Никто не покидает Тай-ра-дан

Сегодня я обрила голову. Наплевала на долбаные правила и соскоблила опасной бритвой этот тошнотный пучок. Фиг теперь кто во внешних мирах поймет, кто я, пока не просветит башку. А когда все выяснится, я буду уже так далеко, что черта лысого до меня доберутся.

Ха-ха. Я теперь тоже лысая. Смешно получилось. Ты бы оценил. Оборжаться. Видишь, я тоже умею шутить. Геронты просто лопнут от смеха, когда поймут, что я удрала у них из-под носа!

Или от ярости.

Ты, конечно, попытался бы меня отговорить. Поэтому я ничего не сказала. Когда ты найдешь письмо, я уже свалю с этой отстойной планеты. Я знаю, ты простишь меня. Со временем.  А если нет, знай, ты – какашка.

Снова шутка.

Если серьезно, я хотела сказать – прости. За то, что оставляю тебя. За то, что сбегаю не попрощавшись. Я взяла бы тебя с собой. Но знаю, ты никогда на это не решишься. А я больше так не могу. Не могу здесь оставаться.

Знал бы ты как я ненавижу нашу жизнь! Нашу унылую планету. Я не буду больше служить. Другие миры и приключения ждут меня. Помнишь? Как в тех старых книжках, что из-под полы доставала мама Мо. Я стану пиратом. Или отважным капитаном контрабандистов. И когда-нибудь я вернусь верхом на комете и заберу тебя. И всех наших братьев, и сестер. И родителей. Тех, кто захочет улететь. Ты только дождись.

Целую, твоя двенадцатая сестра Инг-ра.

***

Кайно скомкал письмо и поджал дрожащие губы. В его влажных мальчишеских глазах бушевали горе и злость, – Она точно погибла?

Геронт Рай-до положил морщинистую руку ему на плечо, –  Обрела вечный покой в воронке искажений двигателя, где скрывалась. Всемогущий да защитит ее душу! Нам жаль, – но голос скрипел лишь назидательной сухостью, – Никто не покидает Тай-ра-дан.

***

 «Ну и что мне с тобой делать?! – Капитан лениво ковырял засохшую корочку на костяшках, а я чуть не наложила в штаны под его ехидным взглядом. Тупо пялилась как немая, точно рот склеило патокой. Зашибенное начало! Не так я представляла свой триумфальный. Когда меня выволокли из трюма, чуть не выдрав руку из плеча и швырнули под ноги капитану, я сильно пожалела, что не могу позвать на помощь наших мам. И признаюсь, когда этот здоровенный волосатый дядька, ткнул в меня своим обожженным пальцем и заявил, что корабль – не место для детей, тем более с Тай-ра-дана, в голове промелькнула предательская мысль, что меня вернут обратно. Всяко лучше, чем в открытый космос.

Не вернули. Герцог Цоэ – наш капитан – порядком проржавшись над моим рассказом, отправил меня на камбуз. Вроде как, испытательный срок. Знаешь, книжки врут про приключения в космосе. Но, в целом, ничего. Справляюсь. Я пока, в основном, «принеси-подай». Но Серый Боров, корабельный кок, говорит, что я проворная и смышленая, выбьюсь, мол, в люди. А то! Не до конца же дней мне протоклубни чистить.

В свободное время (ох и редко же оно бывает!), отираюсь в машинном отделении. Слежу как работают механики. Иногда помогаю. Когда разрешают. Мертвый Ник – главный механик, меня недолюбливает, за то, что «сую свой нос и балаболю под руку». Но пока терпит.  Знал бы ты, как в машинном круто!  Когда-нибудь я выучу тут все-все и стану как Ник, а капитану придется признать, что не зря рискнул меня оставить.

Я пока не могу отправить тебе письмо. Меня не подпускают к «почте». Так что, пишу заранее, чтобы все не забыть.

Целую, твоя двенадцатая сестра – «больше не послушник» Инг-ра.

