Райские кущи

Каменисто-пупырчатый берег Петропавловки. Была бы Анной Карениной – утопилась бы! Блин… Не из той оперы. Неужели так всё и будет? – Наталья слёзно смотрела на корявые серые волны Невы. Эрмитаж… Отец…. Ну поеду поучусь там у них… А как мама, цветы, опять же…

Давайте знакомиться! Перед вами Наталья Николаевна Лаптева – собственной персоной! Вчерашняя выпускница Санкт-Петербургского государственного аграрного университета. Во как! Стоит, и глаза на мокром месте.

Есть о чём слёзы лить. Два месяца назад отец умер. Полковник, между прочим. Не последний человек в этом мире. Два года назад вышел в отставку. Откуда-то появились деньги. Наталья музыкой увлекалась – играла в оркестре… И тут неожиданный поворот – отец решил заняться цветочным бизнесом: купил несколько цветочных ларьков для начала. Наташа тут же подключилась – у неё прямо чутьё! Помогала отцу поначалу букеты собирать, потом…какие ещё курсы флористов?! Она нутром чувствовала! Дальше – больше! И перевелась в Аграрный! Музыку совсем забросила – иногда так музицировала – под настроение. А тут – прёт просто! Уговорила отца купить тепличный комплекс за городом, практически за бесценок. По цене земли. И началось! Сама окунулась и подругу по универу позвала. Дело пошло. Селекция, домашние растения, ландшафтный дизайн с маленькими деревцами… Да! – Давняя страсть – орхидные. Куча каталогов, фотографий…

Цветочные ларьки за пару лет стали сетью. Помимо просто букетов появились в продаже и живые растения, саженцы. Заработал интернет-магазин. Блог, опять же. Да, приходилось трепаться по пару часов в день на камеру. А тут отец резко стал сдавать. Сгорел за пару месяцев.  Раз – и всё! От него очень много денег осталось. Завещание. Одно из последних распоряжений – учёба в Лондоне в школе бизнеса! Всё оплачено и оговорено заранее. Полтора года в кампусе с… Ну, полтора года можно и потерпеть… А как же цветы? Наталья быстро ввела в дело маму Дарью Петровну и подругу. Всё осталось на них. В Лондон — так в Лондон, подумаешь – эка невидаль! Детский сад какой-то. – И поехала себе спокойно, диплом получила. И вернулась.

Ну, сильно умной я не стала, положим, — этого барахла знаний и у нас хватает, но вот то, что они изначально – дебилы, и нас таковыми считают — это несомненно!

И вот как-то на красной площади…  в очереди к Мавзолею молния и ударила! Наталья по работе приехала в столицу. И тут, можно сказать, моча ей в голову и прыснула. — А ведь не была никогда! Упущение. Какого лешего? Я ведь – так просто, время провести…. Ну и, естественно, в очереди

пересеклась с Марком. Он тогда ещё был Марком Анатольевичем (глуповатым челом в пиджаке -маленькая ремарка). Очень смешно выражался! Как умный ребёнок! Похоже, по классическим книжкам учился. Но Наталья сразу просекла, что он и думать может на русском. Но каком-то архаичном, книжном. Слово за слово… После – в кафе. Как так получилось – одному богу известно!

Мы опустим все сопутствующие подробности, а сразу перепрыгнем в будущее. Марк ещё пять раз приезжал в течении года на пару-тройку недель в Россию, якобы по делам. А на самом деле они с Натальей мотались по Сеченевскому Университету Минздрава России, Марк с кем-то совещался…

А потом выяснилось, что у вышеназванного индивидуума ещё и присутствует графский титул, который он при Наталье, якобы стеснялся афишировать. Его пра-пра-дед всё продал ещё до Русско-Японкой и благополучно отбыл на туманный Альбион. И нажил там состояньице. И потом, и потом…. Ну – нажил – и что? А ничего – пусть потомки расхлёбывают.

И они вполне себе нарасхлёбывали. Дедушке миллионером пришлось стать на металлургическом поприще. Отец, можно сказать, нищенствовал в сфере элитной недвижимости. А вот младшенький… В искусство ударился. Да! Не повезло! Всей головой ударился! Не совсем в ту степь… Подсел на «немецщину», а они, в свою очередь – на египтян. На тех – ещё древних! Искусство бальзамирования тел умерших. Открыл сеть галерей, прости господи, с давно почившими экспонатами. Некоторые экспонаты, надо сказать, сами того пожелали! И нечего тут панику наводить! А богатые эстеты всегда найдутся. Чем бы дитя не тешилось, как говорится… Даже Энтони Хопкинс звонил по поводу брони на бальзамирование, но, как потом оказалось – это хакеры развлекались. Марк потом ему звонил, извинялся.  Хопкинс тоже человеком с юмором оказался: сказал, мол, — только через мой труп!

Долго ли коротко ли… но у Марка оказалось и российское гражданство и паспорт… Свадьба! Ух как погуляли! Расчленений не было – хоть и в ресторане на Мойке гуляли. Всё было чинно-благородно, по-старому (тут просто выплывает Вицин с усишками из «Не может быть»).

Наташа с Марком отбыли в Евросоюз.  Берлин, Брюссель, Лихтенштейн… В «париж» — изначально с маленькой буквы, даже не заезжали. «Помойка-помойкой, и президент замужем за физруком» — со слов Натальи. А Марк времени зря не терял: ещё за полгода до этого прикупил брошенное поместье в Британии. А что? Вполне себе поместье: три этажа, подвал, парк.  На всё-про всё два месяца! Привести в порядок! Заданье дадено – деревня взядена! Да! Маргарита Васильевна – потомственный Берримор семьи графов Орлянских. Она прибыла оттуда – из прошлого. И дед… и отец… и муж (конченный рыбак) – больше никого. Они быстро нашли общий язык с Новой хозяйкой – Маргарита Васильевна напоминала одновременно маму, отца, придурковатого участкового и кошку Дусю, которая всё знает изначально! Не зависимо от твоего мнения.

Они сошлись – мгновенно! Но только – тихо.

 

 

Как-то раз, уже ближе к вечеру, Наталья сидела за синтезатором и скучала. Пьеса, второй день открытая на первой странице, вгоняла в тоску. Ну никак не хотела разучиваться, зараза! Дальше первых шести тактов дело не двигалось. Нет, ну надо чем-то заняться в конце концов! – рассуждала она, — чем-то полезным. Общественно-полезным трудом, например! Вести блог тоже наскучило: раньше хоть стимул был! Набрать подписчиков, получать лайки и донаты… А сейчас что? Донаты без надобности – всё и так есть. От лайков тоже ни горячо и не холодно. Да и не по статусу теперь. Баловство всё это. Ей не давало покоя то, что земля вокруг поместья преступно пустует! Да, штат садовников следит за благоустройством: траву косят, подрезают ветки деревьев, кусты фигурно постригают, дорожки чуть ли не ежечасно метут, будто с минуты на минуту королевскую чету в гости ждут… Но к нам никто почти не приезжает. Ну не принято у них сады-огороды разбивать! Ишь ты, аристократы такие! А ведь как было бы хорошо: тут яблоньки, тут картошечка посажена, грядки с клубникой, смородина, морковка, лучок с чесноком… Ну а теплиц с помидорами и огурцами сколько можно разбить! Про кабачки с тыквами даже заикаться нечего. Ду тут на целый колхоз всего можно наворочать! Но – нельзя! У них – законы такие, видите ли… Не графское это дело – овощи выращивать! Остров-то – с гулькин нос, а они угодьями разбрасываются. Ландшафт блюсти надо! А вырастишь что втихаря, так тебя ещё и оштрафуют. А то и вообще – посадят за незаконное предпринимательство! Англичане они такие. А земли – много! И вся нам принадлежит. Частная собственность! Наше поместье хоть и представляет собой историческую ценность (всё-таки, семнадцатый век!), а с точки зрения русского менталитета выглядит весьма комично. Как кукольный домик посреди футбольного поля! Нет! Надо решительно что-то делать! Марк, конечно, хоть и англичанин в третьем поколении, но в душе-то остался русским! А это ничем аглицким не перебить, не выдавить! У них кишка тонка – от того они злятся и пакостят нам из века в век! Он поймёт, я уверена. Сегодня же вечером удочку закину. Уверена, что его тоже это гложет.

Наталья подошла к окну и раздвинула шторы. От главного входа отъезжал белый фургон. Что за аббревиатура была изображена на фургоне она не разобрала, но именно в таких возят заморозку. Что, интересно, привезли? Любопытненько. Она быстро накинула на плечи жакет, выключила свой инструмент и вышла из комнаты. Тут, в глуши, даже визит службы доставки становился событием. Как не полюбопытствовать? Но почему Марк не предупредил? Мог бы и позвонить…

— Маргарита Васильевна! – спускаясь по лестнице, позвала Наталья, — а что это нам привезли?

Экономка суетилась у главного входа, отдавая распоряжения прибывшим новым работникам. Она вздрогнула, подняла глаза и смутилась при виде супруги хозяина, будто её застукали за чем-то постыдным:

— Да так, Наталья Николаевна, пустяки, служба доставки… Я разберусь, не берите в голову, — она явно очень не хотела, чтобы это событие было замеченным кем-то ещё.

— Можно взглянуть? – подошла вплотную к растерявшейся экономке новоиспечённая графиня.

— Право не стоит, Наталья Николаевна, зачем вам? Это так… – по хозяйству… пустяки, одним словом, даже не стоит вашего внимания.  Идите-ка лучше к себе…

— Я настаиваю! – твёрдо сказала графиня.

Прислугу надо держать в узде – так Марк говорил, — без панибратства, а то на шею сядут. И она это помнила, хоть и давалось ей это не легко. Здесь привычка нужна, навык! Вот и представилась возможность потренироваться, проявить характер, так сказать, прилюдно. Продемонстрировать — кто в доме главный!

Маргарита перешла на шёпот:

— Наталья, не губите, пожалуйста. Я хозяину обещала… Это же сюрприз вам к завтрашним именинам. Тише-тише, прошу вас: не подавайте виду супругу…

Наталья взяла экономку под руку и потащила её за угол:

— Маргарита Васильевна, мне только одним глазком. Я вас не выдам, уж поверьте, — поднесла она указательный палец к губам, — Тс -с-с-с!  Могила! Ведите же!

Экономка как-то странно на неё глянула при слове «могила», чуть помедлила, нерешительно топчась на месте:

— Может, всё-таки, передумаете? – умоляюще заглянула она в глаза хозяйке, но, убедившись, что та настроена решительно, высвободила свой локоть из рук графини, и указала направление, — что ж, видно, переубедить вас у меня не получится. Тогда извольте следовать за мной – в погреб! Там довольно прохладно.

Они прошли под лестницу. Экономка достала связку ключей из кармана, взяла со столика фонарик и раздвинула драпировку. Они оказались перед старой и низкой массивной дверью. Маргарита сунула длинный ключ в скважину и несколько раз провернула. Дверь легко поддалась.

В подземелье вела довольно крутая каменная лестница. Экономка попросила подождать её снаружи, пока она не спустится и не включит освещение.

— Спускайтесь, Наталья Николаевна! – позвала она снизу, — осторожней, шею себе не сверните, лестница довольно крутая. А то вместо одной целых две будет! – весело рассмеялась экономка.

Наталья осторожно спустилась по лестнице и осмотрелась. Круглые своды потолков, каменная кладка. Они пошли по центральному проходу, в стенах по обе стороны зияли тёмные проёмы, ведущие в другие помещения. Земляной пол явно недавно углубляли, сняли около метра грунта. Это было видно по следам на стенах. Затхлый сырой воздух. Сюда бы вентиляцию провести. И света побольше, а то как-то убого смотрится проводка, тянущаяся вдоль стен редкой гирляндой с заляпанными землёй лампочками. А так — места много. Подвал точно простирается за пределы дома. Кое-где остались скелеты кованных стеллажей, доски превратились в труху. В одном из боковых ответвлений Наталья заметила винный шкаф с пыльными бутылками.

