В этот же раз всё переменилось, точнее, перемешалось, запуталось, как клубок старых нитей, что перематывают в одну и ту же катушку уже не единожды. Моё сознание сейчас – тот самый клубок, а кончик спасительной нити утерян. Быть может, это радует меня…или нет?
Начну по порядку. Это был один из тех снов, что запечатлеваются в памяти, как картины Климта, а после не выходят из головы уже никогда. Поразительная и в то же время реалистичная палитра всех тех красок, что только может распознать человеческий глаз. Что же сказать о запахе? Возможно, под впечатлением моё страдальческое сознание придумало это в данную минуту, но я слышу запах горького шоколада и одеколона того человека, что так язвительно и беспардонно врывается в мои сны каждый раз, стоит мне лишь подумать о нём секунду в один из несчастных дней.
Это был тот сон, когда герой моих сатир вновь постучался в двери. Я противилась. Но я жаждала близости наших душ. Сотканная из противоречий, я не могла отворить врата, сбросить все оковы, но и не могла ослушаться наставлений, нет, приказов, сердца. Он появился на пороге, и моя слабая гордость задремала, а может, умерла. Я пыталась взывать к ней, но возвращаться, простив мою метущуюся душу, стояло у неё на последнем месте. Всё, что я делала – желчно смеялась, давясь собственными слезами. Откуда берётся эта никому не нужная влага? Что за место приняло нас в свои объятья? Кажется, его не существовало, как и нас. Мир вокруг, как и сам сон, был ирреален. Искусственное солнце, ненастоящие деревья и бутафорные чувства. Всё почти как в реальности, той самой, что так беспощадно заглатывает сердца романтиков. Чувства достигли своего апогея, когда его большая грубая рука коснулась моей маленькой и холодной. Воспользовавшись моим слабым положением, он тепло улыбнулся, как бывало это однажды. Искуситель жаждал получить благодарную улыбку, и он её получил. Вся нежность, вся скорбь моего долгого одиночества, а вместе с ними и моя любовь к миру, отразились на моём искривлённом от улыбки лице. Нет, говорила я себе, нельзя в этот омут дважды с одной ноги. В этот раз тонуть первой начала моя левая нога. Не прекращая думать о самых страшных и необратимых исходах этой битвы сердца и разума, я вновь и вновь делала шаг навстречу неизвестности. Мгновение, и всё, как на картине «Поцелуй». Мы слились в единое, став каждый продолжением другого. Солнце объяло нас, как и мир, что был вокруг наших сознаний. Запах одеколона ударил, лишив меня всяких чувств. Ещё мгновение – конец. Я просыпаюсь, пытаясь ухватиться за обрывки этого столь короткого сна. В попытках поймать хоть что-то, я теряю главное – его.
День. Кажется, он с самого начала не мог иметь больше смысла, чем картины Казимира Малевича. Нет. Если глубоко капнуть, и в них можно отыскать то, что ленивое человеческое сознание просто не хочет принимать и понимать. Но в попытках найти смысл в том дне, когда сладкий сон воссоединения был почти утерян мной, можно было погрязнуть в жутком болоте, источающем запах вселенской скорби.
Это был никакой не дождливый день, и даже вовсе не пасмурный – никакого намёка на природное расстройство. Вполне себе ясное небо, по обыкновению, греющее солнце и настоящие деревья с распустившимися почками. Не жарко, не холодно – ровно золотая середина. Только это перфекционистское замечание вовсе не радовало своей идеальностью. Лучше бы было жарко, так же, как в солнечном Узбекистане, или же, наоборот, так холодно, что губы бы синели, а зубы то и делали, что стучали.
Такое же мгновение, как и в том иррациональном мире, переменило во мне всё. Я увидела лишь силуэт, но сразу поняла, что это тот самый человек, что давно покинул меня и сегодня посетил во сне, который в тот же миг, как я увидела его, восстановился в моей памяти мелкой мозаикой, которую осталось лишь склеить, чтобы больше никогда не потерять ни одной детали. В этой сладкой реальности мы не говорили, да и взгляды наши вовсе не встретились, но чувства мои не были отличны от тех, что овеяли меня в грёзах. Те же краски, что на полотнах Густва Климта, то же тепло, что и от объятий человека, чей одеколон и сейчас напомнил о себе… Эмоции достигли той точки, когда выше уже некуда, но вниз упасть не способны, да и куда-либо исчезнуть для них –просто невозможно, ведь они всеоъемлющи. Ни пустых разговоров, ни гудящей в сердце тоски – ничего из этого, ведь наконец, мы встретились. Прошли мимо, окутав друг друга холодом разлуки. Но всё же встретились, снова столкнулись на нашем жизненном пути. Быть может, это был вовсе не последний раз, когда моему сердцу пришлось скованно сидеть в темнице, не подавая признаков чувств, что всё ещё, быть может, живы.
Или всё это был сон? Он. Поцелуй. Обыкновенная встреча. Что из этого было подарено мне реальностью?
Автор публикации
