Про кота. Или как я побывал в кошачьей шкуре.

Герман крутил баранку, медленно, но, верно, приближаясь к дому по вечернему городку. В душе всё бурлило и клокотало от праведного гнева. Мало того, что получил «взбучку» от начальства на работе, так ещё и, заехав к родителям, после работы, остался без новых шикарных ботинок.

Нет, их никто не отобрал по дороге, не оставил он их поносить отцу – их «пометил» драгоценный Тимоша, когда Гера, буквально на пять минут заскочил к родителям.

Герман прокручивал в уме события последних двух часов и никак не мог понять, за что эта тварь его так возненавидела? Что он ему сделал плохого? Он его не обижал. Он его просто – не любил, нет, наверное, это взаимная ненависть. Да! Он его НЕ-НА- ВИ- ДЕЛ!

Припарковавшись недалеко от подъезда, Герман вышел из машины, и тут же ему под ноги кинулся комок свалявшейся шерсти непонятного цвета. Всю свою ненависть, гнев и ярость Герман вложил в носок своей старой кроссовки, так не подходившей к чёрному деловому костюму.

В это же мгновенье Герман почувствовал жуткий удар под рёбра, такой, что дыхание на несколько секунд перехватило, а сделав кульбит в воздухе от удара, он приземлился на все четыре лапы.           Хорошо приложившись головой о землю, он потряс ушами и оглянулся. Мужик в чёрном костюме и белых спортивных кроссовках, злобно ухмыльнувшись и пиликнув сигнализацией, пошагал в подъезд.

Что это было? На раздумья времени не было, чувство самосохранения в две секунды загнало на знакомое (откуда?) дерево в уютную развилку веток.

___________________

Прийти в себя не удалось ни через пять минут, ни через час, ни – не знаю через сколько там времени. Разум откровенно отказывался принимать лохматые лапы за мои собственные руки и такие же лохматые задние лапы за мои собственные ноги. Разум кипел! Я что теперь -кот???!!!

Волосы стояли дыбом, регулярно в них кто-то гулял и жутко больно кусался, приходилось время от времени почёсываться, но усталость взяла своё, и свернувшись в клубочек, надеясь, что скоро всё кончится и мне это просто снится, я уснул.

Как вышел и уехал этот «кАзёл» в кроссовках, я бессовестно проспал, но, когда из подъезда вышла Ирка, я рванул со всей кошачьей прыти к ней. «Ирка, Иришечка!»- орал я во всё горло. Она остановилась и повертела головой.

– Вот ты где, малыш, иди я тебя покормлю, ты же, наверное, голодный,- она присела и достала из сумочки завёрнутый в салфетку кусочек куриной грудки.

– Ешь, малыш, прости не могу тебя к себе забрать. Гера не разрешает, у него аллергия на кошек.

– Я разрешаю! Разрешаю! Это я, Гера! Иришка, пусти меня домой!!!- орал я благим матом, но Иришка, погладила меня по кудлатой голове (на меня пахнуло знакомым и бесконечно родным иришкиным запахом, комок подкатил к горлу), подтолкнула меня к салфетке с курочкой и побежала на остановку, торопилась на работу.

Голод, не тётка, в две секунды я навернул курочку, пока конкуренты не набежали и присел в глубоких раздумьях, что же мне делать дальше.

Домой путь заказан. «Гера не разрешает». КАзёл этот Гера! Ой, это ж я, ну, да, ну да.  А чего делать-то? Выход как ни крути, был только один – шагать к родителям, надеясь, что приютят беспризорника.

И я пошёл. Потом побежал. Потом сел и попытался сориентироваться. Это на машине от дома родителей до моей квартиры -10 минут на машине по дороге, а по дебрям скверов, дворов, дорог и дорожек – задача совсем непростая.

И тут из кустов на меня выскочила огромная дворняга. От неожиданности я подпрыгнул на месте и заорал, всё, что знаю про собак: «ФФФФФФУУУУ!!!!!».

Дворняга остановилась, удивлённо посмотрела на меня и спросила: «Чо, потеряшка что-ли?». Скорее от неожиданности (не каждый день слышишь, как собаки разговаривают) я присел и сказал: «Нет, беспризорник, ищу родителей». Дворняга тряхнула головой, зевнула и спросила: «Проводить?» Опять же в полном трансе я пролепетал: «Ннннет, я сам».  Дворняга лениво скрылась опять за кустами. Наверное, она там жила, но выяснять подробности желания не было. Переведя дух, я рванул дальше.

Когда последние силёнки уже были на исходе, невольно подумалось: «Эх, зря от провожатого отказался…», но взгляд уже выхватил знакомые заборчики пригородной улочки, на которой проживали родители. Ура! Я дошёл!

