Собака по имени Лава

На донецкую шахту имени Калинина Игорёк попал в 1973 году. Ровно в день своего восемнадцатилетия он, вместе с остальными шахтёрами, спускался в шахту в первый раз. Первый раз для себя, конечно. Остальные шахтёры в бригаде были опытными, а по меркам самого Игорька – даже пожилыми. А какими ещё ему могли казаться мужчины тридцати пяти-сорока лет?

Отработав смену и тщательно вымывшись в бане, Игорёк вышел на поверхность. Теперь на солнце он смотрел совсем по-другому. Оно казалось ему ярче и как-то веселее, что ли.

– Как там тебя? Игорь? – кто-то окликнул Игорька.

Игорёк вздрогнул от неожиданности. Сейчас он думал совсем о другом, поэтому замер, как вкопанный.

Игорёк обернулся на оклик. Вся его бригада стояла в тени раскидистого каштана. Кто именно Игорька позвал, он определить не смог. Игорёк ещё не всех знал даже по имени, не то, чтобы определять человека по голосу.

– К тебе обращаюсь, парень. Иди к нам.

Теперь Игорёк увидел, что его позвал бригадир.

– Чего стоишь? Давай сюда, дело есть, – бригадир смотрел на парня и тому было как-то не по себе. Что нужно бригаде от новичка? Может, станут ругать? Ноги Игорька стали ватными.

– На бутылёк с нами пойдёшь, – бригадир подождал, когда Игорёк подойдёт ко всем в тень и похлопал его по плечу.

Традиция ходить «на бутылёк», можно сказать, считалась святой и незыблемой. Провожают ли кого-то в отпуск, свадьба, день рождения и ещё миллион поводов становились предлогом для шахтёрских посиделок с «бутыльком».

Наверно, для тех, кто не знает, стоит объяснить, что такое «шахтёрский бутылёк». Это трёхлитровая банка. Не пустая, разумеется, и не с водой или квасом.

Три литра чистейшего и крепчайшего самогона – вот что такое «бутылёк».

– Лёню в отпуск провожаем. Ты теперь наш, так что – участвуешь. И за вход в бригаду – выставишься. Не сегодня, но имей ввиду. Входной бутылёк – дело чести. Мушкетёров читал? – бригадир продолжал говорить с Игорьком, пока вся бригада шла в лесопосадку на берегу Кальмиуса (река, делит город на две части), где у шахтёров «прикормленное» место. Все «бутыльки» – только там.

Игорёк не очень понял, при чём тут роман Дюма, но на всякий случай утвердительно кивнул. Тем более, он и вправду его читал.

– Вот, – продолжал бригадир. – Про подвески королевы помнишь?

Игорёк снова кивнул.

– Так бутылёк – это, как подвески, только для нас. Понял? – бригадир засмеялся. Остальные шахтёры, которые, казалось, не слушали разговор, тоже стали смеяться.

Игорёк смеялся вместе со всеми. Он видел, что к нему относятся, как к равному. И это Игорьку нравилось.

 

На берегу Кальмиуса, когда бригада занялась «бутыльком», Игорёк с открытым ртом слушал шахтёрские байки и старался запомнить приметы. А о них говорили особенно много.

– Привидение увидишь – не пугайся. И его не пугай. Понял? – бригадир, подсел к Игорьку.

– Угу, – промычал Игорёк с набитым ртом.

Все снова засмеялись.

 

К сидящим на траве шахтёрам подбежала собака.

– О, Лава за нами увязалась. Мужики, колбаса осталась? Дайте Игорю.

Игорёк взял кусок толсто нарезанной колбасы и не знал, что с ним делать.

– Корми собаку, чего ждёшь? Примет Лава из твоих рук – всё хорошо будет, не примет – тут уже сам думай. Считай, предупреждение. Это не просто собака, а талисман. Знаешь, что-такое талисман?

Игорёк не ответил. Вместо этого он поманил собаку. Лава с удовольствием приняла угощение из рук Игорька.

– Всё, проверку прошёл. Теперь точно сработаемся, – бригадир сунул в руки Игорька до краёв полный стакан.

Всё последующее время на берегу Лава не отходила от Игорька. Она, как кошка, тёрлась об его ногу и заглядывала в глаза.

 

На следующий день, когда Игорёк шёл на смену, первой у шахты его встретила Лава. Собака выбежала откуда ни возьмись, стала прыгать и крутить куцым хвостом.

– Не додумался я колбасы взять. Не обижайся, – Игорёк хотел почесать собаку за ухом.

Но ни почесать, ни погладить Лаву Игорёк не успел. Собака острыми зубами впилась в его руку.

 

Кровь с прокушенной кисти капала на асфальт. Лава убежала, а Игорёк пошёл в медпункт.

– Кто тебя так? – молоденькая медсестра наложила Игорьку повязку.

– Собака. Лава.

– Лава? Не может быть? Никого ни разу не кусала. Может, обидел?

– Не обижал, – Игорёк говорил, и не слышал своих слов. Он не отводил взгляда от стоящей прямо напротив окна медсестры. Яркое солнце делало её и без того лёгкий белый халатик совсем прозрачным. Игорёк засмотрелся на стройные девичьи ножки.

– Свободен! Считай, на больничном. Бригадиру не забудь сказать.

– Я на перевязку вечером приду. Вы во сколько заканчиваете?

– И этот туда же! – медсестра засмеялась так звонко, что Игорёк непроизвольно стал смеяться вместе с ней.

– Куда, туда же? – Игорёк искренне не понимал, о чём ему говорят.

– На свидание хочешь меня пригласить?

– Хочу! – набрался смелости Игорёк.

– Приглашай тогда. Чего ждёшь?

 

Игорёк пригласил медсестру, которую, кстати, звали Лена, на свидание. Молодые люди стали, как говорят в народе, встречаться, а потом поженились.

Игорь и Лена часто вспоминали Лаву. Они считали собаку своей свахой и хотели забрать её к себе.

Но после того дня, когда Лава укусила Игорька, собака пропала. Говорят, её видели потом у шахт в Макеевке и Шахтёрске, но люди могут и ошибаться.

Ясно только одно – звание «талисман» Лава носила не даром. Игорь с Леной знают это абсолютно точно.