Шутники

Аннотация

Если ты не похож на других, тебя будут считать странным. Значит, тебе придется запастись большой долей юмора, чтобы оценить шутки. Правда, шутить будут над тобой.

 

Сцена 1

Будильник врал, но Костя повелся. Хлопнул по его нестандартной, квадратной голове ладонью, восстанавливая тишину. Кроме него в комнате жили еще два студента: татарин Эдик из небольшого волжского городка и здоровяк Виталик из Липецка. Первые пары они обычно игнорировали.

Костя натянул треники, схватил большой, алюминиевый чайник и отправился на кухню. Коридор встретил непривычной тишиной, на самой кухне не толпился народ, а за окном было слишком темно для семи утра. К тому времени, когда чайник наполовину наполнился водой, Костя все понял.

Он вернулся в комнату. В ней стояла тишина. Почти тишина. Накрытый с головой байковым одеялом Виталик, как-то странно подрагивал и тихо похрюкивал. Словно пытался сдержать смех.

Сама комната была небольшой. Места хватило только для того, чтобы втиснуть три железных кровати и платяной шкаф. По середине комнаты стоял стол. Очень удобно. Можно было сидеть на кровати и что-то делать на столе.

Костя снял крышку с чайника, протиснулся к кровати Виталика и вылил на его голову, вздрагивающую под байковым одеялом, только что набранную из крана холодную воду. Потом сделал шаг назад.

— А! Ты что?! — взвился с мокрой постели Виталик.

Очевидно, вода на его голову не входила в сценарий розыгрыша.

— Подъем! — сказал Костя. — Это ведь ты перевел будильник?

— Ну ты гад! — выкрикнул сосед по комнате и бросился вперед.

Проход между столом и кроватью был слишком узким, а рывок Виталика слишком мощным. Стол отлетел в сторону и сбил на кровать, попытавшегося тоже подняться, Эдика.

У борцов перед боксерами есть преимущество. Они могут душить, ломать, выкручивать, давить, и это все равно будет выглядеть более безобидно, чем удар кулаком в глаз. То, что ты начинаешь терять сознание от удушающего приема, никто не видит. А вот брызги крови и моментальный оттек под глазом, наоборот, виден всем. Первое, вроде как, допустимо, а второе — не одобряется.

Поэтому Костя знал наперед, что будет делать Виталик: душить, ломать, выкручивать и давить. Сколько он там ходил в борцовскую секцию, Костя не знал, но мощные мышцы соседа по комнате и его вес не оставляли сомнений, что все так и будет.

Костя сделал еще шаг назад. А потом Виталик обхватил его за поясницу, но сбить с ног не смог. Они оба уперлись в стенку. Комната, где они жили, была невелика. Свою голову здоровяк вдавил в живот Косте, так что при всем желании ударить в глаз не было возможности.

Костя вывернул свою правую руку за спину, нащупал мизинец своего оппонента, схватил его и рванул на себя.

— А-а-а! — заорал Виталик и расцепил захват. — Ты мне палец сломал!

Костя оттолкнул противника от себя и замахнулся рукой. Бить он не собирался. Но горе-борец поверил, сделал шаг назад, за что-то зацепился ногой и бухнулся на задницу, больно ударившись головой о железную спинку кровати.

Тут подскочил Эдик и встал между ними.

— Мужики! Вы чего?!

— Он меня водой окатил! — снизу прокричал Виталик.

— А ты будильник перевел, — сказал Костя.

— Это была шутка!

— Я тоже пошутил.

— Ты мне палец сломал!

— А ты что набросился?

— Ты мне чайник на голову вылил!

— Ну, не кипяток же.

— Ну ты гад!

— Все хорош, хорош, — Эдик попытался остановить словесную перепалку. — Блин, в одной комнате живем и ругаемся.

— А че он?! — сказал Виталик, но было понятно, что его возмущение пошло на спад.

— Дай, посмотрю, — сказал Костя и протянул руку.

Виталик уже поднялся с пола и сидел на кровати.

— Не ссы, — добавил Костя.

— Я не ссу, — огрызнулся пострадавший и протянул руку.

Мизинец был неестественно вывернут, но опухоли пока не было, как и красноты вокруг.

— В больницу надо, — сказал Эдик.

— Потерпишь? — спросил Костя.

