Если бы я знал, насколько изменится моя жизнь после встречи с землянами, я бы никогда не вызывался добровольцем для космических полетов…
До этого злосчастного полета я жил обычной жизнью на планете Амфотерия. В то время по видеоскопам только и крутили новости о наборе добровольцев в космическое путешествие. Ученые засекли сигнал с планеты #812, которая ранее считалась необитаемой, оказалось, на ней есть жизнь, да еще и какая.
На Амфотерии воздух состоит из хлора, поэтому все люди имеют зеленоватую кожу, на Земле все люди цветные. Мне было непривычно видеть столько раскрасок, но со временем я привык.
Почему я отправился добровольцем, спросите вы? Я и сам не знаю. Наверное, работать доставщиком грязи мне наскучило, и я решил изменить свою жизнь, как мне тогда казалось, к лучшему.
Наша команда состояла из двух пилотов и десятка таких же энтузиастов, как и я. До Земли добрались быстро, путь занял не более двух суток. Господи, как же мне понравился вид этого бело-синего шара из космоса… Иногда я вспоминаю о нем, о нашем дружном ликовании, что вот-вот мы воссоединимся мирами.
Тогда мы были слишком наивны и доверчивы…
Инженеры, строившие летающую тарелку, не знали, что на Земле люди дышат смесью газов, а не просто хлором, как мы. Наш корабль стал сразу же окисляться и распадаться под действием газов, так что до поверхности Земли мы добрались едва живые. Добрались все, кроме Эрика — его выкинуло из кресла после входа в атмосферу.
Очнувшись, мы увидели людей — землян, цветных. Их расцветка варьировала от темно-шоколадного цвета до практически белого. Смотреть на последних было невозможно, слепило глаза.
Земляне вели себя дружелюбно: они смеялись, радовались, что-то кричали и громко шумели. Чтобы понять их слова, пришлось настроить свой электронный чип на их частоту и выставить распознавание речи. Я быстро стал понимать, что они говорят. Люди были в недоумении.
Сразу после посадки к нам подошел человек, одетый в какие-то дурацкие тряпки и кожаные чехлы на ногах. Это был мэр того городка, куда мы свалились. Он нас поприветствовал, казался дружелюбным и доброжелательным. Но он только казался таковым.
Потом началось…
Оказалось, наша тарелка была сделана из родия — очень редкого земного материала, и очень дорогого. Все люди, что нас встретили, во главе с мэром растащили наш летательный аппарат на мелкие кусочки, чтобы получить как можно больше выгоды от продажи родия. Всех моих собратьев-амфотерианцев, в том числе и меня, они закрыли в комнатах. Как я потом узнал, это были палаты в психиатрической больнице.
—–
В лечебнице я живу уже восьмой земной год, на Амфотерии прошла бы еще декада. Все амфотериане с корабля умерли — их организм не выдержал столь сильного атмосферного давления и они сами собой ушли из жизни: вытащили электронные чипы из головы — ужасная смерть по инопланетным меркам. Сейчас я остался совсем один.
Если бы я знал тогда, что я окажусь в одиночестве на Земле, запертым в этой клинике для душевнобольных, то никогда бы не согласился на полет. А люди что? Мэр и его дружки разбогатели, а от нас избавились, чтобы мы никому не болтали. Разве жителям психиатрической лечебницы не все равно, какого цвета у меня кожа? Некоторых моя зеленоватость даже забавляет.
За восемь лет жизни здесь я успел завести много друзей. Одними из них был Альфред — старик-маразматик, повернутый на уфологии, пришельцах и внеземных цивилизациях. Споры с ним меня всегда забавляли, ведь он даже не осознавал, что в его понимании я — пришелец!
— Слушай Мо, я тебе говорю, что пришельцы есть! — с пеной у рта в очередной раз доказывал Альфред, во время игры в фигурки. — Давай, так: если ты выиграешь меня в шахматы, то я подумаю над твоими словами, и над тем, что их не существует.
— По рукам, старик, — сказал я и стал пристально всматриваться в фигурки на доске в клеточку, или как их называют земляне, шахматы. — Я хожу этой фигуркой вот так. Ты проиграл, старик.
Альфред, скрестил руки на груди и обиженно взглянул на меня. Он всегда проигрывает. На самом деле я даже не знаю, как играть в шахматы, что нужно делать с фигурками, но, когда мне наскучивало сидеть со стариком, я говорил, что он проиграл. И он всегда соглашался.
— Старик, как думаешь, почему я зеленый? — спросил я.
— Потому что ты пришелец? — с энтузиазмом отозвался Альфред.
— Нет, старик, потому что я слишком много играл в шахматы! — И я рассмеялся, опрокинувшись на спинку кресла.
— А она тоже много играла в шахматы? — спросил Альфред и указал куда-то рукой. — Вон та девка. Слава Деве Марии, что за срамоту она на себя напялила?
Я повернулся в сторону, куда указал старик — там была девушка, очень миловидная, с зеленой кожей, как и я. Только одета она была в одно нижнее белье. Похоже, она тоже инопланетянка. В голове сразу завертелись мысли… Как? Откуда она здесь взялась? Кто она такая? Неужели за нами прилетели? Я поспешил получить от нее ответы на все эти вопросы.
