Похоронив мужа, Прасковья осталась одна на хозяйстве. Погоревала недолго, муж был неласков, бил нещадно, материл. Хороших воспоминаний не получалось. Дочки жили отдельно своими семьями. Навещали нечасто. Непривычно было в притихшей избе, тишина давила. Женщина включала с утра радио, чтоб не ощущать одиночества. Ходила из угла в угол, ища себе занятие. Перебрала всё в шифоньере, лишнее отдала нуждающимся сельчанам. Зимой плела коврики, разрезая старые вещи на ленты. Все стулья, диван были укрыты ее вязаньем. Но радости это не приносило. Дочки коврики не брали, говорили, что не в моде они. Носки тоже не были им нужны. Прасковья нетерпеливо ждала тепло, растила рассаду. Летом хлопот будет полно в огороде, некогда будет горевать и ощущать себя одинокой и никому не нужной. Привычная к труду, Прасковья, оставшись одна, не сбавила темпы. Силы, конечно, стали не те, но в деревне всегда можно нанять помощников, которые за небольшую плату посадят картошку, и прополют, и выкопают осенью. Оставалось осенью продать оптом урожай заезжим молодцам на Камазах.
Перед Пасхой собралась она в город продать излишки сала, прикупить кой-чего заодно – в деревенских магазинах цены были сильно завышены в сравнении с городскими, да зайти в церковь- свечку поставить и заказать молебен-поминовение о муже. Мать ей рассказывала, что стоят они, усопшие, у ворот и ждут, когда родные помянут их в молитвах.
Мужик он был, как все в деревне – трудился в колхозе, дома от зари до зари. Худо-бедно вырастили двух дочек, дали какое-никакое образование. Хозяйство держали крепкое- коров, бычков, овец, садили много картошки, огород. Всё было свое – и мясо, и молоко, и огородина всякая. Излишки продавали, чтоб одеть дочек в школу. Только и радости было – смотреть, как растут –хорошеют дочки.
Отстояв службу, вышла Прасковья из церкви и завернула за угол. Присела на ступеньках крылечка запертой боковой двери храма. Достала из сумки узелок с едой, прихваченной из дома. Старые привычные столовые закрыли, а новых кафе она сторонилась, шибко дорого в них и еду непонятную там готовят. Развязала узелок и принялась за трапезу.
Из-за угла показался крепкий на вид старик, она видела его в церкви, и направился к крылечку, где расположилась Прасковья. Поздоровался и тоже присел на ступеньку. –«Отстоял службу, помолился за упокой души супруги, надо отдохнуть маленько»- поведал старик.
«Надо же, как чудно- «супруги» – подумала Прасковья, в деревне так никто не говорил о женах.
«Моя баба на базар поехала»- говорили мужики в деревне. Или –
«моя старуха померла» и было понятно, что речь шла о жене. Разговорились, Прасковья поведала о своем нехитром житье-бытье, о деревенской жизни.
«Был проездом в вашей деревне, бравая, местность у вас красивая» – откликнулся старик. Прасковья предложила собеседнику перекусить, он с удовольствием присоединился, хвалил вкус домашних яиц, сала и соленых огурчиков. Прасковья аж покраснела, от мужа похвал не привыкла слушать. Поговорили, да и разошлись по своим делам.
В весенних заботах незаметно летело время, вот уже и лето в разгаре. Прасковья с утра пораньше, до жары, полола грядки в огороде. Вдруг во дворе залаяла Булька, старая дворняжка.
«Кто там может быть?»- размышляла Прасковья, тяжело поднимаясь с колен, расправляя и отряхивая подол подоткнутого под поясок платья. Она никого не ждала в этот день. Направилась во двор, на ходу утирая уголком запана лицо и поправляя выбившуюся прядь волос под платок.
«Цыть, Булька, уймись!»- прикрикнула она на собаку, вглядываясь в незваного гостя. У открытой калитки стоял мужчина.
«Вам кого?»- Прасковья остановилась, разглядывая гостя.
«Здравствуйте, это я, Иван. Помните, у церкви разговаривали? Проезжал мимо,вспомнил, что живете здесь. Вот, нашел»,- улыбаясь, говорил нежданный гость.
«А, у церкви, ага,вспомнила, – отвечала Прасковья. -Но, раз нашел, заходи, чай пить будем», – пригласила Прасковья Ивана.
Он не стал возражать, потому что всем известно- в деревне без чая не уйдешь, иначе обидишь хозяев, направился за Прасковьей в избу. Прасковья помыла руки, включила чайник и привычно захлопотала у стола – намешала свежего творогу с домашней сметаной, городские любят домашнее, не магазинское кислое. Достала из буфета вазу с выпечкой, намедни стряпала в русской печке хлеб и напекла каралек, коржиков, испекла любимый всей семьей рыбный пирог. Достала из холодильника и пирог. Сняла с припечка приготовленный утром обед – сковороду с мясом и картошкой –мужика чаем не накормишь. Вскипел чайник.