Виталик кивнул, а Костя тут же дернул за мизинец.

Здоровяк охнул, побледнел, но в обморок не грохнулся. А мизинец принял нужное положение.

— Попробуй согни, — сказал Костя.

— Сгибается, но больно.

Костя достал из-под кровати свой чемодан, нашел, оставшиеся еще с боксерских времен эластичные бинты, и одним их них перевязал палец Виталика.

— Будет болеть, выпей анальгину, — посоветовал он.

— Ну, блин, вы и шутники, — сказал Эдик.

За окном уже рассвело. Костя было взялся за чайник, но потом решил поступить по-другому. Надел носки, кеды, вышел из общежития и побежал в сторону стадиона «Балтиец». Надо было успокоиться и дать время успокоиться другим.

 

Сцена 2

На обратной дороге от стадиона, у самого общежития, там, где стояли железные турник и брусья, он увидел Славу Печенкина, своего одногруппника. Тот пытался подтянуться на турнике. Странный был этот парень. Странная фамилия. Странная походка. Слишком бледное лицо. Слишком худой. Слишком длинные волосы. И блондин, вдобавок. Но самое странное было в том, что он жил в общаге в такой же комнате, как у них на троих, только один. И это при том, что к ним самим хотели подселить четвертого, но не получилось. Не смогли втиснуть еще одну кровать.

«Наверное, чей-то сынок,» — решила общежитская общественность, а формулировка «странный» прочно закрепилась за Печенкиным.

«Было бы здорово к нему переселиться,» — у Кости в голове мелькнула мысль. — «Он бы переводить будильник не стал».

Да и ложился спать Печенкин, наверное, вовремя, если судить по тому, что первые пары он никогда не прогуливал.

Костя подошел к турнику поближе.

— Привет, — сказал он. — Начинай лучше с более низкого.

— Смотри, — Костя взялся руками за низкий турник, оттолкнулся ногами, а потом сделал вид, что изо всех сил пытается подтянуться. — И ноги тренируются, и руки.

— Спасибо, — поблагодарил Печенкин.

— А вот еще, — Костя перешел к брусьям, взялся снизу за одну из перекладин и несколько раз подтянулся до груди. — Так нагрузка меньше.

— Спасибо, — еще раз сказал странный одногруппник.

В его голосе была искренность, а сам он прямо смотрел на Костю. Доверчиво, широко раскрытыми глазами.

Почти два года они уже учились вместе, но это был первый раз, когда они разговаривали друг с другом. Раньше здоровались, когда встречались на лекциях и семинарах, кивали друг другу, но до разговора не доходило.

— В общем, старайся, — сказал Костя. — Через месяц будешь легко подтягиваться с десяток раз.

Он двинулся к общежитию. Надо было еще успеть сварить кашу, быстро ее проглотить и отправляться в институт.

«Если, конечно, Виталик с Эдиком еще что-нибудь не придумали,» — подумал Костя и неожиданно про себя добавил. — «Печенкин с ними бы не выжил. Так что пусть живет отдельно».

 

Сцена 3

Лекция была как лекция. Кто-то записывал, а кто-то валял дурака. Например, Мишка, который сейчас толкнул Костю в бок и сказал:

— Он точно голубой!

— Тебе не похер? — тихо огрызнулся в ответ Костя, стараясь успеть записать сказанное лектором.

В отличие от Мишки ему нужна была стипендия. А логическую цепочку от наличия лекций до успешной сдачи экзаменов и получения повышенной стипендии в размере шестидесяти рублей, он протянуть был в силах. А 60 рублей — это неплохо. На них можно было почти 60 раз поесть в студенческой столовой. Если, конечно, забыть про завтраки и ужины, не ездить на метро и даже не думать про развлечения: кино и мороженное.

Они сидели на предпоследнем ряду лекционного зала. Там был верхний выход, что вел на лестницу, на которой студенты организовали курилку. А по вечерам здесь иногда и выпивали.

— Ты посмотри, — не унимался Мишка. — У него даже костюм голубой.

Костя эту реплику проигнорировал. Мишка был, как кошка, обратишь внимание, тогда тот не отвяжется. Но все же краем глаза глянул на Печенкина. Это было не трудно. Тот сидел на первом ряду и добросовестно строчил за лектором. Костя и сам бы предпочел сесть в первых рядах, но … это было не круто. В той компании, в которой он тусовался уже два курса, его бы не поняли. Пока Косте удавалось совмещать в себе и отличника, и своего парня. В тусовке им даже гордились. Новеньким так и говорили: «Смотрите, у нас есть даже отличник».

