Ничто человеческое

       Впереди очередной рабочий день. Конечно, каждый человек – это отдельный мир, но особенности местных пациентов давно не вызывали интереса Вадима. К нему направляли только не способных работать – тех, кто в большинстве своём уже не представлял ценности для развития мира. Идя на рабочее место, Вадим невольно поглядывал на стены коридора-трубы, туда, где за иллюминаторами была видна вереница огоньков. Они мягко освещали тело гигантской сифонофоры – колонии моллюсков. Внутри неё и размещается Всемирный институт геронтологии. Внешнее освещение включают только при работе шлюза. Когда-то прибытие и отправление людей было долгожданным событием для Вадима.

       Вглядываться в океаническую глубину не имело смысла, но она всё равно притягивала. Хотя по факту отражался только размытый силуэт самого доктора. Неразличимы ни цвет его рыжеватых волос, ни зеленый медкостюм… Только светящаяся оранжевым цветом табличка однозначно позволяла определить занимаемую им высшую должность в местной иерархии. И всё-таки, что-то иное мелькнуло вне отражения. Или ему показалось. На этой глубине мало что водится, к тому же колония, частью которой являются и люди, базируется здесь давно. Длиннющие арканчики добывают пропитание для постоянно растущей колонии далеко за пределами видимости. Со стороны распределительного сектора Института их не видно, так что списать движение за иллюминатором на ловчих нельзя. «Похоже, я уже дурею от одиночества», – подумал Вадим. Он вспомнил о танцующей девочке из прошлого. «Вся жизнь в несбыточных мечтах. Похоже, я забыл даже свою первую любовь, Алину». Он прислушался к себе. Ничто в душе даже не шевельнулось.

       Вадим шёл по появившемуся ночью изгибу коридора. За двадцать лет работы в Институте такое случилось всего лишь в третий раз. Что заставило почти неподвижное, пелагическое существо изменить форму, его не волновало. В кабинете уже ждала сложная пациентка. У неё были все шансы получить новое тело для жизни, но она не проявляла никакой заинтересованности. Ничего не стоило быстро решить эту проблему, но его что-то останавливало. И это не выходил из головы. Кроме того, сегодня очередной сеанс связи с Игорем – единственным человеком из далёкого прошлого. Однокурсник всё реже находил время для общения. Каждый раз был событием.

       Оставалось зайти за мягкий изгиб-поворот. Несмотря на новую траекторию коридора, Вадим знал каждую прожилку в стенах. В очередном иллюминаторе опять что-то метнулось. Теперь ему померещилась женская фигура. Неожиданно возникший шум воды в сифоне, скрытом за мозголейными стенами, отвлёк взгляд и видение исчезло. Он завернул за угол, прошёл мимо безжизненного окна-иллюминатора и открыл дверь кабинета.

***

        Лицо женщины хранило остатки красоты. В нём было и что-то притягательное. Именно поэтому, в очередной раз, Вадим пытался понять, чего она хочет. – Ариана, ну что вы мне сегодня скажете? – начал он беседу после короткого приветствия. Ответа не последовало. – Понимаете, что у меня нет возможности держать вас в распределительном секторе вечно?

– Да, – тихим голосом ответила женщина. – У вас все шансы на жизнь в новом теле. Мозг достаточно зрелый, память сохранна. Вы вполне можете прожить активную, полезную для себя и общества жизнь! Но мне нужно обоснование.

– А можно мне отдельную комнату? Соседка мешает сосредоточиться.

– У нас в принципе нет отдельных… Только в секторе доживания.

– Можно мне туда?

Вадим с сожалением взглянул на Ариану. Вспомнив, сколько вариантов для самореализации он ей предлагал, он теперь не мог найти аргументов. Слегка округлившееся местами, но сохранившее красивые очертания тело выдавало спортивное прошлое. Светлые, чуть вьющиеся, волосы, казалось, никогда не знали седины. Она поправила прядь. «Какие красивые руки!» – удивился неожиданному открытию Вадим. Он знал, что красивые руки, пальцы однозначно указывают на, если не вдаваться в подробности его же собственных научных исследований, красивую душу. Он знал о её жизни всё, но не понимал логики некоторых поступков. Вадим разозлился то ли на свою пациентку, отказавшуюся от борьбы за собственное будущее, то ли на себя. Ему начало казаться, что он недостаточно компетентно отнёсся к данному случаю. Почему не сработала его обычная схема оценки? Почему так притягивает её лицо?

