Как-то раз воскресным вечером я вдруг решил сходить на концерт. В кои-то веки, ни с того ни с сего. Совершенно спонтанное решение. Что ж! «Заданье дадено – деревня взядена»! – Как говорили партизаны. Я быстро собрался и вышел. Намного раньше, чем следовало бы. Просто решил прогуляться. Не спеша, пешочком, – продлить предвкушение прекрасного, так сказать. Да и погода располагала: тёплый июльский вечер, полный штиль, и на небе ни облачка. Но вот какая штука получилась: по мере приближения к месту проведения культурного мероприятия, желание потолкаться возле сцены в душном маленьком клубе заметно поубавилось. Более того, я даже поймал себя на мысли, что совершенно не хочу оказаться в толпе оголтелых любителей самодеятельности под зубодробительный гитарный скрежет. Душа предательски требовала тишины и уединения! Что же делать? Прямо безвыходная ситуация! Отступать я не привык. Мне просто позарез требовалась железная отмазка! Да, там будет множество интересных людей, не спорю. Всё-таки какое-никакое, а общество. Некогда близкие мне по духу люди. Было время, я и сам тряс перед микрофоном подбородком. Что же произошло? А вот что – я уже давно сформулировал для себя, что лучше писать весёлые рассказы, нежели грустные и тяжёлые песни!
Но мне же надо обозначить причину неявки – архиуважительную, железную. Хотя бы для себя, для успокоения совести. Выражение «просто передумал идти на концерт» тут явно не подходит! – Это уж совсем! Наивно до безобразия! И чтобы членораздельно сформулировать отмазку, может быть, даже тезисно, я решил заглянуть в винный погребок. Занял столик в углу и заказал красного вина на пару бокалов. Пока ждал заказ задумался над тем, что же теперь для меня значит это близкое когда-то по духу общество. «Да ничего! Что мне оно? – пожал я плечами, – мало ли что было раньше, сейчас я сижу тут в одиночестве, жду, когда принесут вино…А! Вот и несут уже».
Мне принесли графинчик с вином и бокал. Я тут же налил себе полный и ополовинил. «И потом, почему это в одиночестве? – продолжал я ход своих мыслей, – со мной же всегда незримо присутствуют мои персонажи, герои моих рассказов, которые давно уже живут своей жизнью. И наблюдать за их приключениями куда интересней, чем пытаться притянуть за уши близкую мне когда-то рок-н-рольную эстетику. Ведь сейчас я в заведомо выигрышном положении! Чувство одиночества мне не грозит – оно мне в принципе не знакомо»!
Я добил остатки вина в бокале, налил из графинчика по новой и вышел на воздух. И только я закурил, как увидел Василия – персонажа нескольких моих рассказов. Сказать, что я обрадовался – это ничего не сказать. Преградив ему дорогу, я театрально раскинул руки в приветствии:
– Ба! Василий, ты ли это!?
Тот резко остановился, поднял на меня глаза и удивлённо отступил на полшага:
– Господин Автор! Здравствуйте! Рад вас видеть! А я вот с делами разобрался… Кручусь-верчусь… Да что это я? Вы и сами всё знаете! – улыбнулся смущённо он, – ой, смотрите-ка, кто к нам приближается! Вот это да! Как тесен мир!
Я оглянулся и увидел идущую навстречу парочку. – Людмилу под ручку со Стасиком! Он увлечённо что-то объяснял супруге, а та изумлённо хлопала глазами в ответ.
– Кого я вижу! Друзья мои! И вы здесь! – шагнул я навстречу.
– Ах, боже мой! Господин Автор! А мы вот тут прогуливались! – вскинула руки Людмила. Стасик в приветствии склонил передо мной голову, и увидев рядом Василия, хитро подмигнул ему. Людмила подчёркнуто натянуто улыбнулась приятелю мужа. Она не любила, когда они встречаются, Василий, по её мнению, плохо влиял на Стасика.
– Друзья мои! Раз уж всё так удачно совпало, то мы немедленно должны спуститься в этот волшебный погребок, дабы пить хорошее красное вино в больших количествах! Я настаиваю! – пригласил я жестом своих персонажей. Стасик тут же воссиял и заулыбался, как кот в предвкушении сметаны. Людмила ткнула мужа локтем в бок, тот послушно прекратил сиять и спрятал кошачью улыбку.
Мы спустились в погребок и расположились за моим столиком. Я заказал ещё вина и фруктов.
– Ну что, друзья мои, рассказывайте, как поживаете? – разливал я вино по бокалам.