— Я пойду курну, — сказал Мишка.

— Угу, — отреагировал Костя. — «Иди покури, хоть спокойно лекцию допишу».

Но его мысли уже непроизвольно свернули на Печенкина. И здесь его странность бросалась в глаза. А еще этот голубой костюм. Не серый, не черный, не просто свитер или джинсовая куртка, а костюм цвета морской волны. А если не как все, то значит странный. Таких не любят.

Костю и самого можно было бы посчитать странным. В студенческой столовой он предпочитал брать кашу, а не сосиски с горчицей, как поступало большинство его знакомых. Рано ложился спать, лекции предпочитал записывать сам, чтобы потом не выпрашивать их у девчонок во время сессии. От ярлыка странный его спасало членство в тусовке и накачанные турником плечи.

А вот у Печенкина этого ничего не было. Ни членства, ни накаченных плеч.

 

Сцена 4

Прозвенел звонок. Перворядочники бросились что-то спрашивать у лектора. А потом вместе с ним двинулись на выход через двери в нижней части лекционного зала.

Костя собрал тетради в дипломат и, наоборот, отправился наверх. Тусовка была на месте. На лестнице, которая вела еще выше и обрывалась железной решеткой, сидело несколько знакомых парней, а рядом с ними стояла незнакомая симпатичная девушка.

— Глотнешь? — подскочил Сокол.

В руках он держал пивную кружку, в которой была налита какая-то прозрачная жидкость. Впрочем, почему какая-то? Водка, скорее всего.

— Крепкие напитки — только после заката, — сказал Костя.

— Ха-ха-ха, — к нему подошел Колька, другой член их компании.

Он хлопнул его по плечу и обратился к незнакомой девушке.

— Это — Костя, — сказал Колька. — Наш отличник. Так, что не думай, что мы тут все только бухаем. Мы умные. Потому и тусуемся вместе.

— Ты, правда, отличник? — спросила девушка.

— Да, — ответил Костя. — А еще я вышиваю крестиком.

Кольку согнуло пополам от смеха, словно он впервые услышал эту шутку.

Девушка тоже улыбнулась.

«Приятная улыбка,» — подумал Костя.

Но девушка ему была точно «не по карману». Джинсы, явная фирма, а не самопал, как у него. Кожаная курточка, свитерок, да и все остальное выглядели так, словно только что были куплены в «Березке». Костя представил, как он приводит эту девушку к себе в комнату, в общежитие. Предлагает присесть на застеленную байковым одеялом постель. Знакомит с Эдиком и Виталиком… Нет, не получалось. Картинка сразу ломалась. Не совмещалась эта девушка ни с байковым одеялом, ни с его соседями.

— А как это тебе удается? — не отставала незнакомка.

— Списываю, — ответил Костя.

Списывать было круто. Не говорить же ей, что, имея лекции, можно за три дня перед экзаменом подготовиться и легко сдать почти любой предмет на отлично. Будь то термех, будь то сопромат.

От дальнейших расспросов его спас Мишка.

— Сейчас мы его разыграем! — радостно заявил он, потрясывая небольшой бутылочкой в руке.

— Лен? Поможешь? — его приятель обратился к незнакомке.

— Конечно, — согласилась та. — Обожаю розыгрыши.

— Тогда двинули в столовку, — сказал Мишка и первый рванул вниз по лестнице уверенный, что все последуют за ним.

 

Сцена 5

До столовой путь был не близким. Надо было спуститься на первый этаж главного учебного корпуса. Пройти по внутреннему дворику института, зайти в другое, старое здание и только для того, чтобы через второй этаж перейти в новую, недавно открытую трехэтажную студенческую столовую.

— Что задумал? — спросил Костя Мишку.

Тот явно что-то замышлял против Печенкина. Почему Печенкин? Потому что его приятель только что говорил про него. И еще потому что образ мыслей у Мишки был незамысловатым. Если он что-то задумал, то всегда желал сделать это сразу.

Приятель вместо ответа на Костин вопрос вновь показал бутылочку.