— А что вы там про двух говорили? – остановилась она напротив шкафа.

— Увидите. А вино от прежних владельцев осталось. Сколько оно тут хранится – не известно. Хозяева давно умерли, а наследникам об этом ничего не известно. Мы пока его не трогали, как-то руки не доходили. Пойдёмте в большой зал, туда груз занесли.

Наталья прошла ещё немного вперёд и вдруг остановилась как вкопанная. Минутная пауза. Маргарита осталась у неё за спиной и молча наблюдала, что будет дальше. Перед ними на тележке с колёсиками лежал гроб. Он был выше и шире обычного. Под прозрачной крышкой лежало тело молодой и красивой женщины. За изголовьем гроба возвышалась стойка с мониторами и какая-то панель управления с кнопками, тумблерами и ручками настроек. На мониторах отображались параметры: температура, давление и влажность внутри гроба, плюс ещё ряд каких-то характеристик, название и смысл которых Наталья не понимала. Всё это отображалось в режиме реального времени в виде графиков и таблиц. Провода от панели управления были подключены к гнёздам в боковой стенке гроба. На внутренних стенках этого, напичканного электроникой саркофага мигали разноцветные лампочки. Шнур питания тянулся к электрощиту, висевшему на стене зала. Саркофаг издавал характерный гул, вроде звука работающего холодильника. Рядом, за стойкой с мониторами и панелью управления, на другой тележке друг на друге расположились приборные ящики непонятного назначения, издававшие низкочастотный гул. Провода и шланги от них тянулись к другой стенке гроба.

— Что это? – в недоумении обернулась графиня к экономке разведя руки в стороны, — что такое? Не поняла…

Наталья осторожно подошла к гробу и медленно склонившись над лицом женщины, постучала костяшками пальцев по прозрачной крышке. Глухой пластмассовый стук. Похоже на оргстекло. Никакой реакции. Макет? Кукла? Она ещё раз вгляделась в лицо лежавшей под крышкой женщины… И вдруг как отпрыгнет на несколько метров назад! Будто её кипятком ошпарили. Чуть на Маргариту Васильевну не налетела.

— Она же мёртвая! Совсем! У нас труп в погребе! Батюшки святы! Век воли не видать! – всплеснула Наталья руками и нервно заходила взад-вперёд.

— Ну, Наташенька, успокойся, душа моя. Зачем-же так грубо-то? Ты же теперь – графиня! «батюшки святы» ещё куда ни шло, а вот «век воли не видать» — это уже ни в какие ворота! Что за жаргонизмы?! Где же аристократические манеры? Надо себя блюсти. Ну, во-первых – не труп…

— Как это – не труп? А кто же тогда? – в отчаянии заламывала руки Наталья.

— Просто – покойница… Ну что тут такого? Причём, заметь, весьма приличная на первый взгляд, покойница. Марк для тебя же старался! Почти как новая! Даже портится ещё не начала, никакого запаха, прошу заметить… Ну если только совсем чуть-чуть. Но это мы легко исправим. У нас Вильям Карлович есть — он прекрасный специалист по этой части! В миг всё исправит!

— Да нас же посадят! Век воли не…

— Ты мне это брось, Наталья Николаевна! – топнула ногой Маргарита Васильевна и погрозила пальцем молодой графине, — какая муха тебя укусила? Что за манеры? Откуда этот тюремный жаргон? Не в России теперь! Это тебе не в юбке до пупа у сцены дёргаться, да в караоке глотку драть. Не вздумай при муже так выражаться! Думаешь, получила диплом в Лондоне, выучилась по-английски почти без акцента балакать – и дело сделано? А он, между прочим, уважаемый человек! Высоко образованный! Не в пример тебе! Так будьте любезны соответствовать, Наталья Николаевна. Ей оказали высокую честь, ввели в высшее общество, а она нос воротит! Прямо сказка о рыбаке и рыбке! Это, видите ли, ей не так, то – не этак… Да у тебя супруг на всю Европу известен. Пускай у него и не совсем обычный род деятельности. У Марка четыре анатомических музея-галереи в Европе, и в Америке скоро открытие филиала намечается… Думаешь так легко в наше время раздобыть более-менее приличный экземпляр? – кивнула она на гроб с покойницей, — да ты радоваться должна! Не каждой такое счастье улыбается!

— Издеваетесь!? – приготовилась разрыдаться Наталья.

— Ну-ну-ну… Будет-будет тебе, — похлопала её по спине Маргарита Васильевна, — вытри слёзы, приведи себя в порядок, скоро хозяин приедет. Будь умницей… Тебя же предупреждали, что у графа довольно странное представление о прекрасном. И потом – дарёному коню в зубы не смотрят. Так что будь умничкой, приводи себя в порядок и… Согласна, подарок не совсем обычный, просто поблагодари за внимание, а там вы уж сами разберётесь, что с этим делать. Он вполне адекватный человек – мухам в детстве крылышек не отрывал, я его с пелёнок знаю…

— Что это ещё за блажь ему в голову ударила?! А? – шмыгнула носом Наталья.

— Ну всё, всё. Успокойся уже, хватит. Я пойду на счёт ужина распоряжусь.

Они поднялись в гостиную, экономка заперла дверь и отправилась по своим делам.

Ничего себе, адекватный, — размышляла Наталья, — да у него представление о прекрасном на изнанку вывернуто! Где это видано – покойников на всеобщее обозрение выставлять? В России за издевательство над трупами – статья! Это – уголовка! А тут нате, пожалуйста: богатые ценители современного, с позволения сказать, искусства, большие деньги платят, чтобы на трупы поглазеть. Вот вам женский обезглавленный труп с ампутированными по самые плечи руками, стилизованный под античную статую какой-то там богини, а вот древнегреческий олимпиец без кожи готовится диск метнуть. Срамота! Все сухожилия и мышцы наружу. И ведь некоторые толстосумы считают за честь завещать свои тела после смерти, для подобного рода опытов. Искренне хотят послужить искусству даже после своей кончины. Не понимаю! Марк ещё оправдывался: у вас мол тоже Ленин на Красной площади сто лет уже лежит на всеобщем обозрении… Ну не кощунство ли с его стороны говорить такое? А впрочем, он эмигрант в третьем поколении – что с него взять-то? У нас каждый знает, что Ленин – он, вообще-то, живее всех живых. Он трупом быть априори не может! Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить! Это же элементарно, в конце концов! И всякие сомнения тут не уместны! Вот что! — А позвоню-ка я маме!

Наталья набрала номер. После дежурных приветствий и сплетен про общих знакомых она с горечью пожаловалась:

— Представляешь, а мой-то в дом покойницу привел! Да-да, ты не ослышалась, она у нас в подвале лежит. Нет, не кукла! Да что я, по-твоему, покойницу от куклы не отличу?

— Ну, Наташенька, ты же знала, чем он занимается… Может он по работе её при… Как ты говоришь? Привёл? Что значит привёл?

— То есть, привезли её. Во гробе. С кнопками и огоньками. Её к электрощитку подключили. Это холодильник такой, специальный, как гроб выглядит.

— Так, может, он просто работу на дом взял?

— Мам, ну какую работу? Он сам-то с трупами не возится. Этим специально обученные люди занимаются. Он только выставки и презентации организовывает, с покойниками договаривается. Рулит процессом. А теперь хоть из дома беги: не выношу я, чтобы в доме посторонние покойницы в подвале лежали. Как-то не по себе…

— Да плюнь ты! Подумаешь! Он же её не в вашу спальню приволок. Лежит себе и лежит. В подвале же…

— Тебе легко говорить! А это, между прочем, подарок мне на именины. «Сюрприз», как говорит Маргарита. Мама, слушай, когда тебя по всякому поводу покойниками одаривают, то приятного мало. Лучше цветов бы подарил.  Нет, я завтра уеду!

— Ну и – дура! Слушай, что тебе мать говорит. Тебя, дуру, целый граф замуж взял, а ты выкобениваешься по пустякам. Стыдно должно быть!

— Пустякам? И ты туда же!

Теперь-то я понимаю, что Марк имел ввиду, когда делал мне предложение: «руку и сердце, говорил, не предлагаю, мол – это только через мой труп, просто выходи за меня замуж». Я тогда значения его словам не придала, думала, шутит он так, английский юмор, и всё такое… Даже рассмеяться пришлось, чтоб не обидеть. А он вовсе не шутил, а просто старался быть искренним. Тут и правда не поспоришь.

— Помни, Наташенька, ты – шея, а он голова! Куда повернёшь, на то и посмотрит…

— Мы с ним год до свадьбы встречались, два месяца как поженились и въехали в этот дом. До этого жили в Лондоне в его апартаментах, и по отелям, когда по Европе путешествовали. И он никаких покойников, по крайней мере при мне, никогда не приводил! А тут поженились – и пожалуйста! И не просто заурядного покойника, — а целую покойницу притащил! Как мне это расценивать?

— Ну! Уж не нотки ли ревности я слышу в твоём голосе, дочка? Ты что? Он же аристократ до мозга костей, и с виду – типичный чопорный англичанин…

— Был до недавнего времени! А сейчас повёл себя как конченный граф! Не посоветовался даже! Со своей законной супругой! Ой! Кажется, машина подъехала, — выглянула она в окно, — мам, я тебе после перезвоню, Марк приехал, побегу встречать, пока-пока!

— А когда?.. – вдогонку бросила мать в трубку, но услышала лишь гудки.

Наталья радостно сбежала по лестнице и остановилась напротив дверей. На крыльце послышались голоса. Маргарита Васильевна внезапно материализовалась из воздуха прямо перед дверями, — она это умела, — и впустила прибывших в холл. Марк в компании трёх господ предстал перед Натальей Николаевной, сдержано улыбнулся ей в знак приветствия, важно кивнул Маргарите Васильевне, что означало — «а вот, дескать, и мы». Маргарита Васильевна ответила услужливым, но полным достоинства полупоклоном: «вижу, что вы…неужто припёрлись наконец». Господин, что был постарше, со шкиперской бородкой, обеими руками прижимавший к груди старый кожаный портфель, будто опасаясь за его сохранность, оказался тем самым Вильямом Карловичем, непримиримым борцом с покойницким запахом. Другой, помоложе, с чёрным тубусом в руке и кожаной папкой подмышкой, Джоном Кроу, — известным и модным архитектором. Наталье уже приходилось слышать это имя, его проекты были на слуху. А третий – так… Всего лишь глава одной крупной строительной компании с многомиллионными контрактами. Ирвин Эшли. Не стоит и упоминать о нём, — решила Наталья.

— Наташ, мы с этими почтенными господами кое-что обсудим в кабинете, буквально полчаса, не больше.

Маргарита Васильевна поинтересовалась, останутся ли гости на ужин. Те вежливо поблагодарили, но, сославшись на страшную занятость, отказались. Чем вызвали чувство глубокого облегчения у обеих женщин: одной — меньше работы, а другой не придётся всё время улыбаться, выражая искреннюю и чудовищную заинтересованность не только их родом деятельности, но и последними новостями политики и экономики соединённого королевства.

 

Ужинали в столовой. При свечах. Марк Анатольевич с недавних пор завёл такой порядок. Видимо, подсмотрел у кого-то, и ему показалось это изысканным. Наталья решила промолчать на счёт увиденного раньше времени «сюрприза», дескать, когда будет надо, сам расскажет.

