скомандовал мне лежать и никуда не вставать, пока не придёт моё время снова выехать на сцену. Отверстие закрылось. Репетиция продолжилась.
Через пару минут платформа, на которой я находился начала снова двигаться в том направлении, где была изначально. Появившись снова на сцене и кое-как не задев края сцены ногами, чтобы их не зажало, я снова очутился на поверхности, где меня уже ждали остальные актёры и Жена. Все улыбались и смотрели на меня, в начале я был немного ошарашен этим, а через пару секунд на меня накатил некий страх, от полного непонимания происходящего. Что происходит? Неужели я что-то сделал не так? Почему все молчат и так пристально уставились на меня? Ни что не давало ответа. Только Жена подошла ко мне и на ухо прошептала, по крепче ухватиться на платформу, которую почему-то подняло в этот раз немного выше сцены.
-Начали! – прокричал режиссёр.
С безумной скоростью платформа начала крутиться по периметру сцены, внутри которой все танцевали и пели песни, которые я не мог расслышать, так как пытался не свалиться и держался всеми силами за края, что пальцы начинали адски болеть. Я думал, что попал в ад, что все вокруг меня обезумели, в конце концов, что это за мюзикл такой? Теперь я жалел, что согласился! Но на этом все только начиналось, обернув так три круга платформа начала снижаться к сцене и мои ноги, вылетавшие по инерции, чуть за пределы платформы касались старого деревянного пола сцены, усеянного занозами, которые впивались мне по всей длине ноги кроме стопы и бёдер. Сильнейшая боль пронзала всё моё тело, а разум кричал и молил, чтобы всё это прекратилось. Через ещё несколько кругов всё закончилось, и я вернулся на исходное положение полностью вымотанный и в слезах. Посмотрев на свои ноги, я увидел, что они все в крови и мне срочно вызвали медика. Я не мог говорить, всё тело болело, а пальцы на руках посинели. Господи, что это было? Обработав все раны, меня снова опустили под сцену, я уже не сопротивлялся, мне хотелось просто уйти и больше никогда здесь не появляться. При этом никто мне ничего не объяснил, как будто здесь это стандартная практика. Под сценой я пролежал не долго, ко мне подошли те, кто должен был обучить меня финальному танцу. Через боль и страдания я вышел из под сцены и пошёл заучивать танец, всё таки я очень люблю свою Жену, достаточно для того чтобы вытерпеть всё это и помочь ей.
Танец оказался простым, мне потребовалось около пятнадцати минут, чтобы выучить его и вот я уже был готов танцевать свой вялый танец на больных ногах. Мастеров это не чуть не смутило, они только радостно кивали головами и говорили, как здорово у меня получается.
– Вот так, молодец, сначала на одной ноге два прыжка, потом на другой, ага. Теперь подними руки и повертись вокруг себя. Здорово! Ты прям как обезьянка, то что нужно!
Что же, это меня хоть немного, но утешало. Меня отвели обратно к моей уже родной платформе, и привязали к моим рукам и ногам верёвки объяснив это тем, что если я забуду что-то из танца от волнения, то мастера потянут за нужную верёвку и я сразу вспомню. Мне это показалось странным, но спорить не стал. Осталось ждать своего финального выхода. Многое обдумав насчёт театра и как тут всё утроено, а также поклявшись себе больше никогда не соглашаться на просьбы жены, я услышал о готовности к своему появлению.
Платформа медленно начала выезжать, на этот раз везде был выключен свет, и я еле различал что-либо в темноте. Что же будет на этот раз я даже не мог представить, но лучше бы вместо того, что произошло я еще сотню раз проехался на адской колеснице с заносами. Когда включился прожектор я увидел свою Жену, целующуюся с молодым человеком одетого как принц. Заиграла торжественная музыка, вокруг танцевала массовка и радовалась. Они целовались очень страстно, я отчетливо это помню, такое не забыть, мой рассудок помутнел, голова кружилась и всё казалось не реальным. Через пару секунд мои руки и ноги на верёвках поднялись вверх и начали отплясывать танец, который я учил. Как же мой мир тогда рушился. Теперь я окончательно не понимал ничего. О, Господи! Что может быть больнее, чем видеть свою любимую с другим? Только потом я понял, что играл роль шута в этом спектакле, над которым все издеваются и смеются. Всё внутри сжималось как будто там открылась черная дыра.
Нет! Нет! Это не реально! Всё сон! Сон!
Я проснулся. Ощущение, что внутри всё свернулось калачиком и хочет выйти наружу. Пролежав два часа, я встал, ведь меня ждал мой остывший завтрак.
Автор публикации
