ППР1

Девушка была поражена первым в жизни, военным приказом- «Волосы подстричь под рядового срочной службы!» Но делать нечего. Всем же известно, что в армии команды не обсуждаются, а выполняются немедленно и неукоснительно!

***

Солдатки растянулись в длинную колонну. Неумелым и ещё нестройным шагом двигались в направлении станции железной дороги. Впереди, задавая тон колонне, шагали рослые девушки из аэроклубов. На них неплохо сидела военная форма. Спортсменки чётко отбивали шаг тяжёлыми, армейскими сапогами. В середине и сзади колонны шли студентки московских вузов и техникумов.

Пыталась чеканить шаг и она. Получалось ужасно плохо. Надеялась, что это только пока.

***

Бывшая студентка даже не догадывалась, что именно её назначат начальником штаба полка! И на последовавшее возражение, майор Раскова, строго произнесёт уже знакомое: -«Приказы не обсуждаются, а выполняются».

***

Пытаясь не сбиться с первого в жизни строевого шага, бывшая студентка вспоминала бурные события последнего лета, осени и зимы.

Вот она, весело болтая с подружками, готовится к экзаменам летней сессии. Один предстояло сдавать утром двадцать третьего июня.

Накануне в квартире раздался звонок. Приятель, пропуская приветственные слова, взволнованно прокричал в трубку: «Девочки, включите радио, сейчас будет важное сообщение. Говорят, что началась война с Германией».

После этого, бросив дела, помчались в университет! На Моховую. Быстро организовали открытое комсомольское собрание. На повестке дня только один вопрос-считать присутствующих мобилизованными. С той поры прошло долгих пол года. Сидели в холодных аудиториях и понимали, что учить физику, математику, геометрию когда враг стоит на пороге дома, почти преступление. Надо срочно идти – защищать город! Всю страну. Тем более, что ещё октябре многие студенты получили письма из ЦК комсомола. В них сообщалось, что по всем ВУЗам страны объявляется призыв девушек, готовых идти в армию. Но, куда? И кем? О том в письмах ничего не было сказано. Позже стало известно, что знаменитая лётчица Марина Раскова занимается формированием женских авиационных частей. Вот собственно и всё. В один день «Рубикон был перейдён». В каптёрке, выстояв очередь, получила мужское обмундирование — гимнастёрку, шинель и противогаз. Сапог меньше сорокового размера там не оказалось. Старшина посоветовал брать, что дают и наворачивать портянки потолще, тогда и «обувка с ноги не улетит!».

***

Будущие лётчицы-подружки, спали и видели, как героически сражаются защищая от фашистов небо над родной столицей. Но командование имело на сей счёт другие планы. Девушек, по военному быстро, распихали по вагонам -теплушкам и отправили на Волгу, в авиационную школу, в город Энгельс. Вместо передовой оказались в глубоком тылу.

В письмах родителям безбожно врали! Писали что преподают физику и математику в военном училище. Сами же день и ночь постигали тяжёлую штурманскую науку, готовясь пополнить личный состав женского соединения ночных бомбардировщиков.

***

Полк с самых первых дней существования получил у немцев прозвище – «ночные ведьмы». И не без основания. Враги считали, что лётчицы заколдованы! Потому их не возможно сбить. Свои же солдатики называли ласково. По началу — Дунькин полк! От имени командира – Евдокии. А спустя некоторое время, все как один, стали звать – сестрёнками или небесными созданиями. Такого женского полка больше нигде не было.

Тяжеленные бомбы подвешивали хрупкие девчонки. И самолёты сами чинили. Латали пробоины, авиационные моторы разбирали и чистили.

Летали на «У-2.» С наступлением темноты садились в открытые по пояс деревянные самолётики и направлялись бомбить фрицев. За ночь совершали по пять-шесть вылетов. А на полевом аэродроме такие же девчёнки-техники подвешивали по триста килограмм боекомплекта.

Давайте посчитаем. Шесть ночных вылетов, по триста килограмм, то есть, техник девушка- соплячка за ночь, своими ручонками, до двух тонн бомб перетаскивала. И так каждую ночь! Без выходных и праздников. Только когда дождь взлётную полосу расквасит. Или туман такой стоит, что и вытянутой руки не видно. Да и то в эти дни им бедным, ремонтные работы предстояло выполнять, по полной программе. До войны У-2 считался исключительно учебным самолётом. Крылья покрыты тканью, лишь по самым краям фанерой окантованы. Если сильно пальцем надавить, запросто дырку сварганишь. Никакой радиосвязи не предусмотрено, как и прицелов. Парашютов не выдавали. Понятное дело, что на таких «летательных аппаратах» можно было исключительно ночью совершать вылеты.

