Я стояла у окна, наблюдая за городом.
Суета…
Город всегда живет в суете. Все куда-то спешат, торопятся, не замечая главного – жизни. А она проходит мимо, и не заметишь, как закончится, не оставив за собой ничего кроме сожаления, о прожитых зря днях. В пустоте…
Суета жизни полностью затягивает, навязывая свои правила и высасывает до дна. И люди уже не могут оставаться собой, безвозвратно теряя себя. Люди давно утратили свое «я», в то самое мгновение, когда отказались от собственной мечты в угоду чужим желаниям.
Сумерки постепенно окутали улицы города в темное одеяло, скрывая от меня людей, которые загадочными тенями продолжали сновать туда-сюда.
Я улыбнулась…
Вновь в памяти всплыл тот день, когда была уверена, что жизнь превратится в кошмар. Когда была уверена, что у меня отняли самое ценное, что только может быть – меня саму.
Наконец-то я вспоминаю это время с, пусть еще грустной, улыбкой, а ведь еще совсем недавно оно отзывалось болью в груди, как будто из меня вырвали душу, оставив огромную рану.
Отчетливо помню, как сидела тогда на холодном полу в ванной, облокотившись о стену и смотрела в пустоту. Слезы закончились, а вместе с ними и силы. Было такое чувство, что из меня выкачали душу, растоптали ее и бросили рядом с телом умирать, но ему совершенно не хотелось спасать эту самую душу. Тело безжизненно смотрело в одну точку и даже не собиралось шевелиться.
Это так больно, когда осознаешь, что все вокруг тебя предали и отвернулись. Все! Не осталось никого, кому можно было бы доверять. А ведь совсем недавно я была счастлива. Думала, что у меня есть любимый человек, сестры, родители. Считала, что у нас прекрасная счастливая семья, а на деле… На самом то деле все они хотят, чтобы я соответствовала: их требованиям, привычкам, взглядам на жизнь.
Люди хотят, чтобы им не перечили, чтобы их миры, которые они выстраивали вокруг себя, оставались такими и дальше. Их совершенно не волнуют мои собственные чувства и желания. Они хотят, чтобы я просто соответствовала их ожиданиям!
Душа разрывалась на части оттого, что ее со всех сторон обложили совершенно ненужными и чуждыми ей обязательствами. Когда душа пытается вырваться из кокона, из рамок, в которые позволила себя загнать и не может… Когда душа, сломленная от бессилия, падает и лежит почти бездыханная, сдерживая рыдания, которые так некстати рвутся наружу…
Душа, окруженная ограничениями, пытается выжить в этом мире, бесконечно ломая себя, перестраивая и теряя.
И это пресловутое «надо»…
Надо! Надо! Надо!
Но кому «надо»?
Надоело!
Хочу свободы!
Идти, куда хочется, делать, что хочется, говорить с кем хочется…
И плевать на все «надо»! Их больше не будет в моей жизни! И будь что будет! Я не позволю какому-то «надо» рушить мою жизнь и ограничивать свободу!
Это моя жизнь, и я буду за нее бороться!
Я решительно встала, умылась и вышла в комнату, где сидели мама и папа. Сестры спрятались каждая в своей комнате, опасаясь попасться под горячую руку.
– Ну что одумалась? – спросил папа, грозно сверкая глазами.
– Я не вещь! – начала я. И с каждым словом во мне росла уверенность, что поступаю правильно. – Я живой человек, и у меня есть чувства! У меня есть мои желания, и я хочу, чтобы они исполнились, и я не прошу ничего взамен! Только поддержки! Ну если не хотите поддерживать, тогда не мешайте! Да, я хочу быть художником, да! И я имею на это право, имею право самовыражаться так, как хочу! Это моя жизнь!
– Да что ты понимаешь в жизни? – взревел отец. – Что ты понимаешь? Привыкла ко всему готовому: мы тебя одеваем, кормим, живешь полностью за наш счет!
– И что? – опешила я. – Ну и что? Вы тоже были когда-то детьми и жили за счет своих родителей.