«Тебе с молоком чай?»- спросила гостя.
«С молоком», -улыбался гость.
«Но, чем Бог послал»,- пригласила Прасковья Ивана к столу.
Иван угощался с удовольствием, особенно нахваливал выпечку:
«Как жена умерла, так не ел домашнюю стряпню, ах, какой вкусный пирог!».
Поговорили о погоде,о видах на урожай.
«Но, извиняй, Иван, делов у меня много,надо работать»,-поднялась из-за стола Прасковья. Довольная похвалой, положила каральки,остаток пирога в пакет и вручила гостю. На том и попрощались.
То ли через неделю,или через две, Иван опять появился во дворе Прасковьи. Удивлению ее не было предела:
«Чего зачастил, старый?» – беспокоилась Прасковья. Приехал он с небольшим чемоданчиком и предложил помочь по хозяйству. Помощь в деревне всегда нужна.
«Но сколько возьмешь за помощь?- не скрывая удивления и беспокойства, спросила Прасковья. Иван махнул рукой:
«Не беспокойся, ничего не возьму. Мне в квартире делать нечего, хоть здесь руки приложу к чему-нибудь- вон, калитка у тебя туго закрывается, крыльцо подправить надо». «Но, ладно,»- сдалась Прасковья.
Иван приезжал до самой осени, легонько открывалась калитка на смазанных петлях, Булька уже не лаяла, а приветливо махала хвостиком. А однажды он приехал и пригласил ее в гости – посмотреть, как он живет. Прасковья за лето привыкла к новому знакомцу, но не сразу согласилась на приглашение. Наконец, Иван уговорил ее и привез в свою квартиру. В квартире было чисто, аккуратно и… одиноко. Иван накрыл стол, усадил гостью и тут уж все начистоту рассказал. Что приглянулась она ему еще тогда, у церкви. Что в первый раз в деревне он не был проездом, а специально приехал ее отыскать. Прасковья к этому времени уж и сама кой о чем догадалась бабьим чутьем, поэтому не сильно удивилась услышанному. Иван, ободренный ее спокойной реакцией на его признания, предложил жить вместе:
«Скучно одному в четырех стенах, у детей –своя жизнь, не балуют вниманием и тебе с каждым годом будет труднее на хозяйстве. За всё лето не видел и твоих детей у тебя. Может, вместе нам будет веселее со старостью спорить? Не обижу, буду во всем помогать»- уговаривал Иван.
В душе она соглашалась со всеми резонами Ивана, но беспокойство точило изнутри- а как же дом? А хозяйство? Как променять чистый деревенский воздух на городской скворешник, как называла она многоэтажки, городскую пыль, копоть, шум машин. Эти мысли не давали покоя. Иван – мужик хороший, дельный, рукастый, спокойный и уважительный – все приметила она за лето. И, наконец, решилась переехать к Ивану. Пристроили они Бульку у соседки, собрали нехитрые пожитки. Прасковья попросила соседей приглядывать за домом. И стали они жить-поживать у Ивана. Хозяйка она была хорошая, готовила вкусно, пекла блины, оладушки, каральки, коржики- все,что так нравилось Ивану. Вместе дружно рядышком ходили они по магазинам, гуляли по тропинкам парка. Счастливый Иван воспрял духом, не мог нарадоваться на свою подругу. Ночью часто вставал, чтобы поправить одеяло, укутать и просто услышать ее живое дыхание. Вместе хлопотали они на кухне, Прасковья мыла посуду, он полотенцем вытирал все досуха, прибирались в комнатах, Иван протирал пыль в техместах, куда ей было трудно добраться.