Тем временем Ариана безучастно смотрела куда-то в сторону.

Решив, что пауза слишком затянулась, он сказал:

– Можно. Но только после моего заключения. Помните, назад дороги не будет. Неужели вы не хотите прожить новую жизнь?! Просто решите: чем будете заниматься. У вас столько вариантов! Определитесь! Вы мне совсем не помогаете. Вам всё равно?

Вадим решил дать женщине время для взвешенного ответа и невольно вспомнил об однокурснике. «Что там, в большом мире?» Сердце укололо сожаление. Приехав сюда, обрёк себя на одиночество. «Время летит. Скоро сорок. Ни семьи, ни перспектив её завести… Не светит и выбраться из этого места. И… насколько я сам полезен миру?» То, что когда-то казалось удачным направлением в науке, теперь уже не было таковым. А это место стало просто тюрьмой. Научные достижения ценны только здесь – в подводном геронтологическом институте-колонии. Вадим уверен, что приезжают сюда теперь только бестолковые практиканты, асексуалы или не натуралы. Штат, в итоге, пополняется либо уже готовыми парами, желающими вечно наслаждаться обществом друг друга, либо убеждёнными одиночками. Есть, конечно, подходящие по возрасту женщины, когда-то приехавшие в надежде на вечную молодость. Это их ошибка. «И моя, – заключил он про себя. – Мы все попали в ловушку».

Ариана молчала.

– Вы намерены продолжать подражать рыбам? – раздражённо сказал доктор вслух. Скажите, хоть что-нибудь, чтобы я мог понять вас!

Он снова выдержал паузу и продолжил:

– Давайте поступим так. Я направлю вас в сектор доживания. Для начала на экскурсию. Посмо́трите на эту серую массу людей без будущего. В их жизни нет никакого смысла! Вы сейчас вторсырье, но можете вновь стать полноценным членом общества. А у доживающих такого шанса нет и не будет. Они – биомусор! Ничто! Лицо пациентки преобразилось. На голубоватой от вынужденной морской диеты коже появился румянец. Почти бесцветные глаза перестали быть бесстрастными. Лишь голос… он так и не стал громче.

– Как вы можете такое говорить?! – возмутилась она. – Как вам позволили занять такой ответственный пост?! Вы же решаете судьбы людей! Вы мне противны!

Ариана быстро вышла из кабинета, бросив на Вадима презрительный взгляд.

– В четырнадцать часов жду вас у кабинета! – крикнул он вслед. Потянулись вереницей следующие пациенты: с разной степенью деменции, не одаренные умом, не способные к обучению или просто уставшие от жизни. Сегодня не повезло никому. Нежелающим жить дольше, естественно, тоже идут навстречу.

***

       Выйдя в коридор, Вадим почувствовал приток пахнущего свежими морепродуктами воздуха. Обычно этот запах неразличим, потому что привычен. Но когда пневмафор выдаёт в помещения очередную порцию дыхательной смеси, концентрация частиц собственного тела сифонофора слишком высока. Ускоренно распространяясь, газ не успевает их «растерять».

       Вадима передёрнуло, но он не мог однозначно понять – то ли от неприятия запаха, то ли от осадка на душе после выходки Арианы. Ему совершенно не понятна была причина возмущения пациентки. Несвойственное её натуре поведение озадачило и навело на мысль о правильности поставленного диагноза. «Зачем я только предложил экскурсию? Надо было отправить её к этой никчёмной массе, да и всё», – подумал он.

       Но Вадим привык отвечать за свои слова, поэтому решил, что не откажется от внезапно родившегося плана. «Нейропсихологические тесты нужно повторить», – заключил он.

       По дороге до своих апартаментов Вадим продумывал план экскурсии. Подойдя к иллюминатору, где утром видел необъяснимое, он задержался. Попытался вглядеться в непроницаемую черноту. И ему вдруг стало казаться, что толща воды не такая уж и однородная, а вокруг отражения проступил контур. Вспомнив об ограниченном времени, он резко двинулся по коридору. Контур мгновение оставался неподвижным, прежде чем «последовать» за владельцем. «Да что ж это такое?!» – недоумевал доктор.