В конце сорок четвёртого года парашюты в конце-концов выдали. Да и то только после того, как уже над территорией занятой нашими войсками сгорели в подбитом вражескими зенитчиками самолёте две девочки-лейтенанта. В кабинке У-2 и так тесно, до невозможности. Штурманам иногда приходилось на колени бомбы класть, а тут ещё и парашюты-тяжеленные. Но приказ, есть приказ. Раз положены лётчицам средства спасения, значит будут летать с ними. Хотя девочки, втихаря, продолжали ворчать:- Если над нашей территорией подобьют, то уж как-нибудь, да сядем. Эти маленькие, почти игрушечные самолётики, даже при выключенном двигателе в крутое пике ведь не срываются.

А если, не приведи господь, над немцами подранят, так уж много лучше погибнуть, чем к этим иродам в плен угодить.

***

Перед «небесными созданиями», то есть перед личным составом полка ночных бомбардировщиков была поставлена задача.- Повысить точность бомбометания. А как это сделать? Курносые лётчицы уж никак не авиаконструкторы и даже в авиационных институтах не обучались. Но задача конкретная и предельно понятная. Дорогущие бомбы должны ложиться точно в цель! Бить фрицев, а не землю вспахивать. Долго ломали голову. Но как говорится-всё гениальное-просто. Лётчицы придумали практически безотказную систему! В последующем совершенно официально названную “ППР”. Расшифровывалась сия загадочная аббревиатура так- «Проще пареной репы». В кабину штурмана продевался канат. В нужный момент за него дёргали и на врагов сыпались смертоносные «подарочки». Используя родную нашу российскую темноту, не высокую скорость движения, и малую высоту удавалось совершать бомбометание практически на голову фашистов. Марина Раскова любила повторять: «Девочки, добивайтесь своего! Женщина может всё!» – И она помнила эти слова. Крепко помнила!

***

Первое время сокурсницы совсем не слушались новоиспечённого начальника штаба.

— Значит в студенческой аудитории мы были подружками, а теперь ты в командирши выбилась?

Но жизнь, особенно в военное время, удивительно быстро расставляет всё по местам. Взамен выбывших товарищей в полк прибывало новое, ещё более юное, поколение. Вот уже для них, строгий начштаба, с правильной академической речью, сразу становился непререкаемым авторитетом.

***

Тридцать две смешливые, красивые, быстроглазые, лётчицы из полка “Ночных ведьм” никогда не сказали заветное-да, в районном ЗАГСе. Не стали мамами. Ни разу не возили своих малышей-первенцев, в колясках. Просто улетели на небо, да там и остались. Навсегда!

***

 После войны она с подругами, накопив деньжат, проехала по тем местам где сгорали в своих самолётиках, падали с высоты и пропадали без вести её «небесные ласточки».

Почти все девочки были похоронены местными жителями.

Как могли, соорудили им скромные памятники. Но главное, наконец-то, написали фамилии на безымянных могилах. Постояли, помолчали. А потом вдруг стали вспоминать. Кто из них возил в кабине котёнка, кто вышивал незабудки крестиком, а кто умел петь задорные частушки. Припомнили, как девочки писали письма придуманным любимым. Для того чтобы выговорится. И отправляли их по несуществующим адресам или не отправляли вовсе. Хранили в девичьих рюкзачках, надеясь передать тому, в кого, когда-нибудь влюбятся. Потом. После Победы.

***

Судьба пощадила начштаба. После войны, вернулась в родной университет. Безбожно спала на лекциях. За годы войны, организм бывшего офицера привык предаваться сну, исключительно днём и бодрствовать ночью.

Двадцать пять лет спустя

Доктору наук, профессору, автору учебника по ядерной физике, для сложнейшего эксперимента понадобилось аж пятьсот тонн свинца! И ещё пять тысяч квадратных метров рентгеновской плёнки! А также огромное подземное помещение на глубине десять метров! И никак не меньше! И проявочный центр, конечно. Писала в правительство, доказывала, ругалась, стояла на своём!

И получила! Всё что требовалось! А как же иначе, ведь Ирина Ракобольская прекрасно помнила слова боевого командира, Марины Расковой- «Женщина может всё!»