По Гамбурскому счёту. Глава 2

да.

12 мая 2023 года. Квартира Игоря Шпальнова (Шпалы). Два часа спустя

Главарь оказался прав. В камере хранения молодой и заспанный кладовщик, по всей видимости студент на подработке, помогающий Михалычу в период пиковых нагрузок, даже не взглянул на получателя, молча принял квиток и минуту спустя вручил Технарю потёртый чемодан.

***

После тщетных попыток подобрать цифры к мудрёному замку налётчики решили проблему кардинально. С большим трудом, сменяя друг друга, они всё же смогли разрезать толстую кожу изделия советского производства.

То, что нашли внутри, привело всех троих в самый настоящий ступор. Никто из них никогда в жизни не видал такого количества денег.

− Ддде-лим по- брр-брр-братски и в бега, − заикаясь и вытирая пот со лба, предложил Технарь, − тут на ширево^[1] каждому до конца дней хватит.

− И ещё на баб и сладкую жизнь останется, − поддержал его Хлыст.

− Заткнитесь оба! − оборвал подельников Шпала, − за этим баблом обязательно крутые люди стоят. Не чета нам. И они его скоро начнут искать, если уже не начали. Поэтому деньги я спрячу. А вы зашухаритесь, чтобы ниже воды, тише травы, на год, а то и на больше, а когда пена уляжется, – встретимся. И не здесь, а в другом городе. В каком, я вам потом дам знать. Вот тогда и решим, что со всем этим делать.

− Но ведь… хоть на несколько доз дай, − заканючил Хлыст, − ломка же скоро начнётся.

− С дурью^[2] завязываем. Прямо сейчас. Увижу кого из вас под кайфом − зарежу! − глаза Игоря Шпальнова сузились до щёлочек, и подельники поняли, что главарь не шутит, а тот продолжал:

− Нас ищут и легавые, и крутые одновременно. Если первыми найдут менты − посадят, а если…

− Замочат! − закончил за него Технарь.

− Не просто так. Для начала будут пытать! И ты им всё про чемоданчик расскажешь, а уж потом отправишься на корм рыбам. Чтобы из всей этой передряги выбраться, каждый из вас станет пушистым зайчиком или котиком. Устроится на работу и повиснет… На доске почёта.

Офис сыскного бюро «Крулевская и партнёры»

Горе с этим криминалом –

тащат, грабят что попало.

Но всегда чего-то мало,

и по кругу – всё сначала…

Увели… и чемоданы,

и деньгу для блиц-турнира…

Но намеченные планы

поважней сокровищ мира.

***

Силуянов, как и обещал, вернулся через два часа. Выложил на стол три одинаковых пакета.

− Забрал в автоматической камере хранения. Всё согласно седьмому пункту, а вот с основным капиталом – полный облом.

Михалыч за немалое денежное вознаграждение сообщил, что чемодан по квитанции № 84124 уже выдан предъявителю. Как он выглядит, не знает, ибо выдавал не сам, а его помощник, студент. Пришлось поехать в Политех и выдернуть бедолагу с лекции, но толку мало. Сказал, что парень какой-то получил, в куртке с капюшоном, на поезд спешил. И как нам теперь его искать? Подскажешь?

− Для начала по камерам наблюдения, если, конечно, СКровцы позволят. Полицейских вокзальных опросить, они люди глазастые, может быть, и углядели похитителя. Методы есть, но опять же это не…

− Ладно, я понял… – оборвал её олигарх, − меня другое волнует. Турнир памяти Шкасса проводить будем. И это не обсуждается. Значит, мне надо где-то срочно раздобыть эти злосчастные тридцать лямов! Затем отобрать достойных кандидатов. Порешать все вопросы с членами жюри. Ну, и так далее, по его плану.

22 мая. Южно-Российск. Вокзал

В это время поэтесса,

знаменитая Лерура,

подключается к процессу

и де-факто, и де-юре.

***

Известная городская поэтесса Элеонора Лерура всматривалась в толпу пассажиров, прибывших московским скорым. Её подруга, критикесса Анна Ханатекстова, за пару часов до прибытия прислала СМС: «Еду этим поездом. Встречай.».

И, конечно, в обычной своей манере забыла сообщить номер вагона. Вот и приходится торчать у выхода из вокзала и лицезреть всех понаехавших.

Поэтесса то и дело закусывала губу, и было отчего. Её взгляд то и дело вылавливал знакомые по литературным сайтам и фотографиям в журналах лица.