— Йохинбин, — сказал он.

«Звучит, как название химического оружия,» — подумал Костя. — «Где он эту гадость смог раздобыть?»

Впрочем, он вспомнил, что мать Мишки была доцентом на кафедре химического факультета университета, а отец работал на каком-то нефтеперерабатывающем предприятии.

«Наверное, есть возможности,» — решил Костя.

Он открыл дверь во внутренний институтский дворик и пропустил вперед Мишку. За ними двигались остальные члены тусовки. Костя заметил, что вместе с ними шла и Лена, как назвал незнакомую девушку его приятель.

— Для кого? — спросил Костя, хотя можно было и не спрашивать.

— Печенкина порадую, — ответил Мишка.

— Не жалко?

— Жалко, — сказал тот. — От сердца отрываю. Ты даже не представляешь, что это за штука.

— Расскажи.

— Конский возбудитель, — гордо заявил его приятель.

Этого Костя не ожидал.

— Ты с ума сошел?

— Правильно, — ответил Мишка. — Такой препарат самим нужен. Но дело в первую очередь…

Его приятель хоть и был придурком, но все правильно рассчитал. В столовой было полно народу, и приход их компании не бросился в глаза.

— Лен, — попросил Мишка новую девушку. — Отвлеки на секунду вон того товарища.

Он указал на Печенкина.

Тот только-только поставил свой поднос на стол и собрался есть. У него была тарелка жидкого супа, сомнительная котлета с картофельным пюре, стакан компота и несколько кусков хлеба.

Кости стало не по себе. Самое паскудное — беспокоить человека вовремя еды. И у Печенкина даже не будет возможности вылить на обидчика холодной воды из чайника.

— Молодой человек, — сзади к Печенкину подошла Лена. — Вы мне не поможете?

Она протянула ничего не подозревающему «объекту» свою сумку, которая, очевидно, служила ей вместо портфеля.

— Молния заела…

— Конечно, — откликнулся Печенкин.

Он отвернулся от своего стола и взял в руки Ленину сумку. С замком все было в порядке. И он с ним долго не провозился.

— Все работает.

— Я такая неумеха, — улыбнулась девушка. — Большое тебе спасибо.

Все это действо заняло минут две-три. Но этого хватило Мишке, чтобы пройти мимо стола с едой Печенкина и плеснуть своей микстуры в суп их одногруппника.

 

Сцена 6

Они стояли у дверей, когда к ним присоединился Мишка.

— Сейчас рванет, — сказал он.

— А что ты ему плеснул? — поинтересовалась Лена. — Мне не хотелось бы…

Но ей не удалось договорить.

Печенкин резко поднялся из-за своего стола.

— Сейчас на кого-нибудь набросится, — усмехнулся Мишка, но происшедшее потом стерло улыбку с его лица.

Печенкин схватился за край стола и резко опрокинул его. Звон посуды, испуганные крики студентов, сидевших за соседним столом, быстро сменились оглушительной тишиной. Все смотрели на Печенкина, которого окутало голубое сияние.

— А-а-а, — закричал тот, резко подпрыгнул, словно хотел пробить потолок. Но, как оказалось, у него была другая цель. Большие панорамные окна новой столовой никогда не открывались. Да и Печенкин не собирался этого делать. Он пробил своим телом стекло и упал куда-то вниз.

Его движение было настолько стремительным, что он уже был где-то там, за окном, а верхний кусок разбитого стекла только начал свое движение вниз.

— Ба-бах, — разбился верхний осколок, и тут все разом загомонили.

Мишка застыл с открытым ртом.

— А у вас тут интересно, — сказала Лена, но Костя ее не слушал.

Он бросился к разбитому стеклу и выглянул наружу. Спрыгнуть со второго этажа и не повредиться — можно, но этажи в их столовой были высоченные. И второй этаж столовой мог бы считаться третьим этажом обычного здания.

«Переломал, наверное, себе чего-нибудь,» — подумал Костя.

Но асфальт внизу был усеян только осколками стекла, а вот тела не было.

Костя посмотрел по сторонам и увидел голубое пятно костюма Печенкина вдалеке. В той стороне было метро. Как он успел за то время, которое прошло после его прыжка сквозь стекло, убежать так далеко, было непонятно.

«Блин, что же теперь будет?» — подумал Костя.