— Что-то ты какая-то взвинченная сегодня. Что-то случилось? – поинтересовался Марк, — что делала сегодня?

— Да так… Помузицировала немного. Погуляла по округе. Знаешь, Марк, я тут подумала: а почему бы нам взять и не разбить цветник? Или клумбу? Я бы ухаживала, полола с удовольствием. Я тут в библиотеке кучу книг видела по ботанике и селекции. Я в этом кое-что понимаю.

— Скучаешь по своему цветочному бизнесу? Почему бы и нет, собственно. Мне тоже кажется, что чего-то не хватает. А ты вот так сходу взяла и сформулировала! Валяй, Наташа, бери инициативу в свои руки. Я готов всячески содействовать. Ты подготовь список, что тебе понадобится в первую очередь… Если надо пригласим специалистов. Набросай бизнес-план, как ты это видишь. В общем, — с тебя проект. Справишься?

— А то! Замётано! У нас будет лучший цветник во всём графстве! Вот увидишь! – Наталья запрыгала от счастья на стуле и в порыве чувств чуть не опрокинула бокал с вином, — Упс! – смутилась она.

Марк поднёс было кусочек рыбы на вилке ко рту и замер, задумчиво рассматривая его. Потом оторвал глаза от вилки и серьёзно так посмотрел на жену. Улыбка мгновенно спала с её губ:

— Что-то не так? – с участием подалась она вперёд, что случилось, дорогой?

— Всё хорошо. Знаешь, Наташа, эти мои галереи, тела… Надо что-то менять, но что именно, я не понимаю. Нужна какая-то новая концепция что ли. Не знаю, как сформулировать. Мне бы твою лёгкость с формулировками! Раз – и готово! Цветник!

— Давай подумаем вместе. Одна голова хорошо, а две…

— А две это – уже мутация! – рассмеялся Марк, — я хочу привнести глубину через трансформацию личности. Люди, посетив галерею, должны меняться внутренне. Как после глубокой медитации. И уходить после посещения более просветлёнными что ли… Стахи и печали должны уходить, острые углы сглаживаться. Ты меня понимаешь?

— Отчасти – да. Тогда кроме человеческого мяса, костей и сухожилий должно быть что-то ещё! Некая эстетическая и духовная составляющая. А у тебя кроме темы неизбежности смерти эти аспекты бытия совсем не затронуты.  Но что? Я подумаю. А зачем приходили эти…

— Ах! – хлопнул себя по лбу ладонью Марк Анатольевич, — совсем забыл! Представляешь, мне давно не давал покоя наш подвал – слишком уж он не пропорционально большой какой-то. И что ты думаешь? Я оказался прав! Нашлись старые схемы и чертежи нашего дома. Это не просто подвал. Под нами, оказывается, целая сеть разветвлённых подземных тоннелей. Один, например, ведёт к старому лесу. Помнишь, я показывал тебе руины старинных склепов, и заросшие надгробия. Я думал, что это просто заброшенные захоронения двух-трёхвековой давности. Типа семейного кладбища. Ан – нет! Предки прежних хозяев, представь себе, были алхимиками и чернокнижниками! Тут у них было что-то тайного общества. А склепы – это вовсе не склепы, а замаскированные входы-выходы в подземелье. Там лаборатории были, мастерские, зал для собраний. Целый Тайный орден. Вот как! Сейчас проход из подвала замурован и частично засыпан. Я намерен всё это восстановить. Для потомков. Понимаешь? – многозначительно понизил голос Марк. Наталья смущённо улыбнулась и опустила глаза.

— Большая работа…

— Да уж. И не дешёвая, к тому же. Где-то на год примерно. Придётся потерпеть неудобства. Рабочие будут работать с улицы, так что в доме нас не побеспокоят. Да! И на завтра я запланировал культурно-гастрономические мероприятия по случаю твоих именин! Мы едем в Лондон. Официальная часть: открытие новой выставки в нашей галерее, потом едем в Королевскую оперу в Ковент-Гарден на «Золушку». Ты как к опере? А ужинать будем в Mari Vanna. Это прекрасный русский ресторанчик, я там столик забронировал.

— Ух ты! Здорово! Я — в опере? Как-то не приходилось бывать… А на счёт «Золушки» – угадал! Какая же девушка не любит эту историю!? – захлопала в ладоши Наталья, — там и без слов всё понятно!

— Да уж. Там ещё «Гензель и Гретель» дают. Я ходил как-то по служебной надобности и ничего не понял. Видимо, со слухом что-то: не понимаю, о чём поют. По либретто только разобрался. Сплошные завывания. А вот балет совсем смотреть не могу. Не люблю, когда мужики в лосинах кокетливо подпрыгивают… Ну, не культурный я человек, наверное…

— Это ты-то? Я бы по своей воле вообще бы не пошла на такое.

— Наш человек! – щёлкнул одобрительно пальцами Марк, — я бы тоже не пошёл, но статус обязывает, и потом там водятся нужные в бизнесе люди. Так что…

 

Ни за ужином, ни после Марк так и обмолвился о покойнице. На следующее утро – тоже ни слова. Наталья терпеливо ждала. Всю дорогу в Лондон она напряжённо думала: как же он выкрутится, уж не думает ли он, что я всё это безропотно приму как должное? Чай, не дурак! Знает ведь, как я к этому отношусь… Или что же – раз я теперь его жена, то и мнения своего иметь не должна? Как бы не так!

Вот и галерея. Бокал игристого на входе, все так приторно приветливы. Куча журналистов уже на низком старте. Поджидают, плотоядно улыбаясь. Ещё бы! Скандальная экспозиция! Это вам не выставка достижений народного хозяйства. Марк напевал под нос слова шуточной песни Владимира Семёновича Высоцкого, которого он уважал безмерно. «Весёлая пококойницкая»:

 

— «Едешь ли в поезде, в автомобиле
Или гуляешь, хлебнувши винца, —
При современном машинном обилье
Трудно по жизни пройти до конца.

Вот вам авария: в Замоскворечье
Трое везли хоронить одного —
Все, и шофёр, получили увечья,
Только который в гробу — ничего.».

 

Наталья тоже заметно повеселела. Глядите-ка, как все вырядились, будто на приём в Букингемский дворец. Так и шастают, шелестя блистательными нарядами. Это про дам, разумеется. А вот творческая интеллигенция – так те, кто во что горазд! Как новогодние ёлки – похоже, всё, что было под рукой, тем и обвешались. Богема, чёрт бы её побрал! На трупы слетелись поглазеть. Аки стервятники. Наталье тут же представила себе образ Берримора, который слегка поклонившись бесстрастно гортанно-низко декламирует: «Тусоваться подано, сэ-э-эр».

С некоторыми гостями Наталья уже была знакома, кого-то видела в светской хронике, о ком-то что-то слышала… Марк поочерёдно подводил к ней то одну «важную птицу», то другую, знакомил. Наталья вежливо улыбалась в ответ, говорила пару дежурных фраз. В общем, стандартная модель поведения для подобных мероприятий.

— Наташ, а вот и наши авторы пожаловали, — подвёл он двух господ к супруге, — познакомься с нашими немецкими товарищами. Они привезли одиннадцать работ из своей новой коллекции.

Наталья пожала потрошителям руки и приветливо улыбнулась. Когда тех увели к гостям, она шепнула Марку:

— Знаешь, Марк, почему-то я совсем не удивлена, что они немцы…

— Понимаю, куда ты клонишь. А ведь этот вид искусства именно от них и пошёл. Первая галерея открылась именно в ФРГ. Что поделаешь? Видимо, этот вид деятельности у них уже на генетическом уровне встроен. Глубоко засело.

— Я тебе говорила, как мой отец Западную Германию называл?

— Нет.

— Дегенеративная Республика Германии! А сам он в молодости в ГДР служил. И папа был прав тогда! Я только сейчас это понимаю.

— Есть в этом доля правды… Ладно, я сейчас с прессой пообщаюсь, а ты можешь подняться посмотреть выставку, я попозже поднимусь к тебе.

Выставка была посвящена вредным привычкам и их последствиям. В стеклянных коробах были тела людей, причиной смерти которых и были те самые излишества нехорошие. Курильщик с чёрными дырявыми лёгкими наружу, человек с огромной и страшной печенью, сплошь покрытой коростами… Поначалу вроде бы было терпимо, но добила её беременная наркоманка в разрезе. Наталья застыла возле её тела. У неё в утробе был маленький синий младенец с огромной головой и недоразвитыми ручонками – как у тиранозавра. Смотреть дальше, мягко говоря, не тянуло. Она сглотнула и решила спуститься к мужу в холл. Фото- и видеосъёмка, понятное дело, были под запретом. Об этом напоминали многочисленные предупреждения возле экспонатов и на стенах. Да и бдительные смотрители галереи уши не вялили – зорко следили за посетителями.

Марк под прицелом микрофонов и объективов журналистов охотно отвечал на их вопросы вместе немецкими художниками по мясу. Вопросы были разными, некоторые журналюги пытались поддеть его, но он ловко парировал их нападки, не оставляя им шанса загнать себя в угол. Когда пресс-конференция закончилась, он подошёл к супруге и выдохнул, взяв бокал со столика.

— На этот раз всё прошло гладко, легко отделался. Как тебе выставка?

— Жутковато.

— На то и расчёт! «Ну а покойники, бывшие люди, — смелые люди и нам не чета», — пропел Марк весело, — это людям в назидание!

А потом был весьма недурственный ужин с изысканными винами и традиционными русскими закусками. Но Наталья настояла на водке. Она надеялась, что это развяжет Марку язык, но тот предпочитал более лёгкие напитки. В итоге она сама чуть было не убралась в глухое подполье, но сумела всё-таки взять себя в руки. Марк даже хотел отвести её в апартаменты и поехать в оперу один, но именинница сумела убедить супруга, что она в полном порядке и готова к труду и обороне как никогда. В итоге половину спектакля проспала у него на плече. Зато «браво» и «бис» кричала громче всех. Усталые и довольные они вернулись в свои апартаменты только за полночь.

Утром Наталья выразила желание прошвырнуться по Лондону одна. Повидаться с подругами, пройтись по магазинам – одним словом просто развеяться. Марк не возражал. Тем более, что у него как раз было запланировано несколько деловых встреч в течении дня, а вечером договорились встретится в галерее.

Ни с какими подругами Наталья встречаться и не думала. Её со страшной силой тянуло прямиком в Королевские ботанические сады Кью! И уже давно тянуло! И не куда-нибудь, а именно в Оранжерею Принцессы Уэльской! К коллекции орхидей. Просто шикарное место! Каждый раз, когда она посещала эти райские кущи, то оказывалась словно дома, чувствовала себя будто в своей тарелке. Как бы ей хотелось иметь у себя что-то подобное. Хотя бы цветник или клумбу, на худой конец. Уж она-то бы точно довела её до совершенства. Зря что ли пять лет училась? Уж в чём-в чём, а в цветах-то она толк знала. Плюс у неё был открыт доступ к интернет-проектам лаборатории Джодрелла. А это обширнейшая база данных! Да тут и за неделю даже половины не обойдёшь! Надо будет Марка упросить остаться на пару-тройку деньков, а покойница из подвала никуда от меня не убежит! Дождётся как миленькая. Я же пока проектом цветника займусь. Это потребует времени как-никак!

Вечером Наталья объявила Марку о своём решении. Тот возражать не стал, а лишь уважительно посмотрел на супругу:

— Занимайся столько, сколько понадобиться. Решительно ты ухватилась за это дело. Если что понадобиться… А я тогда поеду в поместье руководить земляными работами. Сегодня технику пригнали. Не торопись. Скоро наше скромное жилище будет не узнать! Я уезжаю, звони, если что.