***

В теплице было пусто. Мало кто, кроме Кайно, приходил сюда в такой час. А ему нравилось вставать рано, еще до восхода и наблюдать, как распускаются нежные листики гравиники под разгорающимися огнями люминесцентных ламп. Лейна-ра, его фертильная пара в этой декаде, немного злилась, что вынуждена просыпаться в одиночестве. Но Кайно не мог отказаться от созерцания этого трогательного жизненного цикла. Лейна-ра бы поняла, будь она на его месте. Но она служила в яслях и могла непрерывно наблюдать их потомство, резвящееся в окружении братьев и сестер. Их семейная парагруппа была более консервативна в воспитании детей, чем та, в которой вырос Кайно. Отца из семьи ренегата в ясли не допускали.

Случай с Инг-ра не был беспрецедентным, попытки побега случались и раньше. Все неудачные, но оставлявшие клеймо на всей парагруппе. И на Кайно. Он злился на сестру. Даже после всех этих лет он не мог простить ей побега. И после всех этих лет он по-прежнему горевал. Хорошо, что у него есть Лейна-ра. Когда их только представили друг другу на церемонии сочетания, Кайно и подумать не мог, что эта милая круглощекая девушка сможет заполнить пустоту в его сердце.

В детстве Кайно, хилый и тихий мальчик, с трудом находил общий язык с ребятами из их выводка. В какой-то момент взрослые даже думали, что симбионт повредил мозг при вживлении и Кайно будет отставать в развитии. Он все еще помнил эти полные сочувствия улыбки мам-воспитательниц и снисходительные взгляды отцов. Но у него была Инг-ра, средняя из сестер декады, на год старше него самого. Она одна не испытывала к нему жалости. Или не показывала ее. Без оглядки на хрупкость брата затеивала самые безбашенные игры и читала ему в слух запрещенные книги. Инг-ра была его единственным другом. Его миром. Тем тяжелее была потеря. Но она закалила Кайно, помогла преодолеть предубеждения, возмужать. Теперь он куда сильнее. Он доказал это и получил не только место в новой семье, но и возможность распространять свой генетический материал. Пусть и без права воспитания. Это ничего. У него есть Лейна-ра. И гравиника. И другие растения теплицы, нуждающиеся в заботе и внимании.

Кайно вернулся в подсобку, переоделся и приготовил к смене инвентарь. Вскоре зашипели герметичные шлюзы, впуская служителей-растениеводов. Экосистема Тай-ра-дана – хрупкое равновесие. Эндемики не выдержат напора пришлых видов. Даже людям пришлось ассимилироваться в далекую эру Заселения. Жизнь червя – жизнь для каждого. Охранять баланс – первейший долг.

К концу дня Кайно так устал, что мечтал поскорее добраться до любимого кресла и подремать перед вечерней службой. Дом, как всегда, встретил горячим ужином. Лейна-ра ожидала партнера, довязывая очередную разноцветную пинетку. Сегодня у нее короткая смена, и дети до утра остались под присмотром других мам. Остальные партнеры их микрокоммуны уже разбрелись по комнатам.

Вдоволь наевшись, Кайно укутался пледом и прикрыл глаза. В дверь постучали, Лейна-ра отложила рукоделие и скрылась в прихожей, шурша тяжелым подолом. Шелест ее юбок смешался с приглушенными голосами.

– Милый, тебе стоит подойти!

Кайно с неохотой открыл глаза, но все-таки поднялся.

На пороге, вальяжно облокотившись о дверной косяк, стоял смуглый, развязно ухмыляющийся незнакомец, – Долго я тебя искал.

***

Я больше не подсобник. За три года на «Штормовом» я, наконец, допекла Мертвого Ника. Мне дали шанс. Теперь я младший механик. Мне даже платят жалование – процент процента от общей выручки. Пытаюсь не думать, откуда она.

Нет, то, что мы делаем не всегда так уж плохо. Чаще, мы просто провозим товары в закрытые миры, такие как наш дом. Но когда денег совсем нет, мы беремся за реально грязную работу. У меня мурашки от того, как в трюмах скребется и плачет живой груз. Блин, я не представляла, что такое возможно. Торговать людьми! Но, что я могу? Остается только молиться Всемогущему за души этих несчастных.