− Надо же, сам поэт Баламидзе к нам в город пожаловал. Наверное, будет его творческий вечер, обязательно пойду, − промелькнуло в голове, а взгляд уже сконцентрировался на элегантно одетом, с неизменным шёлковым платком на шее, известном поэте Венеамине Шкляровском.

− Чегой-то они все скопом к нам? И, главное, их никто не встречает, и топают не вместе, а каждый сам по себе. Ой, а там промелькнула эта, ну как её, по телевизору часто выступает, такая вся из себя…

− На Волохову пялишься? − прервала размышление критикесса Анна Ханатекстова, − ещё будет у тебя повод рассмотреть её наряды во всех деталях. Тогда и обзавидуешься.

− Вот ты счастливая, в одном поезде с литературной элитой ехала. Наговорились, наверное, статьи на три, − Лерура подняла с земли небольшой Аннушкин рюкзак и водрузила себе на спину, − к тебе, ко мне или сразу в кафешку, за эклерчиками? В это время они там свежайщие.

− В камеру хранения, а потом в офис Силуянова. Надеюсь, слышала о нашем доморощенном меценате.

− Не поняла? − Лерура округлила глаза, − ты, что, с утра уже того, приняла на грудь? Какой офис, какой меценат?

− Пошли к автоматическим камерам. Слушай и не перебивай. Все вопросы потом. Итак, первое, в нашем городе недавно убили друга этого Силуянова, и он в память об усопшем организует поэтический турнир, только за участие в котором сразу выплачивается несколько тысяч…

− Но я тут каким боком? − перебила подругу Элеонора.

− Я же тебя просила! Вот нетерпеливая! Ко мне кое-кто обратился с просьбой подобрать кандидатуру. Вот я твою непутёвую персону и рекомендовала. Шепнула словечко-другое кому надо. Короче, будешь представлять на турнире наш город.

− По-нят-но, − нараспев молвила поэтесса.

− Что понятно? − Анна толкнула тяжёлую дубовую дверь, ведущую в камеру хранения.

− Я поняла, зачем все эти знаменитости к нам разом припёрлись.

− За тридцатью лимонами. Таков главный приз. Но соревнования совершенно секретные. Так сказать, по-гамбурскому счёту.

− Ого! Правда, что ли? − Лерура опустила рюкзак на пол, − а судьи кто? Этот Силуянов, он что? Великий знаток поэзии?

− О них ничего не известно. Сообщили только, что каждый из участников запишет свои стихи на диктофон. Потом компьютерная программа изменит твой голос до неузнаваемости. Сейчас поедем в контору устроителя, там подпишешь бумагу, в которой всё будет по пунктам разъяснено, и получишь свои подъёмные.

− Ка-кие? − В голове Элеоноры начинался шторм. Она с трудом усваивала только что услышанное. Соревноваться с поэтами первой величины, да ещё тайно. Может быть, стоит себя ущипнуть? Не снится ли всё это?

Но подруга-критикесса была рядом и уже запихивала вещи в чёрный зёв автоматической камеры.

Местный СК. Кабинет Максима Ивановича Каверина

А процесс гуляет лихо –

сыщик ищет и хватает,

а поэт подпольно, тихо

на турнире выступает.

***

Подполковник юстиции и давний друг Крулевской^[3] поднялся с кресла и поспешил навстречу вошедшей долгожданной гостье.

− Маргарита Сергеевна, бесконечно рад вашему визиту. Чай, кофе или, может быть, по бокалу марочного «Саук-дере» по случаю успешного завершения расследования? С вашей неоценимой помощью.

− Воды, минеральной, подхалим несчастный. Главаря взяли? Деньги нашли? − буркнула посетительница, опускаясь на стул.

− Увы, ни то, ни другое. Но ведь двоих из трёх мы уже арестовали. Будем колоть. Как говорится − до самого пупа. Всё расскажут, куда денутся.

− Максим, не томи, давай излагай всё по порядку. Глядишь, ещё какая мысль нам в седые головы придёт.

− Для начала, как полагается, отсмотрели все вокзальные камеры наблюдения. Бандит прятал лицо, но пару сносных кадров мы всё же заполучили. Потом, с вашей подачи, изъяли в камере хранения ту злополучную квитанцию. Отнесли в отдел экспертизы. Пальчиков на ней было много, но наши спецы − настоящие асы. Всё просеяли через мелкое сито и вуаля. Держал в руках и получал чемодан по ней ранее судимый, а потому проходящий по нашей картотеке Николай Ерёменко по кличке Технарь. Взяли тёпленького прямо в постели. А когда у него наркотическая ломка началась, он всех своих подельников и выдал. Тут же объявили в розыск. И второго убийцу, Хлыста, почти сразу задержали на автовокзале. Не успел уехать. А вот третьего, некоего Игоря Шпальнова, он же Шпала, всё ещё ищем. Объявили во всесоюзный розыск. На квартире до сих пор засаду держим. Но полагаю, что без толку. Имея при себе такие деньжищи, он назад вряд ли вернётся.