– Да, я тоже был когда-то ребёнком и жил за счет родителей, – согласился папа. – И пошел учиться и работать, куда меня родители направили, потому что старшие лучше знают, что нужно делать. А ты…
– А ты счастлив? – перебила я отца.
Не ожидая такого вопроса, он замер с открытым ртом.
– Ты! Да как ты смеешь!
– А что, пап? Что опять не так? – он ничего не отвечал, но лицо его покраснели, выдавая скопившееся напряжения и ярость. – Ты сам-то счастлив? Ты выполнил волю родителей? Но счастлив ли ты?
– Я не собираюсь это с тобой обсуждать! – отрезал он и отвернулся.
– Почему? Потому что не был счастлив в своей жизни, а теперь хочешь сломать и мою, как когда-то твою сломали бабушка с дедом, думая, что делают для тебя лучше?
Он не отвечал.
– Алиса… – тихо позвала мама, качая головой. – Так нельзя.
– А как можно? Можно взять и вот так просто сломать мою жизнь только потому, что вы так считаете? Откуда вам знать, как лучше для меня, если вы не знаете как лучше для вас самих? Это моя жизнь! Моя! И вы не можете и не имеете права мешать мне и ломать меня! Да, благодаря вам я появилась на свет, дорогие родители. И я за это вам безгранично благодарна, но я не принадлежу вам! Я не вещь. И если я говорю, что не хочу учиться на юриста, то вы не можете заставлять и ставить условия!
– Лиса…
– Я не вещь, чтобы мной распоряжаться. Вы родили меня не для себя, а для меня самой! Отпустите меня, отпустите во взрослую жизнь с миром. Я не хочу рвать с вами все связи, ведь ближе вас никого нет. Почему вы заставляете меня делать то, чего я не хочу? Почему? Не вынуждайте меня уходить из дома. Я не хочу уходить отсюда наполненной обидой. Я хочу возвращаться в родительский дом с радостью! Встречать здесь, в доме, где выросла, теплые родительские объятия, а не напряженные дежурные улыбки!
– Лис.
– Ну что мам? Скажешь, я неправа?
– Права.
– Ну вот.
– И папа прав, Лис. У каждого своя правда.
– Ну так почему вы меня не отпускайте?
– Отпускаем, – тихо сказал папа. – Иди, собирайся, поступай куда хочешь. Поступишь на бюджет – хорошо. Нет – я оплачу твою учебу.
На мгновения я замерла, не веря своим ушам. Я была готова биться до последнего и не ожидала, что все решится проще и легче.
– Ты серьезно, пап?
– Да.
Не говоря ничего, я бросилась к нему и крепко обняла.
– Спасибо, папа! Спасибо, спасибо, спасибо!
– Я не хочу, чтобы ты уходила из дома с обидой, – тихо сказал папа. – Я хочу, чтобы ты приезжала к нам на праздники, звонила. Делилась своими успехами. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И не собираюсь ломать твою жизнь. Прости…
– Папа, я так тебя люблю.
– И я тебя, дочь.
С Кириллом я тогда рассталась. Он не поддержал моего желания заниматься творчеством. Он считал, что профессия юриста – это престижно, а краски и мольберты, так… ерунда.
– Надеюсь, ты будешь счастлив, Кир, – прошептала я в окно студенческого общежития.
Скоро у меня закончится первая сессия, а впереди целая жизнь. На каникулы поеду домой и мы с папой будем печь наш любимый пирог с капустой. Как же я счастлива!
Каждый человек мечтает прожить свою жизнь так, чтобы каждая минута была наполнена смыслом. Но наткнувшись на определенные препятствия, возвращается к привычному кругу своих дел, продолжая мечтать и ничего не предпринимая к тому, чтобы все эти мечты осуществились.
Что человеку мешает жить именно так, как он рисует в своих мечтах? Возможно, это страх? Или собственная лень? А может быть просто неумение реализовывать свои мечты и желания в жизнь?
Автор публикации