Родители давно хотели обзавестись каким – нибудь комфортным жильём со своим клочком земли, именно не дачей, а постоянным жильём на природе, «поближе к земле», как они говорили. Когда увидели объявление о продаже этого домика, недолго раздумывая ринулись на просмотр. Домик и, правда, был славный, все удобства, от центра города буквально 15 минут, ухоженный небольшой участок с плодовыми деревцами и газончиком, но в придачу- кот.

Прежние хозяева, в спешке уезжавшие на операцию своего ребёнка в Израиль, планировали там остаться на ПМЖ, а вот с котом Тимохой была проблема, и они, одним из условий продажи дома ставили – уход и присмотр за котом.

У нас в доме никогда не было котов или кошек. Мама это объясняла интересующимся тем, что у меня аллергия на кошачий (пух, запах) всё, что угодно, но не рассказывала о том, что я их просто боюсь, после того, как когда – то в детстве соседский кот разодрал мне ногу в кровь (шрам до сих пор остался). Я их просто ненавидел, а они меня, похоже, взаимно – боялись и ненавидели.

Тимоша, быстро ставший любимцем родителей, тем не менее держался независимо, и далеко не всегда даже ночевать или поесть приходил домой. Отец соорудил ему подобие тёплого домика (или конуры, если хотите) рядом с крыльцом, там же стояли чашки с едой и водой, на случай, если Тимоша «не изволили» ночевать в доме. Да он и в дом-то начал заходить последние полгода, а так предпочитал хозяйничать на участке, да по соседям.

Вот и сейчас, остановившись перед ажурной калиткой дома родителей, мне подумалось, хоть бы гулял где-нибудь, чтоб прошмыгнуть незаметно в дом. Для Тимофея ещё и дырка потайная была придумана прежними хозяевами, через которую я и планировал проникнуть внутрь.

Не тут -то было! Эта наглая рыжая морда сидела посреди дорожки у крыльца, как сфинкс у египетской пирамиды, и всем своим видом показывая – враг не пройдёт!

– Чо припёрся? Вали отсюда!- прошипел Тимоха.

– Это мой дом. Здесь мои родители живут,- пролепетал я.

– Это МОЙ дом. И здесь живут только те, кому Я позволяю. А ты вали отсюда, пока цел, а то…,- Тимоха свернул лапу во внушительный кулак и вытянул его в мою сторону.

Эту «Брестскую крепость» мне не взять, слишком разные у нас весовые категории – Тимоха раз в пять поматёрее будет. Я поплёлся обратно к ажурной калитке.

«Жить мне до скончания жизни в моём гнезде на дереве», – подумалось мне уже безо всякой надежды на светлое будущее, но там хотя бы Иришка, которую можно видеть каждое утро и вечер, и кусочек вкусняшки, который она выносит во двор.

В животе от голода урчало так, что было не слышно даже шума городских улиц, лапы от усталости подгибались, но я упорно шёл по своим следам обратно к родному двору, уже мечтая залезть на дерево и свернуться там в клубочек, забыться в конце концов, чутким сном.

Когда я буквально вползал в знакомый двор на улице уже была темнота. Во двор въехала огромная чёрная машина, из неё вышел мужик в чёрном деловом костюме и белых спортивных кроссовках. Хлопнув дверью джипа, он постоял, потом с остервенением пнул ногой заднее колесо джипа.  Я от страха смог только пискнуть.

– Где ты заморыш?- прогремело прямо над головой.

Котёнок распластался на земле неподалёку от машины и даже голову прикрыл лапой. Его можно было и не заметить, он настолько был грязен, что сливался с окружающим пейзажем. Местоположение выдавал торчащий вверх, как антенна, тоненький хвостик. Герман подхватил его рукой и, несмотря на непрезентабельный вид, засунул за пазуху.

– Гер! Ну ты где там застрял? Ужин остывает!- в открывшееся окно донёсся голос Иришки.

– Иду, иду! – откликнулся Герман, и пошёл в сторону подъезда.

С порога Герман объявил: «Ир, я сегодня не один», – и вытащил на свет маленький грязный комочек шерсти. «Вот»!

Котёнок стоял посреди коридора и щурился то ли от света, то ли от страха, то ли от счастья. В глазах Иришки плескалось удивление, недоумение и нескрываемая радость. «Проходи, малыш, теперь это твой дом»,- сказала Иришка и присела рядом. Котейка сделал пару неуверенных шагов и обессиленно уронил голову на тапочек Иришке.

Да, он теперь дома. И здесь его будут любить.