***

Протокол первого заседания жюри поэтического турнира имени Самуила Яковлевича Шкасса «По-Гамбурскому счёту».

Тщательно изучив выступления шестнадцати участников жюри большинством голосов решило:

1) Второй тур состязаний не проводить виду слабости представленного для прослушивания материала!

2) В шорт-лист, из которого будет определён победитель, вошли четыре автора:

– Ираклий Баламидзе г. Москва.

– Венеамин Шкляровский г. Ростов на Дону.

– Антонина Волохова. г. Санкт-Петербург

и большинством (с разницей в один голос) добавлена:

Элеонора Лерура, г. Южно-Российск.

3) Поскольку имена финалистов известны − провести финал ОЧНО, но в закрытом от посетителей помещении.

4) Жюри на этом этапе турнира будет присутствовать негласно (за ширмой).

5) Организаторам соревнования исключить любую возможность каких-либо контактов между членами жюри и финалистами как во время состязаний, так и после их завершения.

25 мая. Частное охотничье хозяйство одной из многопрофильных фирм, принадлежащих Силуянову. Домик егеря

А бандюги носом чуют,

где бабло и где нажива –

у богатых чистоплюев

привлекательная ксива…

Шпала, егерь… Кто ещё там?

План с оттенком криминала

ждёт ворюг за поворотом…

Вот заправка… для начала.

***

− Вечер в хату,^[4] − Шпала наклонился, чтобы не задеть косяк невысокой двери, отделяющей жилище егеря Кузьмича от вверенного ему участка леса.

− Вот уж кого не ждал, так это тебя. И каким ветром бродягу в этакую глушь?

Вместо ответа Игорь достал из большого рюкзака и выставил на стол пару бутылок водки, приличный шмат сала, хлеб и консервы.

− Никак в бега подался? Легавые ищут? − нисколько не удивившись проворчал егерь, − предупреждаю сразу, шконку^[5] дам дня на три, не более.

− А чё так неласково? Я ведь не за харчи. Я и заплатить могу. Щедро. Как за номер в пятизвёздочном отеле. И, вообще, за тобой должок. Забыл? − Шпала швырнул под лавку свою ношу и, достав нож, стал нарезать угощение.

− Кто старое помянет, тому…. Ну не мог я тогда тебя с детдома забрать. Сам только от хозяина откинулся^[6]. Ни работы, ни жилья. Куда бы я тебя притащил? На вокзал ночевать, или в подвал к бомжам? Да к тому, тебе тогда почти восемнадцать стукнуло. И таким, как ты, по достижению совершеннолетия квартира от нашего щедрого государства полагается. Мне дружбаны бакланили,^[7] что ты её таки у городской мэрии отжал. Но, как видишь, мир не без добрых людей, Силуянов, он из наших, из братвы. Бывший законник^[8], через своих меня отыскал и сюда определил. Работаю теперь на законных основаниях, даже трудовую книжку имею. Скоро пенсию буду оформлять…

− Да знаю я всё про тебя, родственник дальний… − бесцеремонно оборвал его Шпала, − почему только на три дня приют даёшь? Что, потом конец света наступит?

− Двадцать восьмого вон в тот гостевой трёхэтажный терем толпа народа нагрянет во главе с хозяином. Финал турнира поэтов проводить будут. Слыхал, что и чиновники всякие набегут, да богатеи всех мастей. Куда же без них? Наверняка поохотиться захотят. Будут шастать туда-сюда. Оно тебе надо? И сам загремишь, и меня с собой по 316-й статье^[9] потянешь! Так что, родственничек, без обид.

Продолжение читайте через неделю.

---

[1] − на наркотики (жарг.)

[2] − наркотиками (жарг.)

[3] − см. рассказ А. Ралот «Бидонное дело госпожи Крулевской»

[4] − тюремное воровское приветствие(тюремный жаргон)

[5] − кровать (жарг.)

[6] − вышел из тюрьмы (жарг.)

[7] − говорили, рассказывали (жарг.)

[8] − вор в законе.

[9] − статья Уголовного кодекса РФ за укрывательство преступления.