Новые времена

Пролог

-Вот так вот, Игорь. Посмотри вокруг. Ты остался совсем один. Все те, кто рассказывали, что они твои братья, бросили тебя на произвол судьбы, открестившись. И где же все эти обещания? О стабильной зарплате, социальной защите.
-Это не их вина.
-Послушай. Ты служил этой стране и этим людям верой и правдой. Сколько лет ты отдал полиции? Десять?
-Полиции шесть, четыре – милиции.
-Та разве не заметил, как все вокруг быстро переобулись? Сперва тебя посылали бороться против преступников, а теперь – защищать их. И как только ты перестал быть им полезен – тебя вышвырнули, как пожёванный башмак. Кто-то за тебя заступился? Руководство? Коллеги? Друзья? Тем не менее, вспомни, как ты нужен был всем, когда не было кого посылать на Восток. Наверняка говорили, что ты герой! Но почему-то сейчас все об этом позабыли. А главное, как быстро позабыла она.
-Я любил её!
-А она тебя?
-Нужно было отпустить её с этим козлом и пусть себе трахались бы дальше.
-Послушай. Я понимаю. Тебе сейчас больно от того, что в голову лезут хорошие воспоминания. Как вы были вместе. Как она дарила тебе подарки. Как ты дарил ей. Как она заботилась о тебе, когда тебе было плохо, а теперь её нет.
-Хватит! – широкоплечий парень было бросился на собеседника с кулаками.
-Но теперь это всё не имеет никакого значения. Абсолютно! И не потому, что ты убил её, а потому что она бросила это всё тебе в лицо. И растоптала. Ей было плевать на то, что ты чувствуешь. Ты был для неё больше никем.
-Ох.
-Даа, Игорь, чувствуешь, как тебе становится легче? Ничего! То, что было – не значит ничего! Абсолютный ноль! Для неё – так точно. Теперь это твоя жизнь, и только твоя! Ты позволишь ещё кому-то причинить себе боль?
-Нет.
-Позволишь себя снова обманывать?
-Нет!
-Чувствуешь, как всё внутри обрастает коркой? Теперь это совсем другой ты! Сильный, умный, и у тебя больше нет слабых мест. Теперь ты переродился. И то, что было раньше, не значит ничего и для тебя в том числе!

Глава 1
Полгода назад.

-Что вы себе позволяете? – возмущался впечатавшийся лицом в бетонную плитку политик.
-Заходим! – скомандовал спецназовцам командир группы, и остальные бойцы КОРДа, кроме тех, что повалили господина Печкина, рассредоточились по периметру двора с двухэтажным особняком.
-Тук-тук. Кто там? – остроумно пошутила подошедшая к лежащему на земле депутату горсовета следователь Михайлова. – Что ж, господин Печкин, принесла я вам, увы, не посылку, а уведомление о подозрении, подписанное прокурором.
-Какое подозрение? Отпустите меня немедленно! – он пытался вырваться, но крепкие руки спецназовца надёжно сковывали его.
-Успокойтесь, господин Печкин. Вам сообщается о подозрении в нарушении статьи 146-ой Уголовного кодекса Украины, то есть похищение и удерживание в плену человека, а именно Анисимовой Анны Артёмовна, пропавшей без вести 3-го марта 2020го года – четыре месяца назад.

Неожиданно, задержанный перестал сопротивляться и, повернув лицо к полу, замолчал.
-Где она? – Кира Михайлова присела на корточки рядом с головой народного избранника.
-Я воспользуюсь правом хранить молчание. И я требую своего адвоката!
-Ваш покровитель уже в пути. – с горестью вздохнула полицейская.

Месяц назад, на электронную почту начальника Шевченковского РУВД майора Франчука Сергея Ивановича пришло письмо с видеороликом, сделанным, судя по всему, камерой наблюдения в одном из городских дворов. На нём видно, как Мерседес S-класса въехал и остановился на придомовой территории по адресу, как оказалось, места жительства похищенной гражданки Анисимовой. Номерной знак автомобиля, исходя из базы данных МВД, закреплён за лицом, приходящимся двоюродным братом господина Печкина. Однако на кадрах заметно, как с водительской двери вышел сам Печкин и шаткой походкой, едва стоя на ногах, направился к забору, встав возле него в характерную позу, выпрямившись и сведя руки в области паха. Следующий промежуток записи вырезан, что видно по таймеру в углу экрана, а ролик продолжается с момента, где по двору идёт Анна Артёмовна, которую заметила пьяная физиономия депутата. Примечательно, что в том месте, где мужчина до этого останавливался, виднеется мокрое пятно с потёками на заборе.
Он ускорил шаг вслед за девушкой, но и следующие полторы минуты времени почему-то тоже обрезаны. В конце видео лишь заметно, как представительский транспорт спешно покидает данный двор, из-под шин которого стелется дым.
Дата на записи совпадает с днём, когда жертву в последний раз видели родные. Из этого получается, что последний, кто видел Анну – депутат местного совета, находившийся в явно нетрезвом состоянии и почему-то резко уехавший со двора, между прочим, едва не задавив проходящих мимо мать и дочку.

Что было когда он её догнал и почему он поспешил уехать – это, судя по всему, кто-то намеренно скрыл. Когда полицейские приехали в тот двор – камеры, которая снимала произошедшее, на предполагаемом месте не обнаружили, а кому она принадлежала – неизвестно. Возможно, это дело рук самого политика, который постарался замести следы. Но некоторые моменты, похоже, всё-таки ускользнули из-под его контроля и попали в полицию. Но, почему аноним не отправил всё видео целиком? Для правоохранителей это осталось загадкой. Возможно, тот, кто обрезал видеоролик и тот, кто его отправил – это два разных человека, при том последний действовал без ведома первого. Вот бы встретиться с ним и поговорить. Но он, похоже, опасается влияния чиновника, потому решил оставаться неизвестным, ограничившись наведением полиции на нужный след.

-Скажите, где вы её держите? – продолжала допрашивать всё ещё лежащего на земле депутата Кира.
-Я не знаю, о чём вы говорите. У вас будут большие проблемы! – пытался угрожать следовательнице он, из-за чего ощутил пронзительную боль в локтевом суставе благодаря «случайной» неосторожности спецназовца, сидящего на нём.
-Подвал! – внезапно раздался крик где-то с другой стороны дома.
Михайлова направилась туда, где встретилась со своим помощником Михаилом Лисовым, который в окружении бойцов КОРДа прятал оружие в кобуру.

Полицейский указал рукой на железную дверь, запертую огромным амбарным замком. Похоже, что владелец подвала старался всеми силами скрыть то, что находилось за этой дверью. Но болторез и приложенное усилие командира группы захвата нарушили эту тайну, скрытую, благо, не за семью, а лишь за одной, но увесистой печатью.
К слову, офицеры не просто так сразу направились к этому месту. В последние две недели за домом была установлена слежка, в том числе, с использованием дрона. Разведданные донесли, что господин депутат в одно и то же время, примерно около 23:00 направлялся к данному подвалу, держа в руке миску либо тарелку с, как правило, какой-то едой и бутылку воды. Он отпирал этот увесистый замок, спускался вниз и спустя некоторое время выносил оттуда ведро и пустую пластиковую тару для воды. Содержимое ведра он сливал сквозь канализационную решётку, располагающуюся в его же дворе, а после возвращался обратно в подвал и не выходил оттуда несколько часов. Однажды он просидел там до самого утра, а после отправился на работу.

Исходя из этого, полицейские предположили, что там кто-то живёт – тот, кому он носит пищу и питьё, а в ведре, возможно, выносит экскременты. Учитывая ту улику, которую начальник РУВД получил по почте, следствие пришло к выводу, что господин Печкин похитил гражданку Анисимову и удерживает в плену. Для разрешения арестовать политика пришлось обратиться в наиболее высокие эшелоны правоохранительной системы. Дело едва не дошло до министра и генпрокурора, однако, Сергей Иванович заявил, что будет руководить арестом столь опасного для социума элемента под свою ответственность.

-Что здесь происходит? – внезапно раздался крик со стороны калитки, и вся устремили взор на приземистого вида мужичка с кожаной папкой в руке и прямоугольных очках.
-Вениамин Мстиславович, помогите! – завопил жалостным голосом лежащий на полу слуга народа.
Человек короткими, но быстрыми шагами переместился к задержанному.

Немедленно слезьте с него! – скомандовал незнакомец спецназовцу, чем, похоже, вызвал у последнего желание приложить и его. – Вы знаете, кто это такой?
-Знаем! – ответила подошедшая Кира Валентиновна. – А вот кто вы такой, и что вы здесь делаете?
-Я Вениамин Мстиславович Кочергин – адвокат господина Печкина. – мужчина глядел на следовательницу снизу вверх, напоминая сердитого мопса.
-Очень хорошо, господин Кочергин. В таком случае, пройдёмте к подвалу. Мне кажется, вам будет интересно узнать, почему мы здесь. Что скажете? – имея опыт общения с адвокатурой, девушка решила сразу взять инициативу в свои руки, поскольку полицейская психология рассчитана на то, что если позволишь руководить другому, то попадёшься в ловушку.
-Вы не имеете права! Это частная собственность! – ощущая поддержку правозащитника, народный избранник снова начал вырываться, чувствуя себя намного увереннее. – Вы знаете, что с вами теперь будет? Вас завтра же уволят! И даже улицы подметать не возьмут.
-Немедленно слезьте с депутата городского совета! Вы слышите? – не унимался адвокат, едва ли не пытаясь стащить полицейского силой.
-А ну-ка прекратите! – рявкнула Михайлова на присутствующих. – Значит так! Сейчас мы начнём по порядку. Вы, стало быть, тот самый адвокат, которого гражданин Печкин позвал на помощь, когда наши сотрудники стали ломать ворота в данный двор после отказа подозреваемого открыть их добровольно. Так?
-А почему я вообще должен был вам их открывать? – возмутился Печкин.
-Я вам пятый раз говорю. И показываю. – Кира Валентиновна достала из папки какой-то документ. – Это постановление прокурора на ваш арест и на обыск в вашем доме. Мы пришли сюда, чтоб исполнить указанные здесь требования.
-Вы не имели права входить сюда, не дождавшись меня! – заявил адвокат подозреваемого.
-А он имел право открывать по сотрудникам полиции огонь из охотничьего ружья, а потом баррикадировать дверь и угрожать всех перестрелять?
-А он разве так делал? – тон Кочергина заметно приспустился.
-Вы, разве, не видели, когда входили, в калитке следы от дроби? – Михайлова указала пальцем на решётчатое отверстие в жести. – А там, между прочим, могли гулять дети.
-Вячеслав Фролович, это правда? – с некой опаской адвокат посмотрел на своего подзащитного.
-Веник! Я тебе плачу, чтоб ты меня защищал! Какого чёрта они вломились в мой дом? Это моя собственность! Я её как хочу, так и обороняю!
-Если честно, гражданин Печкин, не будь вы депутатом, наши бойцы давно открыли бы ответный огонь, и мы сейчас бы с вами не разговаривали. А так, поскольку в вашей двустволке помещается всего два патрона, то после второго выстрела мы и начали штурм. Похоже, между ними вы и успели набрать своего адвоката.
Полицейская склонилась над лежащим возле забора ружьём, которое на требование людей в амуниции, направивших на него автоматы, он всё-таки бросил на землю, после чего, собственно говоря, и был повален на землю.
-С какой целью вы вообще сюда пришли? – снова обрёл прежний гонор Вениамин Мстиславович.
-А пришли мы с целью вызволить пленницу, которую ваш клиент похитил и незаконно здесь удерживает. – внезапно в разговор встрял Лисовой.
-Какую пленницу? – всё больше старался затянуть время правозащитник.
-Ту, что сейчас находится в этом подвале. И мы не знаем, в каком она состоянии, потому нужно торопиться.

Полицейский направился обратно к железной двери, возле которой наготове стоял командир группы.
-Нет! – кричал лежащий. – Веник! Не пускай их туда!
Кочергин послушно побежал впереди помощника следователя, стараясь преградить ему путь.
-Вы не имеете права входить туда без разрешения владельца. Кто вам выписал это постановление? Дайте номер прокурора. Сейчас я позвоню и разберусь.
-Вы хотите препятствовать спасению человека? Или хотите нести ответственность, если с ней что-нибудь случится, пока мы здесь?
Ошарашенный адвокат лишь моргал малюсенькими глазками.
-Веник! Нет! – издалека слышался возглас Печкина. – Держи их!
Однако, вставший на пути командир КОРДа отбил желание исполнять приказ хозяина.
-Я звоню журналистам! – защитник пустил в ход последнюю угрозу, искренне надеясь, что этим хоть как-то повлияет на полицейских.

И вот, шаг за шагом, следователи спускались вниз, рассекая фонарями тьму. В воздухе стоял едкий запах немытого тела и мочи. Но, скользя лучами по стенам, полицейские так никого и не обнаружили внутри. Лишь голые бетонированные стены и пол. В стене виднелось несколько отверстий, диаметром с 5-тигривневую монету.
-Чисто. – с прискорбием констатировал Михаил.
-Криминалистов сюда! Нужно поискать отпечатки либо другие следы пребывания здесь гражданки Анисимовой. – Кира стремилась действовать оперативно.

Выйдя наверх и направившись к уже сидящему вероятному похитителю, Михайлова присела возле него на корточки.
-Где вы её прячете? – вопросила она, глядя ему прямо в глаза.
-В смысле? – недоумевая уставился он в ответ.
-Я спрашиваю, где она? Куда ты её перевёл? Она жива?
Взгляд Печкина в мгновение ока похолодел.
-Я отказываюсь с вами разговаривать.
Кира Валентиновна едва сдерживалась, чтоб не прорядить этой нахальной роже промеж глаз. Вот только она относилась к тому типу дознавателей, которые не применяли силу к задержанным, а действовали сугубо в правовом поле, владея мастерством выуживания необходимой информации.

-Сейчас криминалисты прочешут каждый сантиметр вашего подвала. А мой помощник со спецназовцами перевернут в вашем доме всё вверх дном. И вашу машину тоже. И когда мы обнаружим хотя бы крошечный след пребывания здесь Анны – вам придётся нелегко.
-Я так понимаю, ваши обвинения оказались абсурдными? – в разговор снова вставил свои 5 копеек Кочергин.
-Рано радуетесь, господин адвокат. Мы докажем, что гражданка Анисимова содержалась в этом подвале.
-Я не знаю никакой Анисимовой. – закричал Печкин.

Кира перевела взгляд на сидящего на полу в наручниках и помятой грязной рубашке подозреваемого, а затем на его товарища.
-Господин адвокат, что ж вы не предупредили своего подзащитного, что всё, что он скажет, может быть использовано против него? Вот, например, сейчас. Он утверждает, что не знает, о ком идёт речь. Однако, когда наши эксперты обнаружат в его подвале ДНК Анны – ему придётся объясниться, как оно там оказалось.

В кармане джинсов неожиданно зазвонил телефон.
-Да, Сергей Иванович. – ответила полицейская начальнику.
-Ну, что там, Кира? С девушкой всё в порядке?
-Мы её не нашли.
-В смысле? Как не нашли? – на другом конце слышалось отчётливое негодование. – Вы в подвал заглядывали?
-Первым делом, пан майор.
-И что?
-Он её, похоже, куда-то перевёл. И не говорит куда. Плюс, тут его адвокат нарисовался. – произнесла она, оборачиваясь на низкорослого толстячка.
-Ой, не нравится мне всё это, Михайлова. Как бы нам это боком не вылезло. Зачем мы вообще это всё затеяли?
-Успокойтесь, Сергей Иванович. В подвале явно кто-то был. И сейчас наши эксперты сравнят следы оттуда с материалами на одежде, которую отдала нам её мама.
-Смотри, Кира! Я головой за всё это дело поручился. Не подведи меня!

Глава 2
Наши дни.

-В смысле, как оправдали? – возмущению Михайловой не было предела.
-А ну-ка не кричи на начальника! – похоже, Сергей Иванович испытывал те же эмоции.
-Мало того, что судебное заседание затянулось практически на шесть месяцев, как происходит со всеми «шишками», так его ещё в итоге и выпустили?
-Капитан Михайлова! Вы, похоже, забываетесь, с кем сейчас разговариваете! И не в вашем положении сейчас показывать психи! Из-за вашей проваленной операции у меня сейчас телефон разрывается от звонков из горсовета и отдельных политиков. И не ровён час, как позвонят с главка, или того хуже – с Министерства.
-Моей проваленной операции? Да вы в курсе, что кто-то из нас мог там погибнуть от его ружья? А потом этого урода бы так же само выпустили на волю.

Майор глубоко выдохнул и, взявшись пальцами за глаза, уселся за стол, пытаясь упорядочить мысли и успокоиться. Увидев это, Михайлова тоже постаралась взять себя в руки и сбавила тон.
-За одну только стрельбу по полицейским ему следует впаять от пяти до двенадцати.
-Как видишь, суд так не считает. Как и не считает его виновным в исчезновении девушки.
-Но вы же сами видели видео. Как он рванул со двора.
-В том-то и дело. Что видел как рванул. И как бухой мочился на забор. А больше ничего не видел. И судья, следовательно, тоже.
-А её ДНК в машине? Им этого мало?
-Ты же слышала, как он вывернулся. Что, мол, девушка согласилась, чтоб он подвёз её к ночному клубу, куда она направлялась тем вечером. Он её оставил возле Аргентума и уехал. Бармен заведения подтвердил, что видел её тем вечером, а лишь после этого она исчезла.
-Да к какому клубу? Она шла в бассейн на тренировку. А бармен – вы видели, что это за тип? Как бегали его глаза при допросе? Печкин явно его или подкупил, или запугал.
-По версии Кочергина – это она обманула свою маму, чтоб та не переживала.
-Это какой-то кошмар. – силы Михайлову, похоже, покидали и она снова взялась за виски, пытаясь усмирить начинающуюся головную боль.
-Кошмар – это то, что подвал у него оказался стерильным, словно операционная.
-Меня сейчас стошнит. – констатировала Кира.

