Битва была настоящая. Французы шли, штыков не имея. Били четко, молниеносно наконечниками зонтиков. Как только зонтик касался тела противника, тот сразу падал навзничь. Проверять, жив ли или мертв, было некому. Половина батальона уже полегла, а оставшаяся едва держится и больше прячется и отходит, нежели сражается. Жабы оказались в более невыгодном положении. Лягушки, прилетевшие с неба, уже освоились, хорошо выводили диалог по-французски и владели страшным оружием, отравленными зонтиками. Жабы плохо изъяснялись на своём родном французском, имели несчетное количество бородавок, морду как у бульдога и борзость от природы. Но постоять за своё болото, как оказалось, не могли. Природное чванство и гоп стоп тут оказались бессильны.
Спустя каких-то полчаса болото под мудреным названием Рободино было свободно, и главный в лягушачьих войсках Поленаон провозгласил победу. Жабы, что были ещё живые, притаились в чаще и ждали своих, спустя некоторое время стало понятно, что затея бессмысленна. Пришлось искать новое болото или на худой конец лужу.
Поленаон, окрыленный победой, не так давно вернулся в этот мир в живом теле, пусть в таком скользко-зеленом, но все же вернулся. Создать армию послушных единомышленников не составляло труда. Гнет со стороны жаб был на пике. Победа была легкой, почти без потерь. Слава пришла к Поленаону быстро, буквально на следующее утро потянулись просящие за своё болото, нахально занятое жабами, со всех уголков водных территорий некогда великой Франции. И всех принял в своей палатке из листьев лотоса великий полководец Поленаон. Чувства окрыляли, гордость за отваеванную зелено-грязную большую лужу, именуемую болотом, переполняли. Гордо выставив вперед грудь и зонтик, Поленаон принял всех. Выслушал, произнес несколько высоких фраз. Чем сразу же завоевал сердца лягушечьего мира. Никто не обратил даже внимания на его малый рост. Все видели в нем стержень большой и толстый, аристократизм в неограниченном количестве. Надежды возлагались на аристократа-полководца большие. Перемены намечались на ближайшее время. Лягушки в предвкушении цокали языком и выводили свои обычные, но с боевым настроем, ржавые песни. Со всех уголков слышался этот боевой клич.
Господин фермер по имени Жак этот клич услышал первый. Понимая, что лягушек стало нынче слишком много и они вопят, как ошалелые, не дают нормально выспаться, решил пойти и навести порядок. Жак был приезжий, не коренной француз, и к национально-территориальным вопросам подходил под девизом: «А не пошли бы вы нафиг». Взяв сачок, мешок и сынишку шести лет от роду, пошел на отлов истинного деликатеса Франции — лягушек.
Самая главная цель, внезапность, была соблюдена, и через час половина мешка была полна ещё пока живого деликатеса. Поленаон, вышедший из своего укрытия погреться на солнышке, был пойман сынишкой фермера в первые минуты ловли. И почти вся доблестная армия, что давеча отразила жабий щит, тоже находилась в грязном мешке и в плохом настроении. Поленаон из последних сил кричал, что победа будет за нами и что он еще вернется, но после того, как мешок туго завязали, дыхание сперло, и голос великого полководца тоже сник.
Большую часть фермер продал на рынке, выручив хорошие деньги. Прикупил двух породистых поросят. А остальные пожарил в масле и подал с овощами с собственного огорода. Самого маленького положил на тарелку сыну. Знал бы фермер Жак, что его сын кушает великого полководца, то, наверно, сильно удивился. Но фермер это не знал и с удовольствием причмокивал удивительные французские деликатесы, что на своей родине никогда бы не попробовал.
Жабы прознали про частичное отсутствие агрессоров, болото свое заняли буквально на следующий день, прогнав остатки французской армии. Та бежала быстро и жалко. А жабы продолжили свое обычное занятие — плодиться и размножаться.
Автор публикации
