Сила мысли человека из века в век изменяет окружающую его действительность, и только сам человек остаётся практически неизменен в своих мыслях и желаниях.
***
Ния лежала на релаксиване и листала на потолочной панели информацию, выданную маркетинфором. Через неделю у Сэя будет день рождения, можно сказать, юбилей. Тридцать лет – это уже значимый жизненный рубеж: пройден один этап и начинается другой. Поэтому Ние хотелось подарить мужу что-то особенное, нестандартное. Чтобы он с удовольствием пользовался этим, и подаренный предмет был ему дорог. Мысли крутились в голове какими-то обрывками и всё никак не могли соединиться во что-то определённое. Поправив на виске датчик манипулятора изображений, который, улавливая движение глаз, менял на экране страницы рекламного каталога, Ния продолжила изучать предлагаемые товары. Но всё было не то, всё было обычным. Недовольно вздохнув, девушка уменьшила напор воздуха в релаксиване, выставив режим мягких волн, и закрыла глаза, отдавшись воспоминаниям о муже.
С Сэем они были женаты уже пять лет, и она ни одного дня не пожалела о том, что тогда, кстати, на его дне рождения, шутя сказала ему «да». Ния участвовала там в концертной программе: показывала голографические фокусы. Это было её хобби. На самом же деле она дизайнер голографических предметов интерьера, а выступать на праздниках ей просто нравилось. Так вот, во время выступления, при показе публике именинника в столетнем возрасте, из зала раздался вопрос:
– А себя вы можете состарить?
– Легко! – весело ответила она и поставила своё постаревшее изображение рядом с фигурой Сэя.
– Мне нравится эта пара! Девушка, я хочу с вами состариться. Будьте моей женой! – вставая из-за стола, сказал Сэй и подошёл к ней, протягивая розу.
Ния слегка растерялась от столь неожиданного поворота, но подавила смущение и, сказав, – Почему бы нет? – вернула фигурам естественный возраст и украсила себя фатой. Зал в восторге захлопал, засвистел, кто-то крикнул «Горько!», ей же хотелось провалиться сквозь землю. Сэй, извинившись, по-старинному галантно поцеловал руку и проводил её за свободный столик, попросив быть его гостьей. Ния устала и хотелось домой, но отказываться стало неудобно. Столик, за который она села, стоял таким образом, что уйти незаметно никак не получалось. Только когда зазвучала музыка и начались танцы, удалось выскользнула из зала. Облегчённо вздохнув, она, вызвав транспортную капсулу – такс, отправилась на посадочную площадку и удивилась тому, как быстро тот подлетел. Однако в нём уже кто-то сидел, и Ния, расстроившись, отошла. Но это оказался не такс, а мобил Сэя. Молодой человек, улыбаясь, вышел из капсулы и попросил не отказываться от его предложения подвезти, так как чувствовал себя несколько виноватым в том, что Ние приходится так поздно возвращаться домой. Немного поколебавшись, девушка села в мобил. Что уж скрывать, парень ей понравился. И своими старомодными манерами, и даже внешне, несмотря на лёгкую щупловатость и невысокость. При невзрачной внешности у него был удивительный взгляд: твёрдый и открытый. Создавалось впечатление, что это человек уже всё решил и знает, что делать. Рядом с ним было спокойно.
Мобил оказался трёхместным. На удивлённый возглас Нии Сэй ответил, что любит иногда сам управлять, поэтому исхитрился, сделал впереди сиденье и, перепрограммировав блок управления, добавил функцию ручного ввода. Ния всегда пользовалась таксами, да и все её друзья предпочитали тоже их, мобилов почти ни кто не имел. Индивидуальную транспортную капсулу надо было содержать самому, да и управлять ей не просто. С таксом же никаких проблем: вызвал и полетел, не забывай только вовремя пополнять пасскарту. Но, сидя в мобиле Сэя, Ния поняла прелесть ручного управления. Капсула как птица парила над ночным городом, то поднимаясь выше облаков, то опускаясь почти до земли. От открывающихся видов захватывало дух. В таксе такое невозможно, они были ограничены строгими правилами: транспортный поток на улице в направлении «туда» на одной высоте, а «оттуда» на другой. Капсулы летали практически впритык друг к другу, так что смотреть по сторонам было не на что. Увлечённая поездкой, она и не заметила, как ночь почти прошла, и новый день готовился заявить о своём начале. Сэй, подлетев к дому, лихо поднял мобил до нужного этажа и высадил её на площадке. Ние была приятна такая забота: тксы подъем пассажиров всегда предоставляли скоростному лифту.
