Поэта Всеволода Яковлевича Андреева в кои-то веки пригласили на телевидение. В качестве заслуженного деятеля искусств и эксперта. И всю его, мягко говоря, нелюбовь и скепсис по отношению к презренному ящику – как ветром сдуло.
– Вот, – заявил он жене, – одумались наконец, соскучились по живому-то слову – то-то же! – продекламировал он и погрозил кому-то невидимому пальцем.
Ток-шоу было приурочено к началу учебного года. На обсуждение выносились такие проблемы, как падение общей культуры и грамотности молодёжи, в частности, вытеснение гаджетами живой книги, и всё в этом роде. По задумке авторов деятели искусств от молодых да ранних до мастодонтов должны будут дискутировать по этому поводу и предлагать пути решения проблемы. К мастодонтам поэт Андреев ещё не принадлежал, но и из середнячков давно вырос.
До эфира оставалась неделя, и Всеволод Яковлевич начал усердно готовиться. Для начала он поскрёб по сусекам и достал все свои регалии: дипломы, грамоты, рецензии, изданные книги. Пролистал внушительный список своих публикаций в печатных изданиях, а также где, когда и на каких литературных конкурсах он был в составе жюри. «Мало ли вдруг спросят, а я и не помню уже всего, – рассудил он». Последний сборник вышел аж четыре года назад. Заметил ли его кто? А если попросят что-нибудь почитать? Надо бы выбрать несколько стихотворений на всякий пожарный. Лучше – из нового. Чтобы видели – творчество не стоит на месте, и рано нас списывать со счетов. «Пожалуй, вот это подойдёт, – удовлетворённо пробубнил Всеволод Яковлевич, вынимая распечатку из папки «К публикации», – ну и хорошо, что сложное – не фиг расслабляться! Давно я на публике не читал, лет пять уже, наверное. Не мешало бы порепетировать, – решил он и, выставив жену из комнаты, начал перед зеркалом «читать в зал»».
Наконец знаменательный день настал. Поэт Андреев уверенно переступил порог телецентра и справившись на ресепшене, направился в студию. Он был в заботливо отпаренном и истово отутюженном женой относительно новом костюме. Она сама подбирала ему галстук, ибо, по её мнению, у мужа напрочь отсутствовал всякий вкус. Он впрочем и не сопротивлялся.
К величайшему разочарованию Всеволода Яковлевича он оказался не единственным экспертом. Возле дверей студии толпились такие же заслуженные и не особо, по его мнению, заслуженные деятели искусств. Кого-то он знал лично, кого-то шапочно, о некоторых что-то слышал. Но были и те, кого он видел впервые.
Вышел режиссёр и пригласил всех внутрь. Всё выглядело знакомым. Трибуна с тремя рядами кресел для улюлюкающей массовки, три дивана с экраном позади, несколько камер.
– Итак, господа, – начал режиссёр, – у нас сегодня прямой эфир со всеми вытекающими. Слава богу мы не центральное телевидение, и аудитория у нас не такая массовая, но, всё-таки, огромная просьба следить за своими словами и выбирать выражения. Не будем уподобляться, так сказать. Не перебивать, не выражаться, не опускаться до политических дебатов – вы же все культурные люди в отличии от политиков. Это понятно? Сейчас вам раздадут памятки как себя вести и с очерёдностью выступлений. Ведущая вас называет, вы встаёте, идёте к дивану, садитесь, беседуете. Кланяться массовке не надо – у нас тут не КВН, а вы не члены жюри. Просто встаёте и идёте к дивану. Затем следующий. Если всё пойдёт гладко, то часа за три, думаю, управимся. Если у кого будет, что почитать, то говорить в эту камеру. Встаёте, подходите к этому микрофону и читаете. Не более двух минут. Вот вкратце и всё. А пока не придёт массовка можете попить кофе в буфете и перекурить. У вас полчаса.
Все расселись по местам. Ассистенты закрепили микрофоны на лацканах экспертов. Проверили звук. Выставили свет. Появилась ведущая. Естественно, молодая и красивая, но с умным лицом. Поприветствовав зрителей и экспертов, она проследовала к центральному дивану и заняла позицию. Потом прозвучала сирена, и эфир начался.
Всеволод Яковлевич поймал себя на мысли, что ожидание эфира было куда как содержательней, нежели само действие. Он сидел и послушно хлопал глазами в камеру. Иногда вежливо улыбался, хлопал в ладоши, повинуясь стадному инстинкту. Кивал в знак одобрения головой. Ведущая всё время что-то говорила, эксперты отвечали, кто-то читал басни. Один даже песню спеть умудрился. Скукотища! Это пока он не услышал свою фамилию.
И вот поэт Андреев уже восседает рядом с телеведущей на диване и выдаёт ранее заученные фразы в ответ на её вопросы. Пытается шутить. Волнения нет никакого. Она спрашивает о творческих планах. Он рассказывает, что готовит новый сборник стихов. И вот после ожидаемого предложения прочитать что-нибудь из нового он выходит к микрофону …
Всеволод Яковлевич поправил галстук, придвинул стойку микрофона и многозначительно улыбнувшись начал:
-Чтоб от всей этой лжи не задёргался глаз
Отвернись со своей колокольни
А не то в унитазе всплывёт водолаз
Наследит и обратно утонет.
Эх, успокоить бы веки устойчивым сном
Только сон мой тревожен и краток
Мне бы…
– А-А-А! – Вдруг истерически заголосила ведущая, – У него кот в кармане! Вы видели? Нет, вы видели? Вон из кармана рыжая морда выглядывает! Он кота в студию пронёс! Что же это делается-то? Нет, я не перенесу! – вопила она на всю студию. Сидя на диване и показывая пальцем на ошалевшего Всеволода Яковлевича, топала ногами и продолжала визжать как ужаленная.
Несчастный поэт Андреев с открытым ртом замер у микрофона. Он настолько растерялся, что невольно стал осматривать себя. Похлопал по карманам, распахнул пиджак и уставился на ведущую. А та уже повалилась на диван и колотя кулаками по обивке продолжала верещать:
– Кот в кармане! Он дразнится! Убейте меня! А-А-А! У-У-У! – И тут же забилась в конвульсиях.
Режиссёр с белым от страха лицом заорал откуда-то сбоку:
– Камера! Вырубайте камеры! Врача! Быстро!
Ассистенты подбежали к дивану и попытались вывести потерпевшую из зала. Да куда там! Она так трепыхалась, что справиться смогли только четверо. Кое-как, но всё-таки удалось вынести её за ширму от глаз зрителей.
Вся эта безобразная сцена длилась каких-то несколько мгновений, так что зрители даже не успели испугаться. И только когда безумную ведущую уже вынесли из зала, начали переглядываться и шушукаться. Кто-то даже попытался захохотать, но видя, что другим вовсе не до смеха, тут же сконфузился и замолк. А Всеволод Яковлевич беспомощно стоял у микрофона и, как бы оправдываясь, демонстрировал массовке свои пустые карманы. Он беззвучно шевелил губами и всё время разводил руками, дескать, «а я что, я-то тут причём? Оно само».
А тем временем в подвале телецентра проводились электромонтажные работы. Двое электриков за душевными разговорами нечаянно напоролись на неуказанный в схеме оголённый кабель и погибли на месте. В общем, их током убило.
И что в итоге получается? А получается следующее. Загибаем пальцы. Стихотворение до конца дочитать не дали, телеведущая во время прямого эфира сошла с ума, а два хороших человека – так те вообще – умерли. Прямо бедствие какое-то! Куда мир катится…
7 сентября 2020 г.
Автор публикации