– Живы-здоровы, господин Автор, вашими стараниями, – благодарно пропела Людмила, – только вот у Стасика опять на работе проблемы…
– Ну Люда! – недовольно зашипел на жену Стасик, – господину Автору, наверное, не интересно слушать про какие-то там глупости. Не обращайте внимания, господин Автор, вздор всё это…
– Нет-нет, господин Автор, не вздор! Он совсем спать перестал! Похудел даже! – пожаловалась Людмила, -подскажите, пожалуйста, очень просим.
Я откинулся на спинку стула и заговорил:
– Я ещё в детстве придумал такой способ. Надо представить, что ты находишься внутри телевизора. По ту сторону экрана, вроде говорящей головы. И ты с любопытством взираешь на мир изнутри ящика. А телевизор этот стоит на некой возвышенности. Ну, скажем, на красивом зелёном холме. А там внизу, по ту сторону экрана кипит жизнь, идёт повседневная возня, непрерывное копошение, как в муравейнике. А на небе ходят тучки, но иногда проглядывает яркое и ласковое солнышко. Так вот, надо представить себе, что тучки расходятся именно над тем местом, где обитает ваша проблема, и его ослепительные лучи бьют с неба прямо по ней, освещая её со всех сторон. И уверяю вас, проблема, над которой вы бились чёрт знает сколько, уже не покажется вам такой уж неразрешимой. Уж поверьте мне. Я так в школе задачки по математике решал – щёлкал как орешки. Бывало, сидишь-сидишь, лоб морщишь, а решения всё нет. А потом посмотришь на неё с экрана – и она уже не кажется тебе непреодолимой преградой. Ничего чудовищного и зловещего в ней нет. Да просто – тьфу! Детский сад какой-то! Раз! – И решение готово! А когда стал чуть постарше, я приноровился ещё и радугу представлять над всем этим. Для эстетического удовольствия, так сказать. Тут уже приходило в голову сразу множество решений – одно изящней другого! Попробуйте как-нибудь, не пожалеете. Это работает.
– А телевизор был типа этого? – Людмила кивнула на висящую над стойкой бара большую панель телевизора. Не могу себя представить запертой в этом прямоугольнике… – горя любопытством, уставилась она мне прямо в рот.
– Ну что вы, тогда таких ещё не придумали. И потом панель – она же плоская! В отличие от нашего мира. Нет, тут нужен именно старый, лучше всего чёрно-белый! С ручным переключением. Обычный ящик с выпуклым экраном, деревянный корпус на чёрных ножках. Жутко тяжёлый. И вот стоит такой ящик на вершине живописного холма на травке, а внизу – мир со всеми его прибамбасами. Тамвайчики там бегают, машины снуют туда-сюда… Да… И лучи солнца пробиваются из-за туч. Но бьют по проблеме они вовсе не агрессивно, не испепеляют, а как-бы обволакивают её своим светом, выделяя и подчёркивая её на фоне окружающего пасмурного пейзажа. Очень живописная картина получается!
– Ага, понял. Это как смотреть через оптический прицел: вот она проблемка – прямо как на ладони, такая беззащитная. Стоит лишь нажать на курок. – подхватил Стасик, вытирая запястьем губы.
Василий залпом осушил свой бокал и многозначительно улыбнулся:
– Ну зачем же так кровожадно? Я вот, например, приноровился через аквариум с рыбками. Представляете, господин Автор, большой такой прямоугольный аквариум с зелёными водорослями, а между ними чинно плавают золотые рыбки. Ты смотришь сквозь него, а вода как линза всё увеличивает, и отблески от золотых рыбок… Просто магия! Золото мелькает сквозь зелень и, конечно, вселенское спокойствие плюс мягкая влажная радость…
– Оригинально, Василий! Я и не подозревал, что ты на такое способен. Надо взять на заметку, учту. Да, и хватит меня господином Автором уже величать! Чай не чужие! Давно сотрудничаем, вот и вино сидим пьём, причём в больших количествах. Можно просто по имени отчеству, идёт? Ну вот и отлично!
– Как-то непривычно нам… – заёрзали на стульях мои персонажи, – Сергей Владимирович. – по очереди произносили они моё имя. Будто дети, которые первый раз в жизни вслух произнесли матерное слово при взрослых. И над нашим столиком заискрилось всеобщее ликование.
– Видите? Ничего сложного в этом нет! Мне больше незачем шифроваться, – улыбнулся я, – когда-то я пригласил вас в этот мир, но мы уже слишком долго идём по жизни рука об руку. Наш союз – суть круговая порука! Вот Василий, например, появился первым. Я многому у него поднабрался. Мы – адепты некого тайного общества, учения, если хотите. Ты, Василий, изначально был адептом, потом и меня втянул.