На следующий день галантный провожатый высветился у неё на стенной панели, когда она ещё спала, и включил лёгкую нежную мелодию вместо сигнала оповещения. Сквозь дрёму, медленно посыпаясь, Ния пыталась понять, где звучит эта прекрасная музыка – во сне или наяву. И только после весёлого смеха Сэя окончательно проснулась и пришла в себя. Предложение прокатиться вечером по его любимым местам она приняла с радостью. С тех пор они не расставались.
Полежав ещё немного, блаженно улыбаясь от приятных воспоминаний, девушка вздохнула и продолжила поиск. Она добралась уже до раздела экзотических путешествий. Приглянулся полёт в лунный парк развлечений, но заявку туда нужно было подавать раньше, да и стоимость была весьма значительна. В отчаянии, что ничего так и не выбрала, она ткнула взглядом в раздел «Разное». Рассеянно листая страницы каталога, задержалась на рекламном проспекте центра «Коррекция и совершенствование». В этом центре предлагали улучшить внешность или фигуру, а также добавить в них дополнительный элемент, желаемый клиентом. Можно было увеличить длину пальцев или их количество, добавить или убрать ухо, глаз, грудь, рожки или хвостик. Даже третью руку они предлагали! Взбодрившись и приведя релаксиван в режим кресла, Ния с интересом стала рассматривать рекламные фото. Из любопытства даже загнала в прилагаемый фотоконструктор своё изображение и приделала к нему пушистый хвост и третью грудь. Полученный результат рассмешил. Но возможность иметь третью руку понравилась. Вспомнила, как Сэй частенько говорил, что ему на работе рук не хватает. Он был программистом в большой фирме, занимавшейся выпуском домашних роботов. В последнее время там участились жалобы клиентов на неподобающее поведение роботизированных помощников. Выяснилось, что в городе орудует группа юных хакеров, которые учат роботов дерзить и лениться. Так что дел у мужа прибавилось. Вспомнив об этом, она подумала: « Ещё одна рука ему точно не помешала бы. Хорошо, что она съёмная».
Довольная своей находкой, девушка начала внимательно изучать подробности приобретения этого устройства. Цена оказалась почти такой же, как полёт в лунный парк. От расстройства у Нии даже выступили слёзы, так ей было жаль восхитительной идеи подарка. Полистав ещё немного, она заинтересовалась дополнительным глазом. «А что, неплохо… С ним не надо вертеться в кресле у рабочей панели. Третий глаз не столь заметен, как рука, да и в обычной жизни пригодиться. Думаю, Сэй будет не прочь. Но цена… У неё столько нет. Где-то надо раздобыть недостающие компенсационные баллы… Не просить же у мужа ему на подарок», – раздумывала Ния, глядя на фотографии с примерами размещения дополнительных глаз.
Поразмыслив, она решила позвонить Айлин, хозяйке бюро виртуального дизайна, где Ния работала. С хозяйкой у неё были хорошие дружеские отношения. Айлин долго не включалась, но наконец, изображение появилось. Подруга стояла в окружении каких-то сервисных роботов.
– Привет, Нийечка! Я в офисе. Устанавливаем новый прибор по удалённой генерации образов. Это просто какое-то чудо! Зайди завтра в офис, посмотри, как он работает. А ты что меня вызвала? Что-то по работе? – обеспокоенно спросила Айлин.
– Нет, не беспокойся, – торопливо заверила её Ния. – У меня всё хорошо. Всё идёт по плану. Я к тебе с просьбой. Мне очень нужны компбаллы, не могла бы ты одолжить несколько сотен?
– Ой, Ниечка! Я всё потратила на этот прибор. Извини, свободных средств у меня больше нет, – виноватым голосом ответила подруга. – Но зато я тебе подскажу, где их можно достать. В Юго-западном районе есть один центр, туда можно сдать свой биоматериал и получить за него вполне приличную сумму компенсационных баллов. Я сама хотела воспользоваться, когда решила приобрести этот генератор, но муж проникся и добавил недостающую сумму.
