Сегодня вместо истории о трагической смерти папы во время прохождения срочной службы, я получила отца Шрёдингера. Только в моём случае добавилась ещё одна неизвестная: я не только не в курсе (кроме одного), живы они или мертвы, но и кто именно из этих трёх уродов приходится мне биологическим отцом. Они изнасиловали маму, когда ей едва исполнилось шестнадцать лет. В первый раз, смотря на выцветшую фотографию, где они вчетвером и счастливы, я не верю, что это могло с ней случиться. Мама призналась, что одного из них она даже любила.
Оказывается, когда я родилась, мои папаши уже сидели. Мама всегда говорила, что папа умер за месяц до моего рождения, поэтому она не внесла его в свидетельство. По отчеству я всегда думала, как удивительно, что его звали так же, как и отца мамы – Александр. Какая я всё-таки глупая. Весь сегодняшний вечер я твердила:
– Почему ты тогда не сделала аборт? – на что раз за разом она слёзно клялась, что не убить меня – это самое правильное решение в её жизни. Мы обе плакали.
Мама переехала из родной деревни в город, когда мне исполнилось три года. Тогда же она узнала, что один из них умер в тюрьме. Прощай, папик. О других мама не знает ничего по сей день. У неё началась совсем другая жизнь, а ту, прошлую, она пыталась, как могла, от меня уберечь.
Сидя в комнате на диване и поглаживая свой, уже округлившийся живот, Настя думала, как неумолимо вращается колесо времени, вынуждая поколение за поколением совершать одни и те же ошибки.
Автор публикации