В её голове проносились мысли одна хуже другой. Шанс встретить идеально чистый подвал такой же, как встретить инопланетян. Легко догадаться, что кто-то обработал стены незадолго до приезда полиции. Да так быстро, что запах пленницы не успел целиком выветриться из помещения.
Может, он её убил, труп расчленил и спрятал, и потому так тщательно обработал пол и стены? Но если нет – это ещё хуже, потому как это животное за всё время, пока находился под подпиской о невыезде и тайным наблюдением офицеров, ни разу не выходил без надобности из дому. А значит, всё это время Анна могла оставаться где-то совсем одна. Без еды и воды. За полгода девушка явно не выжила бы в подобных условиях. Но разве этому уроду не всё равно? Он беспокоился лишь о собственной шкуре, и потому ему было абсолютно всё равно на чужие жизни.

А может и правда он ни в чём не виноват? Может и правда, как он сказал, ему нравилось проводить время в подвале наедине с собой. Поэтому он брал еду и бутылку воды. Ночевал там, справлял нужду и каждый раз вымывал стены до блеска, а в ведре выносил остатки воды. Ведь это же так увлекательно проводить ночь в четырёх стенах без мебели и с дыркой, в которую, исходя из диаметра, мог помещаться огромный стальной болт.

От всплывающих в голове мыслей девушке становилось всё более тошнотворно и, казалось, её вот-вот вырвет. Нет, ей не хотелось собственными руками разорвать преступника на куски. За годы службы психика адаптировалась сталкиваться с разного рода преступными умами, каждый из которых изощрённее предыдущего. Если ещё в начале карьеры она воспринимала каждое преступление, как нечто личное и безумно хотела расправиться с преступником собственными руками, то сейчас старается отстраниться от этого, наследуя советам своего первого наставника, благодаря которому, наверное, она так ни разу и не преступила черту, опустившись к допросам с пристрастием. Он же научил её давить задержанного психологически. И не угрозами, от которых бывалые урки ещё лучше принимают оборонительную позицию. Наоборот – аргументами, способными зацепить уголовника как можно глубже и вытащить его преступное нутро наружу, словно огромного леща из реки.

Что ж, суд вынес постановление именем Украины оправдать задержанного и компенсировать ему моральный ущерб, причинённый «беспределом властей». Значит, Украине так виднее и ничего с этим не поделаешь.

Неожиданно, на столе у майора Франчука зазвонил телефон. Чем дольше он держал трубку у уха, тем сильнее искажалось выражение его лица.
-Что? В каком банке? И что ему надо?
Видимо, звонят не из национальной лотереи и не сообщают, что он выиграл миллион.
-Хорошо, скоро будем. – с прискорбием резюмировал глава райотдела.
-Что случилось? – вопросила Кира у шефа.
-Пять минут на сборы. Едем на Успенскую в банк.
-Что там? – всё ещё не дождалась внятного ответа девушка.
-Ещё толком неизвестно. Пока что говорят о захвате заложников. Бери Лисового и выдвигайтесь.

Через двадцать минут следователи уже были на месте происшествия. Вокруг, за оцеплением, толпились зеваки и первые подоспевшие журналисты местных телеканалов и изданий. О социальной дистанции и карантинных мерах в условиях пандемии коронавируса никто и не вспоминал. Люди буквально вылизали на головы друг другу. Кто-то в медицинской маске, кто-то в тканевой, кто-то вовсе без неё. Сергей Иванович, в сопровождении Михайловой и Лисового следовали к обтянутой по периметру полосатой ленте. Возле грузовика уже готовился к штурму спецназ.
-Кира Валентиновна! Кира Валентиновна! Расскажите, пожалуйста, что здесь происходит? – подоспела к следовательнице журналистка Восьмого городского канала.
-Не знаю, Сара, я сама только приехала.

Сара Перельман – давняя знакомая Михайловой. Не смотря на стереотипы, полицейские по долгу службы довольно тесно сотрудничают со СМИ, ведь обе этих структуры часто помогают друг другу в своей деятельности.
-Что вам известно о террористе?
-Сара, честно, я ещё ничего не знаю. Как только у меня что-то появится – я сразу же тебе расскажу. Обещаю.
С этими словами полицейские оставили корреспондентку и её оператора за периметром оцепления.
-Есть связь с банком? – спросил Сергей Иванович у оперативников.
-Да. – полицейский протянул главе райотдела телефон, предварительно набрав соответствующий номер.

В трубке послышалось два отрывистых гудка.
-Алло!
-Это майор Франчук Сергей Иванович. Скажите, с кем я говорю?
-Я требую прислать мне сюда журналиста с камерой, подключенной к прямому эфиру. А также принести кофе и сигареты! – голос говорил уверенно и даже нагло.
-Кто вы и что вам нужно?
-Я Святой дух! И я установлю новый порядок на земле. – собеседник повесил трубку.
-Святой дух? – удивлённо переспросил полицейский у коллег.
-Чем он вооружён? – вопросила Михайлова у присутствующих.
-Он говорит, что у него бомба, детонатор которой привязан к его ноге. И если кто-то приблизится к нему, то он взорвёт её. – доложил оперуполномоченный.
-О, Господи. Ещё святых духов нам не хватало! – не взирая на февральскую стужу, майор вытер со лба пот.
-Что он сказал ему нужно? Журналист с камерой, кофе и сигареты? – уточнила Кира.
-Да. Так полагаю, гостей в бронежилетах он не ждёт. Что будем делать? – вмешался в разговор Лисовой.
-Где стоит скорая? А, вот она. – следовательница никому ничего не сказав куда-то спешно удалилась.
-Ты куда? – нервно вскрикнул Франчук.
-За кофе и сигаретами! – ответила она не оборачиваясь.
-Что она удумала? – переспросил он у Лисового, но тот лишь задумчиво пожал плечами.

Тем временем на крышах уже гнездились снайперы. Народу вокруг становилось всё больше, что было не очень хорошо. Ведь неизвестно, блефует ли «дух», или у него и правда там сумка, напичканная взрывчаткой. Возможно, придётся эвакуировать весь квартал. А может и весь микрорайон. И что ему нужно? С закрытием части лечебно-психиатрических заведений на улицах появилось много ненормальных, а с введением карантинных ограничений, когда вся страна вынуждена сидеть в четырёх стенах, и у нормального человека может поехать крыша. Вот теперь и пожинаем плоды «жизни по-новому».

Через пять минут Михайлова появилась, но не одна. Рядом с ней был некий мужчина с камерой и девушка, а у самой неё в руке красовался подстаканник из папье-маше с двумя порциями кофе.
-Кто это? – удивлённо вопросил Сергей Иванович.
-Это Олег – оператор Восьмого городского, а это Сара – её вы знаете. – указала она на высокого мужчину с флегматичным выражением лица и его коллегу.
-И для чего ты их сюда привела?
-Вы будете брать интервью у террориста.
-Вы? – в недоумении уточнил Михаил.
-Ты и Сара. – ответила Кира, не поведя бровью и что-то нажимала в телефоне.
-Ну, вы, конечно, молодец, Кира Валентиновна. А как этой штукой пользоваться? – указал он на камеру.
-Олег тебе всё покажет.
-Мы не можем отправлять гражданских на задание. – возразил майор Франчук. – А если с ней что-то случится?
-Послушайте! – вмешалась в разговор Перельман. – Вы знаете, в каких горячих точках я побывала?
-Послушайте! То, что вы из всех их вернулись – нужно благодарить Всевышнего. Но лишний раз подвергать вас опасности я не имею права. Вы туда не пойдёте! – встал на своём полицейский.
-Но! Но вы же мне пообещали интервью! – едва не рыдая не отступала журналистка.
-Я знаю, Сара. Но, давай, вместо тебя интервью у него возьму я. Хорошо? Всё равно трансляция будет вестись по вашему каналу.
-Но! – попыталась возразить журналистка.
-А мы потом объявим вашему телеканалу и вам лично благодарность за помощь в освобождении заложников. – решил додавить майор.
-Но, можно хотя бы Олег пойдёт с вами?
-Нет, Сара! Это очень опасно. Вдруг у него, и правда, взрывчатка. Ты же не хочешь стать лауреатом Пулитцеровской премии посмертно?

Сара ничего не возразила, а лишь с недовольным видом сняла с себя микрофон, передав его полицейской.
-Вот сюда нажимаешь, и вы в эфире. – давал Лисовому последние рекомендации Олег.
Михаил Лисовой со своей начальницей Кирой Михайловой двинулись внутрь банка. Сергей Иванович в мыслях благословил их на операцию, однако, спустя мгновение, помянул чёрта.
На горизонте нарисовался броневик Альфы. Ну, вот! «Контора» подъехала.
-Добрый день, кто из вас майор Франчук? – вопросил у оперативников рослый спортивного вида мужчина в штатском и бронежилете с тремя характерными буквами.
-Я! С кем имею честь?
-Полковник СБУ Дьяченко. Согласно распоряжению прокурора берём командование операцией на себя. Отодвиньте людей подальше! – командным голосом высокопоставленный офицер пытался навести трепет на присутствующих.
-Простите, пан полковник, но наши люди уже зашли туда.
-Кто зашёл? Кто дал команду?
-Прошу прощения, но дело безотлагательное и нам нужно было действовать быстро.
-Пан полковник! Мы готовы! – подбежал к СБУшнику коллега, в полной амуниции и вооружённый до зубов, судя по всему – командир Альфы.

Здоровяк грозно посмотрел на подчинённого, затем перевёл взгляд на майора.
-Кто туда пошёл? У вас есть с ним связь? Он может сообщить, что там происходит?
-Она. – поправил его офицер. – А что там происходит – давайте посмотрим вместе.
Франчук достал из кармана смартфон и включил приложение Восьмого телеканала, наблюдая за прямым эфиром. Разумеется, сигнал немного отставал от реальности, потому на экране они только вошли в банк.
-Добрый день! – послышался голос Киры, и в кадре появился господин неславянской внешности, сидящий в кабинете у стола, за которым виднелась испуганная сотрудница банка, исходя из всего – заложница.
-Здравствуйте! – молодой человек принял раскрепощённую позу, словно он у себя дома, а все остальные – у него в гостях.

Одна нога парня была заброшена на соседний стул, на котором располагался спортивный рюкзак. По словам очевидцев – именно к нему террорист и привязал детонатор, и, мол, стоит ему пошевелить ногой и всё вокруг взлетит на воздух.
-Значит вы – Святой дух? Верно? – на полном серьёзе, дабы не спровоцировать преступника, уточнила Михайлова.
-Так точно! Повелитель всей земли.
-Поскольку вы пригласили сюда нас, то наверняка хотите о чём-то рассказать людям? Верно?
-Именно! Вы присаживайтесь, а он пусть уходит! – мужчина указал на Лисового.
-Но! – возразил было тот!
-Ты не понял, что я говорю? Оставляй камеру! Ставь её на вон тот стол и уходи! – он, похоже, и вправду глубоко вошёл в образ повелителя вселенной.

Полицейский лишь вопросительно перевёл взгляд на коллегу. Та в свою очередь одобрительно кивнула, показав рукой жест, что всё под контролем.
Офицер нехотя установил аппаратуру на стол, направив объективом к террористу, и так же нехотя удалился. На улице его ждали силовики, которые, в силу задержки трансляции, были удивлены его появлению и некоторые из них даже направили стволы автоматов на него, но спустя полминуты всё стало на свои места.
-Хусинбаев Улугбек Монсурович. На удивление – украинец. – осведомил полицейских полковник Дьяченко, получив из служебных источников оперативную информацию.
-Родился здесь? – переспросил Франчук.
-Переехал в возрасте пяти лет с семьёй.
-ИГИЛовец?
-Да, нет. Эта организация сперва устраивает взрывы, а потом уже даёт о себе знать. А нашему кадру нужно, прежде всего, внимание.
-Так, может, у него там и нет никакой взрывчатки? А самое опасное, что там может быть – гора нестиранных носков?
-Как знать? Дело в том, что наш кадр – инженер-радиотехник. Потому, вариант наличия в его в сумке СВУ не исключён.
-А почему Святой дух? – с удивлением спросил Михаил.
-Это нужно спросить в психоневрологическом диспансере, где он стоит на учёте.
-Ооо! – с пониманием восклицал майор. – И у кого спрашивать? У Наполеона?

Тем временем в банковском кабинете продолжался диалог:
-Эти все президенты стран возомнили, якобы они являются правителями. Единственный правитель на земле – я! И все армии мира – мои. Потому я приказываю всем генералам и всем адмиралам всех стран арестовать всех президентов, королей и эмиров. Если они этого не сделают – на земле будут продолжаться войны, голод, разрухи.
-Но вы же сейчас отдали приказ на русском. Как адмиралы и генералы других стран его исполнят, не понимая, что вы сказали?
-Это их проблемы! У них есть переводчики.
-То есть вы сейчас берёте на себя бразды правления всем миром?
-Да! Так точно! Я – Святой дух! И я – единственный правитель мира. От того, что правителями себя возомнили люди и происходят все беды. Людям постоянно мало. Они хотят больше! Потому захватывают территории. Отбирают ресурсы. Я же распределю все земные ресурсы поровну. И на земле больше не будет богатых людей, но не будет и бедных. Я искореню голод, ведь пока одни умирают без воды – другие жиру бесятся, украшая каждый сантиметр тела золотом. Больше этого не будет! Как только будут арестованы все правители мира – на земле воцарится справедливость.

Хусинбаев достал из принесённой ему пачки сигарету и закурил. Кира же, достав из бумажной формочки стакан, сделала полглотка.
-Пейте кофе! Он же остынет.
-Спасибо! – Улугбек также взял в руку напиток, однако, уловив взгляд полицейской, насторожился.
-Дайте мне свой стакан! – скомандовал он.
-Зачем?
-Вы принимаете меня за дурака? Вы могли мне что-то сюда подмешать. Дайте мне свой кофе!
-Но, я уже надпила.
-Ничего! Сейчас мы поменяем крышечки. – и террорист снял крышку-непроливайку со своей тары, надев её на другую. – Всё! Теперь  можно пить.

Он снова устремил взгляд на собеседницу.
-Пейте! Почему вы теперь не пьёте? Всё-таки подмешали мне туда яд?
-Да, о чём вы говорите? Какой яд? – стала оправдываться Михайлова.
-Пейте! Выпейте глоток. Только хороший! – настаивал невменяемый преступник.
Дабы лишний раз не злить Хусинбаева, Кира демонстративно выпила махом примерно половину стакана с кофе.
-Вот так. Теперь, если там что-то и было, то вы сами пострадаете от свой хитрости. – мужчина удовлетворительно надпил бодрящий напиток, затянувшись сигаретой.
-Расскажите, что вы сделаете с правителями после их ареста? – капитан полиции стремилась подогревать воспалённые фантазии психопата, тем самым, усыпляя его бдительность.
-Тех, кто откажется подчиняться новым порядкам – казню.
-А как же оппозиция? У вас будет оппозиция?
-Оппозиция – это удел людей. Тех, кто хочет насытить своё горло. Когда люди борются за власть, хотят к кормушке – они делятся на противоборствующие лагеря – тогда и возникает оппозиция. Поскольку единственная власть в мире – это я, то у меня не может быть оппозиции. А те, кто хочет свергнуть власть, чтоб разрушить справедливость и равномерное распределение ресурсов между всеми путём набивания собственного кармана будут уничтожены.

Под окнами сновались силовики, заметив которых Улугбек Мансурович стал громко кричать в сторону камеры:
-Эй вы! Немедленно прекратите свои глупости! Иначе я сейчас сделаю одно движение, и от этого и соседних зданий ничего не останется!
Спустя полминуты звуки притихли.
-Скажите, Святой дух, а что если народ не согласится на одного правителя? Ведь он же вправе выбирать себе власть?
-Народ глуп. У него нет мозгов! – от этих слов Михайлова еле сдержала саркастическую улыбку. – Он выбирает правителей, которые его потом угнетают. Покажите хоть одного президента, который бы вступался за своих граждан?

Глаза террориста постепенно мутнели.
-Хух, жарко здесь. – он оттянул пальцем воротник своего свитера.
Неожиданно, ощутив головокружение, он, кажется, понял в чём дело.
-Ах вы ж!
Вскочив, Михайлова схватила его за ногу, прочно зафиксировав её, чтоб тот не смог ею пошевелить. Сама же, нанеся удар каблуком ботинка в грудь, повалила оппонента на пол, стараясь как можно плотнее прижимать его стопу с привязанным к ней шнурком.
-Бегите отсюда! – скомандовала она служащей банка.
Лишь спустя 20 секунд в комнату ввалился спецназ, но обнаружил лишь лежащее на полу обмякшее тело.
-Помогите! – и двое бойцов подбежали к ней, взяв за конечность террориста.
Всё это по-прежнему происходило в прямом эфире, однако, руководство канала вовремя дало команду прервать трансляцию и то, что происходило в банке дальше осталось тайной для телезрителей.

Вслед за Альфой в помещение ворвался Лисовой.
-Кира Валентиновна, вы как?
-Жива, кажется, но мне теперь нужен сорбент. Надеюсь, что те полглотка не заставят меня вырубиться.
Перед началом операции Михайлова, оставив коллег, удалилась в ближайшую кофейню за двумя порциями напитка. После этого в карете скорой она позаимствовала клофелин, добавив препарат в один из стаканов, а затем направилась к знакомой журналистке, просить её об одолжении. Она рассчитывала на недоверчивость психа, потому ожидала, что он захочет поменяться стаканами, особенно после её «подозрительного» настаивания выпить свой кофе. Для обмана она сделала небольшой глоток американо, предназначавшегося для него. Если б он не захотел обменяться порциями – то девушка бы ограничилась половиной глотка и больше не пила бы, стараясь всячески забалтывать Хусинбаева, потешая его эго. Благо, всё прошло так, как она спланировала.