 

Наталья вернулась в поместье только через десять дней. Всё это время она усердно работала над проектом. Без сна и отдыха, как заведённая. Да что и говорить – одной клумбой тут, мягко говоря, не обошлось! Но как это всё преподнести Марку? Вдруг у него сердце слабое? Не хотелось бы становиться вдовой! Ведь только-только всё в жизни наладилось… А тут на тебе! Нечто такое нарисовалось, что и показать страшно. Так далеко раньше не заходил никто! Она наводила справки. Тут такая концепция вырисовывается – просто космос! Это всё в копеечку встанет. Без привлечения инвестиций со стороны точно не обойтись. Но оно того стоит! Наталья была в этом уверена на все двести! Это то, что уже давно витало в воздухе. Можно сыграть на новизне… А своей дерзостью проект просто обезоруживал наповал, не оставляя места на скепсис и сомнения.

Она приехала на такси. Со стороны дороги периметр поместья был закрыт высокими пластиковыми щитами, да так, что самого дома было не видно вовсе. На щитах предупреждающие надписи оповещали, что ведутся земляные работы. Из ворот то и дело выезжали грузовики с грунтом и всяким строительным мусором. Наталья расплатилась с таксистом и вышла. Некогда унылый и скучный пейзаж парка теперь напоминал муравейник. Куча рабочих бегали взад вперёд. На газонах вырос целый городок бытовок из контейнеров. От торца дома, где был вход в подвал, протянулась крытая полиэтиленом галерея высотой метра в три и шириной около пяти метров. Она уходила в сторону старых склепов в дальнем углу парка. Перед галереей она увидела развалы тёсаных старых камней, по всей видимости, их извлекли из засыпанных подземных тоннелей, о которых говорил Марк. А где же он сам, интересно? – рассеянно шарила она глазами по парку. Наталья набрала номер мужа. Марк ответил не сразу. Затем она услышала его голос. Сначала перед галереей из-под земли показалась белая каска с фонариком на лбу, потом и сам граф вылез в рабочей робе. Весь грязный, как шахтёр из забоя! И не скажешь, что это сам граф Орлянский из-под земли изволили вылезти. Наталья аж руками всплеснула! Вот те раз! Ничего себе! Марк, широко улыбаясь поспешил к супруге:

— Приехала? Ну наконец-то! А я, как видишь, времени зря не терял! Почти расчистили! Столько хлама вывезли, ты не поверишь! Но есть и кое-что интересное! Представляющее большую историческую ценность. Этим археологи сейчас занимаются. Можно будет что-то вроде музея устроить потом. Но работы ещё много: своды в некоторых местах пришли в негодность, надо будет перекладывать, стены почистить, провести отделку… Да тут целая инфраструктура! Подземный город, можно сказать. Да… Умели раньше строить. А у тебя как? Получилось?

— Я тебе после покажу, устала как собака! Приду немного в себя…

— Хорошо. Я распоряжусь насчёт ужина, отдыхай. Мне надо дать распоряжения на утро, и я подойду. И сполоснуться бы не помешало!

 

— А я тебе сюрприз приготовил! Он в подвале тебя уже давно-о-о дожидается, — пригубил Марк вина из бокала, — прошу заценить…

«Знаем мы ваш сюрприз… Как же – как же-с. Видели уже, — ехидно подумала Наталья и хитро прищурилась, сверля мужа глазами».

— Мне тоже есть чем тебя удивить, — лукаво улыбнулась она.

— Представляешь там в тоннелях было что-то вроде анатомического театра. Части человеческих тел в запаянных банках. Бо́льшей частью разбитых и треснутых. Запашок был ещё тот! Ещё какие-то изуверские инструменты, может, даже пыточная была. То ли инквизиторы развлекались на досуге, то ли лекари анатомию тайно изучали. Тогда ведь это под запретом было. Покойников тайно доставали для опытов. Не то что сейчас. Нашли несколько старинных фолиантов на латыни. Ещё на пергаменте и коже. Бумага бы сгнила уже.  Большая книга с непонятными заклинаниями – это вообще что-то из средневековья. Атласы звёздного неба, старинные географические карты. Сейчас этими находками учёные занимаются, расшифровкой, переводами, в каталоги вносят… У нас под ногами целый клад был, оказывается. По предварительной оценке, стоимость найденных артефактов может составлять до полутора миллионов фунтов! Но это не точно.

— Вот это да! – захлопала в ладоши Наталья, — как нельзя вовремя! Кстати, насчёт сюрприза… Я тебе рассказывала, что когда училась на первом курсе в универе, то подрабатывала в фирме с одноимённым названием?

— Фирма называлась «Сюрприз»? Нет, ничего такого ты не рассказывала.

— Так вот… Меня туда подруга привела. Фирма занималась организацией праздников и торжеств. Ну знаешь, корпоративы-там, юбилеи… Конкурсы всякие, детские праздники. Это в середине нулевых было… У нас офис был в маленьком двухэтажном флигеле на Петроградке. Мы занимали второй этаж – офис в три окна, двадцать квадратов, пара столов, телефон, два компьютера, принтер и кулер. Ничего особенного. А на первом этаже было ритуальное агентство — похоронный бизнес в общем. Так вот: как-то под новый год у могильщиков ночью прорвало батарею отопления. Всё паром заволокло. Оргтехника пришла в негодность. У них весь пол вздулся. А у нашего начальства с их полубандитскими боссами были дружеские отношения, и мы пригласили их временно разместиться у нас в офисе, пока у них там ремонт идёт. И похоронщики по доброте душевной или там в знак признательности, ну я не знаю, но предложили нам помочь с рекламой. Они наняли какого-то там спеца по креативной рекламе. Тот оказался, видимо, ещё тем жуком! Решил сэкономить и вместо двух объявлений сварганил одно. Тогда интернет-реклама как таковая ещё не была развита. Объявления давали в основном через газеты рекламных объявлений. А так как адрес и телефон с Ритуальным агентством у нас временно был один на двоих… У меня дома до сих пор эта газетная страница под стеклом в рамке на стене висит. Выглядело это весьма и весьма, надо сказать. Сэкономил человек на знаках препинания, всё в кучу собрал. Зацени:

«Ритуальное агентство Сюрприз

Организация новогодних праздников и похорон»

И телефон наш указан в конце. Представляешь, как это всё выглядело?

— Ха-ха-ха! – рассмеялся Марк, — надо же, прямо все удовольствия в одном флаконе! Мало того, что развеселят и поздравят, так ещё и похоронят потом! Умора! Весёлый дядька вам попался, находчивый!

— Да уж… Их начальство потом от нас неделю пряталось… Потом извиняться пришли, стол накрыли шикарный.

— Я слышал тогда многие у вас травились суррогатом. Так что ушлый рекламщик не так уж и далёк был от реальности, — многозначительно посмотрел он на супругу, стараясь не выдавать своё волнение, — пойдём в подвал. Я вино с собой возьму, а ты бокалы захвати.

«Интересно, как он выкручиваться будет? Ишь-ты, даже в глаза не смотрит – знает, что я буду не в восторге от увиденного, — размышляла Наталья, спускаясь по крутой лестнице в подвал».

— Ну ничего себе! Когда успели-то? – остановилась она перед лестницей. И действительно, подвал в буквальном смысле преобразился до неузнаваемости. Каменная кладка выглядела как новая, видимо, пескоструйной машиной прошлись. Земляной пол присыпан красным гравием и утрамбован. На стенах через каждые три метра установлены светильники, стилизованные под горящие факелы. И главное – никакой затхлости и сырости.

— Да-с! И вентиляцию провели… Кондиционеры установили. Плюс отопление. Микроклимат можно регулировать. Кстати, тут винный шкаф есть. Около пятидесяти бутылок всего было. Половину пришлось выкинуть – вино в уксус превратилось. Наверное, из-за неправильного хранения. А вот бренди и виски – ничего. Пить можно. Начало-середина двадцатого века. Не сказать, что пойло блещет изысканностью, но я вот выжил после дегустации, как видишь. Сюда! – поманил Марк, — вот, здесь за дверью.

Они остановились перед белой стеной, которой раньше не было. Марк открыл ключом дверь, и в помещении автоматически зажглись и загудели лампы дневного света.

— Вот. Проходи внутрь, — услужливым жестом пригласил он супругу.

— Матерь божья! – вырвалось у Натальи. Она остановилась как вкопанная и открыла от изумления рот. Ещё бы не открыть! – Она вообще-то ожидала увидеть один «хрустальный гроб с мёртвой царевной», а тут – на тебе! Четыре покойницы в ряд! Одна другой краше!

— Да что же это такое, Марк Анатольевич?! Извольте объясниться! –

у нас тут что – морг? Ну надо же! – выпучила она глаза на супруга.

На Марка было страшно смотреть: он сокрушённо опустил глаза в пол и тяжело задышал, не решаясь вставить слово.

— Ну, хорошо! Эту я и раньше видела, — подошла она к первой покойнице, — ещё до нашего отъезда… А если бы я ещё на неделю задержалась? Тут бы что – ещё трупов прибавилось?

Наконец Марк нашёл за что зацепиться. Он поднял глаза и щёлкнул пальцами:

— Наташа, ты не так всё поняла… Так говоришь видела её раньше? Интересуешься современным искусством? Не ожидал, признаться…

— Не поняла – причём здесь современное искусство?

— Ну как же? Она же знаменитейшая художница! Лия! Основательница нового направления в живописи! Её имя у всех на устах, а смерть широко освещалась в прессе! Не операбельная опухоль мозга, увы. Мы с ней давно были знакомы. Предпочла уйти добровольно. Эвтаназию в Нидерландах делали. Тело завещала мне. Как и большинство своих последних полотен. Скоро они взлетят в цене. Так и указала в завещании: уходит мол возделывать сады искусства. Мы обработали её тело.

— Ничего себе… Возделывать сады искусства? Я и не знала, — озадаченно подняла к потолку глаза Наталья, — нет, как о художнице, я о ней ничего не знала… Я увидела, как что-то привезли в подвал, ну и уломала Маргариту показать мне… Нет, только не ругай её, я её заставила. Так получилось уж. Она сказала, что это твой сюрприз для меня. Я всё ждала, когда ты сподобишься рассказать, а ты молчишь и молчишь… Стоп! А эти три девицы, что – тоже художницы?

— Нет. Не совсем. Это её последовательницы. Фанатично преданные ученицы. Решили последовать за своей госпожой. Они не были больны. Разве что на голову. Она бы не одобрила такую блажь и глупость с их стороны. Но они добровольно за ней последовали и тоже завещали свои тела моей галерее. Последняя воля усопших. Ничего не поделаешь. Вчетвером-то оно им, наверное, сподручней будет сады возделывать. – улыбнулся Марк, — вина?

— Не откажусь, — подставила Наталья бокалы, — они так и будут тут у нас лежать?

— Нет, что ты! Это временно. Я пока не знаю, куда их пристроить…

— А вот я, кажется, знаю! – загадочно улыбнулась Наталья и отхлебнула из своего бокала, — и для них место найдётся! Что ж, они сад пожелали возделывать? Ну так будет им сад! Мой проект готов! Завтра я устрою тебе презентацию, готовься!

— Всегда готов! Я просто заинтригован! Признаться, я ожидал от тебя более бурной реакции, а ты ничего так, держишься. Двояковыпукло.

— Как-как?

— То есть, я хотел сказать… как это? Проявляешь двояковыпуклое отношение к происходящему, — вопросительно посмотрел Марк на супругу.