А в остальном, моя команда – неплохие ребята. В большей части. Правда, я побаиваюсь штурмана. Старина Джек, этот жирный, дурно пахнущий гнус, не дает мне прохода. От его взгляда даже червь в голове ежится. Но у капитана строгие порядки. Он не терпит разборок внутри экипажа. А я теперь одна из них.

Правда, не знаю, чем я могла насолить Джеку и что ему нужно. Он, конечно, любитель баб. Не пропустил, наверное, ни одного борделя в обитаемой зоне. Но я-то тай-ра-данка. Да и не красавица совсем.

Хотя во внешних мирах мало что о нас знают. А то, что я слышала – такая белиберда. Трудно поверить, что когда-то мы были такими же как они – одинокими и пустыми. Я не спешу развеивать домыслы. Хорошо, что из-за симбионта мы редко болеем, так что я даже смутно представляю где тут медблок. Правда, в последнее время голова донимает. Наверное, долгие смены виноваты.

Я теперь такая важная. Жду не дождусь, когда смогу рассказать тебе все лично и показать наш корабль! Я узнала, что «почта» не поможет. Тай-ра-дан глушит все внешние сигналы. Придется искать другие способы.

Твоя двенадцатая сестра-младший бортмеханик Инг-ра.

***

Кайно трижды перечитал послание, прежде чем отключить смартэкран.

– Семь лет? – губы едва слушались, –  Ты вез это семь лет?

– Что поделать. Дела, дела… Да и гостям тут не рады, – незнакомец осклабился, – Заплатить не хочешь? Я изрядно потратился.

Кайно растерялся. За каруселью собственных мыслей он не улавливал слов и тупо пялился на пришельца. Зато нашлась Лейна-ра. Она спешно удалилась и вернулась уже с льняным кисетом.

– Вот, это все что у нас сейчас есть, – она сунула сверток в протянутые руки. – Вам наверняка обменяют их в порту на… что там у вас в ходу. А теперь, уходите.

Гонец придирчиво изучил содержимое и, отсалютовав, развернулся к выходу. Его бесстыжая улыбка показалась Кайно отвратительной.

– Где сейчас моя сестра? Что с ней?

– Почем мне знать, – бросил незнакомец через спину, – Но можешь заплатить, я поищу.

Кайно открыл было рот, но Лейна-ра его остановила. Она захлопнула дверь за наглецом и обняла любимого. Тяжелые косы, собранные в пучок на макушке, встревоженными плетьми раскидались по плечам.

– Да убережет Всемогущий тебя от глупостей!

***

Вчера мы проводили Мертвого Ника. Теперь он действительно мертвый. Знаешь, я давно не плакала, а тут не сдержалась, когда отстрелили его капсулу. Этот старый ворчун был мне самым близким. Кроме тебя, конечно. Но ты далеко. Ты – голос в моей голове. А он был рядом.

Года полтора назад мы вляпались в одно дело. Сразу было ясно, что там не чисто. Взялись доставить биоопасный груз на новую шахтерскую колонию в системе Садалссуд.  Никто не связывается с такими перевозками. Но у нас было туго с деньгами, а кораблю требовался ремонт. Капитан устроил голосование и большинство согласилось рискнуть. Мы с Ником были против.

Сама работа – не пыльная. Забрал. Доставил. Но спустя месяц мы узнали, что все шахтеры погибли. Расходный материал в битве корпов за этот сраный кусок ископаемых. А мы занесли убившую их заразу. Две тысячи ни в чем не повинных людей. Всемогущий! Я рыдала три дня, пока Мертвый Ник не взломал дверь в мою каюту и силой выволок в столовую. Я была готова бежать, куда угодно, лишь бы подальше от этого ублюдочного корабля. Ник убедил меня остаться. «Внешние миры опасней, чем ты можешь представить», сказал он. «А от груза вины не скрыться нигде. По крайней мере, здесь ты в безопасности».

И я осталась. Может из трусости. А может знала, что он прав, где бы я ни была – сделанного не изменишь. А эта шайка проходимцев стала мне какой-никакой семьей. Особенно старик. И теперь его нет.

Да, головные боли так и не проходят. Но это ничто по сравнению с болью в сердце.