От части, ей было жаль преступника. Ведь, по сути, он имел вполне благие намеренья и, возможно, будь всё по его воле – возможно, мир и правда стал бы чуточку лучше. Но, увы, сейчас тело Хусинбаева выносят на носилках, Михайлова даёт обещанное интервью Саре Перельман, а Франчук…
Сергей Иванович с Михаилом смотрят эфир Восьмого канала, где с опозданием в 30 секунд выступает их миловидная коллега. Ведь до чего техника дошла? Киру Михайлову и тут и там показывают.

Глава 3

-В Бердичеве муж зарезал изменившую ему жену с любовником, расчленил и закопал в огороде, а телефоны их бросил в вагон грузового поезда, следовавшего на другой конец страны. Они лежали там, пока не разрядились и не выключились. Поэтому, когда он пошёл через 3 дня в полицию заявлять об исчезновении супруги, то полицейские отследили «её» перемещение до Херсона, где она якобы исчезла. Ещё он назвал фамилию оппонента и сотрудники отследили и его. Получилась вполне правдоподобная картина, якобы парочка сбежала в другой город. Вот только соседский пёс, который залез к нему в огород, выкопал стопу любовника его жены и принёс домой. Ну, а дальше, понятное дело, полиция, оперативники, прочёсывание и арест.
-Да уж, интересная история. Как друг человека может поломать жизнь. – констатировала факт Кира Валентиновна в ответ на прочитанную коллегой в интернете статью.

За окном дул февральский суховей, из чашки зелёного чая шёл пар, а Михайлова дописывала рапорт. Утро вторника выдалось на удивление спокойным. Даже настораживающим. Конечно, коллеги успели засыпать подколками «звезду» телеэфира, на что Кира лишь закрыла в коридор дверь и каждому совавшемуся в неё лицу указывала пальцем в сторону выхода.
-Добрый день, Кира Валентиновна, в эфире Восьмой канал. Скажите, пожалуйста, вы не боитесь кары Всевышнего за арест Святого духа?
-Вадовский, тебе заняться нечем? – раздражённо спросил Михаил, не столько в защиту наставницы, сколько ему самому надоели гости, сотрясающие атмосферу кабинета своим едким юмором.
Поняв, что у коллег нет настроения, оперуполномоченный Департамента стратегических расследований удалился.

Зелёный чай с мёдом, по мнению Михайловой – лучшая защита иммунитета зимой, на который постоянно воздействует то плохая погода, то прочий стресс, к примеру, такой как вошедший неожиданно Сергей Иванович.
-Что, ребята, расслабляемся? – данная фраза не сулила ничего хорошего.
-Куда едем? – перешла сразу к делу Кира.
-На площадь Деревянко. Ещё один захват заложников.
-Опять? – риторически вопросил Михаил.

Через минуту полицейские уже мчали к месту. На сей раз захватили автобус. Успевшие выбежать говорят, о вошедшем в салон неком мужчине в брезентовом плаще с надетым капюшоном и респираторе. Сначала его приняли за одного из коммунальщиков, обрабатывающих хлоркой помещения для профилактики коронавируса, поскольку за плечами у него был резервуар, а в руках распылитель с подведённым к сосуду шлангом. Но он сообщил пассажиром, что автобус захвачен, а в баке у него сильнодействующий яд, и если он его распылит – то в считанные секунды все кроме него умрут.

И снова на месте их ждало оцепление. Людей на сей раз было не так много, однако, патрульные перекрыли движение у ближайших перекрёстков. Вслед за Франчуком и его подопечными тут же примчался броневик Альфы. На сей раз они прибыли более оперативно. Попытаться вмешаться Михайлова теперь уж не рисковала.
-И снова здравствуйте. – с долей разочарования обратился он к полковнику Дьяченко.
-Попросите ваших людей оцепить периметр. Мы не знаем, что за вещество у него в резервуаре и какую угрозу оно представляет. – снова раскомандовался СБУшник.
-Кто на сей раз? Кришна? – саркастично «канонизировал» террориста майор.
-Пока неизвестно. Лица не видно. Весь закутанный в зелёный непрозрачный плащ. Но вашим людям лучше на сей раз держаться подальше. Кстати, госпожа Михайлова, не успели вчера поблагодарить вас за «спящую красавицу».
Лицо полицейской заметно покраснело от похвалы высокопоставленного офицера.

Народ понемногу стягивался. В основном прохожие спрашивали у полицейских, что здесь происходит, на что те сухо отвечали, что ситуация пока не ясна и они не компетентны её комментировать. Ситуация и в самом деле мало о чём могла сказать, ибо никаких активных действий не происходило. Автобус просто стоял. С такого расстояния мало что было видно, особенно сквозь облепленные рекламой лекарственного препарата окна транспорта. Видимо, преступник специально выбрал такую цель.
-Внезапно в кармане куртки Франчука раздался телефонный звонок.
-Я слушаю.
-Пан майор, на 102 позвонил какой-то человек и представился захватчиком автобуса. – ошарашил главу райотдела диспетчер.
-Вот как? И что он хочет?
-Он хотел, чтоб тот, кто руководит операцией позвонил ему.
-У вас остался номер?
-Конечно. Сейчас сброшу вам в месседжер.

Через минуту пришло сообщение с номером и полицейский поспешил набрать его, включив громкую связь.
-Алло. Это майор Франчук из… – офицер не успел представиться, как из руки у него телефон вырвал СБУшник.
-Это полковник Дьяченко – СБУ. Я руковожу операцией. – конечно, манер «конторским» не занимать ибо недопущение факта того, что что-либо может произойти без их ведома стало, судя по всему, профессиональной привычкой.
-Слушай сюда, полковник! Мне нужен миллион долларов и вертолёт, на котором я смогу отсюда улететь.
Такое ощущение, что фраза прозвучала не из трубки телефона, а из какого-то старого фильма, ибо более избитого и хрестоматийного требования нельзя было и придумать.
-Я вас понял. Мне нужно связаться с руководством и передать им ваше требование.
-Я даю вам два часа и две минуты.
-Хорошо. Как только я переговорю с начальством, я тут же вам перезвоню. – полковник сухо продекламировал заученную фразу и бросил трубку.

Он отдал телефон Франчуку, попросив показать его специалистам данный номер телефона.
-Каких фильмов он насмотрелся? – удивлённо спросил Лисовой.
-Не знаю. Наверное, у него ещё где-то заложена взрывчатка в виде динамита с циферблатом, на котором бежит время и кто-то из нас должен будет обезвредить её в последнюю секунду. – язвила Михайлова.
-Шутки шутками, но что касается времени – почему именно два часа и две минуты? Может у нас и правда немного времени?

Франчук общался со специалистами СБУ. Если честно, вряд ли им удастся установить личность террориста по данному номеру, потому как он, скорее всего, использовал телефон заложника.
Неожиданно, мобильный майора снова зазвонил, однако на сей раз в меседжере отображался вызов по видеосвязи. Сергей Иванович нажал на зелёное поле, и на экране появилась картинка.
По ней было понятно, что запись ведёт кто-то из заложников, у которого сильно тряслись руки. Он направил объектив на мужчину в брезентовом плаще с капюшоном и респираторе, стоящего посреди салона автобуса.
-Он ответил? – раздался вопрос террориста.
-Да! – за кадром прозвучал плачущий женский голос.
-Снимай! – он принял актёрскую позу, словно президент, поздравляющий граждан с Новым годом. – Добрый день, господа. К сожалению, я не вижу ваших лиц, как, собственно, и вы моего, так что мы квиты. Я звоню сообщить вам о серьёзности своих намерений. Ведь вы явно сейчас не думаете над тем, где достать миллион и вертолёт, а готовитесь штурмовать автобус. Также вы, наверняка, не верите, что в баке у меня и правда яд. Если честно, я сам в это не верю. Да и сильно не надеюсь на эту жижу. А надеюсь я лишь на него!

Террорист достал из-под плаща пистолет, продемонстрировав его на камеру.
-Если вы помните, я дал вам на размышления 2 часа и 2 минуты. Каждые полчаса, пока вы телитесь, я буду убивать по одному заложнику. Итого, за 2 часа я убью 4 заложника. Первого я убью прямо сейчас, и это будет знаменовать начало отсчёта времени. Если будете делать глупости, то частота казней увеличится. Скажем, одного в четверть часа, или одного в 10 минут. Благо, заложников у меня хватает. Покажи их!

Объектив камеры обвёл салон, и на экране было заметно, что все люди, находящиеся в автобусе, сидят с надетыми на голову мешками. Потому распознать кого-либо было просто невозможно.
-А теперь, мы начинаем свой отсчёт! – он направил пистолет на человека в чёрной куртке и произвёл выстрел, звук которого прозвучал не только с телефона.
В окнах автобуса сверкнула вспышка и громкий хлопок пронзил атмосферу. Все вокруг испугались. Полицейские, стоящие в оцеплении подались в укрытие, толкая туда же столпившихся зевак. Послышался женский крик. При том, как из автобуса, так и на улице среди «зрителей».
Телефон, снимающий террориста, упал вниз и звонок прервался. Похоже, заложница выронила его.
-Твою мать! – не сдержался полковник Дьяченко.
Дело приобретало совсем другой оборот. Если вчерашний психопат просто хотел внимания и никому, по сути, не навредил, то сегодняшний имеет вполне чёткие намеренья лишать жизни людей.

Полиции становилось всё больше. ТОР оцепил периметр в несколько слоёв, оттеснив граждан как можно дальше. Площадь Деревянко взяли в плотное кольцо диаметром около километра. Уже съехались пожарные, скорая, подоспела бронетехника. Стали ходить слухи о том, что к месту следует сам министр.
Время шло. Полковник Дьяченко спустя 10 минут набрал захватчика и попытался вести диалог.
-Это снова я. Скажите, как к вам можно обращаться?
-Это не имеет значения. Говорите! – преступник не давал ни малейшего намёка на свою личность.
-Мы связались с Национальным банком. Они готовят для вас миллион долларов. И как только он будет готов – к вам сразу же отправляется вертолёт.
-А вертолёт готов?
-Ещё нет. Но через полчаса он будет в полной готовности.
-А деньги?
-По поводу денег хотел сказать, что там может немного затянуться. Потому прошу дать нам ещё время. Хотя бы ещё два часа.
-Уважаемый полковник Дьяченко. Если вы считаете, что вы умнее меня…
-Никто так не считает. Я даю вам слово офицера, что деньги уже готовятся. Но поймите, это НацБанк. Там всё быстро не бывает. И для того, чтоб выделить такую сумму нужно согласовать кучу нюансов.
-Слово офицера. – собеседник ехидно засмеялся. Да что для вашего государства такое миллион долларов? Ваши чиновники ежедневно воруют в десятки раз больше.
-Послушайте. Мы сдёлаем всё, как вы требуете. Только, пожалуйста, не трогайте заложников.
-А это уже зависит от вас, господин Дьяченко. Вы же хотите затянуть время. Как я уже сказал – по одному человеку в полчаса. Больше чесов – больше людей. – захватчик явно ставил СБУшника в неудобное положение.
-Могу я вас попросить выпустить хотя бы часть заложников? Ведь вам и самому так будет легче.
-Ну, что вы такое говорите, офицер? А если вдруг вы захотите затянуть время на 10 часов? То, кого ж я тогда буду расстреливать? – цинизму этого психа не было предела.
-Я готов заменить собою часть заложников. Так вы будете уверены, что мы вас не обманываем.
-То есть вы предлагаете себя вместо этих людей? – с удивлением вопросил экстремист.
-Именно так. Никто не будет рисковать жизнью офицера СБУ и потому выполнит всё, что вы скажете. При условии, конечно, что вы тоже сдержите свои обещания.

Преступник снова рассмеялся.
-Ну, нет уж. Этого точно не будет. Заложники остаются здесь.
-А что такое? Вы испугались? Сами подумайте – я один. Без оружия. Вы-то вооружены. – полковник попытался, что говориться, взять оппонента на «слабо».
-Да нет. Не боюсь.
-Так, а в чём тогда проблема? Вы выпускаете заложников, я захожу к вам? Или вы можете только за беззащитными людьми прятаться?
-Понимаешь ли, полковник, в чём дело? – на удивление спокойно начал преступник. – Ну, вот представь, выпускаю я заложников, вместо них заходишь ты. Так?
-Да.
-В итоге вы не выполняете своё требование, или что-то ещё идет не так. И я, само собой, буду вынужден тебя убить.
-Я не боюсь смерти. – в выражении СБУшника чувствовалась доля популизма.
-Да ты-то может и не боишься. Но всё же представь. Я тебя убиваю. Понятное дело, что дальше штурм. Меня берут. Либо тоже ликвидируют.
-Ну! – полковнику не терпелось услышать суть данной полемики.
-И что потом? Про тебя говорят по всем каналам и пишут во всех газетах. Что при исполнении погиб ГЕРОЙ! Тебя посмертно представляют к наградам. Ты весь такой пример мужества и достоинства. Фактически – святой великомученик. Хоть икону с тебя пиши. Но дело в том, что ты же – мудак! – собеседник буквально ошарашил полковника своим высказыванием.
-Слушай ты!
-Нет, это ты меня дослушай. Ты! Всю жизнь отравляющий людям жизнь. Кормишься за счёт контрабандных потоков и крышевания наркоторговли на улицах. Сколько людей ты съел, пока дослужился до полковника? А? Вот давай! Как офицер офицеру. И после этого ты станешь святым? Все твои грехи тебе простятся? Ну, уж нет! Такая мразь как ты не заслуживает на то, чтоб после смерти о тебе была светлая память. Такие как ты должны умирать не героически, а как собака – в канаве. От алкоголизма, наркотиков или удавившись своими взятками. Пусть лучше светлая память будет обо всех этих людях. Они-то её, скорее всего, заслуживают.
-Слушай сюда! Ты меня знаешь, что так говоришь обо мне? –
-Я знаю таких как ты! И вы все одинаковые. Делаете карьеру на топтании тех, кто ниже вас и подлизывании одного места там, кто выше вас. Или я что-то не так говорю?

С виду бывалый офицер спецслужбы, казалось, был откровенно поражён риторикой террориста. Он не ожидал, что его методам психологического воздействия будет дан отпор, и потому завершил телефонный разговор с весьма раздражённым видом.
-Что говорят снайперы? – вопросил полковник у подчинённого.
-Сквозь боковые окна ничего не видно, а через лобовое заметно, что заложники сидят в чём-то надетом на головы и закрывающем их лица. Наверное, это мешки из плотной ткани, чтоб люди не могли ничего видеть.
-Что он задумал? – риторически спросил Дьяченко.

Стрелки часов шли вперёд, и по времени он должен был готовиться убить следующего заложника. Полковник обсуждал с командиром и бойцами Альфы, как лучше подойти к автобусу и попытаться ликвидировать террориста. Однако случилось непредвиденное. Двигатель завёлся и захваченный транспорт начал движение. Полковник сразу же бросился набирать номер террориста, но не успели раздаться в трубке первые гудки, как на улице послышались выстрелы. Никто не понимал, что происходит. Лишь упавшие на асфальт тела двоих полицейских из оцепления дали первичное представление о ситуации. Кто-то скомандовал: «В укрытие!» – и силовики стали разбегаться по сторонам.
-Не стрелять! Там заложники! – послышался голос Дьяченка, наблюдающего за происходящим из-за броневика.
Террорист открыл из движущегося автобуса автоматную очередь по полицейским. Это напоминало кадры из какого-то боевика. Проехав около 20-ти метров, автобус остановился, но хлопки не прекращались. По 2-3 кучных выстрела прицельно били по машинам. Преступник устроил на правоохранителей настоящее сафари, прячась за заложниками, дабы избежать ответного огня. На секунду оружие затихло. Издалека стали доноситься крики и чей-то плач.
Но в этот момент в сторону фургона полиции из автобуса полетел какой-то предмет, звонко стукнувшийся об землю при падении.
Никто не успел понять, что происходит, как спустя секунду раздался мощный взрыв, от которого вылетели окна в соседних домах. Несколько полицейских отбросило по сторонам. К сожалению, на асфальте появились красные брызги, а в воздухе разнёсся запах смерти.
-Граната! – кто-то догадался, что это за предмет, однако уже было поздно.

В следующую минуту, кажущуюся вечностью, творился какой-то кошмар, напоминающий театр боевых действий. И снова выстрелы. Сотрудники силовых ведомств разбегались по укрытиям. И самое страшное, что открыть ответный огонь было невозможно. К тому же автобус снова начал маневрировать по площади. Похоже, что бандит вынудил водителя подыграть ему в его жестокой игре. И ещё одна граната стукнулась об асфальт.
-Ложись! – раздался крик из оцепления.
Гражданские разбежались по прилегающим дворам. Многие из них снимали происходящее на телефоны, даже не подозревая, что фиксируют исторические моменты.

Ещё один взрыв и броневик КОРДа оторвался от земли, перевернувшись на бок и загоревшись. После очередного выстрела автобус стал набирать разгон в сторону места, где лежали тела полицейских. Кто-то из них ещё был жив и кричал о помощи. Разогнавшись, машина со всей силы врезалась в стену дома, переехав при этом колёсами труп. Спустя несколько секунд после столкновения опять загрохотала автоматная очередь и глухой стук входящих в железо пуль. И ещё одна граната, звонко ударившаяся об асфальт, покатилась на середину дороги.
-В укрытие! – скомандовал Франчук, пригибаясь за автомобиль.

Все затаили дыхание, закрыв уши в предвкушении очередного землетрясения. Но на сей раз его не последовало. Ни через пять секунд, ни через шесть, ни через десять. Вокруг всё стихло. «Неужели у него закончились патроны?» – пронеслось в голове у Михайловой.
Из автобуса слышался женский крик и детский плачь, от которого буквально разрывалось сердце.
-Вперёд! – скомандовал Дьяченко и бойцы Альфы цепочкой спешно проследовали к цели. Сейчас, казалось, самая подходящая пора, чтоб начать штурм. Разбив прикладом стеклянную дверь, командир группы бросил в салон светошумовую гранату. И снова взрыв. Вспышка света, после которой женский крик и детский плач усилились.
-Заходим! – и колонна Альфы оперативно заполнила салон.