— Ха-ха-ха! Марк! Тебе надо больше общаться с «живыми» соотечественниками! Так сейчас не говорят. Это скорее литературное выражение, нежели разговорная форма. Может, в литературной среде это было бы уместно, но в повседневной жизни…

— Я имел ввиду… — Не впукло, то есть… А выпукло!

— Ещё круче! Я-то понимаю, что ты хочешь сказать. Не близко к сердцу, то есть, обтекаемо, иными словами. За тобой хоть записывай! А я и буду! Кто знает! Может что и получится. Ладно, я устала, пойдём спать. Утро вера мудренее.

 

Когда Наталья проснулась, Марка в спальне уже не было. Рядом с их кроватью на спинке стула висел новенький рабочий комбинезон. На столике её дожидалась белая строительная каска с фонариком, а под стулом – высокие тяжёлые рабочие ботинки. И записка, в которой ей предлагалось принять посильное участие в строительных работах на правах хозяйки. Она тут же облачилась в рабочую одежду и покрутилась перед зеркалом.

— А что? Очень даже неплохо смотрится. И с размером угадал!

Наталья позвонила Маргарите попросила принести в комнату кофе с десертом. Открыла свой ноутбук и принялась листать свой бизнес-план, попутно исправляя недочёты и делая пометки и дополнения. Маргарита принесла поднос с кофейником и дессертом. Они немного посплетничали, а после экономка унесла посуду. Наталья сохранила внесённые правки и закрыла ноутбук. Потом отрегулировала ремешок на каске и спустилась в подвал.  Откопанный вход в подземные галереи был занавешен лентами из плёнки.

Туннель представлял собой довольно широкий коридор: высота сводов около двух с половиной метров, ширина примерно такая же. Стены выложены тёсаным камнем. Пол земляной.  Она пошла на звук. Оказалась в просторном помещении с колоннами. Видимо, тут проводились какие-то собрания. Вдоль стен, как и повсюду, беспорядочно на полу стояли и лежали каменные тумбы, служившие когда-то основаниями для скамеек и столов. Кое-где лежали разбитые плиты столешниц. В нескольких местах потолок обрушился и можно выло видеть дневной свет через плёночное покрытие внешней галереи. В центе зала в стене пробит технический проём, ведущий на поверхность. Рабочие сооружали опалубки для заливки стен – собирались перекладывать каменную облицовку.  Наталья вышла через технический проём наружу и увидела мужа. Он развернул какие-то чертежи, а строитель тыкал пальцем в бумаги и что-то ему объяснял. Марк увидел Наталью и поманил её пальцем. Представил собравшимся вокруг.

— Наталья Николаевна! Моя супруга. Прошу любить и жаловать. В моё отсутствие она будет осуществлять руководство производством работ.  Продолжайте, как договорились. Займитесь сводами, надо укрепить несущие колонны. Потолки – стальным профилем. Бетон будет ближе к обеду. А вы займитесь сварочными работами. Поехали! Пойдём-ка, Наташа, кое-что покажу, — поманил он супругу за собой.

Из центрального зала расходилось в разные стороны ещё несколько тоннелей. Они пошли по одному из них. Тоннель уходил всё ниже.

— Пришли. Как по-твоему: что бы тут могло быть?

Наталья огляделась по сторонам. Каменный мешок размером с приличную комнату, квадратов двадцать – не меньше. Из кирпичных стен торчали ржавые крюки с цепями. Кое-где цепи заканчивались полусгнившими кандалами с шипами внутрь. Разбросаны какие-то инструменты непонятного назначения. Впрочем, почему это непонятного? Таким штуковинам, кроме того, как с их помощью кого-нибудь мучать, трудно найти иное применение. Все эти приспособления явно служили для причинения боли.

— Похоже на застенки Гестапо. Это же пыточная? – предположила Наталья.

— Что-то вроде того. Непонятно только кого и за что тут мучали. Адское место. Тут сквозной проход. Из центрального зала, через пыточную, далее – в анатомичку. Пойдём дальше.

Они прошли еще по тоннелю метров десять и оказались в просторном полукруглом помещении. И действительно, оно было выполнено в виде ступенчатого амфитеатра. Внизу стоял гранитный прямоугольный постамент, служивший по всей видимости демонстрационным столом. Наталья насчитала девять ярусов мест для зрителей. В былые времена тут могло поместиться до полусотни зрителей.

— Как тебе? Мурашки не пробегают? – поинтересовался Марк.

— А ты знаешь… Нет, не пробегают. Мало ли что тут было раньше. Теперь-то что об этом думать. Как ты сам выразился, мне двояковыпукло! Хи-хи-хи!  Времени прошло слишком много. Теперь надо постараться сделать так, что б у посетителей они побежали! Освежить, так сказать генетическую память… И пыточную тоже в порядок привести. Чтоб следы крови на полу, кишки-там всякие… Бутафорские, естественно. Может быть, инсталляции какие-нибудь подобрать. У тебя же много знакомых. Я имею ввиду живых, которые могут что-нибудь состряпать в подобном духе?

Марк с восхищением посмотрел на супругу. Она удивляла его всё больше и больше.

— У меня просто нет слов! Ты либо супер-креативщица, либо просто хулиганка от бога. Даже я бы до такого не додумался! Уважаю!

— А я тебе и раньше говорила, что тебе со мной повезло, и что меня вообще беречь надо – как зеницу ока! А ты думал, я шучу что ли? Вот тебе и область применения твоих невостребованных трупов. Они могут выступать в качестве статистов. Как в роли замученных, так и в роли мучителей. И зрители, опять же, понадобятся в анатомический театр… Как тебе? Есть, где развернуться с твоими покойниками?

Марк подошёл к супруге и нежно обнял её.

— Теперь я понял. Понял, как мне повезло, что встретил тебя.

— То-то же! Марк Анатольевич! Граф Орлянский! – рассмеялась Наталья и спряла лицо на груди мужа.

— Давай за обедом обсудим. А где тут выход через склепы? Ты говорил…

— А! Сюда, пожалуйста!

— Во-о-от! Вот тут-то и нужны бы – самые зловещие и отвратительные трупы… А дальше пусть степень ужаса затихает…затихает… потом пыточная, анатомический театр – и выход в райские кущи!

— Какие ещё кущи? – опешил Марк, — там просто выход на поверхность…

— Это ты так думаешь. Пока… Я покажу за обедом. – зловеще сказала Наталья. Марк аж осунулся и приуныл.

— Ну, за обедом, так за обедом…

 

Марк сидел за столом и листал бизнес-проект на ноутбуке. Наталья стояла у него за спиной, положив руки ему на плечи, комментировала и давала пояснения. Перелистывая очередную страницу, Марк охал и хлопал себя по коленям, а иногда даже вскидывал руки, удручённо покачивая головой.

— Это всё как-то…мягко говоря… — Марк поднял глаза на супругу, — блин! Ты Наполеон что ли? Архидеи, звёздное небо, райские кущи… Да это на год работы! Где деньги, Зин?

— А ты пораскинь мозгами, включи воронку над головой. Нам это – по силам!

Марк и Наталья посмотрели друг другу в глаза. Минутная пауза…

— …И – да! Оранжерея! – вскричали они хором, поймав искру, — быть оранжерее, — их глаза заискрились.

— Быть. – глухо произнёс Марк и сглотнул, — я всё на это положу! Ты – главная теперь. Не ожидал…

— Я заказала проект, они скоро приедут. Будет в форме буквы «Н»: пойдём от субтропиков к тропикам, потом зона экватора, далее по перемычке мимо искусственных водоёмов с экзотическими рыбами и моллюсками снова в субтропики, полупустыня с кактусами и уже через альпийские луга – в нашу климатическую зону. И наконец – кульминация – зона ночи, звёздное интерактивное небо над головой, как в планетарии, помнишь в Питере ходили? С музыкой соответствующей… Нет – не «Рамштайн»! – возразила Наталья, — хотя, в подземелье – звучало бы! Над звукорядом подумаем. Там должны быть непроницаемые чёрные стёкла. На сводах проекция нашего северного звёздного неба. А уже перед выходом – зона ослепительного восхода солнца, наш родной рассвет. Вдоль дорожки скромные местные полевые цветы. Можно даже яблоньки посадить, кусты с ягодами…

Марк ошарашенно глядел на супругу, не зная, что и сказать. Сил возражать у него уже не было. Наталья продолжила:

— Я за основу взяла Ботанический сад Петра Великого на Аптекарском острове. Ух – и много ж я там времени провела. Блин, даже не догадывалась, чем это кончится. Просто ходила, любовалась. Может быть, мечтала о чём-то… Марк, ты меня поддержишь?

— Полностью покоряюсь. Я найду деньги!

— Ты хотел трансформацию? Получите на блюдечке, господин граф! И пельменную не забудь пристроить… Они выдохшиеся будут выползать, полностью трансформированные, возможно, даже с трясущимися ручонками.

— Зачем пельменную? Может быть, лучше бар-закусочную? А? И кружки в подарок с нашим логотипом? Придумаем. Дисней в гробу перевернётся от зависти! – Надо же – русские его опередили! Диснейленд отдыхает в сторонке со своими аттракционами ужасов. Обманули дурака на четыре кулака…

— Я вижу это так. Посетители спускаются через склепы в подземелье и сразу же попадают в царство Аида. Со страшными покойниками в нишах стен, за прозрачными стеклами. Некоторые лежат у них под ногами – стеклянный пол, — как китайский мост с прозрачным полом над бездной. Некоторые мертвецы внезапно начинают шевелиться: то рукой дёрнут, то палец резко согнётся. Это можно осуществить? Было бы здорово! Алгоритм всегда разный, чтоб предугадать было невозможно – вдруг кто не первый раз уже посещает это замечательное место. Последовательность внезапных покойницких подёргиваний всегда разная. Представляешь?

— Так ведь и обделаться можно! А вдруг сердце у кого слабое?..

— Естественно, посетители перед этим будут проинструктированы. Подпишут соответствующие бумаги. Ну и врач будет дежурить. Итак, на чём я… Ах, да! По мрачному коридору смерти – в пыточную. Марк, из пыточной есть другой проход в анатомичку?

— Есть. По тоннелю, что ведёт наверх в зал с колоннами. Там есть ответвление. Мы проходили мимо. Он пока закрыт щитом, и ведёт как раз к круговой дорожке под самым потолком над верхним ярусом амфитеатра – оттуда всё, как на ладони.

— Идём в анатомический театр, где всё время кого-нибудь да потрошат. А другие покойники сидят пока качестве зрителей, но обречённо ждут своей очереди на потрошение. Некоторые даже хлопают и зловеще так хихикают. Можно фонограмму из какого-нибудь дурацкого ток-шоу поставить со зрительским улюлюканием и аплодисментами. То есть, через страх смерти, через адские муки пыточной мы попадаем прямо в руки Главного потрошителя. Там ты будешь разделан, разложен по полочкам и взвешен. Понимаешь, куда я клоню?

Марк кивнул.

— Да! В анатомичке после зрительских аплодисментов и улюлюканий внезапно включается лёгкая, но навязчивая музыка. Лучше, чтоб каждый раз разная. Что-нибудь до безобразия весёлое и нелепое, типа детской песенки из мультика, например. Чтобы окончательно обезоружить и сбить с толку экскурсантов. Дальше надо придумать, как из анатомички подняться в оранжерею. Вход посетителей в оранжерею будет возможен только из подземелья. Из царства Аида возносимся в райские кущи. Надо чтобы гости поначалу были просто ошарашены. Из полумрака и холода к ослепительной красоте, буйству красок, всё это под оглушительное пение райских птиц! Сразу попадаем в субтропики и так далее. В каждой климатической зоне будет свой смотритель. Я думаю, попросим кого-нибудь из покойников. Посадим на стульчик, подкрасим. Например, из этих полоумных учениц нашей знаменитой покойницы. А что? Они же сами хотели последовать за своей госпожой райские сады искусства возделывать. Пусть помогают!