— Привет, — еле слышно произнес я на своем родном амфотерианском языке, в надежде, что она меня поймет.
— Привет! — сказала она радостно, тоже по-амфотериански. — Как тебя зовут? Я Ви!
— Мо, приятно познакомиться, — произнес я и дотронулся рукой до ее лба.
Так приятно встретить кого-то близкого по духу, с кем можно говорить на родном мне языке, делать привычные для меня вещи и не стесняться окраса своей кожи.
— Откуда ты здесь? — поинтересовался я. — Ты ведь с Амфотерии?
— Да, я амфотерианка, — сказала Ви и тоже прикоснулась к моему лбу. На моей планете так приветствуют друг друга. — Мой корабль занимался доставкой родия на Землю. Я почувствовала недомогание во время приземления, так что меня ненадолго отправили в госпиталь. А ты здесь откуда?
— А я… а я… — не мог я подобрать слова, поскольку был ошарашен услышанным. — А я здесь уже восемь лет, ой, одну декаду, чтобы тебе было понятно. Я прилетел на Землю в составе первой экспедиции и меня заперли здесь.
— Ого, ты тот самый первооткрыватель, который отправился на Землю самым первым?! Круто! Ты сделал для нас очень много. А почему тебя заперли здесь? — спросила Ви, наморщив лоб.
— Все из-за родия. Этот металл здесь высоко ценился, местные разобрали наш корабль по винтикам, чтобы получить выгоду, а нас всех заперли здесь, чтобы мы не разболтали о существовании других миров. Да и о существовании столь больших запасов родия на Амфотерии. — сказал я и мне даже стало немного грустно. — Тот самый родий, который стоит у нас не дороже земной грязи.
— И что же, они прямо-таки забрали весь родий? — поинтересовалась моя собеседница. — Все до единого кусочка? Нет ни пылинки?
— По секрету сказать, я оставил себе немного родия. Я спрятал его в песках, где мы приземлились, когда понял, что дело здесь нечисто, — шепнул я Ви на амфотерианском языке, чтобы нас точно никто не услышал. — Я все думал, что смогу как-нибудь выбраться из лечебницы, а на деньги с продажи остатков родия уеду подальше отсюда.
Ви смотрела на меня заинтересованным взглядом. Она как никто другой должна была понимать меня, ведь мы с ней амфотериане — мы ощущаем на подсознании, что чувствует другой человек, и для этого нам совсем не нужно говорить. Ви чувствовала, как сильно я хочу домой.
— А хочешь, я заберу тебя с собой, когда за мной прилетит тарелка? — На полном серьезе произнесла девушка. — Хочешь? Заберем твой «драгоценный» родий и вернемся на Амфотерию?
— Хочу, — совсем не раздумывая ответил я. — Конечно, хочу, спрашиваешь еще! Как мне надоели эти стены, как я соскучился по родным, как же сильно я хочу увидеть лицо моей мамы, моего младшего брата Аи…
И я принялся вспоминать, как они выглядят, но чип моей электронной памяти так долго не обновлялся, что я не нашел ни одного их изображения. Грустно.
— А где ты спрятал родий? — спросила Ви. — В песках, да? Рядом с местом падения корабля?
— Да, недалеко, там в радиусе километра, ой в радиусе милисента, — исправил я сам себя на амфотерианский.
— А где точно, не помнишь? Там есть рядом дом? Синий такой, да? — спросила Ви. — Или желтый двухэтажный?
— Там не было домов, вроде бы, — ответил я и стал вспоминать, что там была за местность. — Вроде там был здоровенный куст.
— Ага, куст, говоришь, — пробубнила Ви и стала потирать себе локоть. Так делают амфотериане, когда думают. — Куст один или несколько?
— Да вроде несколько… — честно говоря, я и сам не помнил, что за кусты там были. — Что-то похожее на живые заросли. Стой, а к чему такие вопросы?
— Да ни к чему Мо, просто интересно, — сказала Ви и дотронулась мне до мочки уха, так мы прощаемся. — В другой раз поболтаем, на Амфотерии.
— Ладно, — и я пожал плечами. — Надеюсь, что этот следующий раз скоро наступит.
—–
Следующий раз не наступил. Доктор Фишер, только занявший должность главврача психиатрической лечебницы, по приходу в больницу сразу же изучил истории болезни всех пациентов. История Мо, зеленого человека, его заинтересовала особенно. Так Фишер узнал, что Мо на самом деле пришелец, а упрятали его сюда только для того, чтобы поживиться родием. Доктор хотел того же.
Фишер долго изучал дела умерших амфотериан с корабля, выучил описанные ими обычаи и традиции, долго наблюдал за самим Мо. А позже, прибегнув к самым последним разработкам медицины, внедрился в подсознание Мо и выудил информацию о спрятанном родии.
Больше Фишер не был доктором. На деньги, вырученные с продажи дорогущего металла, он купил дом, автомобиль и обеспечил себе безбедное будущее. А что Мо? А Мо так и остался жить надеждой, что вот-вот придет Ви и увезет его обратно на Амфотерию.
Автор публикации
Реальность: из сборника написан пока только один рассказ.