 

Сцена 7

Возвращался в общежитие Костя ближе к пяти часам вечера. Зашел в магазин купил белого хлеба, два пакета молока. Инцидент в столовой завершился ожидаемо. Все валили на Печенкина. Про его чудо-прыжки и голубое сияние вокруг него никто не говорил. Словно их не было и вовсе. Завтра, когда тот появится в институте, ему предстоит тяжелый разговор в деканате.

«Впрочем, если он чей-то сынок, то, наверное, отделается легким испугом,» — подумал Костя.

Их комната была на третьем этаже, а отдельные хоромы Печенкина – на втором. Поднимаясь по лестнице, Костя непроизвольно взглянул на дверь его комнаты. Она была чуть приоткрыта.

Сам не зная почему, Костя подошел к двери, легонько стукнул по ней костяшками пальцев и зашел внутрь.

Печенкин собирал чемодан. Большой, из рыжей кожи, с ремнями по бокам, чтобы стягивать раздувшиеся бока.

— А, это ты, — сказал Печенкин, оборачиваясь.

Его голос разительно отличался от голоса того «старого» Печенкина, которого Костя знал все эти два года и с которым разговаривал сегодня утром. Тот был доверчивым скромным пареньком со странностями. Сейчас с Костей говорил расстроенный, но вполне уверенный в себе человек.

— Ты в порядке? — спросил Костя. — Не поранился?

— А, — отмахнулся тот. — Это Мишка пошутил?

Костя кивнул.

— Блин! — сказал Печенкин. — Не предусмотрел. А ведь ожидал что-то подобное. Ваша химия на нас плохо действует. Мог же выпить антидот утром!

— Антидот? — удивился Костя.

«Антидот», «предусмотреть» — все эти слова не вязались с прежним имиджем его однокашника.

— Уже не важно, — сказал тот. — Задание я провалил. Раскрылся.

— Задание? — только и смог повторить Костя и тут же ему в голову пришла мысль, что это отдельное житье Печенкина совсем неспроста. Ну вот, совсем неспроста.

Пока Костя стоял с открытым ртом, хозяин комнаты прошел мимо него к двери, захлопнул ее и повернул ключ в замочной скважине.

— Чтобы не помешали, — объяснил он.

Он стоял почти вплотную к Косте. Все то же бледное лицо, та же худоба, тот же голубой костюм, но это была только видимость. Перед Костей стоял другой человек и от него прямо разило чем-то новым, незнакомым и таинственным.

— У меня к тебе будет просьба, — сказал Печенкин. Он уже вернулся к своему чемодану и взял его в руки. — Мне придется уйти, но я хотел бы попросить тебя об одолжении. Даже не об одолжении… Может, тебе самому будет интересно…

— Понимаешь, — продолжил он. — Я эльф, из другого мира, и я здесь на задании. Был на задании.

Костя хотел рассмеяться, но на месте окна, выходившего на улицу, где стояли турник и брусья, у которых еще утром он учил Печенкина подтягиваться, возникло зеркало. Оно было огромным, от пола до потолка, а его поверхность была покрыта рябью, как гладь озера, по которой гуляет ветер.

— У нас есть минут десять, — сказал Печенкин. — А просьба… Ты не мог бы стать нашим консультантом?

— Консультантом? — спросил Костя и подумал, что ломать палец Виталику было проще, чем понять текущую ситуацию.

— Только консультантом, — стал объяснять Печенкин. — Эльфы вам не враги. Мне надо было просто выучиться на инженера, а потом собирать технологии. У нас там отношения с людьми не очень, а развиваться на одной только магии не получается. А еще есть свои разногласия между своими, Верхними и Нижними.

— Вот меня сюда и отправили, — продолжил он. — А я все завалил. И ведь старался быть незаметным, никого не трогать!

Печенкин глянул в сторону зеркала. Рябь на его поверхности становилась все меньше и меньше.

«Наверное, ждет, когда волнение совсем успокоится,» — подумал Костя.

— У вас здесь как-то все по-другому, — снова начал Печенкин. — Поэтому я подумал, что нам нужен консультант…

Он немного запнулся.

— Ну, не нам… меня-то, наверное, больше не пошлют… Тому, кто придет вместо меня. Согласен?

— Почему я? — спросил Костя.