***

       В четырнадцать часов Вадим стоял у кабинета. После неаппетитного обеда и пробежки по коридору настроения не было. Возвращаясь на рабочее место, он действительно был вынужден почти бежать, к тому же повернув голову в противоположную от иллюминаторов сторону. Арианы не было. «Ещё не хватало, чтобы она не пришла!»

– Вы что себе позволяете?! Думаете, что кроме вас у меня нет пациентов?! – накинулся он, как только она появилась.

– Может, мы сразу покончим со всем? Я подпишу вам направление и прощайте?!

– Простите, – тихо ответила она, ничуть не смутившись и опять равнодушно.

Вадим сам удивился, что нарушил собственное решение дать шанс пациентке. Ему пришлось сделать усилие, чтобы успокоиться.

– Ладно. Идёмте. Или поедем? До сектора доживания достаточно далеко, а время не безразмерно.

– Мне всё равно.

Вспомнив, что лифт, скорее всего, со стороны сектора, он предложил:

– Согласны идти пешком? На ожидание лифта потребуется время. Транспорт не может перемещаться быстро внутри живой материи. К тому же время пути можно использовать частично и на тестирование.

   За долгие годы работа превратилась в рутину, но Вадим был профессионалом. Он решил провести не собственный, а старый, уже слегка подзабытый, тест мотивации к успеху. Нажал на мочку левого уха, включив тем самым телепортал. Это единственный доступный в этом месте коммуникатор, но он заменяет все возможные средства связи, хранения и обработки информации: от примитивной записи до выдачи на встроенный в стены некоторых помещений биомонитор совершенно любой информации. Вадим произнёс:

– Седьмой блок. Элерса.

Короткий тест загрузился в память мгновенно. Вадим последовательно воспроизводил вопросы, включив предварительно, на этот раз мысленно, автозапись и обработку ответов. Результат удивил, но ещё больше удивило то, что сказала пациентка:

– Умеренно высокая мотивация к успеху. Пока Вадим пытался осмыслить несоответствие своих выводов с текущим итогом, Ариана продолжила:

– Двадцать баллов. Я знаю этот тест.

– Но как?!

– Это когда-то было областью моих интересов. И я преуспела, как видите. Вычислила самостоятельно. Без вашей биоэлектроники, – победно улыбнулась она.

Вадим замолчал. Ему показалось, что его использовали. В душе смешалось восхищение, непонимание, злость на неё и на себя. До конца пути он не проронил ни слова.

***

       По долгу службы все новшества в секторе доживания Вадиму приходилось утверждать лично. Он уже давно не вникал в суть изменений, отдав всё на откуп его руководителю, который уже ждал их перед входом: – Вадим! Вадим Сергеевич! Здравствуйте! Давно не виделись!

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – сухо ответил Вадим и быстро двинулся вперёд, сторонясь рук, будто раскинутых подчинённым для объятий.

– Показывайте, что тут у вас. Сергей Сергеевич сделал несколько странных взмахов руками, взъерошил рыжеватую шевелюру и решительно последовал за своим начальником. Он явно сделал усилие над собой, чтобы скрыть разочарование. Ариане стало жалко этого человека, несмотря на то, что он её проигнорировал. На его лице отразились и радость, и досада. В отличие от её, бездушного, как она успела убедиться, доктора руководитель сектора доживания был эмоционален. Она последовала за ними.

– Я тут несколько раз пытался к вам выбраться. Но вот всё никак… понимаете… работа… – начал тараторить чуть растерянно Сергей Сергеевич.

Путь им преградило странное «существо». Две ноги беспомощно болтались среди щупалец. Некоторые из них тоже не доставали до пола. Остальные же юбкой расположились вокруг объемных бёдер пожилой женщины. Оживлённо перебирая странными конечностями, женщина перемешалась, то подпрыгивая, то покачиваясь.

– Сью, не до тебя сейчас, – строя гримасы типа «отойди» за спиной своего начальника, прошипел Сергей Сергеевич.

– Сью? Что-то не припомню такого имени среди доживающих.