Нию немного смутило предложение продать частичку себя на детали, но желание сделать Сэю необычный подарок было сильнее, поэтому решительно сказала:
– Диктуй адрес! А завтра я обязательно загляну в офис, посмотрю на твой чудо-прибор. Заодно и расскажу о своей идее.
Отключившись, долго сидела в задумчивости, размышляя, что из организма можно продать. Наконец, сообразив, что можно дать офис-роботу задачу подыскать на нужную сумму соответствующую процедуру, Ния вызвала Центр биогенного моделирования. Задав свои вопросы, принялась ждать, но ответ пришёл тут же. На указанную сумму компенсационных баллов подходила всего одна позиция: сдача неработающей яйцеклетки. Оказалось, их используют при получении быстрорастущего биоматериала для выращивания органов. Вариант, выданный компьютером, Нию обрадовал: никакого болезненного изъятия проводиться не будет, следовательно, не надо будет придумывать причину её длительного отсутствия, чего она очень боялась. Врать Сэю не хотелось, но иначе сюрприза бы не получилось. А так всё складывалось очень удачно. Завтра ей проведут небольшую безвредную операцию, и у неё будет необходимая сумма на подарок.
Надо сказать, что с конца XXI века по достижении шестнадцати лет все делали криоконсервацию своего репродуктивного материала, так как потом в течение года яйцеклетки и сперматозоиды теряли свою подвижность и были непригодны к естественному оплодотворению – становились нерабочими. Юноши и девушки замораживали свой биоматериал, а потом, став взрослыми, приходили в репродуктивный центр и делали ЭКО. Полученный таким способом эмбрион в течение девяти месяцев рос в специальном инкубационном коконе, а по истечении этого срока счастливые родители забирали домой готового младенца. При ЭКО генные инженеры исключали деформированные и мутированные гены, поэтому все дети обладали хорошим здоровьем. Будущему ребёнку можно было задать желаемые параметры внешности, спортивную или художественную склонность, определённые интеллектуальные способности. У Нии, например, были фиолетовые глаза и кудрявые рыжие волосы. Она обладала художественным талантом. Так захотели её родители. Родители же Сэя были более консервативны и не делали никакой генной коррекции, поэтому у него обычные серые глаза и русые волосы. На этой почве недавно даже произошла небольшая ссора, когда зашёл разговор о детях. Ние очень хотелось обдумать образ и приоритеты их будущего ребёнка, а Сэй был против. Он считал, что дети должны иметь внешние черты рода, из которого происходили. Муж был копией деда и очень гордился этим. Моделирование характера и наклонностей ребёнка вообще называл вмешательством в его личность. «Что родители напридумывают, то ему и придётся воплощать в жизни в соответствии с заданной генетической склонностью. Никакой самостоятельности!» – возмущался Сэй. Ния с ним в конце концов согласилась, но всё же ей очень хотелось, чтобы их ребёнок был особенным, ни на кого не похожим.
Сэй вообще имел старомодные взгляды на жизнь, увлекался историей, особенно XIX веком. Являлся членом какого-то гусарского клуба и 1-2 раза в месяц с компанией единомышленников летал в отдалённую провинцию, где ещё сохранились лошади. Ния же была абсолютно городским жителем. Ей нравился комфорт и техническая оснащённость современного быта. Она с удовольствием приобретала различные новинки и смело ими пользовалась – неизменным оставался только кабинет мужа. Сэй с самого начала совместной жизни твёрдо заявил о неприкосновенности личного пространства. Ния с ним не спорила, а он терпеливо сносил все её фантазии, видимо, отдав жене под личное пространство всю остальную территорию дома.