– А я? Я тоже адепт? – поднял Стасик осоловевшие глаза.
– Пока нет. Но это поправимо. Вот пить закончим и посвятим тебя в адепты, ты как? В состоянии?
– Всегда готов! – отсалютовал правой рукой Стасик, наводя резкость.
– А я? А как же я? – взмолилась Людмила.
– Людочка, у тебя другая функция, не менее важная, а, может быть, даже более значимая. Ты – якорь! А ты Стасик, должен за неё держаться. А то унесёт тебя к чёртовой матери, без неё ты просто щепка в океане. Василий специально подогнал для Люды учебные пособия по шаманизму. Ты, Люда, как проводник в лесу. Стасик без тебя заблудится, ему поводырь нужен. По всем трём с половиной мирам. А половинный мир, Людочка, кроме тебя вообще никому из нас недоступен. Ну и контроль, конечно. Шаманесса Людмила и микрозавр Стасик! Звучит как музыка! Веселить людей – дело, конечно, хорошее, Стасик, но пора уже повзрослеть. Быть тебе адептом сегодня же! – стукнул я кулаком по столу. И тут же осёкся.
«Интересно, каким же это образом я буду посвящать его в адепты? Я же понятия не имею, как это делается. Это всё вино, – напряжённо думал я, – ну да ничего, как-нибудь выкручусь, отдамся в руки провидению, так не бывает, чтобы я да не выкрутился».
Когда допили последнюю бутылку, я под предлогом поиска сакрального места для посвящения Стасика предложил всем прогуляться.
Мы брели по узким улочкам Петроградки и мирно беседовали на отвлечённые темы. А я тем временем напряжённо рыскал глазами по сторонам и искал что-нибудь подходящее, то, за что можно было хоть как-то зацепиться. И тут впереди я заметил забор. Полукругом была огорожена зона проведения дорожных работ: пешеходный тротуар от стены дома и до середины проезжей части. Так что пешеходам приходилось с опаской обходить это место прямо по дороге, рискуя попасть под машину. Сетчатый металлический забор состоял из отдельных секций, связанных между собой верёвкой, на которой были повязаны сигнальные ленты из красной материи. Сейчас работы уже не велись. Слой асфальта был снят в нескольких местах, пустоты заполнены щебнем и присыпаны сверху песком. Наверное, будут заплатки ставить. «Эврика! – осенило меня».
Я остановился у заграждения и поднял руку:
– Друзья мои! Прошу внимания! Сейчас вы станете свидетелями ритуала посвящения Стасика в адепты. Людочка, тебе придётся поработать немного оператором. Нужно заснять этот исторический момент для истории, доставай телефон и приготовься к съёмке. А тебе, Стасик, предстоит проникнуть в запретную зону, пересечь её, и без потерь выйти с другой стороны. Задача ясна?
Стасик недоумённо почесал затылок:
– Ничего не понял. Мне что: перелезть через ограждения что ли? И всё? – нахмурился будущий адепт.
– Не перелезть! Ты должен проникнуть туда ИНКОГНИТО! – таинственно проговорил я.
– А это как?
– По-пластунски! – торжественно объявил я.
– На пузе по асфальту, щебёнке и песку? Сергей Владимирович, при всём уважении – это же как-то ненормально. Кругом люди. Да меня арестуют на фиг за хулиганство, а может быть даже и за вандализм. Чего доброго, ещё и санитаров вызовут! – панически защебетал Стасик. Василий прыснул от смеха, но тут же прикрыл рот рукой и отвернулся в сторону.
– Успокойся, это очень сильный и древний ритуал. Тебя никто не увидит. Людмила, приготовься к съёмке. – скомандовал я. Стасик с недоверием озирался по сторонам. Потом всё-таки успокоился, встал на четвереньки и поднял на меня глаза:
– Значит всё-таки, ИНКОГНИТО? – всё ещё надеясь на поблажки спросил он. – Рубашку снимать?
– Нет. Рубашку как раз снимать не надо. Не гоже с голым торсом по асфальту ползать. Срамота!
– А телевизор на голову надевать? – тянул он время.
– Нет, с телевизором ты тут не пролезешь. Давай уже ложись. – я приподнял перед ним одну из секций ограждения. Видя, что никакого снисхождения не будет, Стасик лёг на асфальт и приготовился к поползновению.