Не знаю, получил ли ты мою записку. Я подкопила денег и пару лет назад заплатила нескольким ушлым ребятам, ведущим дела в нашем родном секторе, чтобы разыскали тебя при случае. Я понимала, что мало шансов – такие парни редко держат слово, особенно, когда заплачено авансом. Но отчаяние заставляет цепляться за каждый, даже самый иллюзорный шанс. 

Твоя скорбящая двенадцатая сестра-и.о. старшего бортмеханика Инг-ра.

P.S. Если записка дошла, надеюсь ты не заплатил никому из этих засранцев – они и так получили сверх меры.

***

Кайно встал как всегда до рассвета. Лейна-ра не спохватится до конца смены. Хорошо, что она еще спит, иначе уходить было бы не выносимо. Боясь разбудить, он в мыслях поцеловал ее и заставил себя отвернуться. Так хотелось передумать. Отказаться от этой затеи. Остаться с любимой. Переживет ли он эту разлуку? Но разве можно было оставаться здесь, когда Инг-ра где-то там между звезд совсем одна. Живая. Живая!

Он раз за разом перечитывал послание. Изучал каждое слово. Метался между сомнением и надеждой. Лейна-ра хлопотала вокруг. Уговаривала партнера отпустить, оставить все в прошлом. Кайно соглашался. Кивал. Но внутри отчетливо зрела мысль – он должен вернуть сестру домой. Во что бы то ни стало.

План пришлось вынашивать несколько месяцев – гости редкое событие на Тай-ра-дане. Но к нужному моменту Кайно был готов.

Корабль остановился на сутки. Мешкать было нельзя. Кайно вошел в космопорт не скрываясь. Наврал охраннику про партию семян для теплицы, показал фальшивые документы и свой рабочий пропуск. По дороге к грузовому ангару свернул к техническим помещениям. В глухом коридоре вскрыл решетку и забрался в вентиляцию. Теперь только вперед. Эта мысль одновременно пугала и бодрила. Если его найдут в вентиляции или, не приведи Всемогущий, в зоне погрузки – больше никто не услышит о Кайно.

Самым сложным было проникнуть на корабль. Помогли пиратские истории из книг. Да, банально, но что еще мог придумать бесхитростный тай-ра-данец. Подсвечивая путь слабым хемилюминесцентным фонариком, он нашел контейнеры, маркированные к отправке. Вскрыл один из них. Как можно аккуратней вынул и спрятал подальше часть содержимого – рулоны натуральных шелковых тканей, считавшихся роскошью в других колониях. Затем залез внутрь. С собой был небольшой запас кислорода – кто знает, сколько придется сидеть. Заново приладил крышку, чтобы не слетела при погрузке, и приготовился ждать. В душном тесном алькове Кайно задремал.

Очнулся только когда его уже грузили в трюм. От шума работающей техники закладывало уши.  Чудовищный скрежет и качка оглушили Кайно. Его нещадно мутило – хорошо, что желудок был пуст. Конечности плохо слушались. Когда все, наконец, стихло, Кайно, насколько возможно аккуратно, попытался выбраться. Крышка неловко соскользнула, встревожив тишину трюма. Бдзеньк-бдзеньк-бдзеньк. Когда звук наконец стих, послышались шаги. Кайно выпрыгнул и спрятался за контейнер.

Глумливый голос протянул, – Зайчик, зайчик, выходи.

– Выходи, не бойся, – поддакивал второй. – Ну где же ты?

Кайно покосился на выдававшую его крышку контейнера. Совсем рядом кто-то гаркнул, – Выходи говорю! А не то на сквозь прошью.

Пришлось подчинится. Кайно не уверенно шагнул из-за укрытия, на всякий случай подняв руки в примирительном жесте.

– Кто это тут у нас? – в грудь уперлось дуло неизвестного оружия, в лицо вперилась пара налитых кровью глаз.

– Смотри-ка! Побегушник! – донеслось из-за спины первого бандита. Кайно открыл рот для объяснений.

– Молчать!  – в челюсть прилетел оглушительный удар, вышибив дух. В глазах потемнело.

– К остальным его. Продадим по дороге.