– Да, она сама его придумала, как только получила экзоскафандр. Так и зовём её теперь. Ты… то есть, вы же знаете, что в нашем секторе делается всё, чтобы людям было хорошо. Стараемся выполнить все желания…

– Обречённых, – спешно закончил фразу Вадим, многозначительно взглянув на Ариану, и продолжил:

– Вот ещё одна ваша потенциальная жертва.

– Почему же жертва? Я же всё делаю…

– Чтобы они дожили! – резюмировал Вадим и засмеялся.

– Да как вы смеете?! – встряла в разговор Ариана, но на неё будто не обратили внимания.

Сергей Сергеевич вдруг выпрямился и заявил твёрдо и уверенно:

– Вы глубоко заблуждаетесь. Я не ожидал, что, подписывая мои отчёты и заявки на расходы, вы даже не вникаете в суть. Я делаю всё, чтобы продлить людям жизнь. Облегчить её, если хотите. Да что уж там… стараюсь осчастливить! Я думал, что вы посетили нас впервые за десятилетия, чтобы убедиться в обоснованности расходов. Посмотреть на наши достижения… а вы? Следуйте за мной. Я вам всё-таки покажу, чего мы достигли. Хотя вы уже видели Сью. При том порядке, который вы здесь установили изначально, вам не удалось бы её увидеть.

– Да был бы только рад! – зло парировал Вадим, еле поспевая за решительно шагающим руководителем сектора доживания.

Сью в своих ходунках последовала за ними, но не приближалась. Ариана не смогла промолчать:

– Вы что, тут соревнование устроили? Это же живые люди! При всей вашей внешней похожести вы такие разные! Я даже подумала, что вы братья. А вы, как глупые мальчишки, пистиками меряетесь. Сергей Сергеевич, можно я здесь останусь? С вами? Буду помогать!

Вадим зло зыркнул на пациентку и… понял, что испугался. «Вдруг она действительно здесь останется. Я этого не хочу. Точно…» – подумал он и сам удивился. У него даже закружилась голова.

– Вадим… Вадим Сергеевич! Давайте успокоимся и просто пройдёмся по нашему центру.

– Центру? – переспросил Вадим.

– У нас что, теперь центр в центре?

– Ну, у нас не центр, а институт всё-таки. И вы же сами подписали распоряжение. Я что-то не очень понимаю… – ответил Сергей Сергеевич и с тревогой посмотрел на Вадима.

От Арианы не ускользнуло, что теперь её доктор попытался скрыть свою озадаченность. Он быстро собрался и предложил:

– Ладно. Разберёмся в рабочем порядке. А сейчас… и… раз уж мы здесь, начнём экскурсию.

Они двинулись теперь уже за руководителем Центра доживания. Ариана бросила взгляд на Сью-каракатицу. Её руку, смахивающую слезу со счастливого лица, придерживала одна из коротких щупалец. Почти безволосая, бесцветная старушка улыбалась дрожащим ртом, глядя им вслед. Ариана тоже улыбнулась в ответ, хотя и поняла, что улыбка предназначалась совсем не ей.

***

– Здесь у нас музыкальный салон. Там зал для занятий. Ну, рукоделием люди занимаются. Шьют. Поделки всякие мастерят… попозже зайдём, если захотите, – начал рассказывать Сергей Сергеевич.

Вадим удивился разительным переменам в секторе доживания. В его сознании это был всё ещё сектор. Он совершенно отличался от его унылых апартаментов, лабораторий и рабочего места. Здесь было уютно. Запах, от которого подступала тошнота, начал усиливаться по мере приближения к распахнутой двухстворчатой двери.

– Двери в колонии по технике безопасности должны быть закрыты. И что это такое там у вас? Химическая лаборатория? – возмутился он.

– Почти, – спокойно ответил Сергей Сергеевич и загадочно улыбнулся Ариане, – лаборатория у нас теперь тоже имеется. Вадима передёрнуло.

– Что за вонь? – Вонь? Это же божественный запах настоящей еды! У меня рефлекс Павлова, – опять вмешалась в разговор пациентка.

– Вы правы. Это столовая, – подтвердил её догадку Сергей Сергеевич.