Снаружи не было видно, что происходило внутри. Однако, все вокруг держали оружие наготове. В эту секунду следовало ожидать чего угодно. Смесь криков, как мужских так и женских смутно доносилась сквозь неожиданно поднявшийся ветер. Журналисты нацелили камеры к месту действия. Всем жутко хотелось знать, что происходит в автобусе.
В итоге, из двери вышел «альфовец» и направился к истекающему кровью на земле полицейскому. Склонившись над ним и сказав что-то, спецназовец выпрямился и сделал жест рукой. На этот сигнал к месту побежали двое санитаров с носилками.
Все вздохнули. Возможность транспортировки раненных обозначает, что ситуация безопасна. Тут же к месту двинулись силовики других ведомств, в том числе майор Франчук, капитан Михайлова и старший лейтенант Лисовой. Из автобуса стали один за другим выходить спецназовцы, ведя за собой заложников. Но людей почему-то не увели в безопасное место, а выстроили в шеренгу вдоль кузова автобуса.
-Осторожно! – предупредила Михаила Кира, чтоб тот не наступил случайно на одно из тел, или их частей.
-Что там? – вопросил Сергей Иванович у подоспевшего полковника Дьяченко.
Офицер, сам ожидая отчёта спецназовцев, встал у двери. Командир группы сделал жест, показывающий, что можно входить, и полковник поднялся. За ним поднялся Франчук и Михайлова. А вот Лисового попросили подождать на улице.
-И что мы имеем? – нетерпеливо поинтересовался полковник.
-Смотрите! – боец показал пальцем на лежащий в проходе брезентовый плащ а также находящийся в полуметре от него респиратор.

Обстановка была следующая. Водитель распластался под рулём с простреленной головой. Похоже, именно поэтому автобус неожиданно набрал скорость перед столкновением. На полу валялся пустой резервуар без крышки, на дне которого виднелся рожок для автомата Калашникова. Рядом же лежал и сам АКСУ. Судя по тому, что стенки бака сухие – в нём он и принёс оружие. По крайней мере автоматическое, а также боеприпасы к нему. Ещё один труп с надетым на голову окровавленным мешком размещался под сиденьями – тот самый мужчина в чёрной куртке, которого преступник казнил на камеру.
-Ну, и где он? – спросил Сергей Иванович.
-Полагаю, где-то среди заложников. Уйти из оцепления он никак не может. Вот только, скорее всего, никто не видел его без плаща и респиратора. Потому, сейчас он постарается затеряться в толпе.
-То есть, расслабляться ещё рано?
-А как вы думали? – с упрёком посмотрел полковник на полицейского.

Выйдя из салона, Михайлова, наконец, оглянулась вокруг. По меньшей мере, четверо полицейских лежали бездвижно. У одного тела отсутствовала левая голень и часть бедра, а рука второго ниже локтя была похожа на фарш.
-У этого есть пульс! Скорую сюда! – послышался крик Михаила Лисового с другой стороны автобуса.
Кира направилась туда и застала склонившегося над лежащим полицейским подчинённого, щупающего сонную артерию. Издалека подбежали санитары.
-Что там? – старлей подошёл к наставнице.
-Ничего. Полковник считает, что он где-то среди заложников, так как внутри нашли лишь брезентовый плащ и брошенный автомат.
-Твою ж мать! – полицейский рефлекторно схватился за табельное, чем напугал Киру.
-Что такое?
-Так он может продолжить стрельбу в любую минуту. Где заложники?
-Там. – указала она на противоположную сторону автобуса.

С другой же стороны, выстроившихся в шеренгу людей под прицелами автоматов обыскивали СБУшники.
-В чём дело? Отпустите нас! Мне плохо! Мне нечем дышать! – кричала на силовиков какая-то пожилая пассажирка.
-Успокойтесь. Мы вас отпустим. Но, перед этим нам нужно вас обыскать.
-Что они делают? – поинтересовалась Кира у Сергея Ивановича.
-Они не нашли в автобусе пистолет. Тот, которым он застрелил того мужчину. Похоже, он держит его при себе, так что будьте наготове.
-А зачем они обыскивают старуху?
-Не исключён вариант, что у него мог быть сообщник.
-Бабуля? – иронично переспросила капитан, указывая на возмущающуюся пенсионерку.
-Кира! – с укором намекнул майор, чтоб подчинённая не лезла не в своё дело.

Бойцы Альфы окружили людей, взяв в плотное кольцо. Несколько офицеров в штатском, надев медицинские маски и перчатки, выводили из строя граждан по одному и, что говорится, «шмонали», не особо церемонясь. Оно и понятно, потому как пистолет может быть у любого из них, и медлить некогда. Потому, вещи пассажиров выворачивались наизнанку. Особое внимание уделялось молодым парням. Их заставляли ставить руки на автобус и тщательно проверяли каждый сантиметр одежды.
-Что вы делаете? Где протокол обыска?
На это «конторские» лишь молча продолжали проверять карманы, доставая их содержимое.
-Эй, отдайте мой кошелёк!
-Повернись! – мужчина рывком развернул парня лицом к автобусу. – Никто твой кошелёк не заберёт!
-Да, знаю я вас! – возражал молодой человек, но сделать ничего не мог.

Когда очередь дошла до паренька с хипстерской бородой, в синей куртке и красной шапке, то произошло то, чего никто не ожидал. Гражданин, сбросив с себя рюкзак, неожиданно упал на землю и пополз под автобус с целью сбежать. Бойцы спецназа, оперативно среагировав, бросились за ним.
Признаться честно, мужчина всё же успел пробежать около десяти метров, прежде чем его повалили на землю.
-Ай! Отпустите! Вы не имеете права! – вопил задержанный.
Представители всех силовых ведомств направились к нему. Сидящий на жертве спецназовец плотно фиксировал руки, в то время как другой шарился у него по карманам, поочерёдно доставая оттуда вещи. Неужели это он? Этот малодушного вида гражданин хладнокровно убил двоих заложников и унёс жизни полицейских, количество которых ещё предстояло подсчитать?
В карманах у него ни пистолета, ни другого оружия обнаружено не было.
-Пан полковник! – послышалось от бойца, вставшего неподалёку. – Посмотрите!
Они прошли к месту, где беглец оставил свой рюкзак, который уже успели осмотреть.

Дьяченко засунув туда руку и развернув какой-то пакет, лишь ухмыльнулся. Встал и отряхнув руки направился в сторону Франчука.
-Пан майор! Это, похоже, по вашей части. – обратился он к Сергею Ивановичу, указывая на сумку.
-Что там? – Сергей Иванович склонился над рюкзаком и, заглянув туда, был удивлён.
Примерно килограмма три зелёного вещества растительного происхождения. Лисовой, с видом знатока, лишь подметил:
-Афганская.
-А может монгольская? – подстегнул его старший по званию. – Или вообще колумбийская?
-Да, будут ещё из Колумбии марихуану сюда вести. Будто здесь своей не хватает. Если б тут был белый порошок – я б ещё поверил.
Лисовой, похоже, не понимал, что над ним подшучивают, и воспринимал возражения руководства за чистую монету.

-Ну, что? Нашли? – интересовался майор у полковника спустя 10 минут, когда все заложники уже были обысканы.
-Нет. Ничего.
-Так, может сбросил где в автобусе? Вы везде посмотрели?
-Мы вообще не смотрели. Сейчас будем искать. – данным ответом СБУшник привёл в  недоумение полицейского.
-Так, а для чего ж тогда был устроен весь этот обыск? Ведь, какой от него смысл, если предположить, что пистолет он где-то оставил? Только людей и без того шокированных понервничать заставить?
-Пан майор! – голос офицера стал по-армейски строгим. – Уж лучше пусть понервничают они, чем мы с вами от того, что у одного из них может оказаться ствол и он достанет его в любой момент. А так мы хотя бы знаем, что все они безоружны, и если среди них есть террорист, а он среди них точно есть, то, по крайней мере, он не причинит никому вреда.

Франчук задумался над сказанным, но согласен с СБУшником всё равно не был.
-Пойми ты, майор. Это у вас 34-я статья ЗУ «О полиции», а у нас её нет. У нас национальная безопасность прежде всего. И если какой-то психопат угрожает стране и её гражданам, то нужно действовать быстро и безотлагательно.
-Ага, чтоб потом на несколько лет затягивать следствие. – иронично подметил Сергей Иванович.
Ответа от полковника на это язвительное высказывание так и не последовало.
А что дальше? – вмешалась в разговор Кира.
-А дальше никто никуда не расходится, пока мы не проверим личность каждого из них. И пока не выясним, где кто из них сидел и чтоб его опознали в лицо хотя бы двое других пассажиров.
-Ну, это будет проблематично. – задумчиво произнёс Лисовой.
-Почему же? – переспросил полковник.
-Потому что лица у всех, в автобусе, как правило, закрыты медицинскими масками. Карантин же.

После этих слов все обернулись на толпу, кучкующуюся возле развёрнутого мобильного штаба.
-А что с тем бегуном? – вспомнила Михайлова про наркокурьера. – Наши могут его увозить? Или он всё же может быть террористом?
-Ну, это вряд ли, но проверить мы его всё же должны. Хотя не думаю, что он собрался захватывать автобус, прихватив 3кг шмали. Но всякое может быть.
-Кстати, а что по поводу той неразорвавшейся гранаты? Где она? – внезапно насторожилась Михайлова.
-Наши её уже подобрали. – успокоил Киру Дьяченко. – Этот недоумок забыл вытащить из неё чеку.

Дело близилось к вечеру. Правда, в феврале из-за затянутого тучами неба трудно понять, где утро, где полдень, а где вечер. Но, в окнах начинали загораться первые огни. Всюду сновались спасатели и медики. Фотографы-криминалисты фиксировали лежащие тела полицейских. Вдалеке мелькали камеры журналистов, всё ещё не пускаемых за оцепление, а Сергею Ивановичу то и дело кто-то звонил.
Министр так и не прибыл на место событий. Скорее всего, готовился к вечернему интервью, где с гордостью сообщит о «блестяще выполненной операции».
Впереди было ещё столько работы: оценить причинённый ущерб, заполнить кучу бумаг, но самое неприятное – сообщить родственникам погибших об их потере. От того, чтоб не вернуться вечером домой не застрахован ни один гражданин, а полицейский – тем более. Когда погибает коп – каждый его коллега задумывается о том, что мог бы оказаться на его месте. Хотя, даже неизвестно, что хуже: погибнуть от осколков гранаты, или выжить, оставшись на всю жизнь инвалидом?
Но самое главное, что по состоянию на 16:05 террорист так и не был обнаружен. Ссылаясь на это, СБУшники продолжали «мариновать» освобождённых заложников. Те уже, похоже, не были рады своему спасению.

-Пан полковник, может, хватит издеваться над людьми? – не выдержав, вмешался Франчук. – Их всё-таки дома ждут семьи, которые не знают, что с ними, поскольку вы забрали у них телефоны.
-Господин майор, давайте вы не будете указывать нам, что делать. – рявкнул на полицейского Дьяченко.
-Да вы в своём уме? Чего вы добиваетесь? Отпустите людей!
-И вместе с ними пустить на волю террориста? Вы хотите нести за это ответственность? Пока мы не выясним, кто из них убил ваших коллег – никто из них никуда не уйдёт.
-Вы действительно думаете, что это могла быть та пенсионерка? Или мать с ребёнком?
-Они вполне могли быть его сообщниками. – оправдался офицер.
-Исходя из вашей логики, весь автобус мог быть его сообщниками? Тогда и захвата никакого не было.
-Знаете что, майор? – разговор явно перешёл на повышенные тона. – Вот у себя в райотделе и будете командовать, а не здесь.
-Да вы что? Так может нам задержать ваших бойцов за незаконное удерживание людей? – своим предложением Франчук второй раз за день ошарашил СБУшника.
-Ну, попробуйте! – ответил Дьяченко в своей манере.
-Хотя нет. Мы лучше уйдём, сняв оцепление и пустив к вам толпу журналистов. И тогда пусть ваш беспредел увидит вся страна. Что скажете?
-Майор, вы, кажется, не в себе. – он попытался спровоцировать Сергея Ивановича.
-Нет, полковник, это вы не в себе. Немедленно отпустите пассажиров домой. Вы видели, какого примерно он был роста? Разве тот мужик, который дышит мне в грудь, мог быть им? Или та толстуха? Не занимайтесь ерундой.
-Под плащом не видно, какой комплекции был террорист. Потому, нельзя исключать кого-либо.

Михайлова взялась за виски. Снова головные боли и звон в ушах.
-Сергей Иванович, разрешите я пойду?
-Плохо себя чувствуешь? – беспокоился майор.
-Немного. Если я больше не нужна.
-Хорошо, Кира, иди. А Лисовой остаётся здесь.
Михаилу жутко хотелось возразить на данную несправедливость, но он привык не оспаривать решения руководства. К тому же, впереди ещё могло случиться что угодно.

Надев капюшон и обойдя стороной свору журналистов, Кира едва сдерживалась, чтоб не заплакать от мучающей её мигрени. Если б кто-то сейчас попросил бы её прокомментировать ситуацию – она б не задумываясь заехала ему со всей силы в лоб. Звон в ушах был невыносимым. Не заметив, как добралась до остановки и села на троллейбус, капитан Михайлова показала кондуктору удостоверение и уставилась в окно. Мозг разрывался от боли и роящихся в нём мыслей. Франчук знал о периодических мигренях подчинённой, потому относился к ним с пониманием. Ведь однажды от них девушка едва не потеряла сознание. Мало кто тогда знал, что причиной тому была не только головная боль.

Если вчера после встречи с террористом следовательница чувствовала себя довольно бодро, то сегодня на неё взвалилось ощущение выжатого лимона. Ей хотелось забыть увиденные сегодня выстрелы, падающие тела, взрывы. Ей хотелось избавиться от страха прощания с жизнью, испытанного сегодня. От мыслей, что на месте погибших коллег, а также пассажира могла оказаться она. Ей просто хотелось приехать домой, покормить своего волнистого попугая по кличке Персик и лечь спать.

Глава 4

Утро добрым не бывает. На пороге кабинета Михайлову встретил Сергей Иванович вместе с Лисовым. Лица их отнюдь не сияли от счастья.
-Одна из скорых, следовавших вчера с Площади пропала. – вместо «доброе утро» произнёс Франчук.
-Как пропала?
-Вот так. Выехала и исчезла.
Час от часу не легче. Неужели, хотя бы сегодня нельзя было без приключений? Разумеется, такие новости не сулили ничего доброго. В голове сразу пронеслась мысль, что это может быть как-то связано с терактом.

-А что вчера СБУ? Нашли террориста?
-А как ты думаешь? – риторически вопросил начальник. – Увезли куда-то двоих парней, более-менее подходящих по описанию. Хотя, одного из них точно видели, как он входил в автобус, поскольку все начали возмущаться из-за отсутствия на нём маски, таким образом, спровоцировав скандал, а второй – наш наркокурьер.
-Понятно. Ну, теперь ясно, как наш кадр выбрался из оцепления. Но каким образом? Угнал карету?
-Наверное. Ведь у него оставался пистолет. Потому, ему ничего не мешало взять медиков в заложники и уехать с места событий.
-Хитро. Но, как он покинул автобус, будучи не замеченным силовиками? – задалась вопросом Кира.
-Не знаю. Нужно отследить перемещение экипажа по мобильным телефонам, чем собственно говоря, час назад и занялись наши специалисты.

Кире тут же захотелось изучить все отснятые очевидцами и журналистами кадры с вчерашней бойни и узнать, как злоумышленник выскользнул из автобуса незамеченным, бежав из кольца оцепления. Как правоохранители упустили его. Или, может, СБУ всё-таки задержало кого нужно? Но, куда тогда подделась машина медиков? Благо, в век цифровых технологий все популярные видеохостинги и станицы социальных сетей в тот же день пестрили роликами с места террористического акта. Именно поэтому придя вчера домой Михайлова даже не читала новости и не заходила в интернет. Уж больно утомительно наблюдать за всеми яркими событиями предыдущих дней лично.

Следовательница уселась за компьютер и начала рыскать в браузере, вводя подходящие запросы в поисковой строке.
-Сергей Иванович, вот где был последний сигнал телефона водителя скорой. – подошёл к главе райотдела рослый мужчина с бородой и серьгой в ухе, показывая что-то на ноутбуке.
-Где это?
-В 35-ти километрах от города.
-Ясно. Запрошу туда спецназ. Лисовой, ты тоже езжай! – помощник следовательницы даже не воспринял данный указ как несправедливое отношение в свою сторону.
Наоборот, он ощутил, что оправляется на ответственное задание. Сам! Без наставницы, а значит за главного сегодня он. К тому же взять, или же ликвидировать в случае возникшей перестрелки убийцу полицейских и заложников – дело почётное.

Михайлова доверяла помощнику не меньше, чем самой себе. А в некоторых вопросах даже больше. Она сотню раз пророчила ему своё место после её отставки, однако тот лишь по-доброму отшучивался, что без неё работать не желает. К тому же, для Киры Валентиновны Михаил Лисовой всегда был второй головой – той самой, которая лучше, чем одна. Поэтому сейчас разделение труда казалось наиболее перспективным в плане продуктивности. Капитан открыла кучу вкладок, просматривая ролики разных авторов, снятые вчера. Большинство из них просто прячут камеру при звуке первых выстрелов, поэтому, что происходило во время перестрелки толком не видно.