Центр биогенного моделирования, куда на следующий день пришла Ния, представлял собой гигантский цилиндр со стеклянной поверхностью. Внутри находился ещё один цилиндр, разделённый на восемь секторов – в нём располагались помещения. У каждого сегмента снаружи был многокамерный лифт с указанием отделений и специалистов в этой части здания. Ния, войдя в холл первого этажа, поразилась количеству офисов и служб Центра. Она даже слегка растерялась, но её спас офис-робот, который мягко подкатил сзади и бархатным голосом сказал: «Как я рад, что Вы пришли к нам! Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях». Робот вежливо предложил ей присесть во встроенное в него кресло и указать на панели службу и интересующего специалиста. Затем, сказав бодрым голосом: «Эх! Прокачу!» – быстро доставил Нию в указанное место. Когда он грустно произнёс: «Только познакомились, а уже уходите», она, усмехнувшись, подумала, что с ним явно пообщались компьютерные мальчишки-хулиганы.
Робот привёз девушку на этаж трансплантологии, нужный офис находился в конце небольшого коридора. Рассматривая светящиеся мягким светом стены, Ния подошла к вывеске кабинета и от неожиданности вздрогнула: створки дверей, незаметных на первый взгляд, плавно разошлись. Она шагнула в небольшой тамбур, и её обдало каким-то туманом. После этого отворилась следующая дверь, за которой оказался просторный овальный кабинет. В центре кабинета находился большой куб, а вдоль стены располагались информационные панели, рядом с которыми вверху светились таблички с надписями. «По-видимому, там находятся двери», – подумала Ния. И в это время из одной такой двери вышел молодой человек в фирменном комбинезоне. Представившись, он объяснил, что сначала надо пройти экспресс-диагностику, а затем, если не возникнет никаких вопросов, её направят в отделение изъятия биоматериала. Уточнив личные данные, доктор предложил пройти в диагностический куб. Внутри куба было достаточно комфортно: на стенах светились репродукции знаменитых картин, негромка звучала приятная музыка. В течение двух минут компьютер провёл сканирование, и на пульт к консультанту поступила вся информация о её организме. Выйдя из диагностического аппарата, Ния спросила:
– А сама операция как долго будет длиться?
Но консультант, поглощённый изучением результатов, только рассеянно буркнул:
– Да, да, сейчас, сейчас…
Хмыкнув, Ния села в кресло и стала ждать. Нахмурившийся доктор тем временем подошёл к информационной панели и стал быстро что-то набирать. Затем, вернувшись к пульту, опять углубился в результаты сканирования. Озадаченно проговорив: «Ничего не понимаю…» – он взъерошил на голове волосы и торопливо вышел из кабинета. Нию удивило странное поведение доктора: она никогда ни чем не болела, да и результаты недавней диспансеризации были в норме. Вскоре консультант вернулся вместе с маленьким седым старичком, и они оба уткнулись в выданные компьютером данные, изредка произнося непонятные медицинские фразы. Наконец старичок, извиняясь и ссылаясь на непонятный сбой компьютера, предложил ещё раз пройти диагностику. Ния уже начала волноваться и, выйдя из куба, глядя на уткнувшихся в монитор медиков, возмущённо спросила:
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Что вы всё шепчетесь на своей латыни! Я имею право знать, что со мной случилось.
– Видите ли, милая, – дрожащим голосом начал старичок, – я уже полвека работаю эмбриологом и такого не встречал со времён своей молодости. Вы беременны! Вы по-настоящему, по-природному беременны! Это что-то невероятное! Чудо! – потом сокрушённо добавил: – У нас уже и специалистов такого профиля нет…
Внимательно глядя ей в лицо, поинтересовался: – Как вы себя чувствуете? Вас надо немедленно поместить под медицинское наблюдение.
Ния была ошарашена, но не столько услышанным, сколько эмоциональным поведением старого доктора. Сообщение о беременности её как-то не очень взволновало. Она не понимала, что это такое и как надо реагировать: радоваться или огорчаться. Ясно было одно – с ней случилось что-то необычное, и это необычное меняет все планы. Наконец старичок, успокоившись, подробно рассказал, что произошло и что случится дальше. Зародившаяся внутри её жизнь существовала уже два месяца. И это был мальчик.
Лёжа на плавно двигающемся транспортировочном ложе в окружении толпы возбуждённых медиков, Ния счастливо улыбалась и думала: «Вот он, тот самый необычный и оригинальный подарок мужу, о котором она мечтала и который будет дорог ему всю жизнь».
Автор публикации