– Вы с ума сошли! Это же запрещено! Как вы посмели?! Да как вы могли… Вадим, борясь с тошнотой и головокружением, сорвался и уже просто орал. Начальник Центра подозвал пожилого мужчину, на этот раз перемещающегося вполне себе на двух, но также нестандартных ногах, что-то сказал ему. И тот с ускорением удалился куда-то на своих странных ходулях.

– Что-то вы совсем побледнели. Ничего. Присядьте вот тут.

Сергей Сергеевич заботливо усадил своего начальника на ближайший выступающий из стены модуль-скамью. Вадим вдруг скорчился от боли и еле выдавил из себя:

– Внутри всё… как будто свело.

Он кивком указал на пациентку.

– Это Ариана. Вы… покажите ей всё. А я тут вас дождусь.

– Нет. Так не пойдёт. Сейчас я вам укольчик сделаю. Это просто успокоительное.

Сергей Сергеевич уже снял защитный колпачок со шприца, принесённый откуда-то появившейся медсестрой.

– Я смотрю, у вас тут всё под рукой.

– А как же? Здесь невозможно иначе. Контингент у нас возрастной. Давайте-ка ко мне в кабинет, а то у нас тут народ разволновался.

Вокруг начала собираться толпа. Сью моталась туда-сюда и охала. Вадиму помогли встать.

– Я сам, я сам… – затараторил он, – спазм отпустил немного.

Тошнота тоже отступила. Небольшое головокружение не мешало идти.

– Ариана, не отставайте! – сказал Сергей Сергеевич и взглянул на неё.

– Да вы что-то тоже бледненькая! Вам нехорошо?

– Нет-нет. Всё нормально. – Вадим Сергеевич, вы на кушетку прилягте. Я всё покажу. Не беспокойтесь. Они вышли, не закрыв дверь. Вадим хотел было крикнуть, чтобы прикрыли, но его остановил голос Арианы: – Сергей Сергеевич, может, нам стоит дождаться доктора?

– Нет, дорогая. Пусть он отдохнёт. Он ведь вообще не отдыхает. Совсем загнал себя. Подумать только! Двадцать лет без выходных! В полном одиночестве! Ни с кем не желает общаться. Забыл запах нормальной еды! Подумать только!

«Что-то его понесло. Так вот что думают про меня подчинённые». Ариана и Сергей Сергеевич замешкались недалеко от входа в кабинет. До Вадима донеслись обрывки их разговора: – …в нашем центре вы можете видеть, как со временем совершенствовались экзоскафандры: сначала просто как средства облегчения перемещения, потом они становились всё более эргономичными и удобными. Они стали обеспечивать бо́льшую свободу движения. Мы экспериментировали с формами… Ариана что-то восторженно и тихо отвечала.

***

       Обратная дорога показалась Вадиму вечностью, несмотря на то, что они добирались до сектора предварительной диагностики и распределения на лифте. Странное чувство поселилось в его душе. Он не хотел признаваться, что приревновал восьмидесятилетнюю женщину к своему подчинённому. Ариана выглядела очень довольной, если не сказать счастливой. Она просто светилась вся, и это делало её значительно моложе.

– Так вы сами себе психолог? Обманывали, значит, меня? Прикидывались, – нарушил молчание Вадим незадолго до остановки лифта.

– Я смотрю, вам лучше, – усмехнулась она.

– Значительно, – ответил он и отвернулся, не выдержав её прямого, вдруг ставшего серьёзным, взгляда.

– Успокойтесь. Я не специально. Просто не могла определиться, – она накрыла его ладонь своей и чуть сжала.

Вадим спокойно освободил руку, но злость и досада улетучились.

– Завтра приходите за направлением. И дайте мне чёткий ответ.

Он резко развернулся и уверенным шагом направился в свои апартаменты. Прислушался, но ничего не услышал, кроме собственных глухих шагов и стука сердца. «Она что, стоит и смотрит мне вслед?» – от этой мысли Вадим разволновался. Он просто пролетел мимо иллюминаторов, стараясь не смотреть в их сторону. «Быстрей бы зайти за поворот!»

***

– Дружище! Привет! Сколько лет, сколько зим! Вадим аж опешил. Такого сюрприза он не ожидал. Навстречу быстрым шагом шёл Игорь.