Он поверил Печенкину. Поверил, что тот не был ни чьим-то сынком, ни стукачом КГБ, ни американским шпионом. Слишком сильная в нем произошла перемена, да и чудо-зеркало вместо окна подтверждало его слова.

— Ты лучше всех ко мне относился, — грустно сказал Печенкин. — Надо было раньше… тогда бы все было по-другому.

— Ты не думай, — он уже стряхнул себя грусть. — Мы будем хорошо платить. Триста рублей в месяц. Деньги у нас есть.

— Откуда?

— Расскажу. Если согласишься.

— А что нужно делать? — спросил Костя.

— Учить жизни, — усмехнулся Печенкин. — Ну, как ты учил меня подтягиваться.

— И все?

— Поверь, это немало.

— А вы точно…? — начал Костя.

— Ни захватывать, ни порабощаться вас мы не собираемся, — словно прочел его мысли Печенкин. — У нас там, в нашем мире своих хлопот хватает.

— Ладно, — сказал Костя. — Я согласен.

В этот момент зеркало перед ними издало металлический звук, а его поверхность стала идеально ровной. Зеркало вместо того, чтобы отражать обстановку комнаты и стоящих перед ним Костю и Печенкина, показывало какой-то лиственный лес, цвет которого был настолько ярким, что резал глаза.

— Мне пора, — сказал Печенкин. — Насчет денег не сомневайся. Там, в шкафу лежат…

Он махнул рукой в сторону платяного шкафа с чуть открытыми дверками, взялся за чемодан, а потом поставил его снова на пол.

— К тебе подойдут, — сказал он.

— Как я их узнаю? — спросил Костя.

— Мой сменщик скажет какой-нибудь пароль. Что-нибудь смешное. Ты поймешь. Прощай.

Он снова взялся за чемодан и шагнул в зеркало. Оно издало тренькающий звук и исчезло.

«Привиделось?» — спросил себя Костя.

Он повернул ключ в замке и открыл дверь, но потом развернулся, подошел к шкафу. Его полки были пустыми. Только на одной из них сиротливо лежали деньги. Больше всего было сиреневых двадцати пяти рублевок, их разбавляли красные червонцы, была даже одна серая сторублевка, которую Костя еще никогда не держал в руках.

«Четыреста,» — подсчитал он. — «Даже больше, чем обещал».

Костя вышел из комнаты Печенкина и направился к себе. Надо было поставить чайник. На ужин у него сегодня был батон белого хлеба со сливочным маслом.

Костя нащупал деньги в кармане.

«Или придумать что-то поинтереснее?» — появилась у него мысль.

 

Сцена 8

Прошло пару месяцев. Происшествие с Печенкиным забылось. Костя сидел, как и раньше, на предпоследнем ряду лекционного зала и старался успеть записать слова и формулы, которыми сыпал препод по высшей математике.

Мишка на этот раз его не тревожил. Нашлись другие. Вернее, нашлась.

Это была Лена, та симпатичная девушка, которая объявилась в их тусовке перед самым инцидентом с Печенкимым. С тех пор Костя ее не видел, и вот сейчас она появилась снова.

— Не помешаю? — шепотом спросила Лена и села рядом.

Косте пришлось подвинуться, чтобы дать место девушке. Грубить ей не хотелось, но и забивать на лекцию тоже.

— Сиди, — сказал Костя. — Только не мешай.

Он подумал, что Лена обидится и не станет болтать с ним. Но его слова только вызвали улыбку на ее лице.

— Это у вас продается славянский шкаф? — также шепотом спросила девушка.

— Что? — не понял Костя.

— Славянский резной шкаф, — Лена вновь улыбалась.

Они оба склонили головы с лекционной парте, так препод их почти не видел. Со стороны, наверное, казалось, что они любезничают друг с другом.

— Славянский шкаф, — повторила девушка. — Это ведь смешно?

— Смешно, — согласился Костя и понял, что его работа консультантом уже началась.

Конец

Если вам понравился этот рассказ, то, возможно, что вам понравится и другое мое произведение — авантюрный роман «На 127-й странице»: https://litra.online/proza/na-127-j-stranice/

Данный рассказ написан в рамках моего литературного блога “Ваш заказ — мой рассказ“. Для тех, кто хочет не только читать, но и придумывать истории: https://dzen.ru/id/637f854199494236ee98b17c