Другие видео демонстрировали боевые действия в полной мере. Только издалека. Но, Кире эти улики казались наиболее интересными. Она перематывала запись, рассматривая буквально каждый кадр. Но ничего. Взрыв гранаты. Ещё один. Суматоха. Снова выстрелы. Столкновение с домом. И снова на начало видео.
«Пережёвывание» ролика пока не давало никаких результатов. Когда же он выскочил из автобуса? Вот транспорт стоит. Вот к нему бежит спецназ. Подходит к двери. С другой стороны стоят полицейские автомобили. Назад.

Глаза следовательницы уже болели от часового «киномарафона», совмещённого с завариванием чая. И снова она просматривала кадры, как её коллеги падают от пуль автоматной очереди. Первый взрыв, разбросавший нескольких полицейских в стороны и опрокинувший полицейский фургон. Второй, перевернувший броневик КОРДа. Вот он набирает скорость в здание, врезается. Слева от автобуса магазин и горящий после первого взрыва микроавтобус, возле которого лежат тела. Может, он сбежал туда? Вот он бросает гранату, которая не разорвалась. Между гранатами попеременно звучат выстрелы. И никто из пассажиров, само собой, не видел, как их захватчик сбежал.
Около часа Михайлова, уставившись в монитор, сканировала происходящее на роликах, доступных во всемирной сети. Полную картину событий, разумеется, отыскать было невозможно, поэтому ей приходилось буквально склеивать её из того, что было.

Что в это время происходило внутри автобуса? Описать все события вчера никто из потерпевших в полной мере не смог, потому как все имели на головах плотные светонепроницаемые мешки, сквозь которые, разумеется, ничего не видно. По свидетельствам жертв, террорист раздал их пассажирам и приказал надеть сразу после захвата. Следовательно, это было частью его плана. Однако, на трупе водителя мешка не наблюдалось. Возможно, он позволил снять его лишь перед тем, как указал покойному завести двигатель и ехать, что вероятнее всего.
Был ли у него сообщник? Свидетели говорят, что не слышали, чтоб он с кем-то переговаривался во время нахождения в салоне. Они утверждают, что слышали, как злоумышленник приказал водителю ехать на таран в какую-то стену. Шофёр отказался, и затем, после очередного выстрела что-то упало на пол, и автобус начал резко разгоняться. Похоже, это и был тот момент, когда преступник казнил водителя.
В целом, «очеслышцы» повествуют, что он мало говорил. В основном молчал. Но предупредил всех, что если его требования не будут выполнены, то он продолжит их по одному убивать. И кровь их останется не на его руках, а на совести «продажного импотентного правительства». Что он делал и как, к сожалению, не видел никто. Когда кто-то пытался с ним заговорить, он тут же приказывал молчать и ждать, когда всё закончится. Что именно он подразумевал под «всё закончится» он не объяснял.

Неожиданно в кабинет следовательницы буквально ворвалась журналистка Сара Перельман. Полицейскую сперва удивило, как она сюда попала и кто её пропустил.
-Сара, пока ничего нет. Я же говорила, что позвоню.
-Кира Валентиновна. У вас может и нет, а вот у меня для вас кое-что есть. – девушка протянула ей флешку.
-Что это? – удивилась та.
-Вставляйте! – корреспондентка указала пальцем на компьютер так, словно Михайлова в данный момент теряет драгоценные минуты.

Сейчас следовательница не посчитала нужным отчитать представительницу древнейшей профессии за бесцеремонный визит и отдачу приказов, поскольку, в глубине души понимала, что этому имеется оправдание. На носителе содержался видеофайл, по которому капитан тут же щелкнула мышью.
-А теперь смотрите! – Сара встала возле неё, развернувшись к монитору.
Девушки внимательно наблюдали за обрезком видеозаписи.
-Кто это снял?
-Олег. А я, просматривая сегодня, обнаружила это. – пальчик с ухоженным маникюром ткнул в экран. – Видите?
-Что?
-Смотрите ещё раз. Вон автобус врезается. Так? – она, взяв клавиатуру поближе к себе, стала поочерёдно нажимать на клавиши со стрелками.
-Да.
-Вот слышны выстрелы. Вот он бросил гранату.
-И что? – всё ещё не понимая, что журналистка хочет показать, Кира наблюдала за видео.
-Вот подходит спецназ. А спустя две минуты появляется это! – Перельман, перемотав вперёд, постучала ногтем по дисплею, показывая на лежащее под автобусом тело, предположительно, полицейского.
-Ну-ка ещё раз и по порядку. – Кира в самом деле хотела понять, на что ей указывает гостья, но никак не могла.
-Видите это тело?
-Ну, да. Один из полицейских, пострадавших от пули или взрыва.
-Смотрите внимательно. Вот автобус разгоняется и врезается в стену. Так?
-Ну?
-После этого автобус не двигался. Верно? Только слышны были выстрелы, и вот он бросил гранату, которая не разорвалась.
-И что? – следовательнице не терпелось познать истину.
-В это время данного трупа под автобусом не было.
-Ну-ка дай! – Михайлова отобрала у Сары клавиатуру, поняв о чём ей толкуют.
-Видите? Перемотайте вперёд.

Девушка снова просмотрела ролик. Благо, оператор Восьмого вёл съёмку непрерывно. И в самом деле, в момент столкновения у стены лежало около семи раненных и убитых после взрыва полицейских из оцепления, в том числе тот, труп которого транспорт переехал перед аварией. Но после штурма спецназа откуда-то появился восьмой. Как он «вылез» из-под машины фактически не заметно, если не проматывать запись в ускоренном режиме. Тело выползло из-под дна со скоростью улитки, потому, невооружённым взглядом кажется, будто оно лежало там всё время.
-А теперь смотрите дальше. – девушка снова перемотала запись на несколько минут вперёд.
На экране вдруг появляется старший лейтенант Лисовой и склоняется над тем самым лежащим на земле человеком. Он подносит руку к его шее, судя по всему проверяя, жив ли тот. В этот же момент появляется и сама Михайлова.
-Твою ж бабушку! – Кира взялась за голову.

Она вспомнила, как её коллега тогда обнаружил у «пострадавшего» пульс и запросил для него скорую. Теперь в голове у Михайловой почти все пазлы сложились в общую картину. Лежащий под автобусом выглядел как обычный правоохранитель – в форме, чёрной медицинской маске на лице и жетоном на груди. Своё обмундирование он, судя по всему, скрывал под брезентовым плащом, который сбросил перед побегом и притворился мёртвым, потому как вокруг было и без того достаточно трупов полицейских.
-Но, как он попал под дно транспорта? – вопросила она у Сары Перельман.
-Если вы замечали ранее, в полу автобусов часто имеется так называемый ревизионный люк для технических целей. Обычно он плотно привинчен болтами, но я уверена, если вы осмотрите автобус, то обнаружите, что крышка не заперта.

Вот так да. Кира была готова поставить погоны на то, что медики, забравшие того пациента и являются теми самыми, что пропали вместе с каретой скорой помощи. К тому же, пистолет он взял с собой, просто положив его в кобуру. Неужели он спланировал это заранее? Неужели он поставил перед собой цель убить в тот день как можно больше силовиков только чтоб затеряться среди их трупов, и поэтому предварительно нарядился в форму? Возможно, он с таким же успехом затерялся бы и среди копов живых, если б обстоятельства сложились должным образом. Но было ли это его целью? Или он просто решил таким образом подстраховаться?
Правда, учитывая то, какие «фантастические» требования он выдвинул, то если и в самом деле такой умный, знал, что исполнять их вряд ли кто-то будет. Что же он в таком случае хотел? Просто навести шуму и скрыться? Но, зачем? Похоже, психопаты в последнее время стали всё более изощрёнными.

От размышлений Киру Валентиновну отвлёк телефонный звонок. Похоже, Михаил с коллегами прибыл к месту, указанному на карте сотрудниками киберотдела.
-Да, Миша.
-В общем, нашли мы скорую. Он оставил её в лесу неподалёку от дороги.
-Это хорошо.
-Не очень. Вместе с ней он оставил три трупа с предположительно огнестрельными отверстиями в головах. Потому, сейчас ждём криминалистов.
-Ох, Миша-Миша. Что же ты наделал? – риторически вопросила Михайлова.
-Я? – помощник удивился и возмутился одновременно.
-Ты же помнишь того патрульного, для которого ты вызвал скорую? Который лежал под автобусом.
-Какого патрульного? – Михаил всё ещё не понимал, в чём его обвиняют.
-Тот, у которого ты обнаружил пульс.
-А! – Лисового осенило. – А он тут при чём?
-Как он выглядел? Не помнишь?
-Да, как? Обычный полицейский. Их же тогда там много лежало. А что? Говорите! – терпение офицера накалялось.
-Теперь мы знаем, как террорист от нас сбежал. Ты сам подозвал к нему врачей, которых, судя по всему, только что нашёл.
-Твою ж мать! Да если б я знал! – старший лейтенант старался держать себя в руках, но у него это плохо получалось.
-Успокойся. Никто не знал.
-Так он один из нас? – следующий вопрос вогнал Михайлову в ступор.
-А вот этого я не знаю. Как он выглядел? На нём был жетон? В каком он был звании?
-Да, был жетон. Шевроны ТОРа, кобура. На лице маска. И никаких внешних повреждений у него я не заметил. А! Вспомнил! На груди капитанский погон. Ваш «ровесник».
-То-то и оно. Форму можно сейчас купить в магазине. Шевроны, скорее всего, тоже. Спасибо реформе.
-А жетон? На вид настоящий. Может, кто-то и делает такие на заказ, тогда надо будет проверить.
-Пока что жди криминалистов, пусть поищут отпечатки или другие следы. От этого уже и будем танцевать. А я пока постараюсь узнать, кто из наших коллег недоволен нынешней властью.
-Ой, в таком случае, придётся проверить весь личный состав. Можете начать с меня.

Глава 5

На сей раз следователям повезло немного больше. На каталке среди прочих, а также на руле, помимо отпечатков водителя, всё-таки обнаружены «пальчики» принадлежащие некому капитану полиции тактико-оперативного реагирования Подольскому Кириллу Вадимовичу. Проверив биографию офицера, следователи обнаружили ряд любопытных фактов.
До недавних пор Кирилл Вадимович являлся образцовым сотрудником и командиром роты спецподразделения Патрульной полиции. Однако месяц назад с Подольским произошла малообъяснимая история. Однажды, после того, как он не вышел на работу и не отвечал на звонки, к нему отправились сослуживцы, обнаружившие на месте шокировавшую их картину.
Капитан полиции, сидя посреди комнаты, держал на коленях труп своей жены, на груди которой имелось несколько проникающих ножевых ранений. Он гладил волосы бездыханной супруги и то и дело приговаривал, что любит её и просил у неё прощения. В метре от них лежало ещё одно окровавленное тело неизвестного мужчины, оказавшегося в итоге любовником убитой.
Выяснилось, что вернувшись домой, Кирилл застал жену, совершающую акт неверности со своим коллегой. В порыве гнева он схватил кухонный нож и, не задумываясь, нанёс несколько ударов оппоненту, а после – и самой изменщице. Поскольку подозреваемый ранее принимал участие в боевых действиях на Востоке страны в составе спецподразделения МВД, то, по его словам, убийство совершил машинально, не контролируя себя.

Следствие направило Подольского для прохождения судебно-психиатрической экспертизы, которая в итоге рекомендовала суду отправить убийцу не в тюрьму, а на принудительное лечение в психоневрологическом диспансере. Учитывая статус подсудимого и ходатайство руководства, было принято решение оказывать психиатрическую помощь амбулаторно. То есть, не держать его в психушке вместе с другими пациентами, а чтоб он появлялся периодически к врачу, под наблюдением которого находился.

-Так, а мы сообщим Дьяченко о наших зацепках? – вопросил Лисовой у наставницы по дороге в психбольницу.
-Ты что? Ни в коем случае! Ты разве не знаешь, как «контора» поступает с теми, кого считает террористами? Он один из нас, потому нам и следует добраться до него раньше них. Так хотя бы есть шанс, что он останется в живых, ибо СБУ с ним по душам разговаривать точно не будут, даже не смотря на то, что он ветеран.
-Да уж знаю. Они с гражданскими не очень церемонятся, что уже говорить, если в их руки попадёт тот, кто устроил бойню на площади.
-Это ещё нужно доказать. – Михайлова всё ещё надеялась, что это дело рук не их коллеги, хотя улики и говорили об обратном.
Она допускала, что капитана Подольского подставили, взяв его форму и совершив в ней террористический акт, а что касается отпечатков – его могли вынудить вести скорую или как-то иначе помочь тому, кто совершил сие вопиющее злодеяние.

Автомобиль следователей подъехал к психиатрической больнице. Оба полицейских, предварительно надев медицинские маски, как того требовала табличка у входа, а также показав на проходной удостоверения, проследовали в сопровождении сотрудницы учреждения к кабинету главврача.
-Добрый день! – поздоровалась вошедшая в к пожилому суховатому старику Кира.
Тот лишь недовольно поднял взгляд, оторвавшись от какой-то толстой книги. Кабинет главы психбольницы сам по себе располагал к умиротворению. Большой аквариум, трёхметровый шкаф с книгами. А так же портреты исторических личностей, предположительно, столпов психиатрической медицины. В частности, слева от входа на посетителей смотрел некий мужчина с мрачным выражением лица, в кожаном плаще, запечатлённый за столом, на котором располагался человеческий череп.
-Здравствуйте! – на удивление добродушным тоном ответил медик полицейским. – Чем могу помочь?

Не дожидаясь приглашения, Михайлова уселась в кресло, судя по всему, итак предназначенное для посетителей. Санитарка всё это время смирно стояла у входа, ожидая распоряжения шефа. И лишь после того, как следователь предъявила собеседнику удостоверение и тот одобрительно кивнул, сотрудница медучреждения удалилась из кабинета.
-И что вы хотите узнать?
-Мы хотели бы поговорить по поводу одного вашего пациента – Подольского Кирилла Вадимовича. Скажите, мы можем пообщаться с его лечащим врачом?
-Разумеется. Не вижу никаких проблем. – скрестив пальцы на груди откинулся в своём кресле старик. – Давайте.
-Что давать? – уточнила Михайлова.
-Ну, давайте официальный запрос. Будем писать характеристику на вашего Подольского, если того требует следствие. – мужчина снобливо смотрел на правоохранителей.

Коллеги переглянулись. Похоже, главврач был не из робкого десятка. Либо, просто не понимал, чего от него хотят.
-Видите ли. Мы здесь совершенно по другому делу, не связанному с тем, по которому он сюда попал.
-Но, вы ж его задержали? И теперь требуется характеристика от лечащего врача, у которого он находился под наблюдением? Так?
-Нет. В том-то и дело, что мы его ищем. Понимаете, он на данный момент представляет серьёзную опасность для окружающих, поэтому мы бы хотели поговорить с тем, у кого он проходит лечение, дабы узнать, на что он может быть способен. Понимаете?
-Вот оно что? Интересно. Но в любом случае, если хотите получить официальную информацию о пациентах нашей клиники – отправляйте запрос и в течение 10-ти дней мы вам её предоставим.
-Вы не поняли! У нас нет 10-ти дней. На днях он захватил автобус на площади Деревянко, убил заложника, водителя и нескольких полицейских. И если он сегодня или завтра совершит что-то подобное вновь – это будет на вашей совести. Как вы думаете, что будут говорить о вашем заведении, если узнают, что лечение здесь, мягко говоря, неэффективное? – Михайлова, судя по всему, сама теряла контроль над речью, переходя на шантаж, с элементами угроз.
-Так это он захватил? Странно. Как ещё пресса об этом не прознала и не встала в очередь у моего кабинета. – на свою голову произнёс медик.
-Пока это тайна следствия. Но, кто знает? Ведь эти журналисты – они же такие пронырливые. Вдруг кто-то из них «случайным» образом и узнает. Скажем, журналистка 8-го городского Сара Перельман. Или ещё кто-то.
-Так что вам нужно? – раздражённо спросил собеседник.
-Имя врача, лечащего господина Подольского и где его найти?

Стиснув зубы, старец протянул узловатые кисти рук к клавиатуре, после чего стал что-то вводить, чередуя со щёлканьем мыши.
-Это Осипов. – проговорил он.
-Так, и где нам его найти?
-Это я вашему коллеге. – дедуля вновь поднял глаза, уставившись на рассматривающего портрет с усатым дядькой Лисового.
-Кто? – обернулся Михаил.
-Виктор Петрович Осипов. Лечащий врач Владимира Ильича Ленина.
-Вот как? Ленину тоже нужен был психиатр? – на вопрос полицейского главврач лишь злорадно ухмыльнулся.
-Ой, Господи! – взялся морщинистой рукой в меланомах за рот старец.
-Что там? – привстала Кира, надеясь увидеть на мониторе что-то интересное.
-Вам к этому Натану Зиновьевичу. Это он – лечащий врач вашего клиента. Его кабинет в конце коридора слева. Зиночка вас проведёт.
-Да, мы и сами найдём. – ответила вставая из-за стола Михайлова.
-Исключено. Перемещаться по больнице посторонним можно только в сопровождении персонала. Для вашей же безопасности.
Словно чувствуя окончание диалога, на пороге снова нарисовалась та самая санитарка, приведшая гостей в кабинет.
-Зиночка, проведи их к Атанасову.
-Хорошо, Фрол Игнатьевич. – дама бальзаковского возраста, развернувшись, пошагала по коридору походкой тяжеловеса.

В психушке, в отличие от фильмов про неё, где все вокруг кричат и смеются, довольно тихо и спокойно. Нет буйных психопатов в смирительных рубашках. По помещению не бегает полуголый пациент в простыни, повязанной на римский манер, вероятнее всего возомнивший себя Цезарем. Двери в палаты не зарешёчены, как в тюрьме, а имеют вполне цивильный, пусть и немного старомодный вид с непрозрачными стёклами по центру. И, как можно заметить, ни одной жёлтой стены.
-Прошу вас. – женщина открыла дверь в кабинет перед гостями.
Однако, внутри никого не было.
-Ой. Наверное, он  куда-то вышел. – оправдалась она.
-Ничего страшного. Мы подождём его здесь, если вы не против.
-Хорошо. – похоже, вариант ждать доктора в коридоре диспансера показался санитарке не лучшей идеей, как говорил главврач: «Для вашей же безопасности».