— А саму Лию куда?

— Пока не решила. Но она должна будет каким-то образом зримо или незримо присутствовать, парить над всем этим буйством красок. Может быть, в виде проекции. Или голограммы. И её присутствие гости должны почувствовать. Ещё подумаем над этим.

— Наташ, а как на счёт зала с колоннами? Там что будет?

— Музей-лекторий. Можно какие-нибудь тематические вечера устраивать, например. Ты говорил про старинный звёздный атлас… Можно приглашать известных астрологов читать лекции, вести семинары. С прямой трансляцией в интернете. Приглашать учёных, писателей, поэтов, музыкантов, художников на творческие вечера. Позвать модных коучей вести свои курсы. Каких-нибудь гуру с претензией на избранность… Эта локация очень скоро станет популярной, а лекторий обретёт статус культового места. Засветиться здесь почтут за честь многие деятели. Сюда очередь выстроится, это будет очень престижное место для подобных мероприятий. Установим интерактивные экраны. Камеры, звукозаписывающую аппаратуру…

Марк восхищённо взглянул на супругу и сказал, что ему самому тоже неоднократно в голову приходила идея с шевелящимися покойниками. Пообещал поставить этот вопрос перед командой своих «головастиков» — так он называл научных работников и техников, которые работали на него. Сказал, что в целом, это вполне осуществимо, но раньше они бы его просто не поняли. А тут – совершенно другое дело! Возьмутся с энтузиазмом.

Вскоре приехали представители фирмы, которой Наталья заказала проектную документацию. Они согласовали месторасположение объекта с заказчицей и Марком, сделали все необходимые замеры и уехали. Проект был готов через десять дней. Марк с Натальей его одобрили, подписали необходимые бумаги и возведение оранжереи началось.

Для начала выбрали один из тупиковых тоннелей – тот, что был пробит под сводами верхней смотровой площадки амфитеатра, он как раз обрывался рядом с тем местом, где, согласно проекту, планировался торец оранжереи.  Откуда и должна начинаться прогулка по райским кущам – с зоны субтропиков. Пробили выход на поверхность. Дыру временно застелили стальными щитами, дабы сверху ничего не падало. Вырыли траншеи под фундамент. Выбрали лишний грунт. Залили бетон.  Привезли много новой плодородной земли. Металлический каркас оранжереи был готов через полтора месяца, началось остекление, внешняя и внутренняя изоляция. Каждая климатическая зона была герметично изолирована друг от друга, двери между зонами раздвигались перед посетителями автоматически, за это отвечали датчики. Почвы и гидропонику для некоторых зон пришлось заказывать у разных поставщиков. Проложили пешеходные дорожки, просыпали песком и утрамбовали. Выкопали и выложили камнем водоёмы и прудики, оборудовали альпийские горки, мини фонтаны и русла для будущих ручейков. В каждой из зон было установлено соответствующее климатическое оборудование, подведено водоснабжение, установлены системы водоочистки, системы орошения и полива. Всё это могло работать как в автоматическом режиме, так и в полуавтоматическом, а если понадобится, то и в ручном. Всё компьютеризировано. За оранжереей в лесочке вырыли котлован для строительства дизельной электростанции. Она должна была включаться автоматически при аварийном падении напряжения внешних сетей.

Все работы курировала Наталья лично. Марк лишь изредка помогал с советами. На всё про всё ушло около четырёх с половиной месяцев. Работали профессионалы своего дела – они уже далеко не первую оранжерею отгрохали на своём веку. Опыт!

Стартовали поставки, выбранных Натальей, растений. Она сама участвовала как в посадках растений, так и в настройке систем полива и орошения, сама настраивала температурный режим, датчики влажности воздуха, режимы освещения. Плохо было то, что большинство растений приходило в горшках, то есть их ещё надо было вырастить до определённых размеров, прежде чем высаживать в грунт. Но вот фруктовые деревья уже были достаточно взрослыми. Так первыми были высажены азиатские бананы, некоторые виды пальм и кактусов, а также саженцы какао, кофейного дерева, папоротники. Долгожданные орхидные приехали тоже в горшках. Наталья отвела для них отдельную зону. Горшки были расставлены в несколько ярусов на полочках. Всего их было заказано около пятидесяти видов. Саженцы манго и папайи пришли с недельным опозданием, и были сразу высажены в грунт. Постепенно оранжерея наполнялась всё новыми и новыми обитателями, обретая более — менее приличный вид, но до райских кущ ей ещё было далеко. Растениям предстояло сперва вырасти. Хотя бы до размеров человеческого роста, а это процесс длительный. Минимум года два-три. Но это Наталью не пугало. Деревья ещё далеко не все приехали. Ещё ждали четыре вида агавы – а они уже были приличных размеров, их взяли из питомников. Скоро приедет бамбук, а он быстро растёт.

 

Лию с ученицами решили пока к работе в галерее не привлекать. Вот кущи вырастут – и уже тогда и можно будет подумать об их месте. В лондонской галерее Марка ожидали прибытие картин, завещанных культовой художницей, обещали, что в течении месяца. К тому же через месяц контракт с немцами заканчивался. Предоставленный им зал галереи освобождался. И было решено открыть там постоянную экспозицию картин Лии. Там и решили разместить их тела – в центре зала в окружении её же картин.

Когда всё было готово: картины развешены по своим местам (их оказалось порядка тридцати), выяснилось, что и её ученицы тоже изволили завещать свои работы Марку. Это ещё около сотни полотен! Пришлось задействовать ещё и часть смежного зала. Но это того стоило! Почитатели таланта Лии попёрли на выставку толпами. В основном, дамы. Стоят неподвижно по полчаса возле каждой картины, уставившись в одну точку. Некоторые аж пищали от восхищения. А одна дама даже описалась возле гроба художницы – это камеры зафиксировали. Смотрителям потом вытирать за ней пришлось.

Впрочем, Наталья искренне недоумевала: с чего вдруг такой ажиотаж вокруг этой художницы? Потому что она что – умерла что ли? И её нетленное тело можно тоже созерцать, как и её полотна? Картины – как картины! Ну ничего же особенного – мазня какая-то бесформенная! – думала Наталья, но свои сомнения держала при себе. Ну не понимала она современного искусства, и всё тут! Решила поинтересоваться у одного знакомого старого искусствоведа. Может, он разъяснит. На что тот ответил:

— Знаете, Наталья Николаевна, я тоже не особо понимаю этого. Может, в них что-то есть, а может, и нет вовсе. Думаю, тут дело в моде. Кто-то авторитетный сказал, что это мол гениально. Все и решили: раз он сказал, то, стало быть, так оно и есть. И чтоб в грязь лицом не ударить, просто подхватили эту инициативу – и понеслось, как говорится!

Мне это всё напоминает выставку Пикассо в шестидесятые годы. Представьте: идёт себе обычный мужчина по улице. Никакой не эстет, а простой, скажем, инженер. Видит – выставка работ Пикассо. «Где-то я эту фамилию слышал, не могу вспомнить, где именно, ну да ладно, — думает он, — а вот возьму и зайду!». И заходит. Видит массу восторженных лиц. У некоторых на глазах даже слёзы от восхищения блестят. А он глянул на одну картину, на другую, на третью… «Да что это за ерунда такая намалёвана, срамота! И не стыдно этому Пикассо такое людям показывать? Да мой семилетний сынишка лучше рисует!». И вот бы ему в сердцах махнуть рукой, сплюнуть и решительно выйти вон – так нет же! – «Что люди-то обо мне подумают? – озирается он по сторонам, — нет, я вовсе не бесчувственный сухарь». Потом отходит к центру зала – так, чтоб все его видели. Закатывает в экстазе глаза к потолку, религиозно прижимает ладони к груди и громко с выражением шепчет на весь зал «О! Пикассо! Это просто божественно!». А сам так бочком-бочком – и шмыг к выходу! Я думаю, тут нечто подобное. Что ж, время всё расставит по своим местам. А то, что вы её картин не понимаете – это ничего. Думаю, большинство посетителей и подавно! Не берите в голову. Хотят соответствовать – пусть соответствуют. А вы оставайтесь при своём мнении. Всего доброго, Наталья Николаевна.

А что, собственно, переживать-то? Ну не понимаю! Народ тянется – и ладно. Прибыль галереи графа Орлянского выросла в десятки раз за полгода. И картины покойницы Лии взлетели в цене до небес. Посыпались предложения от аукционных домов, но Марк решил не продавать её работы, а оставить в качестве фирменной фишки. Зачем пускать на суп курицу, несущую золотые яйца? А вот полотна её не менее покойных учениц расходились как горячие пирожки, половина сразу ушла с молотка, а оставшуюся часть Марк решил пока попридержать. Скоро намечалось открытие филиала галереи в Америке, и Марк решил свозить туда Лию. Но не настоящую, а заказать её восковой вариант. Так будет проще. А учениц взять оригинальных – пусть полетают над океаном. Сказано – сделано. К великому огорчению почитателей Лии и её учениц, экспозиция отбыла за океан на полугодичные гастроли.

Ушлые американцы быстро просекли тему, и как на этом можно заработать. Марку на голову посыпались многочисленные предложения от вышедших в тираж знаменитостей и престарелых звёзд и полу-звёзд Голливуда, наперебой завещающих свои дряблые старческие тела после смерти его галерее, правда гонорары за это они требовали прямо сейчас. Повадились, блин! Но Марк с присущим ему юмором быстро охладил их пыл. Рассылал ответы на их предложения: так мол и так, представители галереи явятся за вашими телами в течении недели, максимум – двух. Делайте что хотите, иначе мол сделка отменяется. Те, в свою очередь, возмущались: дескать, как же так, ведь мы ещё живы? На что Марк невозмутимо отвечал, что к нему очередь из будущих покойников сформировалась уже, но вас могут взять вне очереди, но умереть придётся в течении недели – двух. Постепенно их пыл поугас. Но идею он принял на вооружение, контора начала работать. Стали приходить уведомления от всё же решившихся на посмертную деятельность в качестве экспонатов галереи, но уже без всяких требований, а наоборот — с пожертвованиями в пользу галереи.

 

Пока Наталья сутками напролёт пропадала в оранжерее, Марк со своими «головастиками» довели до ума музей-лекторий, он же, как предполагалось, должен будет в будущем исполнять функции конференц-зала. Был установлен сворачивающийся экран для проектора, отделанные под старину дубовые столешницы заняли свои места на каменных тумбах, стулья решили использовать современные. Вдоль стен установили стеклянные стеллажи, как в музеях. В них поместили найденные при раскопках артефакты — те, что уже были отреставрированы. Древние фолианты поместили под стекло. Рядом с каждой книгой был установлен интерактивный экран, на котором можно было полистать уже отцифрованные страницы с частичным переводом и толкованием. Все помещения были оснащены видеокамерами. Главный сервер, пультовая для управления покойниками, монтажная и логово звукорежиссера расположились в отдельном тоннеле, который заканчивался тупиковым помещением. Тут было раньше что-то вроде склада, а теперь – святая святых – отсюда осуществлялось управление всем комплексом царства мёртвых.

Супруги ещё в начале работ договорились о разделении полномочий: Наталья до поры до времени не лезет в подземелье, а Марк не суётся в кущи пока его не позовут. И вот настал день, когда работы в загробном сегменте в основном были выполнены. Марк пригласил супругу совершить вечерний моцион по своей части будущего маршрута. Он подвёл Наталью к главному склепу, плита глухо отъехала в сторону, и они стали спускаться во мрак. Тусклый красноватый свет пробивался откуда-то снизу, его источника Наталья, как ни старалась, так и не обнаружила.