***

Это какое-то безумие! На прошлой неделе не стало Герцога Цоэ. Старпом прирезал его как трехного грызня. Это был бунт. Я не думала, что так могут поступить с кем-то из своих. С другими – да.  Я давно усвоила, что контрабандисты немногим лучше пиратов. Не убивают только когда выгоды больше. Но это…

Я видела, как выбрасывали в шлюз сдавшихся подручных Цоэ. Их тела в панцире инея, долго плыли вдоль иллюминаторов. Я до сих пор вижу во сне беззвучные крики и просыпаюсь в холодном поту. Хорошо, что Ник не дожил.

Они бы и меня выкинули. Но теперь я лучше всех здесь разбираюсь, как заставить эту рухлядь работать. Всемогущий! Не знаю, как мы до сих пор не заглохли прямо в искажении. Когда я сюда попала, корабль уже был никчемным куском металла, наверное, старше, чем матка червя на Тай-ра-дане. А уже десять лет прошло! Гадаю, что прикончит меня раньше – корабль или его команда. Или сдохну от болей в башке. Их уже невозможно скрывать.

Ты еще не скоро получишь это письмо. Оно будет ждать тебя, как и другие, пока я не найду способ пробить инфо блокаду планеты. Но когда я пишу, становится легче. Будто я вновь маленькая девочка, мечтающая о космических приключениях в компании брата. Я уже не уверена, нужно ли тебе улетать с Тай-ра-дана. Но не оставлю попытки связаться с тобой. Наш народ не должен жить в изоляции. Вам лучше знать, что здесь творится.

Твоя двенадцатая сестра-старший бортмеханик Инг-ра.

***

Первый год был самым тяжелым. Кайно продали астероидодобывающей компании и отправили на рудник в системе Фуруд.  Рабы-шахтеры здесь находились в нечеловеческих условиях. Не многим лучше было и рабочим-наймитам. Грязь, голод и вечная удушающая жара. И вонь. Немыслимая вонь нечистот и разлагающейся плоти, въедающаяся в кожу и выворачивающая желудок на изнанку.

Долгое время симбионт защищал Кайно. Но сдался под напором дизентерии. Организм истощался от непосильной работы, и все чаще нещадно болела голова.  Только мысли о Лейна-ра заставляли подниматься с грубой циновки, заменяющей пастель в общем бараке. Если бы не это и не отчаянное желание вернуться, он бы, наверное, давно сдался.

Через одиннадцать месяцев в колонии случился продуктовый кризис. Болезнь, завезенная с новой партией семян, поразила гидропонику. Поставок извне не хватало, и изможденные трудяги умирали один за другим. Кайно с неделю объяснял надзирателям, что может помочь, получая в ответ тычки и удары дубинкой. Пока, в конце концов, его не отвели в теплицу. Болезнь удалось победить. С тех пор в шахту он не возвращался. Со временем гидропоника разрослась, а Кайно заработал славу умелого растениевода.

Спустя еще год, его выкупило сельскохозяйственное предприятие «Астроботаника» и определило в теплицу на Кеплер 283 c. Кайно снова увидел небо. В тот день он плакал и смеялся, как никогда. Голова кружилась от избытка кислорода. Легкие жадно втягивали свежий воздух с пряным ароматом цветов.

На новом месте навыки Кайно быстро оценили по достоинству – он получил чуть больше свободы, сытный обед и отдельную коморку с окном. Это не принесло счастья, но по крайней мере обеспечило относительную безопасность. Для тела, не для ума. Спустя несколько лет Кайно начал забывать лица своих детей. Может он смирился. Даже если удастся вернуться, что ждет его на Тай-ра-дане? Имя Кайно тан-а-Джайя давно стерли, детей заклеймили, а Лейна-ра нашли новую фертильную пару. Как он мог так поступить с ними? Сейчас Кайно знал, он, наконец, понимал насколько эгоистичным был его поступок. Ради фантомной надежды найти сестру-беглянку, он бросил все, что любил, все что построил с таким трудом. Ах, Инг-ра! Не было ненависти. Не было злости. Только покорность и чувство вины.