Полицейские вошли внутрь, но сотрудница их не покинула, оставшись с ними до прихода врача. Михайлова снова уселась на свободный стул, молча листая что-то в телефоне, а Лисовой принялся рассматривать дипломы и фотографии, висящие на стене.
-Скажите, а как зовут вашего главврача? – неожиданно нарушила минутную тишину Михайлова, то ли из неловкости, то ли из любопытства.
-Фрол Игнатьевич. Печкин Флор Игнатьевич. – немного дрожащим голосом ответила дородная бабёнка, плечё которой по толщине сравнивалось с бедром Лисового.
Полицейские снова переглянулись. Родственник?
-А нашего как звали? – уточнила она у Миши.
-Вячеслав Фролович.
-Ясно. Вот почему он вёл себя так упёрто. Что ж, я-то думаю, кого он мне напоминает?
-Ай! – внезапно вскрикнул Михаил, едва не растянувшись вдоль кабинета.

На полу послышался металлический звон, и что-то покатилось к столу. Гантель. Спортивный снаряд, килограммов на десять. Ещё один такой неподвижно лежал у стены.
-Ай-яй-яй-яй! Как больно! – прихрамывая, Лисовой пошкандыбал к стулу, который для него уже любезно освободила Кира.
-Что ж ты, Миша, под ноги не смотришь? Всё тебе надо изучить.
Встревожившись, медработница нагнулась за откатившейся гантелью и подняла её, словно чайную ложку. Похоже, её сильные руки не раз скручивали буйных пациентов в два бублика.

В этот момент дверь распахнулась, и в проёме возник высокий полного телосложения с пузом, похожим на арбуз, рыжебородый мужчина в круглых очках на половину лица и комичном вздёрнутом вверх медицинском чепчике. Пуговицы на его животе едва держали полы халата. Взглянув на гостей сверху вниз, не потому что он сноб, а потому что должен постоянно отклоняться назад, дабы держать равновесие в противовес своему «мамону», он, облизав губы, поприветствовал их.
-Здравствуйте, молодые люди! – его голос отчасти напоминал говор вождя мирового пролетариата, упоминавшегося в кабинете главврача. – С чем к нам пожаловали?
-Добрый день. Я Михайлова Кира Валентиновна – следователь Шевченковского РУВД, а это мой помощник Михаил Лисовой.
-Ах, какая милая леди. – своим неуклюжим комплементом и голодным взглядом, прожигающим сквозь толстые линзы очков он только смутил девушку. – Натан Зиновьевич Атанасов – врач-психиатр.
Он хотел было поцеловать её руку, но она успела её отдёрнуть, спрятав в карман. На это он только ехидно улыбнулся, снова облизнув губы и смочив корни рыжей бороды, густо растущей вокруг рта.
-Натан Зиновьевич, куда их сложить? – санитарка уже около минуты держала в руках гантели, словно авоськи с булками хлеба, абсолютно не напрягаясь.
-Ой, Зиночка, поставьте, я их потом сам спрячу. – словно кудахтающая курица замежевался доктор. – Поставьте-поставьте! Сюда, вниз. Да. Вот так.
-Позовёте, когда нужно будет их провести. – томным тоном женщина указала на гостей, разворачиваясь к двери.
-Я сам, Зиночка. Не переживайте! – мужчина нервно подёргивал руками, то и дело трепля в пальцах-сардельках халат. – Спасибо, Зиночка. Ступайте!

Едва не выталкивая, Атанасов выпроводил санитарку за дверь.
-Прошу прощения. У меня тут такой беспорядок. Тысяча извинений. – собеседник по-прежнему напоминал несушку, производя неуклюжие движения и то и дело облизывая губы, пока наконец не умостил своё шарообразное пузо за стол и не сложил на нём руки.
-Ничего страшного. – ответил уже позабывший о боли Лисовой.
-Так вы, значит, та самая Кира Валентиновна Михайлова? Так? – с интонацией Шерлока Холмса вопросил доктор.
-В каком смысле «та самая»? – возмутилась Кира, на ум которой на секунду пришла формулировка: «Та самая единственная, которой суждено стать женой данного индивида».
-Видел вас по телевизору, как вы задержали моего бывшего пациента.

Полицейская продолжала смотреть на него вопрошающе.
-Хусинбаева! Улугбека Мансуровича.
-Ааа! – с облегчением произнесла капитан. – Так он тоже ваш пациент?
-Бывший. Он пропускал последние наши встречи, судя по всему, готовился к своему злодеянию, а потом я увидел его по телевизору. И вас тоже. Блестяще! Блестяще! Это ж надо было так догадаться. А что вы ему, кстати, подмешали?
-Клофелин. – поддавшись соблазну тщеславия ответила Кира, однако, в тот же момент собралась с мыслями. – Но мы здесь по поводу другого вашего пациента.
-Какого именно? – Натан снова откинулся назад, глядя на собеседников сверху вниз.
-Подольского Кирилла Вадимовича, если помните о таком.
-Ох! – мужчина оттянул манжет воротника своего свитера и расстегнул халат.

Выражение его лица резко изменилось, а глаза забегали.
-Что случилось? – Михаил заметил волнение врача.
-Только не говорите, что он всё-таки что-то натворил?
-Когда вы встречались с ним в последний раз? – решила сходу надавить полицейская.
-На прошлой неделе. На этой у нас было назначено две встречи, но он ни на одну из них не явился. Хотя, на него это не похоже. Он всегда появлялся здесь в указанное время, ведь иначе сами понимаете. Второй раз суд ему такой поблажки не сделает. Я и так себя подставляю, не сообщив о том, что он пропускает лечение. Но, я думал, он заболел. Ведь сами знаете, какое сейчас время. Вот только на звонки он не отвечает.
-Понятно! – остановила оправдания психиатра Михайлова.
-А что случилось? Расскажите!
-Мы пока ничего не можем сказать, поскольку сами не знаем. Скажите, о чём он вам рассказывал?
-Простите, но я не могу без решения суда разглашать информацию, предоставленную мне пациентами. Ведь всё, о чём мы говорим – конфиденциально.
-Даже если от этого погибнут люди? – прижал к стенке Атанасова Миша.
-Ох, всё настолько серьёзно?

Но в ответ полицейские лишь с укором посмотрели на медика.
-Вы понимаете. Он отдал 10 лет службе в правоохранительных органах. Я знаю, что вы понимаете, каково это. Но, по его мнению, с ним поступили несправедливо.
-В каком смысле?
-Ну, во-первых, несправедливо с ним поступила его жена. Во-вторых, как он считает, несправедливо с ним поступило его руководство, повесив на него ярлык психа. Он говорил, что лучше б его отправили в тюрьму, так как направить ветерана войны в дурку – это, как он сказал – унизительно.
-Да уж. И что он собирался по этому поводу предпринять? – вздохнув, поинтересовалась следовательница.
-Он часто говорил, что государство заплатит за всё. Что он государство защищал, когда это нужно было, а государство его – нет. А вместо этого просто списало со счетов, выбросив на обочину социума, как отработанный материал.
-А вы не говорили ему, что всё это делается для его же блага?
-Говорил, конечно. Первым делом дал ему понять, что он не брошен, и он не один, и чтоб не вздумал ополчаться против всего мира, но, знаете, какая в нашей стране с этим проблема?
-С чем? – уточнил Михаил.
-С реабилитацией участников боевых действий. Ведь наше правительство отправляло на фронт тысячи молодых людей, которые, в итоге, возвращались с искалеченными телами, судьбами и душами. А о лечении этих самых душ, как вы знаете, никто не заботился. Ведь по телевизору говорят одно. Говорят им, что они герои, и что страна гордится ими, а на деле людей, помеченных войной, все страшатся и пугаются, как чумных. И хорошо, если дома их ждали те, кто встретит и поддержит. Его тоже ждали, но, как оказалось, единственный человек, на которого он надеялся и которому верил предал его.

У следователей возникло ощущение, будто психиатр сочувствует Подольскому. Возможно, лишь потому, что не знает о том, как тот расстрелял и взорвал в общей сложности больше десятка людей. И это в мирном тылу.
-Так вы скажете, что он натворил? Почему он вас интересует?
-Да. – решила открыть карты Михайлова. – Ваш пациент, второй по счёту на этой неделе, совершил террористический акт с захватом заложников, некоторых из которых он лишил жизни.
От этих слов Атанасов начал облизывать губы ещё нервознее.
-Это, случайно, не тот инцидент с автобусом, который…
-Он самый! – прервала его следовательница.

Натан Зиновьевич лишь взялся руками за голову, за которую подержался около полминуты, после чего громко стукнул довольно увесистым кулаком по столу.
-Так и знал, что нельзя было его оставлять. Это моя вина!
-Ваша вина лишь в том, что вы не сообщили о пропусках встреч с пациентом исполнительным органам. Если вы не стреляли из автомата по спецназовцам и не бросали в людей гранаты, то на этом ваша вина заканчивается. – резюмировала девушка.
-И всё равно, поймите! Он – больной человек. Ему нужна помощь.
-Если мы не поспешим, то помощь понадобится сотням других. Скажите, пожалуйста, где мы можем его найти? Ибо дома его нет.
-Простите, но этого я не знаю. Правда.
-Что ж, очень жаль. Проводите нас? Ибо Зинаиду вы же отпустили. – офицер привстала из-за стола и направилась к выходу, понимая, что здесь ничего толкового так и не узнает.
-Ах, да. Сейчас! Сейчас!

Кире на секунду стало неудобно за то, что она вынудила господина Атанасова поднять своё пудовое пузо и проследовать за ними к двери.
-Но, я вас должен предупредить, что он очень умён. Человек, прошедший войну, думает по-военному, а значит – он стратег. Поэтому, пожалуйста, будьте осторожны.
Михайлова и не заметила, как «сардельки» легли на её плечо. Он лишь ускорила шаг, потянувшись в дверной ручке, так как понимала, что толстяку будет тяжело поспеть за ней.
-Спасибо большое. Прошу прощения, что побеспокоили.
-Ничего страшного. А, хотя, стойте! – психиатр застыл на месте. – Он говорил, что в Беляевке у его жены есть дача. Покойной жены, я имел в виду.
-Вот так интересно! А по какому адресу, не знаете? – Михайлова остановила шаг.
-Нет. Но он упоминал, что это двухэтажный дом с выходом на Днестр.
-Ясно. Нужно будет проверить. Кстати! Скажите, а Подольский хорошо общался с Хусинбаевым? – Кира предположила, что оба террориста могли быть сообщниками в общем деле.
-Не думаю. Они вообще никак не пересекались. С Хусинбаевым я в последний раз виделся месяц назад, а Подольский в тот момент только встал ко мне на лечение.
-Большое спасибо! И да. Если вдруг что-нибудь вспомните – позвоните, пожалуйста, по вот этому номеру. – она достала из кармана блокнот, начёркав в нём цифры своего мобильного, и отдала медику.
Конечно, сделала она это с огромным нежеланием, но всё же наделялась, что он не станет звонить ей, дабы пригласить на свидание. К тому же, данный номер она завела специально для служебных целей. Свой личный телефон девушка старалась лишний раз нигде не светить.

На улице снова поднимался ветер, и Кира достала телефон, дабы запросить адрес дома, числящегося на убитой жене Подольского.
-Он всё ещё на вас смотрит. И опять облизывает свои…
-Миша! – перебила его наставница.
-Похоже, вы ему…
-Сейчас кто-то пойдёт пешком! – пригрозила Михайлова, открывая водительскую дверь.
-Молчу.

Через десять минут полицейские уже мчали по трассе в сторону посёлка.
-Поняла, спасибо. – девушке наконец сообщили точный адрес, и она торопилась вбить его в навигатор.
-Да уж, печально это всё. – как бы невзначай произнёс Миша.
-И чем же?
-Тем, что, как бы вы не отрицали, на его месте мог оказаться каждый из нас. Я ведь тоже, если помните, проходил ротацию в Мариуполе.
-Но тебя же Дина дождалась. – попыталась приободрить коллегу она.
-Слава Богу да. Ещё посылки мне слала с виноградом и консервированными персиками.
-Вот видишь. А меня если б отправили, я бы не знала, что делать.
-Почему? – удивился сказанному Лисовой, будучи уверенным в стойкости характера наставницы.
-Ну, тебе жена отправляла персики, а вот моего Персика кормить было б некому.
-Ах. Птица. Точно. Но, судя по вашим укусам на руках, он ведь – боевая птица. Взяли б его с собой.
-Ага, диверсионный отряд «Зелёные хвосты». Нет уж, для блага всех окружающих выпускать его лишний раз из клетки я не рискну.

Через час машина завернула на улицу, где, судя по JPS, располагался особняк покойной Подольской. Притормозив на обочине со стороны реки, Кира проверила наличие патронов в обойме и, спрятав табельное в кобуру, глубоко выдохнула.
-Я пошла. Ты через минуту следом.
-Понял. – ответил Михаил, наблюдая, как хозяйка автомобиля вынимает ключи с замка зажигания.

Перейдя на другую сторону улицы, следовательница медленными шагами приблизилась к двухэтажному дому. Похоже, с окон второго этажа, и правда, можно увидеть Днестр.
Дыма из трубы не наблюдалось, как и любых следов того, что в доме кто-то может быть.
-Где ты ходишь? Я же сказала – через минуту! – шёпотом отчитала она подошедшего к калитке помощника.
-Перестраховывался. – ответил старлей, застёгивая куртку.
Что именно офицер так долго делал в машине, девушка не стала расспрашивать, ибо времени на то не было. Войдя во двор, полицейские рассредоточились, каждый из которых держал руку на оружии.
Обычный двор с ухоженным забором и пожелтевшим газоном, на котором одиноко мёрзли зимовавшие розы. Дом не выглядел по-богатому, или по-бедному. Обычная двухэтажная дача из белого кирпича, сбоку к которой, судя по всему уже позже, пристроен гараж из газобетонных блоков. Ко входу через двор вела вымощенная тротуарной плиткой дорожка, по которой следователи и направились, дабы разведать обстановку.

В окнах ничего не было видно. Проходя шаг за шагом, следовательница старалась не издавать звуков, ибо дело они имеют с вооружённым опасным террористом. Неизвестно, чего от него можно ожидать. Вдруг он не один. Вдруг он установил на территории растяжки, как тому учат на войне, потому полицейская особо внимательно всматривалась под ноги. А может его, и вовсе, здесь нет. Но, в таком случае, за дачей всё равно придётся установить наблюдение, как это было сделано с квартирой, в которой преступник официально проживает.

Неожиданно Кира услышала какую-то возню в той стороне, куда пошёл её коллега. На зов он не откликался и потому девушка поспешила проверить в чём дело. На душе у неё было неспокойно. Приблизившись к углу дома, она неожиданно застала лежащего на земле Михаила, держащегося за голову и стонущего от боли.
-Миша! – подбежала к нему напарница.
К сожалению, ей не удалось вызвать скорую и подмогу, потому как наставленный на себя пистолет она заметила раньше.
-Руки! – скомандовал грубый мужской голос и, подняв глаза, капитан увидела того самого человека, фотографию которого рассматривала в личном деле.
-Кирилл, не надо! – обратилась она к Подольскому поняв, что его отнюдь никто не подставлял.
-Руки подними! Убери их от пистолета!
Спецназовец говорил отрывисто и настойчиво, поэтому лишний раз провоцировать его ей не хотелось. Кира послушно встала и подняла руки кверху.
-Повернись! Лицом к стене! Быстро!
Михайлова повернулась и поставила ладони на холодную кирпичную кладку. Как только она услышала, как он подошёл к ней, то ощутила резкий удар по затылку и в глазах её тут же потемнело.

Нет. Боль девушка почувствовать не успела. Она раздирала её голову уже после того, как та очнулась в какой-то просторной комнате, будучи привязанной к стулу. Напротив неё в таком же положении удерживался Михаил, сознание коего постепенно прояснялось.
«Вырубить» человека, при этом не убив – это особое искусство, овладеть которым может не каждый. Это лишь в фильмах человека могут ударить металлической трубой по голове, он отключится и придёт в сознание без видимых следов. В жизни для этого требуется выработать определённую сноровку, поскольку если ударить недостаточно сильно – то человек просто ощутит адскую боль, но при этом останется в сознании, что собственно говоря, и произошло с Лисовым, а если переборщить – то можно убить. Плюс, имеет значение точка, по которой для этой цели лучше всего наносить удар.

Услышав тяжелое дыхание копа, Подольский вошёл в комнату, держа в руке тот самый пистолет, которым хвастался перед камерой в автобусе.
-Вы, конечно, молодцы, ребята, что решили меня проведать. Но сделали вы это зря.
-Послушай, Кирилл. Давай разберёмся, что у тебя случилось? – то ли желание наладить психологический контакт, то ли материнское чувство взыграло у Михайловой.
-Да, что ты говоришь? Как всех теперь начало интересовать, что у меня случилось. А почему раньше всем пофиг было? А я скажу почему. Потому что, пока ты делаешь, что тебе говорят, пока ты выгоден этому вонючему государству и пока ты к нему лоялен – ему всё равно, как у тебя дела. Посмотрите на Восток. Сперва постреволюционная власть просто решила поставить на колени тамошних царьков, послав туда войска. А когда те дали отпор – в столице решили, что нужно с ними договариваться. Ибо, чтоб тебя наконец услышали – необходимо дать отпор. – похоже, бывший патрульный выливал всё, что у него накипело за это время.
-И кому же ты даешь отпор сейчас? Невинным людям, случайно оказавшимся в том автобусе? Или своим братьям по оружию, семьи которых в тот вечер не дождались их домой.
-Они мне не братья. Они все спрятались по своим норам, когда прижали одного из них. Те, с кем ты ел за одним столом. Спины которых ты прикрывал, когда это было необходимо.