– Ты что завис, дружище? Не узнал? – удивлённо спросил он.

– Узнал. Только… как ты тут оказался? Мы же удалённо… ой, что я несу.

– Да успокойся уже! Ты как не в своем теле! Давай уже, приходи в себя! – весело сказал Игорь и заключил растерявшегося друга в объятия.

Друзья переместились в комнату. Вадим потчевал Игоря местным крепким напитком с чернилами каракатицы и канапе со свежими морепродуктами. Сам не ел и был не в настроении. И разговаривать будто было не о чем.

– Что задумался? – заинтересовался друг.

– Да всё не идёт из головы очередная пациентка, – ответил Вадим и продолжил через паузу:

– Ну и картина из прошлого, на самом деле давно забытая. Уже несколько дней подряд всё напоминает о нашем с мамой путешествии. Первом и последнем… тогда ещё были островки суши на Земле.

– У тебя что, депрессия? – усмехнулся Игорь. Вадиму даже показалось, что с радостью. Друг предложил, чуть пренебрежительно:

– Ну, расскажи. Может, полегчает.

«Это что, злорадство? Или мне опять кажется?» Вадим сразу отогнал нелепую мысль и приступил к рассказу:

– Когда я был ребёнком, мы с мамой отдыхали на лайнере. Первый и последний раз я видел поверхность океана. Мы были на верхней палубе. Она опустела, как только раздался раскатистый звон рынды. Он и разбудил меня, но вылезать под открытое солнце не хотелось. Накинутое мамой полотенце защитило меня тогда от ожогов. А неподалёку девушка, взрослая такая уже, так самозабвенно танцевала, что ничего не видела вокруг. Какая-то невероятная музыка, казалось, лилась вместе со светом с небес. Я лежал на шезлонге и заворожено наблюдал из-под полотенца. Её тело сливалось с солнечными лучами и будто парило над палубой, бассейном… миром, которого, вероятнее всего, больше не увижу. А так хотелось бы снова увидеть солнце! Ну или ночное небо!

– Да ты у нас оказывается романтик! – ухмыльнулся Игорь.

«Такое пекло, а она танцевала!» – всплыло в голове Вадима.

А тогда такой мысли даже не возникало. Он удивился, что это опять вспомнилось? «Теперь, в замкнутом пространстве, под гигантской толщей воды только и мечтать о совершенно несбыточном».

– Так, где она сейчас?

– Кто? – удивился Вадим.

– Девушка?

– Какая девушка? Мама, конечно.

– Мама? Мы же… как поругались, так и всё! Рожать она тогда собралась! Сумасшедшая! Я в академию, а она рожать! Ты подумай только! Вадим вдруг понял, что за двадцать лет он даже не вспомнил маму ни разу. Сделал всё, чтобы заблокировать все контакты. Сам удивился, что забыл о родных.

– Кто тут сумасшедший – это ещё вопрос, – задумчиво сказал Игорь и спросил: – А ты не узнавал, кто родился у неё? Ты что на меня так испуганно смотришь?

– Никто, наверно, – растерялся Вадим.

– Не узнавал, значит. Ну, что ж… дело твоё. Я вообще что приехал-то… ты планируешь в столицу возвращаться?

– Нет, конечно. Что мне там делать?

– Значит, квартира тебе не нужна? – вкрадчиво спросил Игорь.

– Да, живи сколько нужно.

– Знаешь, сейчас следят за этим строго. Дети выросли. Новости видел? С новыми помещениями проблема. Перенаселение. Давай на меня оформим квартиру, чтобы вопросов не было. Ты же не планируешь возвращаться?

– Я не смотрю новости. Тоска нападает после. Да живи так! Может, в следующей жизни захочу там жить. Или пока тело следующее буду ждать… тоже нужно где-то размещаться.

– Ну, у меня и разместишься. А то родственнички твои объявятся.

Вадим испытал неприятное чувство. А Игорь заторопился.

– Ну, мне пора… а ты подумай пока. Я через неделю заеду. Не скучай!

Он быстро скрылся за дверью. Вадим остался обескураженный, один на один со своими мыслями.

***

        Назойливый зуммер в ухе разбудил Вадима. Он машинально принял звонок. Голос в голове затараторил:

– Вадим! Вадька! Привет! Ты можешь говорить? – Кто это? – недоумённо спросил он сонным голосом.