Но было одно желание у Ивана, чтобы подруга больше походила на городскую женщину, чем на деревенскую бабку. Уговорить было трудно, она не привыкла заботиться о своей внешности. Вставала она утром рано, привычно причесывала волосы, укладывала и покрывала тонким платком, так мать учила – замужней бабе негоже быть простоволосой. Обновили только старую, видавшую виды куртку, да купили новое платье. В таком виде он и привел ее в салон красоты к приветливой и улыбчивой хозяйке салона Татьяне. Тихонько, стараясь не привлекать внимания других клиентов, попросил Татьяну навести красоту для дорогой спутницы. Татьяна с порога заметила, что женщина из деревни –волосы не видны из-под тонкого платка, сверху повязан «по-колхозному» теплый серый платок, на ногах – суконные сапоги. Женщина смущенно улыбалась, стеснялась, она никогда не была ни в каких салонах, наверное, и не знала о их существовании. Татьяна провела пару в отдельную комнату. Иван помог снять куртку, сапоги и присел на скамейку. Татьяна долго колдовала над необычной клиенткой, массаж лица, рук, уложила на кушетку, привела в порядок густые заросшие брови, убрала длинные волосинки над губой и на подбородке. Видно было, что женщина никогда не знала такой заботы о себе, процедура ей понравилась, а Иван весь сиял, глядя на нее, помолодевшую. Они еще не раз приходили в салон. Теперь она стала больше похожей на городскую пенсионерку- на ней было зимнее пальто с норковым воротником, норковая шапка вместо деревенского платка, на ногах красивые кожаные сапожки, пышные юбки сменил строгий сарафан из дорогой ткани. Было по всему видно, что Иван не скупился на наряды для спутницы жизни. Повеселевшая, бодрая Прасковья каждый раз приносила гостинцы- пирожки, рыбный пирог, тарки. Хозяйка салона от души благодарила, потому что самой ей не хватало времени баловать домашних выпечкой. Женщины подружились, к тому времени ,Татьяна уже знала историю их знакомства, ей нравились эти милые старики, их забота друг о друге. Не веря в свое столь позднее счастье, похорошевшая клиентка рассказывала, как заботится о ней друг.
В один из осенних дней Прасковья появилась на пороге салона одна, по ее встревоженному лицу Татьяна поняла- что-то случилось. Так и оказалось- скорая увезла Ивана в больницу на операцию, а как добраться до этой больницы женщина не знала. Татьяна посадила ее в машину и помчались они в больницу. По пути она рассказала, как проехать к больнице на маршрутке. В больнице нашла врача, выписала пропуск Прасковье, дала ей свой халат. Каждый день с утра та была в палате у Ивана с горячей домашней едой в кастрюльке, целый день ухаживала за ним и другим больным в палате. Иван поправился. И снова они стали поживать в заботах друг о друге.
Но тут до сыновей Ивана дошла молва, что их отец женился. Однажды в дверь настойчиво зазвонили, Иван пошел открывать, в комнату, опережая Ивана, влетели красные, злые, шумные его сыновья с женами. Громко наперебой они начали кричать на отца:
«С ума сошел! Жених,твою мать!»- орал старший.
« Что ты надумал? Тебе это зачем? Эту квартиру мать на заводе заработала.»- вставлял младший сын.
«А ну, молчать!- таким сердитым Прасковья еще не видела Ивана. Где вы были, с тех пор, как умерла ваша мать? Вы хоть раз пришли узнать- жив ли я, здоров ли? Как я тут один существую? Ни разу вы не пришли. Вам не до отца. Вы очень заняты, у вас нет времени- вот ваши отговорки. Да, это моя жена теперь, и она будет здесь жить.» Прасковья порывалась что-то сказать, но Иван жестом останавливал ее. Все-таки она встала перед возбужденными бугаями и спокойно сказала:
«Успокойтесь, не кричите на отца, вам не о чем переживать. У меня есть свой дом, мне есть, где жить. Если что случится, я тут не останусь, квартира ваша мне не нужна». Сыновья тяжело дышали, но сказать им было нечего. Отец сердито выпроводил сыновей за дверь.
Зима прошла, на подоконниках дружными рядами стояли ящики с рассадой. Солнце вовсю разогревало промерзшую землю. Иван с Прасковьей переехали на лето в деревню, занялись огородом, неспешной крестьянской жизнью. Однажды приехали сыновья с семьями. Пожили, им понравилось. Оставили внуков на лето. А следующей весной стали приезжать часто, стали строить просторную пристройку к дому, чтобы всем хватало места в доме. Познакомились с семьями дочерей Прасковьи и стали дружить. Построили новую баньку с сауной.
Такая простая житейская история, но стоит задуматься о многом. Об отношении взрослых детей к родителям, об уважении к ним, о внимании к старикам, в котором они так нуждаются. Как часто меркантильные интересы перевешивают в человеческих отношениях.
А еще о любви. Самое важное в человеческой жизни – это живые чувства, которые движут саму жизнь, заставляют все сиять вокруг, наполнять смыслом, ощущением счастья. Никакие материальные блага не могут заменить это прекрасное чувство. Как теперь живут Иван с Прасковьей? Думаю, что им хорошо вдвоем преодолевать старческие недуги, поддерживать друг друга, сопереживать, не страдать от невнимания детей и внуков. Не вздрагивать от резких уличных звуков в одиноком жилище, ничего не бояться, потому что вдвоем они все преодолеют.
Автор публикации