В словах экстремиста ощущалось некое отчаянье и явная обида на систему. Это были слова одинокого загнанного в угол человека, по его мнению, преданного всеми, кто был вокруг.
-Знаешь, что? – неожиданно начал пришедший в себя Лисовой. – Эти, как ты говоришь, «никто» сделали всё, чтоб ты остался на свободе, изредка отмечаясь у врача, а не гнил в тюрьме.
-Клеймив меня ярлыком психа? – справедливость возмущения данного индивида рассудит история.
-И ты говоришь, что после того, как ты устроил бойню на площади, тебя будут слушать? Увы, друг, это не совсем так. Это мы – твои коллеги, можем тебя выслушать, а некоторые, скажем, СБУ, тебя слушать не станут. У них наверняка уже давно есть указание найти тебя и взять живым или мёртвым. А зная, как они любят церемониться – второй вариант более вероятен, стоит тебе попасть в прицел их снайпера.

Данные слова обезумевший спецназовец воспринял как угрозу, потому, недолго думая, ударил связанного копа кулаком в лицо, оставив у того покрасневшую ссадину на скуле. Он готовился сделать это снова, но слова Киры, чей мозг в такие моменты соображал лучше любого компьютера, отвлёк его от затеи.
-Скажи, чего ты хочешь? Какова твоя цель?
-Моя цель? – отвлёкся он. – Это показать нашему поросшему шерстью правительству, что его боятся далеко не все. И есть ещё те, кто способен напугать его сам.
Довольно серьёзное и самоуверенное высказывание. У следователей на минутку сложилось впечатление, что бывший полицейский намерен в одиночку устроить революцию, сбросив нынешнюю власть.

-Послушай. Что бы ты ни удумал, не нужно этого делать. Мы, правда, можем тебе помочь. По крайней мере, ты останешься жив. – Михайлова проявила искреннее сочувствие к собеседнику.
-Вы всё равно меня не поймёте. Есть только один человек, который меня понимает, а все остальные только делают вид, считая меня за дурака. Останусь жив? А зачем мне жить? Чтоб гнить в тюрьме? У меня лишь одна цель – отомстить этим уродам, защищающим свои задницы и задницы тех, кто стоит над ними. А если я её не выполню, то мне и жить не зачем.
-Ты сейчас о своих коллегах? – уточнила Кира.
-Всех! Всех, кто считает меня психом, тем самым выбросив на обочину общества. Одна уже посчитала меня идиотом, водя шуры-муры за моей спиной и думая, что я об этом не узнаю. А когда я узнал, то она, вместо того, чтоб просить прощения, стала ещё меня упрекать и обвинять в чём-то. Ну, ничего. Теперь эта шлюха в могиле и больше никому не разобьёт сердце. Остальные вруны и лицемеры тоже получат по заслугам.
-Если ты хочешь убить всех, кто считает тебя психом, то можешь начать с меня! – провокационно выразился Михаил.

Неожиданно произошло то, чего никто, в особенности сам Лисовой, не ожидал. В мгновение ока, словно запрограммированный, Подольский взвёл пистолет и нацелил в грудь помощника следователя. Громкий хлопок, пронизывающий насквозь отбиваясь от стен, оставил звонкий гул в ушах. Михайлова не успела понять, что произошло, как, раскрыв глаза, увидела напротив себя падающий, словно в замедленной съёмке, стул с привязанным к нему старшим лейтенантом.
-Миша! – вскрикнула она, и глаза её незаметно заслезились.
Она всё ещё не слышала, что говорил ей, размахивая пистолетом террорист. Она была в панике, видя, как её коллега, сражённый пулей, лежит неподвижно на полу, не имея возможности пошевелиться из-за туго затянутых верёвок.
-Что ты наделал? – с упрёком кричала она на Кирилла, не слыша, что тот твердит в ответ.
Девушка не заметила, как по щекам её полились слёзы. Такие жгучие, раздражающие кожу, словно кислота.
-Ты урод! – Кира со всех сил пыталась освободиться.
Ей было всё равно, что она тоже может схлопотать пулю. Желание врезать оппоненту было намного сильнее, чем страх быть убитой. Тем не менее, казалось, будто верёвки чувствовали, как она пытается из них выпутаться, и словно змеи сжимали её тело ещё сильнее.

-Успокойся! – стало постепенно доноситься до неё сквозь вой в барабанных перепонках.
-Что ты наделал? – навзрыд вопрошала Кира, временно утеряв над собой контроль.
-Я предупреждал! Я предупреждал вас, что не стоит со мной шутить! – как бы оправдывался, скорее не перед ней, а перед собой Подольский.
-Миша!
-Успокойся, я тебе сказал!
Похоже, Кирилл понял, что совершил глупость и на звук выстрела, возможно, скоро придут любопытные соседи, а позже и правоохранители.

Он впопыхах подбежал к шкафу, что находился у стены, взял какую-то сумку, предварительно расстегнув и перебрав внутри её содержимое, и снова подошёл к связанной полицейской, взяв её сильной рукой за куртку.
-Я тебя в последний раз предупреждаю! Не смейте меня искать! Вы меня не остановите! Коль я начал, то доведу своё дело до конца. И сколько людей при этом погибнет – мне всё равно. Особенно, если они встанут у меня на пути.
Его холодный взгляд сверлил насквозь. Казалось, он, словно волк, готов был перегрызть Михайловой горло, однако, посмотрев в окно, схватился за сумку и направился в соседнюю комнату, где громко раздался хлопок дверью и в замке провернулся ключ.

Оглянувшись по сторонам, девушка попыталась кантованием и неким подобием скачков переместиться на стуле поближе к телу коллеги. Увы, процесс этот, опять-таки, в отличие от фильмов, довольно затяжной и кропотливый. Больше всего внимания здесь уделяется тому, чтоб сохранить равновесие и не упасть, ударившись головой об один из острых углов. Комната сия, судя по всему, служила гостиной. Диван с узорчатым покрывалом, несколько кресел, а также журнальный столик подтверждали эту догадку. Самое любопытное, что на подоконнике зеленел фикус, а в вазоне рядом пестрела герань. Похоже, он систематически наведывался сюда и поливал растения. Кто бы мог подумать, что у этого душегуба ещё имеются остатки любви к живому. С другой стороны, цветы-то его в психушку не упекли.
Обои внутри комнаты, исходя из дизайна, выбирала девушка. Уж больно тёплая палитра. Это же касается и картинных пейзажей.

-Твою бабушку! – выкрикнула Михайлова, всё-таки не удержавшись и грохнувшись на Лисового.
Она уже считала, что ничего не способно её удивить, однако закашлявшийся под ней коллега, признаться, прибавил несколько седых волос в её причёску.
-Какого!? Миша!
-Ай, как больно! – вопил тот, стараясь задержать дыхание, дабы хоть и стройная, но всё же увесистая следовательница не раздавила его грудную клетку.
-Ты живой? – встревожено, но в то же время радостно прокричала она. – Чем он в тебя стрелял? Куда попал?
-Жилет! – снова сдавленно прошептал Миша.
-Что? – переспросила та, постепенно сползая с офицера.
-Расстегните мне куртку! – на выдохе попросил он.
-Чем? Зубами? – в этот момент к капитану пришла пусть не совсем гигиеничная, но единственная на тот момент действенная идея.

Она, дотянувшись зубами до верёвки, оковывающей плечи Михаила, начала кусать её, пытаясь разгрызть. Времени было мало, и потому приходилось проявлять гибкость ума.
-Не хэвэлихь!
-Что?
-Не шевелись, говорю! – выпустив изо рта толстую конопляную бечевку повторила Кира.
Девушка старалась впиваться клыками в волокна, оттягивая и разрывая их. Промучившись, таким образом, минут десять, она всё же попросила помощника немного поёрзать плечами, в надежде дорвать оставшиеся несколько слоёв. И как назло, последняя ниточка всё никак не хотела разрываться, оставаясь максимально натянутой. Не выдержав, Михайлова перекусила её, освободив плечо помощника. Но и здесь, к сожалению, всё происходило не как в фильмах. Лишь на двадцатой минуте активных телодвижений, верёвки, наконец, ослабили свою хватку.
-Так вот, значит, почему ты не торопился идти за мной следом и что значит твоё «перестраховался». – заметила следовательница, прокручивая в голове события перед тем, как полицейские вошли во двор.
-Да, Кира Валентиновна. Со времён нашей последней поездки к участнику боевых действий, предпочитаю, перед визитом покрывать туловище несколькими килограммами брони.
-Ты, конечно, Миша, молодец, вот только это не значит, что можно провоцировать террористов пустить в тебя пулю. А если б он пальнул в голову? Ты, вообще, думаешь, что говоришь, хоть иногда? – на глаза её невольно снова начали наворачиваться слёзы, и потому она замолчала, дабы не выдать своего сдавливающегося дыхания.
-Будто я знал, что он стрелять будет в собственном доме. – словно мальчишка, оправдывался он перед старшей по званию. – К тому же голова болела. Потому и соображала туго.
-Я вижу! – гневно ответила обманувшему смерть коллеге.
-О! Наконец! – обрадовался Михаил, чувствуя, как кисти рук стали подвижными.
-Освободился?
-Да! – и мужчина встал с полу, направившись вон из комнаты.
-Эй, ты куда? Ничего не забыл? – кричала ему вдогонку всё ещё связанная сотрудница.
-За ножом! Мне-то мои зубы жалко.

Отыскав в ящике у газовой плиты режущий кухонный прибор, полицейский вернулся обратной в комнату.
-Ай, как больно! – корчась, он держался за солнечное сплетение. – Походу, одно из моих рёбер всё-таки не выдержало и дало трещину.
-Освободи меня и я вызову тебе скорую.
-Да, я и сам, в принципе могу. – Лисовой было потянулся за мобильным.
-Миша! – крикнула Кира.
-Хорошо, хорошо. – и мужчина продолжил резать верёвки в области рук.
Если бы Михайлова относилась к помощнику не так, как он того заслуживает, возможно он и не торопился бы её освобождать. Ведь не каждый раз увидишь непосредственного руководителя в обездвиженном состоянии. Но, в благодарность за дружественное отношение к помощнику, а также за жертвование зубами, Михаил всё же поспешил вернуть следовательнице свободу.

-Ох! Я не могу! – старший лейтенант разлёгся на деревянном полу, расстегнув куртку и лямки бронежилета под ней. – Кажется, я сейчас потеряю сознание.
В этот момент Михайлова была благодарна судьбе, что коллега всё-таки успел освободить её от оков. И тем не менее, отбросив баллистические пластины и закатав футболку, девушка обнаружила у полицейского огромную гематому на полгруди. При осмотре оказалось, что пуля, своим кончиком, фактически пробила кевлар насквозь. «Миллиметр от смерти» – пронеслось в голове Киры.
Девушка стала активно бить всё-таки потерявшего сознание Михаила по щекам, параллельно вызывая скорую и подмогу.

Глава 6

Вышедший из больничной палаты с перемотанной бинтом грудью, Михаил встретил Киру Валентиновну, о чём-то активно беседующую с майором Франчуком.
-Мумия, оденься! – скомандовал старлею глава райотдела, глядя на повязку.
-Что врачи говорят? – проявила интерес Михайлова.
-Говорят, что жить буду. Правда, в перестрелки рекомендовали в ближайшие три месяца не лезть. – иронично съязвил Миша.
-Значит, езжай домой к Дине, только смотрите там аккуратнее. Не доломайте. – на этот раз едко пошутила обладающая не менее острым умом следовательница.
Внезапно, в кармане у капитана зазвонил телефон с неизвестным номером на экране.
-Алло.
-Кира Валентиновна! – на том конце провода слышался дрожащий едва не плачущий голос с высоким тембром. – Я, я не хотел. Ой, Господи, что я наделал?
-Алло! – попыталась наладить контакт с отвлёкшимся собеседником девушка. – Кто это?
-Кира Валентиновна! Он пришёл ко мне и начал стрелять!
-Натан Зиновьевич, это вы? – узнала она слышимую ранее дикцию «вождя».
-Да! Я не хотел. Честно!
-Успокойтесь и по порядку, что случилось! Он у вас? – она тут же поняла, что Подольский захотел первым делом отомстить своему психиатру.

Но, следующая фраза едва не свалила капитана с ног.
-Я убил его! – на последнем слове Атанасов едва не расплакался.
-В смысле, как убили? Где вы сейчас?
-Он пришёл ко мне домой. Пьяный. Достал пистолет и начал стрелять. А потом он выронил его, а я подобрал и… И…
-Он точно убит? – переспросила она, опасаясь теперь уже за жизнь доктора.
-Да. Я попал ему в голову и теперь у него не лицо, а…
В телефоне отчётливо слышалось дрожащее тяжёлое дыхание, рисующее в фантазии следовательницы меланхоличного толстяка, нервно облизывающего губы и мнущего в пальцах пижаму, или в чём он там был одет.
-Успокойтесь. Скажите свой адрес и мы сейчас приедем.
Завершив разговор, Кира спрятала телефон, измерив Мишу ничего доброго не предвещавшим взглядом.

-Что там? Что случилось?
-Вынуждена тебя расстроить, Миша. Если ты хотел вернуть Подольскому его пулю, то опоздал. За тебя это сделал Атанасов.
-Тот… – он едва сдержался, дабы не разлиться в эпитетах, посвящённых упомянутому индивиду.
-Да, тот самый. Так что нам срочно нужно ехать и по дороге вызвать криминалистов и скорую.
-Я с вами! – Лисовой развернулся, дабы удалиться в палату за верхней одеждой.
-Езжай домой и выздоравливай! – скомандовала ему наставница.
-Ну, уж нет. Я должен сам убедиться, что тот, кто в меня стрелял, больше не возьмёт в руки пистолет. – похоже, Михаил был непреклонен.

Через сорок минут врач скорой помощи накапывал своему коллеге успокоительное. Михайлова, вместе с помощником и Сергеем Ивановичем обступили труп, глядя на кровавое месиво, бывшее ранее лицом, в середине которого виднелась дырка от пули.
-А ведь вы знаете? В армии я лучше всех стрелял из Макарова. – похоже, седативный препарат начинал действовать, и врачу захотелось включить «крутого парня» перед представительницей противоположного пола.
В комнате витал едва уловимый запах алкоголя. Криминалисты извлекли по меньшей мере две пули из стены с противоположной стороны комнаты.
-А как он вошёл? – поинтересовался Лисовой.
-Когда я услышал стук, то без задней мысли приблизился к двери. Но, стоило мне её открыть, как он оттолкнул меня. Я чуть не упал на пол. А потом. Потом, он был как охотник, а я, как лань.
От последнего сравнения Кира едва не залилась хохотом, потому вышла в коридор. Самолюбия данному господину не занимать, коль он наделяет себя чертами грациозности. Как медведь или кабан – вероятно. Но как лань…
-А потом?
-А потом он упал. Прямо вот здесь. – доктор указал «сарделькой» на палас перед диваном. – Я увидел, что он обронил пистолет и схватил его. Я не хотел стрелять. Я попросил его успокоиться, но вы бы видели его глаза. Они были словно кровью налитые. Хотя я всяких буйных повидал, но чтоб такого! Он кричал, что я отвечу за то, что считаю его психом и не воспринимаю всерьёз.
-Знакомая песня. – покачал головой Миша. – Я вон за такой грех от него пулю схлопотал.
-Да, вы что? – с удивлением взглянул на него Натан Зиновьевич. – И как вам удалось выжить?
-99% – удача и 1% – бронежилет. – остроумно подметил полицейский.
-Ох, ну вам и повезло.
-Да, и не говорите. Как и вам. А вот ему – не очень. – указал тот на лежащее тело.
-А что теперь со мной будет? Я же ведь теперь убийца? – в голосе медика снова ощущалась дрожь.
-Пока не выезжайте из города. Мы будем вас вызывать для дачи показаний. А дальше, сами знаете, как суд решит.
-Так меня могут в тюрьму посадить? – нервозно вопрошал врач.
-Успокойтесь. Вы защищались. В конце концов, учитывая то, что он устроил, вас ещё, может быть, к награде приставят.
-Ухх! – мужчина вытер лоб рукой.
В тот вечер многие вздохнули с облегчением, глядя на того, кто ещё недавно загубил около десятка душ и неясно, во сколько раз выросло бы это количество. Всё-таки пуля – уникальное изобретение человечества. Она способна отнять максимум одну жизнь, сохранив при этом десятки.

Глава 7

В кабинете тем утром царила тишина и спокойствие. Дым, идущий от чашки с чаем, растворялся в лучах пробивающегося сквозь окно солнца. Лисовой, всё ещё хватаясь при резких движениях за ребро и кривясь от боли, что-то листал в браузере.
-И всё-таки в голове не укладывается, как этот толстяк мог совладать со спецназовцем, прошедшим войну и настроенным ликвидировать всех, кто станет на его пути. – всё не унималась, помешивая в чашке мёд, Михайлова.
-Мне тоже много чего в этой истории неясно. Например, зачем этому «атлету» в кабинете гантели, об одну из которых я чуть не сломал пальцы ноги.
-Может это не его, а той санитарки. Ты видел, какие у неё «бицухи»?
-И что они делают у него в кабинете? Может, она приходит к нему качаться?
-Может не только.
-Фу! Не хочу это и представлять! – скривился на сей раз не от боли Михаил.

Кира лишь засмеялась в ответ на реакцию коллеги. Однако, сам он этого вследствие травмы себе позволить не мог.
-Кира Валентиновна, не издевайтесь! Вы ведь знаете, что мне нельзя ближайшие три месяца смеяться.
-Да уж, соболезную я тебе, Миша. Три месяца смертной скуки.
-Ага, конечно, с нашей работой соскучишься.