– Пошёл! – скомандовал я. Стасик заёрзал на асфальте как уж на сковородке. Сразу видно, что в армии он не служил: вульгарно оттопырил задницу кверху и медленно прополз под ограждением. Смотреть на его поползновения было просто противно – ну никакой эстетики! Кто так ползает?! Даже до уровня цирка не дотягивает. Люда прыгала за забором и старалась заснять героический поступок мужа с разных ракурсов. На середине пути, в яме прямо на щебёнке он вдруг остановился и вытянул шею:
– Сергей Владимирович, он меня видит! Мальчик на другой стороне улицы.
Я оглянулся. Через дорогу я увидел ребёнка, который стоял как вкопанный на тротуаре и показывал прямо на Стасика пальцем:
– Мама, смотри, как дяденька плохо ползает! – весело кричал мальчуган, заливаясь звонким смехом. Мамаша, оглянулась и вернулась за сыном, взяла его за руку и потянула за собой.
– Витюша, да нет там никакого дяденьки, никто там не ползает, пошли уже, не отставай, вечно ты всё придумываешь, фантазёр! – она попыталась сдвинуть его с места. Но мальчишка затопал ногами:
– Нет! Он там! Лежит на тротуаре, а другой дядя на него смотрит и смеётся! Там ещё тётенька на телефон снимает…
Наконец ей удалось сдвинуть сына с места, и недовольный мальчишка засеменил за матерью, что-то визгливо ей доказывая.
Прервав паузу, я цыкнул на Стасика:
– Ну хватит отлынивать! Давай ползи уже, два метра осталось. Не бери в голову – дети они такие… Некоторые могут видеть то, что взрослым УЖЕ или ЕЩЁ не доступно. Нечего беспокоиться, ему всё равно никто не поверит, даже родная мать! Ползи, говорю! ИНКОГНИТО! – зашипел я на него. Стасик вжал голову в плечи и вульгарно завилял бёдрами. Я перебежал к финишу и приготовился его встречать.
У меня было двоякое ощущение. С одной стороны, я был окрылён своей находчивостью и смекалкой. А с другой, мне было как-то даже неловко перед Стасиком. Всё же он был одним из моих любимых персонажей и безоговорочно верил мне, как автору. А я тут выставляю его посмешищем, устроив этот фарс. Не является ли это двойным обманом? Получается, я дурачу выдуманного мной же героя. Но позвольте, какой же он выдуманный? Вот же он, собственной персоной! Храбро ползёт на пузе по щебёнке, вот пролезает под приподнятой мной секцией заграждения… Всё – финиш! Да он самый что ни на есть всамделишный! Реальней – просто некуда! Я с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. А Василий своих эмоций уже не скрывал – ржал в открытую над этой клоунадой с посвящением. Людмила с неприязнью косилась на него, но продолжала снимать.
Тяжело дыша, весь грязный и с красной от напряжения физиономией Стасик поднялся на ноги, вытирая со лба пот. Василий подскочил к товарищу:
– Ну вот, дружище, поздравляю! Теперь ты адепт! – пожал он Стасику руку и похлопал его по плечу.
– От адепта и слышу! – ответил с сарказмом Стасик. Людмила принялась отряхивать мужа от грязи и пыли.
Стасик отдышался и выжидательно уставился на меня. Мне было трудно выдержать его пронзительно- преданный взгляд, и я опустил глаза.
– Ну что ж, друзья мои, посвящение Стасика в адепты можно считать состоявшимся! Рассказ полностью оформился! На этом я ставлю точку…
– Не вздумай это выложить в интернет, – пробубнил Стасик супруге на ухо. Та, торжествуя и светясь гордостью за своего мужа, взяла его под руку и закивала головой. Стасик устало улыбнулся.
– Давайте прощаться, друзья мои. Вы здорово выручили меня, спасибо, что составили мне компанию, – я по очереди пожал им руки, – будем на связи…
– Всегда к вашим услугам, господин Ав…Сергей Владимирович, обращайтесь, если что. Ну, мы пойдём, пожалуй… До скорого. – попрощался новоиспечённый адепт и увлекаемый супругой под руку, зашагал прочь. Я проводил их взглядом, пока они кинематографично не растворились в воздухе, и повернулся к Василию.
– Мне тоже пора. – Сказал Василий, и, стоя ко мне лицом, стал плавно удаляться, будто движется на траволаторе. Он махал мне рукой до тех пор, пока его образ полностью не растаял в вечернем воздухе…
Я немного повертел опустевший бокал в руке, поднялся из-за столика и с чувством полного удовлетворения, потирая ладони, вышел на улицу. Что ж, дело сделано! Совесть моя чиста! И с потяжелевшим на несколько страниц сердцем, подгоняемый тяжёлыми пендалями радости, я вприпрыжку помчался домой набирать текст.
17 июля 2022 г.
Автор публикации
