Объедки

Под мутные разговоры чиновного люда о помощи нуждающимся, количестве и качестве продуктов питания  как-то вспомнилась одна из самых отвратительных страниц истории современной России.

 

Уничтожение санкционной еды.

 

Давят ли ее еще бульдозерами? Сжигают в печах? Закапывают в землю? Или вся эта история уже на пути к преданиям старины не столь пока глубокой?

 

Как-то никто ныне об этом не говорит. Хотя, указ национального вождя действует. В силе. Последняя редакция от 2020 года. СМИ молчат. Не до того.

 

В памяти иногда всплывают радостные лица бульдозеристов, говорящие головы чиновников, умно рассуждающих о национальной важности подобного рода решения.

 

Общество, за исключением немногочисленных сторонников европейского отношения к человеческой жизни, традиционно повозмущавшихся творящимся в стране, тогда промолчало. На владельцев набитых едой холодильников томатно-апельсиновые брызги впечатления не произвели. Плохо питающиеся лечь под гусеницы государственной гордости не решились. Раздавят ведь, не заметят.

 

Если верить нашей объективной статистике, нашлось даже немало одобрямсов возложения польских яблок и турецких томатов на алтарь бескомпромиссной борьбы за национальные интересы.

 

Борьбе с бедностью у этого алтаря делать нечего.

 

По данным Россельхознадзора в 2020 году, за последние пять лет было уничтожено 36,17 тысячи тонн запрещенной к ввозу продукции. Эксперты считают, что в России ежегодно выбрасывают 17 млн т еды стоимостью более 1,6 трлн руб.

 

Бесчеловечность.

 

Да. Именно она.

 

Не стоит искать замену этому слову. Оно горькое. Но правильное.

 

Природа бесчеловечности удивительна. Она умудряется не замечать чужих бед, но постоянно, пользуясь любым предлогом, жалуется на бесчеловечность по отношению к себе. Оскорбляется, когда ее так называют.

 

Забавно, не правда ли?

 

Уничтожать еду, когда ее не хватает согражданам – подло, мерзко. Кивающие на национальные интересы только подтверждают нехорошие подозрения относительно их характера, подлинной личины. Лучше б не кивали.

 

Благополучие, нравственное, духовное состояние общества характеризуется в том числе и его отношением  к еде – хватает ли ее всем, все ли соотечественники сыты, каково качество потребляемых продуктов питания.

 

В стране есть недоедающие граждане. Работающие, но получающие за свой труд мизерные деньги. Живущие лишь на свою пенсию пенсионеры. Инвалиды. Бомжи.

 

Люди ищут что бы поесть в мусорных контейнерах, интернете, обращаются за помощью в благотворительные организации. Могут рассчитывать при определенных обстоятельствах на получение разовой социальной помощи от государства в виде продуктовых наборов, состав и качество которых иногда рождают скандалы и проверки.

 

Что мешает раздавать освоившим древнее ремесло собирателя уничтожаемую, выбрасываемую еду?

 

Надо полагать, безразличие к жизни нищебродов мешает.

 

Мешает сложность проблемы организации сбора, хранения, учета и раздачи продуктов питания.

 

Для погрязших в лавине планов, стратегий, программ и  показушной отчетности слуг народа все это очень большое нравственное, материальное напряжение.

 

Исходя из имеющихся расценок, овчинка выделки не стоит.

 

Современное российское государство неохотно помогает бедным. Оно предпочитает на них экономить.

 

Российскому капитализму нужен здоровый, не лезущий в политические лабиринты, с просьбами о помощи, работающий за гроши человеческий материал.

 

Царство крупного капитала. Высшего чиновничества. Генералов. Золотого Тельца. Одна семья. Своя страна.

 

Слуги государевы, их прислуга, плебс.

 

Для последнего пропаганда с утреца. Объедки с барского стола.

 

Плоды предательства гегемоном самого себя.

 

Предательству – объедки.

 

Есть на свете справедливость.

 

Есть.