– Маму мою к тебе направили. Завтра встречай!

– Да кто это? – Ну во-о-от… Я думала, ты меня сразу узнаешь. Говорил, что любишь.

– Алина? Ты откуда мой контакт узнала? – вяло спросил Вадим.

– Игорь дал. Запомни, нам о-о-чень нужна бабушка, хоть и в другом теле. У нас че-е-етверо детей, – не унималась Алина.

– А ты давно его видела?

– В смысле?

– Ну, Игоря давно видела?

– Он сейчас на работу ушёл. Его нет. Не наговорились вчера? Ты согласен, что ли?

– С чем?

– Как с чем? Квартиру документально оформить.

– Какую квартиру?

– Он тебе ничего не сказал?! Вот паразит!

– Ты вообще о чём говоришь?

– Повторяю. Маму отправили к тебе. Распорядись, чтобы ей дали новое тело. Нам нужна бабушка. Игорь говорил, что ты неадекватен, но не до такой же степени!

       Вадим отключился и заблокировал контакты Игоря и Алины. В голове пронеслась вся картина общения с Игорем. Он вспомнил, как друг уговаривал взять тему по проблеме диагностики, как уговаривал поехать в этот институт, как, в итоге, занял его место в столице… Всё встало на свои места.

***

       На следующий день Вадим впервые он шёл на работу через силу. Оказавшись перед поворотом, замедлил шаг. Вспомнив вчерашний «сюрприз», он боялся увидеть что-то неприятное. Вадим подошёл вплотную к стене и осторожно заглянул за пологий угол. В иллюминаторе, там, где он обычно видел странные сущности, танцевала девушка. Её образ был совсем не размыт. Она была похожа на ту, которую он когда-то видел на палубе. Сердце заклокотало почти в горле. Вадим прижался к стене на некоторое время, потом резко вышел за поворот. Девушка в белом платье метнулась и побежала прочь. Отражение зависло на несколько мгновений и растворилось. «Откуда здесь девушка? У меня галлюцинации? Я схожу с ума? Игорь прав. Я неадекватен». Уже в кабинете он всё-таки пришёл в себя. Ариана не появлялась. Попробовал вызвать её на контакт, но она не ответила. День прошёл ровно. Вадим работал без эмоций, строго выполняя многолетний ритуал. К вечеру ему доложили, что Ариана помогает в Центре доживания. «Да. Это всё-таки Центр. Согласен».

***

       Ариана не появлялась. Благо, что никто не торопил Вадима с решением. Он нашёл своих родных. К огромному удивлению узнал, что они давно наблюдали за его жизнью. Просто приняли его выбор. Кроме того, Сергей Сергеевич оказался младшим братом. Его назвали в честь отца, который на момент рождения уже покинул этот мир, покоряя космос. Сью, точнее Серафима Арсентьевна, оказалась их бабушкой. Теперь она часто навещала внука, несмотря на действующий ранее запрет покидать пределы Центра доживания. Мама тоже выходила на связь. Жизнь стала интереснее и полнее. Вадим периодически забавлялся со своим отражением. Теперь это была уже не размытая фигура, а вполне себе молодой человек с чёткими линиями лица и ясными голубыми глазами. Фантом лишь изредка повторял движения своего оригинала. Чаще делал всё, что заблагорассудится: танцевал, прыгал, корчил смешные рожицы… В один из таких «сеансов» за спиной раздался знакомый голос: – Ваша душа просится на волю. Это её истинная свобода. Женщина подошла вплотную и обняла Вадима за плечи. Тело тут же отозвалось: наполнилось негой и признало родство. Стало тепло, уютно и спокойно. Рядом с сущностью Вадима в иллюминаторе материализовалась танцующая девочка из его воспоминаний. Он резко повернулся.

– Ариана?! Ему вдруг стало понятно всё. Вадим гладил дрожащими пальцами её лицо, чуть прикасаясь, словно боясь, что она вот-вот исчезнет.

– Похоже, и тебе ничто человеческое не чуждо. Я рада. – Ну что? Доживём? – спросил он вкрадчиво.

– Нет. Мы будем просто жить. Я в новом теле, естественно.