Волосы состригли еще в шахте, но пучок он сохранил как напоминание. Символ, подтверждающий реальность той, другой жизни. Теребя в руках истрепанные косы, Кайно лежал на кровати, ожидая сигнала побудки. Он больше не вставал до рассвета. Нет. Теперь он трудился от звонка до звонка. Ровно столько, сколько требовали его хозяева. Ни минутой больше. Сейчас он встанет, оденется и шагнет в новый день. Как и каждый день. Как все дни.

Но время шло, а сигнала не было. Предчувствие мурашками пробежало по коже. Кайно вскочил, когда вместо побудки воздух взорвался воем сирен.

***

Я больше не на «Штормовом». Дождалась подходящего судна и свалила к чертям из этого дурдома. После того как убили Цоэ корабль превратился в балаган. Новый капитан в разы отмороженней старого. У того были хоть какие-то принципы. Штурман, Старина Джек, сучий выродок, почуяв отсутствие контроля, попытался меня изнасиловать. Но ты же можешь представить его лицо, когда он стащил с меня штаны. Сотни лет эволюции, мудила! Теперь только приматы размножаются половым путем. Пока он, разинув рот, таращился на мой гладкий лобок, я огрела его термоключом. Для меня это стало последней каплей.

Теперь хожу на «Синей жабе». То еще ведро с болтами, но экипаж не буйный. Мусорщики, что с них взять. Головные боли практически не выносимы. Кажется, все-таки придется сдаться в медблок. Гадаю, что скажет команда, когда мне просветят мозги. Тут такие байки про мозговых червей ходят – хоть стой, хоть падай. Лишь бы за борт не выкинули. Постараюсь убедить их, что это не заразно.

С любовью, твоя двенадцатая сестра-зам старшего бортмеханика Инг-ра.

***

В коридоре было темно и пусто. Тусклые аварийные огни едва освещали пол под ногами. Перекрывая вой сирен голосили люди, грохот долетал далекими раскатами. Кайно осторожно вдоль стеночки двигался на выход. Что случилось? Пожар? Утечка? Никаких объявлений не делали. Рабов станут спасать в последнюю очередь.

В конце коридора промелькнула чья-то тень. За ней еще одна. Третья остановилась и посмотрела в сторону Кайно. Кажется, он различил призывно машущую руку с фонариком. Но понять, что это значит, не успел. Грохот шагов в бронированных ботинках, вспышки плазмы и вот фигура перед ним, раскинув конечности, в агонии валиться на землю.

Кайно вжался в стену. Сердце колотилось в глотке, ударяя в подбородок. Или это судорога ужаса свела челюсти. Рядом с умирающим показались фигуры в боевых доспехах. Спец охрана. Кайно задержал дыхание, заранее прощаясь с миром. Один из охранников брезгливо поддел носком ботинка затихшее тело и махнул остальным, давая сигнал к движению. Только когда звук их шагов окончательно стих, Кайно облегченно рухнул на колени. Пот заливал глаза. Что здесь творится?  Неужели бунт? Похоже заключенных косят не глядя. Страх породил трусливое желание вернуться в комнату. Зарыться в одеяло, прикинуться спящим. Может удастся спастись. Но голос в голове упорно твердил – это твой шанс. Беги. И Кайно побежал.

Доберись до космопорта, будет шанс забраться в один из торговых кораблей.  Сомнительный, но лучше, чем умереть не пытаясь. Вокруг уже полыхало. Немногочисленные группы рабов, вооружившись, чем попало отбивались от экипированных контрактников. Шансов не было. Кайно видел краем глаза, как его товарищи падали замертво, под выстрелами и дубинами усмирителей. Сейчас нельзя думать об этом. Ничего не поделать.  Лишь бы не заметили.

На посадочной платформе все еще оставались два транспортных шаттла и незнакомый корабль побольше. Вместо опознавательных знаков корпорации – свеженамалеванная эмблема гильдии наемников. Такая же была на корабле, продавшем Кайно. Ну все. Везение закончилось.

Пока голова судорожно прикидывала варианты, входной люк открылся. Кайно посильнее сжал обломок трубы, подобранный по дороге, готовясь обороняться, хотя отчетливо осознавал всю бесполезность и глупость этой бравады.

