Жара. СерафимаВанна перевернула страницу и посмотрела на море. От искрящейся сини резало глаза. В волнах прибоя куролесили МихалВладимыч и внучка. Отчетливо слышался довольный визг и радостный хохот.
Тент из старой простыни защищал от солнца. СерафимаВанна никогда не загорала и не купалась, только часами лежала на замечательно безлюдном пляже и ждала, когда этой неугомонной, дочерна загоревшей компании надоест бродить песку, строить замки из голышей, скакать в прибое, плавать и вообще дурачиться.
СерафимаВанна море, юга не любила. Не любила эти открыточные красоты, жару, пенящееся море, колючие камни, вездесущий песок, всю эту суету курортную. Но каждый год в бархатный сезон ехала. Это было невыносимо, но обязательно. Весь проектный институт отдыхал на морях. Весь, исключений не могло быть.
Хорошо, что СерафимаВанна получила от сестры-москвички «из рук в руки» ПолинуМитрофанну, СеменСеменыча и Лоо. Их стараниями ненавидимая курортная жизнь стала вполне терпимой. Снимался второй этаж с обязательным видом на море, на пляже люди почти не встречались, во дворе грандиозная баня с мраморными лавками и медными кранами. Готовили хозяева роскошно, шумных соседей не было, просто «все включено» и «в лучшем виде», только детективы и внучку приходилось возить с собой. Детективы для себя, внучку для МихалВладимыча.
Сумасшедшее солнце перекатило за полдень. Наконец-то обед. Можно будет сидеть в беседке, оплетённой виноградом, болтать с хозяевами, наслаждаться прохладой и покоем.
МихалВладимыч собрал простецкую конструкцию из четырёх палок и простыни. СерафимаВанна подхватила объёмную сумку с детективами, персиками, грушами, полотенцами. Внучка понеслась босиком по обжигающему песку.
Шли по самой жаре кипарисовой тропой к тенистому заросшему сумасшедшей зеленью двору с голубыми домами в террасах, верандах и балконах. Навстречу летели крепчайшие ароматы южного лета и надвигающегося обеда.
ПолинаМитрофанна – дородная, хлебосольная – накрывала на стол. Адски пламенел борщ, ослепительно белела прохладная сметана, ворчало в сковородке мясо, помидоры лопались от спелости. Над столом нависали грозди чёрного винограда. Пахло разгаром бархатного сезона.
СерафимВанна подвинула тарелку и погрузилась в борщ. МихалВладимыч осторожно выбирал ломтик хлеба. Внучка договаривалась с хозяйским псом о взаимопомощи.
ПолинаМитрофанна, усаживаясь, поставила на стол миску разноцветного блестящего от остроты перца.
– Для борща. В прикуску. Только с грядки.
СерафимаВанна потянулась за зелёным.
– Очень острый. Смотри, осторожно!
В прикуску, так в прикуску. Легкий хруст на зубах… и воздух неожиданно исчез. В глазах все померкло. Ядреный взрыв острейшего перца мгновенно парализовал. Дышать нечем. Слёзы не ручьём – фонтаном. Уши заложило. Руки, руки истерически дергались, то ли тянулись, то ли отодвигали. Помощи!!! Помощи!!!
-Воды!
ПолинаМитрофанна вскочила и заметалась. СеменСеменыч давился от смеха и отодвигал опасные овощи подальше. МихалВладимыч умело прятал улыбку за тарелкой борща. Внучка под шум и гам скормила свою порцию довольному псу.
Жизнь возвращалась по крупицам. Открылись глаза. Появились звуки. Горло драло.
-Вот это перец!
Больше на столе ядреные перчики не появлялись. Так, на всякий случай.
Автор публикации
