В залитой солнцем спальне витал густой аромат нарциссов, где запах свежей утренней росы сливался с благоуханием свежескошенной травы, создавая единственный экстаз нежности и природной красоты. Каждая вещь в этой комнате становилась свидетелем ушедших эпох, напоминая о прошлом, которое уже невозможно вернуть. Я пристально рассматривала дореволюционную тумбу, покрытую толстым слоем пыли, образующим бесконечные паутинные нити. В этой тумбе хранились черная ручка и чернильница, словно ждущие своего часа, чтобы на бумаге выразить то, что было невозможно рассказать даже самому себе.
Парадоксально, но факт: мы охотно доверяем бумаге самые потаённые и сокровенные мысли, уверяя себя, что они останутся навсегда нераскрытыми. Путь в спальню вел через длинный коридор, где плитка небесной голубизны плавно переходила в золотистую песочницу, усыпанную вечнозелеными листьями, отражая блеск и пафос гротеска. Из окна доносился гул машин, а солнце яростно пробивалось через золотистые шторы, рисуя на полу вычурные узоры. Тёплые лучи солнца, проходя сквозь комнату, оставляли замысловатые тени и блики на потолке, подражая природе облаков, где всегда можно было заметить знакомые с детства силуэты.
Заглянув на письменный стол, я остановила взгляд на фарфоровой китайской вазе, украшенной водяными лилиями. В её изящных узорах замерло эхо далёкого античного мира, как будто она пыталась околдовать меня. Поблизости, в глубокой вазе, расстилался букет бледно-розовых пионов, окутывая комнату своим эфемерным ароматом. Пионы заслоняли большое позолоченное зеркало, отполированное до блеска из медного металла. Слева висела большая картина, на которой была изображена престарелая женщина индейского племени.
Я подошла ближе, чтобы рассмотреть её лицо: полузакрытые глаза на сморщенном лице смотрели в никуда, седые волосы аккуратно спрятаны под зелёную щёлоковую косынку, которая мягко сглаживала признаки старости. Портрет, по всей видимости, был написан во времена правления династии Романовых — на рамке виднелась черная плесень, медленно разъедающая высохшую краску.
Мне послышались шаги, тихо приближающиеся сзади, что заставило меня обернуться и прервать размышления. Из полуоткрытой двери донесся женский плач.
Проза
Автор публикации