— Осторожнее, под ноги смотри, — прошептал Марк ей на ухо.

Наталья чуть не взвизгнула от ужаса, увидев у себя под ногами полуразложившегося, подёрнутого паутиной мертвеца, из-под которого и пробивался, зловещий красноватый свет. Потом ещё один, и ещё… Они лежали под стеклом, как она и задумывала. Но мечты мечтами, а воочию это выглядело куда страшнее. Трупы под ногами располагались без всякой системы, хаотично.

— Обрати внимание на стены, дорогая.

Как и задумывалось в кладке были пробиты ниши, в которых стояли мертвецы в полусгнивших одеждах и доспехах разных времён.

— Ах! – шарахнулась она назад, и налетела на Марка, — он выдохнул, стекло запотело!

— Ну и что тут такого… Подумаешь. А ты постой тут вечность! Любой устанет. Я потом объясню, как это всё работает. Пошли дальше. Вдруг один справа дёрнул рукой – Наталья увидела боковым зрением – и машинально зажмурившись, вжала голову в плечи, сгорбившись, и прикрыв правую сторону лица предплечьем.

— Ф-фу! Вот чёрт! Жуть-то какая, — отдышалась она, — не думала, что это будет так реалистично. Да уж, тут и вправду врач должен дежурить. И туман красноватый по полу стелется…

— Это дым-машина работает.

Сразу в нескольких местах на стенах под самыми сводами вдруг зажгись кинескопы старых чёрно-белых телевизоров с белой колючей рябью на экранах и характерным шершавым шипением. «Того и гляди, что сейчас на экране появится каменный колодец, из которого начнёт вылезать маленькая девочка с иссиня-бледной кожей с прожилками, в белой сорочке и копной чёрных волос, закрывающих её страшную физиономию, — живо представилось Наталье, — жуть!».

Пока они шли до пыточной, ещё несколько трупаков, повинуясь электрическим импульсам проявляли телесное нетерпение. Один даже кашлянул, гадёныш!

На подходе к камере пыток зазвучал горячо любимый Марком Rammstein. Как нельзя к месту! В пыточной забабахали такую инсталляцию, что людям со слабым желудком туда лучше не заходить! Один из истязаемых был за руки подвешен на стене, правый бок распорот и раскрыт так, что видны были часть жёлтых рёбер и печень. Почти вплотную к развёрстой ране на жёрдочке сидели два белых голубя, пёрышки на их головёнках и клювики перемазаны кровью. Они по очереди клевали несчастного покойника в печень. А тому несмотря на то, что он уже как-бы давно помер, всё равно это было не особо приятно. Может быть, даже, по-своему, больно, ибо при каждом клевке он дёргал левой ногой. То, что голуби механические, Наталья увидела сразу. Уж больно слажено они клевали, ни одного лишнего движения! Но и таксидермисты хорошо поработали: выглядели птицы как живые, пока не начинали клевать. Но от осознания того, что они механические, легче отнюдь не становилось. Наоборот – ещё больше начинало давить холодное и липкое чувство неотвратимости. Машинам безразлично кого клевать – ничего личного!

Рядом ещё один истязаемый. Весь поломанный, распростёртый спиной по ребристому ободу деревянного колеса, руки закинуты назад и сцеплены с кандалами на лодыжках цепями. Несчастный медленно вращался над тлеющими под колесом углями, едва не касаясь их кожей. Земляной пол был весь пропитан бутафорской кровью, но пахло очень даже натуралистично – как в скотобойне! В углу валялись сваленные в кучу отрубленные конечности. По другую сторону вдоль стен тянулись металлические разделочные столы с ошмётками кишок и костей. В стакане с плавал человеческий глаз. И всюду лежали окровавленные изуверские инструменты. Часть из них были оригинальными, найденными здесь при раскопках. Естественно, их слегка привели в порядок. Над столами на полках куча склянок с плавающими в них органами и мелкими фрагментами тел.

— Похоже? – поинтересовался Марк у супруги.

— Более чем, — только и сказала она, — меня чуть не вывернуло.

— На то и расчёт был. А теперь, графиня, позвольте пригласить вас в анатомический театр!

— Вы так любезны. Что ж, извольте, Ваше сиятельство. – подала она ему руку.

Они прошли по тоннелю немного вверх и повернули налево. Амфитеатр был почти полон. Внизу на арене у стола стоял Главный потрошитель в чёрном балахоне с надвинутым на лицо капюшоном. Он скромно, можно даже сказать, совершенно обыденно кого-то резал на демонстрационном столе. Безобразные и вполне себе приличного вида покойники неподвижно следили за действиями потрошителя. Как только тот отрезал нужный кусок плоти и поднял его перед собой, тут же зазвучали всем знакомые улюлюкания и аплодисменты из какого-то ток-шоу. Несколько покойников закивали головами в знак одобрения, а некоторые, особо эмоциональные, даже неуклюже захлопали в ладоши. Когда аплодисменты стали стихать зазвучал детский хор с до боли знакомой песенкой:

 

— «Буквы разные писать

Тонким пёрышком в тетрадь

Учат в школе, учат в школе,

Учат в школе.

Вычитать и умножать,

Малышей не обижать

Учат в школе, учат в школе,

Учат в школе».

 

Наталья стояла, разинув рот, и как завороженная смотрела на происходящее внизу действо. На её глазах невольно заблестели слёзы умиления. Постепенно фонограмма затухла. И тут со второго яруса амфитеатра поднялся новопреставленный в аккуратном чистеньком костюме и стал тянуть руку, будто просился к доске. Главный потрошитель жестом пригласил усопшего к столу. Тот, чуть пошатываясь, спустился на арену и повернулся к зрителям лицом, ища поддержки и одобрения. И всё это под звонкий мальчишеский голос:

 

— «Я первый ученик среди ребят, —

Пятёрки в мой дневник, как ласточки летят!

Теряю счёт! Пятёрки круглый год!

И дома уважение, и в школе мне почёт!».

 

Но тут по аудитории прокатился неодобрительный ропот, некоторые покойники осуждающе закачали головами, а детский хор изобличающе заголосил:

 

— «Ха-ха, почёт! Совсем наоборот:

Четыре двойки в табеле – позорный счёт!».

 

. Тогда несчастный усопший, видимо, осознав, что утаить ничего не получится, громко вздохнул и сбросил останки предшественника на песок. А сам улёгся на его место.

Наталья в недоумении посмотрела на мужа:

— Но – как?

— Да очень просто! Большинство покойников, как и сам Главный потрошитель – нанятые актёры. Чуть подкрасили для правдоподобности – и всё. Где я, по-твоему, столько трупов наберу? С фонограммой-то как?

— Бесподобно! Уж чего-чего, а такого я никак не ожидала! Действительно ошарашило! А англичане? Они же не поймут…

— Успокойся, у нас несколько сценариев приготовлено. У них тоже есть подобные песенки. И у американцев, и у французов. На худой конец там экран висит, видишь? – показал он на стену напротив, — там бегущей строкой идёт построчный перевод. Ну? Как тебе такое, Илон Трамп?

— Маск! Илон Маск! Ты оговорился.

— Вовсе нет. Не оговорился. Это он раньше Маском был, когда ракеты в космос запускал… А теперь ему не до заселения Марса. Сама знаешь.

— А…как потом выйти в… — потерялась было Наталья, тыча пальцем вверх.

— Там под экраном проём в стене видишь? Вот по верху, — и туда, снова во мрак. Далее по тому тоннелю поднимаемся в твои райские кущи. Там метров двадцать идти. Выход пока щитом закрыт, чтоб не дай бог кто-нибудь невзначай из субтропиков к нам в ад не провалился. Потом лестницу обустроим.

После Марк показал центр управления с несколькими большими экранами, каждый из которых был поделён на сектора. Отсюда можно было наблюдать за всем, что происходит в тоннелях, а также на поверхности, по внешнему периметру.

— А с этого пульта происходит управление покойниками. Вот и табличку специальную придумали. Зацени-ка.

Над местом оператора висела квадратная деревяная доска, выполненная под чёрный гранит с выбитыми золотыми литерами «Министерство загробных дел. Департамент агонии и судорог». Такие на госучреждениях висят.

— Можно вручную управлять, если сбой какой в системе, или просто пошалить захотелось. А так у нас тут порядка сорока программ с разными последовательностями и действующими лицами. Того, что выдохнул, помнишь? А кашлял который? Это – всё пневматика. Там компрессорная дальше. Так что ничего сверхсложного делать не пришлось, обошлись малой кровью. И лекторий тоже готов.

Наталья заценила музей-лекторий. Её всё понравилось. Сказала только, что неплохо было бы в углу кофейные автоматы поставить для посетителей. Марк согласился. И в принципе тут уже можно начинать проводить пробные мероприятия. Надо только рекламу запустить в сети. Наталья попросила Марка дать поручение своим «головастикам» приступить к созданию сайта.

Над дизайном и концепцией работали все вместе. Через месяц сайт заработал. Марк с Натальей, пригласили знакомых журналистов и дали большую пресс-конференцию прямо в музее-лектории. Посулили по случаю открытия обеспечить бесплатную интернет- трансляцию в течении месяца. Желающих нашлось много. Постепенно оформился график мероприятий. Поначалу это было три раза в неделю по два-три часа. Как и планировала Наталья, реклама и сарафанное радио постепенно сделали своё дело. Бесплатный период кончился, но была введена гибкая система скидок. Лекторий медленно, но верно, стал приносить, пусть сначала и небольшой, но стабильный доход.  Особенно она прониклась идеей с группами психологической помощи для людей, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах: сначала психолог проводил теоретическую часть в лектории, потом должна следовать уже и практическая составляющая в виде полноценного маршрута по тоннелям и оранжерее под его же чутким руководством. Такая своего рода психологическая трансформация. Тренинги опять же можно всяческие…

 

Прошёл год. Фальшивая Лия с ученицами и картинами наконец-то вернулись из-за океана. Выставку там пришлось продлевать дважды. А в оранжерее уже вовсю цвели цветы, и даже один редкий кактус расцвёл, правда всего на одну ночь. Журчали ручейки, в прудах плавали рыбки, черепахи и ещё множество всякой живности. Лианы здорово разрослись. Для создания пышности, да и просто, чтобы пустить пыль в глаза было вкопано три десятка искусственных деревьев. От живых – просто не отличить! А за ними, скрытые от любопытных глаз, набирались сил молодые побеги их аналогов.

Марк всё больше проявлял нетерпение по поводу запуска проекта.

— Наташ, по-моему, уже вполне можно. Очень даже недурственно у тебя получилось, а кущи твои пусть растут в процессе. А? Давай, решайся уже…

Наталье, конечно, хотелось бы, чтобы всё было готово на сто процентов. Чтоб во всеоружии, так сказать, встретить врага, то есть гостей… Она позволила Марку ещё месяц себя поуговаривать, а потом дала добро. И на сайте появилась новая услуга. Как и было намечено, первый месяц цены за полную экскурсию решили снизить в два раза. Записаться можно было как через сайт, так и лично — в лондонской галерее Марка. По мере формирования группы (двадцать – тридцать человек) оплатившим билет полностью или в рассрочку рассылались оповещения, делался обзвон. Далее следовал инструктаж в галерее, подписывались соответствующие бумаги, желающим оформляли страховки, и к крыльцу подавался комфортабельный автобус. Дорога до поместья занимала около полутора часов.