По трапу сбежали двое вооруженных мужчин, один из которых взял на прицел Кайно, жестом велев опуститься на колени. Пришлось подчиниться. С замершим сердцем, уткнувшись взглядом в термопокрытие, он наблюдал за приближающейся тенью.

– Держите периметр, – раздалось сверху.

Кайно поднял глаза. Перед ним стояла невысокая худая женщина в легком полимерном экзоскелете. Кожа ее казалась почти прозрачной, с проступающими зеленоватыми прожилками вен. Темные пятна под глазами превращали лицо в гротескную маску. На голове красовался причудливый разноцветный тюрбан, безуспешно скрывавший отсутствие волос. Вся она выглядела болезненно изможденной.  Но глаза, с оранжевыми бликами пожарищ, сверкали. Тонкие губы лукаво растянулись. Кайно никогда не видел у нее такой улыбки.

– Как ты нашла меня?

– Раб тай-ра-данец, спец по ботанике – я не могла не проверить.

– А если бы это оказался не я?

– Да какая разница, я больше пятнадцати лет не видела соплеменников. Сошел бы кто-угодно, – Инг-ра состроила серьезный вид, но в конце концов не сдержалась и расхохоталась в голос, – Конечно я знала, что это ты. Это должен был быть ты.

***

У меня теперь свой корабль. Легкий, но быстрый. Назвала его в твою честь. Команда небольшая, сманила их с «Жабы», когда «уходила». Представляешь, я – капитан!

Промышляем шпионажем. Подлетел, просканировал, смылся. Денег хватает, больше, чем мне понадобится.

Головные боли невыносимы. Док Барнс не может помочь. Говорит, мой симбионт умирает и ничего не поделать.

Знаешь, я думала это байки геронтов, чтобы удержать нас на планете. Но нет. Это горькая правда. Мы не можем жить в других мирах. Червь не может жить в других мирах, без связи с маткой. Я еще долго протянула. 

Мы ищем хоть какие-то способы продлить мне жизнь. Я не могу уйти. Я еще не сломала блокаду.  

Но как бы мне не хотелось, начинаю задумываться, что никогда тебя не увижу. Возможно это мое последнее сообщение.

С любовью, твоя умирающая двенадцатая сестра Инг-ра.

P.S. Хочешь шутку? Я так отчаянно не хотела служить, но только этим всю жизнь и занималась.

***

Кайно дочитал последнее из писем. Неотправленная летопись жизни беглой девчонки. Губы его дрожали как в детстве. Легкая рука легла на плечо.

– Это ничего. Теперь ты со мной, – Инг-ра присела радом с ним и заглянула в глаза. –  Я не зря жила. Мне есть, что поведать нашему народу. Если ты мне поможешь.

– Я помогу. И я спасу тебя, во что бы то ни стало, – он прижался скулой к холодной щеке, обхватив голову сестры. Инг-ра с тихим стоном отпрянула. Она поднялась, молча потянула за ленту тюрбана, обнажая лысый череп, покрытый уродливыми шрамами, – Мы пытались извлечь его. Я чуть не умерла на операционном столе. Все бесполезно. Ты не сможешь спасти меня. Но ты можешь спасти Тай-ра-дан.

– Что ты планируешь делать?

– Я собрала орбитальные мины. Взрыв одной не сделает ничего. Но взрыв сотни рядом с блокирующими спутниками, вызовет цепную реакцию. Мы уничтожим большую часть системы, глушащей сигнал.

– Бесполезно. Тебя собьют еще на подлете. Геронты не на столько глупы.

– Для этого мне и нужен ты, – Инг-ра лукаво подмигнула, – как отвлекающий маневр.

***

– Сказали, что?! В воронке искажений? Им бы подучить матчасть. Кто на это мог купиться?

Кайно немного обиженно посмотрел на сестру. Та смутилась и на какое-то время притихла.

– Осталось не много, – Инг-ра сжала руку брата.

– Ты уверена?

– Я жила ради этого.

– Ты же понимаешь, к чему это приведет?