Мужчина медленно встал, направившись к электрочайнику. В отличие от старшей по званию, он никогда не понимал, как можно наслаждаться зелёным чаем, потому предпочитал заварить себе с утра кофе, да покрепче.
-Знаете, что ещё мне не даёт покоя? – вопросил Лисовой.
-Кроме треснутого ребра?
-Да. – не оценив шутку по достоинству продолжил на полном серьёзе старлей. – Помните, как он сказал, что есть только один человек, кто его понимает?
-Да, что-то такое припоминаю. – невзначай бросила Кира, делая очередной глоток.
-Значит, есть кто-то, кто разделяет его взгляды? Возможно даже сообщник.
-Да, ты прав. – подметила Михайлова, переведя взгляд на глаза собеседника, что делала крайне редко. – Но кто?
-С Хусинбаевым, как сказал доктор, они знакомы не были. Коллег он тоже ненавидел. Может, любовница?
-Интересно. Так, значит, нам ждать в ближайшее время новых терактов? – неутешительно резюмировала следовательница.
-И всё же кого-то мне эта риторика напоминает. Антиправительственная. Что мол, власть нужно сбросить и т.д.
-Да, назови хоть одного, кто был бы доволен властью. – отмахнулась девушка.
-Нееет. Здесь что-то другое. Он не просто псих, обидевшийся на государство. Он поступает весьма методично и остроумно. Чего только стоит план переодеться в полицейского, дабы сбежать из автобуса.
-Ну, Атанасов же предупредил, что он умён, и как человек, прошедший боевые действия, мыслит стратегически.
-И всё равно, вот, можете не согласиться, но кого-то он мне своим напоминает. По крайней мере мировоззрением.
-И кого же? – Михайлова начала всерьёз беспокоиться за коллегу, и на общей волне также подключилась к размышлению.

Картина и в самом деле имела ряд нестыковок, очередную из которых Михайловой сообщил по телефону Моисей Семёнович – патологоанатом, проводивший вскрытие тела Подольского.
-В смысле? Как не обнаружено алкоголя? – глаза полицейской округлились.
Услышав это, Лисовой отвернулся от монитора.
-Ясно. Спасибо. – она положила трубку.
-Что там случилось?
-В крови у нашего террориста ноль промилле.
-Как? Атанасов же сказал, что тот заявился к нему в рельсу бухой. Именно поэтому, собственно говоря, тот и смог с ним совладать.
-Понятия не имею. Если б я не знала Моисея Семёновича, то решила б, что здесь какая-то ошибка. Может, он был под наркотиками?
-Ну, во-первых: врач-психиатр, если он таковым является, способен отличить алкаша от человека под кайфом. Во-вторых: не знаю, как вы, а я пока стоял над телом, чувствовал запах спирта.
-Я тоже. Но, его могли разлить сверху.
-Могли, но зачем?

Головная боль снова нарастала. Девушка, взявшись кончиками пальцев за виски, начала производить привычные массирующие движения. Видя это, Миша замолчал, зная, как коллегу в такие моменты раздражают лишние звуки. Однако, уже через несколько секунд, она взяла в руку карандаш и принялась что-то писать на листке бумаги.
-Натан Зиновьевич Атанасов. Натан Зиновьевич Атанасов. Если таковым является. – она что-то неразборчиво шептала себе под нос.
-Что вы говорите? – Лисовой, встав из-за стола, в порыве любопытства направился к ней, дабы ознакомиться с её манускриптами.
-Натан Зиновьевич Атанасов. НАтан ЗИновьевич. – после этого её рука замерла на месте. – АТанасов. Твою бабушку!
-Назиат! – выкрикнул на весь кабинет Михаил. – Твою ж! Я-то думаю, кого мне эта рыжая борода напоминает! – Ох, ёёё…
Под бородой и несколькими десятками килограммов лишнего веса полицейские так и не смогли узнать Николая Остапова, известного под прозвищем Назиат – криминального гения, который в своё время навёл шороху по всей стране своими видеороликами о том, как изготавливать оружие, взрывчатку, яды, заметать улики и излагая прочие знания, способные навредить как отдельным людям, так и обществу в целом. Его антиправительственная риторика, похоже, находила популярность среди социально неадаптированных и невменяемых элементов. Ведь отголоски его «советов» катятся по стране по сей день, включая тот случай в Бердичеве.
-Быстро собирайся! Едем в больницу! – скомандовала Михайлова, набрасывая на плечи бежевое пальто.

Минуя ту самую санитарку с ласковым именем Зиночка, полицейские бегом направились к кабинету Атанасова, точнее Остапова, точнее Назиата. В головах следователей возникало много вопросов, ответы на которые найти было крайне трудно. Ведь они лично добились того, чтоб упрятать экстремиста за решётку, где о дальнейшей его судьбе ничего не было известно.
Новый образ Остапова был нарочно привлекающим внимание, и в то же время отвращающим его. На него нельзя было смотреть без желания смеяться. В то же время, если б Михайлову или Лисового попросили подробно описать данного персонажа, то ничего кроме ярчайших характеристик, таких как полнота и рыжая борода, правоохранители вспомнить бы не смогли. А это и есть те самые «маяки», на которые большинство обращало внимание, не замечая всего остального. И Назиат знал об этом.

-Куда вы направляетесь? Туда нельзя? – за спинами у правоохранителей слышался тяжёлый топот догоняющей их санитарки.
-Послушайте. Как ваши пациенты реагируют на вооружённых до зубов мужчин в бронежилетах, шлемах и с автоматами? – внезапно остановился, дабы задержать медработницу Михаил, дав тем самым Кире возможность продолжить свой путь.
-Куда она идёт? Кто вам разрешил? – Зинаида, подобно урагану, едва не снесла Лисового с дороги, однако применять силу в отношении полицейского всё-таки не рискнула.
-Нам нужно будет допросить вас касательно вашего сотрудника Атанасова Натана Зиновьевича. Ну, или, по крайней мере, известного вам под данным именем. Скажите, где ваш главврач? – Миша стоял на своём, давя на собеседницу.
-Его. Его н-нет. – женщина заметно растерялась.
-Где он?
-Он сегодня не появлялся на работе. Сказал, что заболел. Похоже на коронавирус.
-Понятно.

Тем временем, взбудораженная Михайлова ворвалась в кабинет. Разумеется, внутри никого не было, и полицейская спешно подошла к столу. К её глубочайшему удивлению, на нём она обнаружила записку, подобно тем, что Назиат в своё время оставлял в её доме. Развернув её, Кира вчитывалась внимательно в каждое слово.

***
Дорогая Кира Валентиновна! Не стану скрывать, что я очень рад встретить вас снова. Меня всегда привлекала в вас ваша настойчивость и принципиальность, которой я глубоко восхищаюсь. В то же время понимаю, что в моём нынешнем образе ничто не способно привлечь вас. Однако, здесь ничего поделать невозможно. Таков план.
Вы можете величать меня кем угодно. Человеком, обидевшимся на жизнь, на систему, на ту шлюху, благодаря которой вы и смогли найти законные основания упрятать меня в тюрьму. Но, как видите, пробыл я там весьма недолго. Разумеется, очутился я на свободе не без помощи подполковника Найды, у которого, к слову, выбор был весьма невелик, потому винить его не нужно, как, собственно, и главврача данного учреждения.

Выйдя на волю, я пообещал, что доведу начатое до конца, продолжая сеять семена хаоса, дабы небожители смогли вкусить его горькие плоды. Вы же понимаете, что ни одно семя не прорастёт, если для него не будет подготовлена плодородная почва, а её те, кого вы охраняете, подготовили в полной мере, осуществляя свою политику гнёта, государственного терроризма и дестабилизации экономики, тем самым доведя народ до отчаянья. Вы знаете, на что способен отчаянный народ? Тот, который утратил любую веру в справедливость. Тот, который больше не ощущает себя в безопасности в собственном доме.

Правильно. Многие так и продолжат терпеть на себе это давление, но некоторые… Некоторые постараются восстановить справедливость собственными силами, коль в нашем импотентном правительстве никто не способен на это. Вот только справедливость он восстановит на собственный манер.
Мои видеозаписи и мой блог помогли многим ощутить вновь свою значимость, а акты терроризма – это как поливка ростка, подстёгивающая поскорее принимать решение и переходить к действиям. Кто-то, глядя на таких как Хусинбаев поймут, что они не одни. И тогда будет больше захватов заложников. Кто-то с восхищением взглянет на хладнокровие Подольского и также возьмёт с него пример. И тогда убийства и терроризм, осуществляемые на сей раз не со стороны государства, станут нормой. Вот тогда вы соберетё крупнейший урожай за всю историю Украины.

Как мне это удалось, спросите вы. Как мне удалось наладить контакт с невменяемыми людьми и спровоцировать их делать то, что мне нужно? Всё очень просто. Во всех методах психологического воздействия важным является не умение говорить, а наоборот – слушать. Лишь выслушав субъект можно понять, с кем ты имеешь дело. А дальше остаётся, использовав то, что у тебя есть: у Хусинбаева это желание править миром, а у Подольского – отомстить тем, кто его предал – направить в нужное русло.

Вы скажете, что я их использовал? А я скажу, что лишь дал им то, чего они хотели. Но ваш трюк с кофе – выше любых похвал. Что касается Подольского и почему я его убил – это сугубо из-за вашего коллеги. Я сказал ему ни при каких условиях не навредить вам и вашему напарнику. Но, вчера по дороге с дачи, куда я вас, кстати, не просто так направил, он позвонил мне и сообщил, что убил Михаила Лисового. В этот момент я понял, что утратил над ним контроль, и что корона его становится всё тяжелее. Я попросил его приехать.
И каково же было моё удивление, когда я увидел старшего лейтенанта целым и невредимым. Но всё равно, спускать ему этого было нельзя. Он становился всё опаснее и я бы не простил себе, если б он сделал что-то дурное с вами без моего ведома. В конце концов, он начал стремиться стать символом экстремизма. Его иконой. А по моему замыслу, данное явление не должно иметь лица. Экстремизм должен стать национальной идеей. Ведь символ можно дискредитировать, его можно подавить. В конце концов, его можно убить, и тогда весь хаос уляжется. Но идею – её убить невозможно.

Вас наверняка интересует, есть ли в этом всём театре масок хоть одна правда? Разумеется. Я не врал вам, когда говорил, что был лучшим стрелком из ПМ.

Неожиданно, дверь за спиной Киры резко распахнулась. Она на мгновение решила, что это Лисовой, потому поспешила обернуться, дабы показать помощнику находку. Но, в долю секунды ритм её сердцебиения ускорился в десять раз. От увиденной картины следовательницу бросило в жар. «Рыжая борода» без халата и в просторном спортивном костюме застыл в дверном проёме, направив на полицейскую пистолет. В его перекошенном злобном лице с пухлыми щеками узнавались былые черты. Он ничего не говорил. Лишь смотрел на правоохранительницу и целился ей в туловище.

Спустя секунду, стиснув зубы, Назиат прищурил глаза от яркой вспышки, озарившей кабинет. Грохот падающего тела прозвучал, казалось, намного громче, чем предшествующий ему звук выстрела, от которого задребезжали стёкла в деревянной оконной раме. Женский крик пронзительно прокатился по больничному коридору.

На этот звук словно молния примчался Лисовой, держа в руке оружие. Он, успел застать злоумышленника покидающим кабинет.
-Не двигаться! – скомандовал старлей, взяв Остапова на прицел.
Но того, казалось, эта фраза лишь позабавила. Похоже, преступник ещё не привык к своей новой «оболочке», значительно замедляющей его движения, потому попытался поднять оружие на Михаила, однако тот оказался быстрее.

Ещё один мощный хлопок, и Назиат склонился от боли. Пуля прошила ему боковую брюшную стенку и прошла навылет. Вскрикнув, он всё же наставил ствол на оппонента и открыл огонь.
Михаил успел вломиться в палату, укрывшись от свинцового дождя, но слышал, как «шальная» просвистела у него вблизи уха. Выстрел, ещё один, и ещё. Похоже, Николай решил выпустить в помощника следователя всю обойму. Но Лисовой знал, что в то время, как звучат выстрелы, экстремист пытается скрыться, прикрываясь огнём.

Через несколько секунд очередь прекратилась, и сквозь звон в ушах были слышны быстрые шаги. Выйдя из палаты, Миша увидел лужицу крови, а также капли, ведущие в противоположный конец коридора.
Он подбежал к кабинету, где застал лежащую на полу Киру, находящуюся всё ещё в сознании и плотно прижимающую ладонь к животу.
-Догони его! – прошептала Михайлова, не имея возможности свободно дышать.
-Врача! Врача сюда! – кричал коллега, глядя на поймавшую пулю наставницу.
-Иди за ним! Бегом!

В отличие от драматических фильмов, где коп склоняется над коллегой, отказываясь преследовать преступника, Миша выбежал в коридор и, увидев людей в белых халатах, лишь бросил им:
-Здесь раненный! Помогите ей или вызовите скорую!
Внутри у него зиждилась надежда, что психиатры, поскольку тоже являются медиками, смогут помочь его коллеге, и потому, не долго думая, бросился к лестнице, на которой отчётливо виднелись алые капельки.

Он просто шёл по следу, понимая, что Остапов, с его комплекцией, да ещё и будучи раненным, не мог уйти далеко. В то же время, Михаил двигался весьма осторожно, опасаясь, что из-за любого угла его может атаковать вооружённый криминальный гений. И хотя на нём, как и прежде, был бронежилет, всё же он предпочитал безукоризненно выполнять рекомендации врачей.
За дверью густота капель становилась всё обильнее. Похоже, его оппонент постепенно истекал кровью. Он просто бежал по следу и, выйдя к дороге, в очередной раз изрядно удивился. Он лишь успел заметить, как пухлое тело беглеца упало в дверь какого-то фургона, который в тот же момент, визжа шинами, направился на север, о чём Лисовой тут же сообщил по телефону коллегам.

Преступник, не смотря на раненное состояние, всё же смог скрыться. По крайней мере, теперь известно, что у него имеются сообщники. Номерной знак транспортного средства Миша рассмотреть в виду их загрязнённости не смог, однако цвет и марку машины передал Франчуку, дабы тот организовал операцию «Перехват». Теперь срочно нужно было вернуться к Михайловой.

Эпилог

Полгода назад

-Что ж, Кира Валентиновна, у вас будут серьёзные проблемы! – угрожал правозащитник, глядя на следовательницу снизу вверх.
-Уважаемый господин адвокат. Я ещё раз повторяю, сейчас наши криминалисты прощупают каждый сантиметр подвала и автомобиля вашего подзащитного. И если там будет хотя бы малейшая частица ДНК гражданки Анисимовой, то проблемы будут отнюдь не у меня.
-Знаете, что? – перешёл на змеиный шёпот Кочергин. – Вы не имеете права так долго держать моего клиента в наручниках. Он больше не представляет ни для кого угрозы, и я требую освободить ему руки.

Кивнув, Кира дала спецназовцу знак, чтоб тот снял наручники.
-Да, вы, похоже, ещё не поняли, с кем связались! – потирая онемевшие кисти рук, Печкин снова попытался «расправить крылья», однако суровый взгляд КОРДовца усмирил его пыл.
Неожиданно, в кармане у депутата зазвонил смартфон известной американской модели. Номер на экране оказался ему неизвестен.
-Да, алло! – всё ещё не сбавляя гонора, ответил политик.
-Отойдите от них! – послышалось в ответ.
-Кто это?
-Отойдите подальше, чтоб нас никто не слышал. Уверяю, это в ваших же интересах.

Оглянувшись на силовиков, Печкин вальяжно сделал несколько шагов в сторону дома.
-С кем я разговариваю?
-Не переживайте, господин Печкин, о вашем «маленьком секрете» никто так и не узнает. Наверное. Но, это уже зависит от вас.

Слуга народа молча внимательно слушал голос на том конце провода.
-Анечка у меня. По крайней мере, здесь ей будет лучше, чем у вас. Нет, она никому не расскажет о том, как вы держали её в подвале и что вы с ней делали. Пока не расскажет. Но, в любой момент всё может измениться.
-Кто вы такой? – дрожащим шёпотом Вячеслав Фролович вопросил у собеседника.
-Я тот, кто может в один день поломать твою жизнь. – голос незнакомца заметно посуровел – Твою карьеру и репутацию. А могу сохранить. У полицейских на тебя ничего нет и не будет. Если «кто-то» им не поможет. Скажем, не пришлёт больше улик. Или не выпустит на волю потерпевшую, способную в красках рассказать о всех твоих больных фантазиях и о том, какое ты животное.
-Чего вы хотите? – Печкин всё больше терял над собой контроль, понимая, в каком невыгодном положении находится.
-Да, извращенец Славик. Это уже другой разговор. Сразу чувствуется логика политикана. Значит, смотри, больной ублюдок. Твой папаша ведь знает, о твоей «маленькой проблеме»? Ведь так? Он-то у тебя – главврач психиатрической больницы. И наверняка замечал у сыночка нездоровые наклонности к садизму?
-Не трогайте моего отца! – голос депутата заметно повысился, однако он тут же взял себя в руки, боясь привлечь лишнее внимание.
-Ну, что ты? Разве он виноват, что у него получилось такое чадо? Хотя вру. Конечно же виноват. Ведь, если у психиатра сын – отморозок, страдающий не одной формой психических расстройств, то он явно занимает не своё место. Но, поскольку, он его всё-таки занимает, то должен помочь своему сынуле. Ведь так?
-Вы скажете, что вам нужно, или нет?
-Значит, смотри. В больницу к твоему отцу придёт устраиваться новый сотрудник. Он предъявит свой диплом и кучу сертификатов, однако твоего папашу никак не должно волновать, откуда они взялись. Ясно? Он просто возьмёт его на работу, выделив ему кабинет. Чем этот человек будет заниматься со своими пациентами – его тоже волновать не должно. И пока он будет делать всё правильно – Анечка будет молчать. А там, глядишь, и суд будет, на котором тебя оправдают. Ведь папочка ж всё сделает для того, чтоб его сыночек остался на свободе? Верно?