И ведь Наталья как в воду глядела насчёт закусочной! Первые экскурсии это показали: многие выходили из оранжереи на полусогнутых ногах, испытав сильнейшее нервное потрясение. Они явно нуждались в восполнении внутренних ресурсов. Но всего сразу не предусмотришь! И Марку пришлось в срочном порядке возводить павильон для бара-закусочной. Придумали и фирменный логотип – в нижней половине чуть приплюснутого с боков круга располагался серебристый череп, пробивающимися через кости подснежниками, над перекрещенными костями на фоне восходящего золотого солнца с расходящимися лучами, всё это — в обрамлении пальмовых ветвей. То, что логотип сильно напоминал герб СССР, отмечали многие, но в несомненные достоинства записывали оригинальность идеи, а также пронзительную точность в отображении концепции всего комплекса. Заказали партию кружек с фирменным логотипом. Их можно было приобрести на память в качестве сувениров за совсем уж символическую плату. Позднее их стоимость просто включили в ценники на напитки и закуски.

После первых трёх экскурсий Наталья решила пригласить известных интернет-обозревателей и блогеров, а Марк — сотрудничающую с его галереей пишущую братию. За сравнительно небольшой гонорар и возможность дальнейшего сотрудничества они обязались разместить отзывы на своих ресурсах. Содержание этих отзывов заранее специально не оговаривалось, предоставлялась полная свобода мнений и интерпретаций. Всего в автобус человек сорок набралось. Марк сразу обозначил, где можно снимать, а где фото- и видеосъёмка запрещена. Запрет начинал действовать сразу после спуска через склеп в тоннели, и заканчивался непосредственно перед лестницей ведущей из подземелья в оранжерею. Дальше можно было снимать сколько угодно. А после гостей ждал фуршет. Столы были накрыты в зале с колоннами. Таким образом, можно было увидеть и поёжиться, от того с каким зловещим и глухим звуком тяжело отъезжает каменная плита склепа, ощутить спуск в жутковатую тишину царства Аида с монументальной, непроницаемой холодной тьмой вокруг… Дальше съёмка прерывалась, а возобновлялась уже в тоннеле после анатомического театра. Где-то впереди маячит свет, и вы поднимаетесь по лестнице из мрака и на какое-то время слепните. Прожектора делают своё дело! Когда все оказываются на поверхности и начинают тереть глаза от рези, проём в полу закрывается, и прожектора гаснут. Глаза постепенно привыкают к дневному свету, и вы обнаруживаете себя в буйстве субтропической растительности и ярких красок. Уши тут же закладывает от оглушительного пения птиц и стрёкота насекомых. Постепенно уровень звука снижается до приемлемого для ушей – фонового режима. Далее неспешная прогулка по климатическим зонам. В каждой из зон дежурит свой смотритель. Девушки рассказывают о представителях флоры своей климатической зоны, отвечают на вопросы.

Как и ожидала Наталья наибольшее оживление вызвало мгновенное попадание из светлого времени суток в ночную зону. Достаточно просто отрыть дверь и войти. «Головастики» хорошо поработали. Некоторые из гостей даже невольно поёжились – тут было довольно прохладно. А звёздное ночное небо над головой? А трели сверчков? Просто сказка! Наталья с Марком сопровождали гостей весь маршрут.

И наконец последняя зона – время рассвета. Деревца и травы средней полосы. Кое-где блестит искусственная роса. Под одной из яблонь навалена целая куча бутафорских яблок. Почти в половину человеческого роста. Из верхушки кучи торчит голова несчастного Исаака Ньютона на тощей шее, а из-под кучи – туфли. Видимо он просто сидел под деревом, когда на него вдруг обрушилось это нежданное счастье. Портретное сходство – на лицо. На лбу намечается приличная шишка, и парочка будущих синяков под глазами. Так сказать, заключительная комическая нотка. Кто-то даже рассмеялся, но без улыбки мимо не прошёл никто.

Когда приглашённые вышли из оранжереи, то сразу принялись фотографировать снаружи оранжерею с разных ракурсов. Особенно переливающуюся всеми цветами радуги вывеску над выходом. Полукругом сверкали буквы «Оранжерея», а под ними уже название «Райские кущи» и также, как и на логотипе – в обрамлении пальмовых ветвей. После фуршета всех посадили в автобус, и пишущая братия, громко делясь друг с другом впечатлениями, отправилась обратно в город.

В целом, вся эта авантюра с приглашением блогеров и журналистов выстрелила и имела резонанс. Не обошлось, правда, и без нескольких ложек дёгтя: некоторые блогеры и журналисты, позиционирующие себя продвинутыми критиками и знатоками, ударились в разоблачения. Дескать, мертвецы – фальшивые, не естественно мол дёргаются, когда их не просят. Наталья с Марком просто угорали, когда читали:

— Было бы странно, если бы трупы шевелились естественно! – смеялся Марк, — а как эти деятели шарахались и вскрикивали, как за сердце хватались от неожиданности, помнишь?

— От шухера, Марк! От шухера! – поправила его Наталья.

— Нет, ну а как? Типа из динамика должны предупреждать заранее что ли? «Обратите внимание, дорогие посетители, сейчас труп, что лежит справа, дёрнет левым мизинцем». Ха-ха-ха!

Но затея с Ньютоном сработала на все сто! Не было ни одного отзыва, где бы отсутствовало упоминание об этой яркой завершающей ноте весёлого абсурда! Многие искренне недоумевали: причём здесь Ньютон с яблоками? Гадали, высказывали свои предположения, или же просто восхищались оригинальной находке организаторов. В любом случае, семена интриги были брошены в благодатную почву, и вскоре дали свои всходы. Количество желающих записаться на экскурсию возросло многократно. От галереи автобусы отправлялись уже через день. Бар-закусочная вышел в плюс и стал приносить доход. Пришлось расширять меню и винную карту. Марк подключил знакомых виноторговцев. А Наталья последующие полтора месяца вообще не вылезала из телевизора: съёмки в тематических программах, интервью, участие в дискуссионных клубах и так далее, и так далее, и так далее. Так в туристических путеводителях появился новый маршрут, который быстро вошёл в список обязательных для посещения мест. Даже галерея Марка не могла похвастаться таким успехом. Ещё бы! Всё-таки экспонаты там, мягко говоря, были специфические, так сказать, на любителя.

Да! На счёт групп психологической помощи, о которых грезила Наталья… Идея оказалась просто бомбической! Именно такую трансформацию и имел ввиду Марк тогда за ужином, но не смог внятно сформулировать. Вели группы только проверенные специалисты, с образованием, именем и документально подтверждённым опытом. Наталья сама занималась их отбором. Были группы с онкологией, страдающие различными зависимостями, люди, потерявшие близких и просто нуждающиеся в психологической помощи и поддержке. Приходили мешки писем с благодарностями. А пожертвований оказалось столько, что пришлось создавать специальный фонд с главным офисом в Лондоне, нанимать штат служащих. Проводились и благотворительные акции.

На экскурсии отвели три дня в неделю (по три-четыре группы в день). И три дня комплекс работал как «Центр психологической помощи под патронажем графини Н. Н. Орлянской». Воскресенье – санитарный день. Лекции и курсы проводились в экскурсионные дни, когда музей-лекторий не был задействован.

 

Как-то Марк заметил, что Наталья стала часто отказываться от приглашений на светские мероприятия. Сам же он по делам своих галерей и фонда большую часть времени проводил в городе. И вот как-то на выходных он поинтересовался у супруги о причинах её затворничества. Маргарита Васильевна, накрывая на стол, аж ложку из рук выронила:

— А чего вы хотите, Марк Анатольевич? У вас супруга на шестом месяце уже, а вы и в ус не дуете! – с укором в голосе выпрямилась она, уперев руки в бока, — стыдно, граф, — покачала она головой.

Марк аж рот разинул. А ведь он и вправду ничего не замечал в последнее время. Наталья с благодарностью кивнула Маргарите и, торжествуя, с вызовом посмотрела на вконец потерявшегося супруга.

— А как это так…получилось?.. – растерялся Марк, — ты же в оранжерее с лопатой всё время…надо врача позвать, наверное…

— Я не больная! Я просто беременна! Ну, мужики! У тебя скоро сын родится, Марк.

— Боже мой! – только и смог он выговорить.

Роды прошли без осложнений. Сына назвали Иваном – по святкам выбирали. Из Питера спешно прилетела, Дарья Петровна, помогать неопытным родителям с дитём. Она с радостью приняла на себя долгожданную роль бабушки. Как и советовала Наталья ранее, Дарья Петровна временно делегировала бразды управления цветочной империей Лаптевых со всем тепличным комплексом подруге дочери по универу, занимавшейся ранее исключительно тепличным хозяйством. Дарья Петровна быстро нашла общий язык с Маргаритой Васильевной, и они принялись за обустройство детской комнаты. Наталья, как только оправилась после родов, начала потихоньку включаться в работу, но уже без прежнего фанатизма, ибо дела уже не требовали её постоянного участия, механизм к тому времени уже был отлажен и работал как часы. Через полгода полностью поменяли экспозицию в царстве Аида, разработали новую концепцию, сценарий, ввели новых персонажей. За одно и отработали алгоритм обновления для будущих изменений. Марк даже нормативы ввёл: на обновление всего подземного маршрута теперь отводилось не более двух недель.

Наконец супруги пришли-таки к консенсусу по поводу дальнейшей судьбы многострадальной покойницы Лии. Как-никак, а именно она послужила тем самым толчком к рождению идеи оранжереи, да и всего подземного комплекса в целом. Ну и про учениц тоже не забыли. Вердикт вынесен единогласно. — Пантеону выдающихся деятелей искусств — быть! Начало положено. К оранжерее была пристроена ещё одна секция. За герметичной стеклянной перегородкой была возведена ступенчатая пирамида, где на почётной верхней площадке обрела вечный покой хранительница оранжереи и символ возрождения — художница Лия. Её красный, украшенный золотом и напичканный электроникой саркофаг установили вертикально. Ладони были крестообразно сложены на груди, а невидящие глаза устремили взор куда-то в не доступные для простых смертных дали. Она как-бы парила над всем этим великолепием, излучая обезоруживающее милосердие и участие в судьбе каждого пришедшего.  А ступенью ниже восседали в своих прозрачных высокотехнологичных коконах три её верных ученицы со скромно сложенными на коленях руками. Впрочем, ученицами их уже давно никто не называл. Их работы заняли почётные места в каталогах многих галерей мира и уступали лишь немногим в цене полотнам самой Лии. Ступени ниже пока пустовали, но, как говорится, свято место долго пусто не будет. Пантеон открыт для новых обитателей. Только место в нём надо сперва заслужить! Абы кому туда путь заказан. И как тут не отдать должное древним египтянам с их трепетным отношением к своим покойникам. Искусство мумифицирования и бальзамирования тел усопших, опять же, — всё же от них пошло!

А тут ещё и вторая беременность! Рождение второго сына. Николаем назвали.  Марк был на седьмом небе от счастья! Ещё через два года появилась на свет и долгожданная дочка. Екатериной нарекли.

Ну что тут ещё скажешь? На первый взгляд вроде бы несовместимые вещи. Но! — Из, казалось бы, не совсем здорового, с точки зрения обывателя, увлечения покойниками, а точнее, — знаменитыми покойницами, и, вполне себе, безобидной и искренней любви к цветам, сложилось совершенно новое внутриутробное социальное явление, объединившее в себе любовь к искусству, индустрию развлечений, внутреннюю ботанику, а также духовную сферу и слегка ещё прихрамывающую научно-техническую составляющую. И всё это, заметьте, — с ярко выраженным психоэмоциональным терапевтическим эффектом! И параллельно — рождение и уверенное становление на ноги новой, крепкой ячейки общества! Да-да! Вот оно, оказывается, как бывает… А вы говорите — блажь, блажь…

20 марта 2025 г.