Инг-ра пару секунд помолчала, а затем, повернувшись и заглянув Кайно в глаза, ответила, – В детстве я считала наш дом душной тюрьмой, закостенелым обществом, в котором нет места «Я». Космос, внешние миры, наоборот, казались источником свободы, индивидуальности. Я верила в это так страстно, что предала самого близкого человека, лишь бы доказать свою правоту.  Хотела показать всем другой путь. Хрен там! Сейчас я понимаю, какой была дурой. Мир за пределом Тай-ра-дана – жесток и беспощаден. Он абсолютно равнодушен к тем, кто его населяет. А наша суровая традиция – это защита от опасностей, подстерегающих во вне. Я по-прежнему хочу разрушить инфоблокаду. Но не для того, чтобы вы улетели. Дети Тай-ра-дана должны знать правду о жизни в космосе. Должны научиться ценить, что имеют. И верить, что Всемогущий червь их защитит, –  ее глаза блестели, предвещая слезы. Но Инг-ра сдержалась. Отведя взгляд и сглотнув, она вернулась к изучению данных навигации.

– Ты не права, – спустя долгие минуты размышлений Кайно нарушил тишину, – Да, мы должны ценить наш дом. За годы рабства я понял это как никто другой.  Но посмотри на себя –  из беглой тай-ра-данской девочки-подмастерья ты превратилась в настоящего космического волка. Подумать только, ты – капитан звездолета! Ты, конечно какашка, – они оба прыснули, – Но несмотря на все испытания, ты сохранила в себе честь и доброе сердце.

– Если бы, – пробубнила под нос Инг-ра и громче добавила, – Подлетаем.

Почти весь экипаж погрузился на шаттлы, гроздьями облепившие корабль. На борту остались только трое, включая Кайно и Дока Барнса.

– Всем хранить радиомолчание до моей команды. Активировать маскировку, – скомандовала Инг-ра и отключила передатчик своего шаттла.

Теперь дело за Кайно. Ладони покрыл холодный пот. Сердце бешено колотилось. Пилот подвел корабль как можно ближе к станции орбитальной защиты, в зону видимости и открыл канал связи.

– Говорит Кайно тан-а-Джай. Не стреляйте. Повторяю, не стреляйте. Меня похитили и продали в рабство. Мне удалось сбежать и захватить корабль. Повторяю, корабль под моим контролем. У нас неполадки. Прошу выслать спасательную команду. Повторяю, ждем спасательную команду.  Нас всего трое, и мы без оружия. Заберите нас. Я вернулся.

Сквозь помехи до них донесся приказ ожидать указаний. Спустя несколько минут на мониторе проявилась искаженная картинка, покрытая рябью. С трудом удавалось разглядеть несколько старческих лиц, обращенных к нему, – Мы слушаем тебя.

Кайно тянул время как мог, в подробностях излагая свою историю, умолчав о побеге и роли сестры. Геронты на другом конце совещались, спорили. Из-за помех, наводимых глушилками трудно было разобрать слова. Но, кажется, решение принималось не в его пользу. Это было не важно. Кайно взглянул на циферблат – скоро все закончится. По одному рядом с кораблем начали проявляться шаттлы. Наконец, Ингр-ра вышла на связь, – Понеслась!

Одна за одной на экране видеонаблюдения распускались яркие астры микровзрывов. Планету обволакивало коконом фейерверков. Обломки взорванных спутников сносили все на своем пути. Станция, с более высокой орбитой, утопала в зареве вспышек. С монитора исчезли помехи, разъяренное старческое лицо смотрело прямо на Кайно, – Что вы наделали!

Вместо ответа он запустил широкополосную трансляцию с записями сестры.

Вскоре диверсанты вернулись. Все, кроме Инг-ра. Последний шаттл шел петляя, едва не врезавшись в борт при стыковке. Напуганный Кайно вбежал в соединительный отсек. Сестра буквально вывалилась ему в руки, судорожно хватаясь за голову и ловя ртом воздух. Кайно бережно уложил ее на пол и закричал в микрофон передатчика, – Док, скорее.

– Не надо, – Инг-ра, потянулась к его лицу, – слишком поздно. Червь уже умер.

– Замолчи! Ты поправишься. Геронты помогут.

– Все в порядке. Возвращайся домой, – прошептала она, закрывая глаза. – Никто не покидает Тай-ра-дан.