Не хочу!

Родился Борька под молодой осиной. Ранним утром вылез на свет Божий и обомлел от окружающей красоты. Вокруг него, искрился жемчужными капельками росы молодой лес. Косые лучи восходящего солнца ловко проскакивали сквозь желтеющие листочки, дотрагивались до земли и согревали её. Так весело было поднимать липкую головку и сбрасывать с неё упавшую листву, что Борька безостановочно смеялся. Хотелось дотронуться до всего, что окружало его, но он оставался на месте. Страшновато было выбраться из уютной колыбельки, где было тепло, влажно и безопасно. Вокруг простиралась нежная, но незнакомая красота. Она и манила и пугала. Правда недалеко находились мама и папа, они стояли за деревцами и наблюдали за новорождённым. Под их внимательными взглядами он чувствовал себя уверенней. Боречка с трудом высвободил из-под земли худенькие плечи и расправил их. Окружающий мир приветствовал его появление неумолкающим гомоном. Борька улыбнулся:

– Эй, птички небесные, чего вы щебечите в ветвях, спускайтесь ко мне, будем знакомиться, я уже родился.

Из-за светлого осинового ствола выглянул папа, он приложил толстый палец к оранжевым губам и предостерегающе пробубнил:

– Не стоит Боречка быть таким шумным, накличешь беду.

– А что может случиться, папа?

– Ох сынок лучше и не говорить… может, например, стая диких кабанов напасть и разрыть всю полянку к чертям червячным…

– Не чертыхайся Фрол. Мне кажется, страшнее всяких кабанов – человеческие дети, уж если эти нас заметят – точно беда! Ни одной грибницы не оставят, всю семью угробят. Бойся детей мой мальчик, они хуже медведей. – Худенькая мама выглянула из-за упавших осиновых листочков, поправила шляпку и тяжело вздохнула.

– А мне кажется наш самый страшный враг, это засуха. Она лишает и жизни, и потомства, и… и счастья. – Папа всхлипнул и отвернулся от сына.

– Не плач понапрасну Фрол, нынче осень великолепная. И солнце, и дождик, и ветерок.

Из-за светлого облачка выглянуло солнце и родители тут-же спрятались под листочки. Боренька оглядел небольшую полянку, светлую и совсем не страшную и подумал, что, наверное, кабаны и дети нападают с неба, спрыгивая с туч, как саранча.

– Папа, а кто наши друзья, кого не надо бояться?

– Их у нас не так уж много. Например, увидишь в лесочке бабушку в светлой косынке и с корзинкой, можешь не прятаться, особенно если у неё в руках ножичек.

– А ножик зачем?

– Чтобы срезали тебя аккуратно и грибницу не повредили.

– А потом что?

– А затем сынок… аж дух захватывает! Потом из тебя сварят ароматный грибной суп, или пожарят на сковороде вместе с братом-картофелем. И пока люди будут тобой лакомится они наговорят много полезных слов, которые потом отразятся на биографии нашего рода. Так произрастает наша слава!

Боря с выпученными глазами смотрел на отца. От возбуждения шапочка родителя даже покраснела.

– Но папа, когда мной полакомятся, меня же тогда не станет…!

– Но останется хорошее имя. В этом сынок наше предназначение – кормить и лечить людей.

– Фролик, не пугай ребёнка, ему ещё рано это знать. И потом, что-ты заладил о своей сковороде, если хочешь знать мне это тоже не по душе – грубая эстетика. Слишком провинциально дорогой – косынки-корзинки. Я сынок, представляю свою судьбу по-другому: – меня срежет молодой, элегантный повар в белоснежном халате, из самого элитного ресторана, вымоет в ароматной ванне с вином, высушит феном, а потом нарежет мелкими кусочками, нанижет на шёлковую ниточку и вывесит на солнце. Я буду порхать как птичка в небе и наливаться ароматами корней и благоухающих специй.

– А потом? – В нетерпении вскрикнул Борька.

– А следом сынок, всё та же кастрюля и суп. – Ядовито ввернул отец.

– Да, но серебряная кастрюлька и золотистый жульен.

– И тоже съедят?

– Съедят. – Выдохнули родители. – Мы же низкокалорийный, деликатесный продукт, нас обязательно кто-нибудь съест. Уж лучше люди, чем черви.

– Нет! – Закричал Боречька, – Не хочу, чтобы меня ели… не-хо-чу!

Он вжал в плечи свою оранжевую шляпку и горько заплакал. Прекрасный светлый мир, который окружал его до этой минуты стал чёрным и опасным. Изо всех окружающих пространств на него теперь смотрели хищные глаза, отовсюду он слышал лязг кровавых зубов. Заботливые родители накрыли сына шляпками и стали успокаивать. Мама выругала папу за глупые рассказы, он винился и просил простить его. Его простили, и мама шёпотом призналась Боречке, что скоро у него появятся братики и сестры. Мама указала место в низине и попросила сыночка наблюдать, когда там появятся оранжевые шляпки. Боря пообещал, но следить не стал. Малыш был подавлен рассказом родителей. Он не хотел заканчивать жизнь на раскалённой сковороде или в булькающей кастрюле. Любоваться закатом, наслаждаться мерцанием звёзд, встречать солнечный рассвет мечтал Боречка, но быть приправой к какому-то золотистому жульену он не хотел. Не бывать этому!

Вскоре на осиновой полянке появилось грибное пополнение. Стояла ранняя и тёплая осень. Пагода благоприятствовала быстрому росту грибов. Через неделю Борьку, его братьев и сестёр было не узнать, они вытянулись и похорошели. Родители смотрели на них и любовались.

– Любой хозяйке на загляденье! – Заключил папа, чмокая от удовольствия губами.

– Да, скоро-скоро, добрые люди пожалуют на нашу полянку и заберут нас до нового лета.

– Папа, к нам скоро бабки в косынках придут?

– Хорошо если бабки, сынок!

Борька съёжился от этой новости. Он сгрёб побольше опавших листьев и накрылся ими.

– Ты не заболел сынок? Смотри какой светлый денёк, надо чистить ножку и шляпку, чтобы быть опрятнее и понравиться людям.

– Мамочка, я немного отдохну, а завтра приведу себя в порядок.

Боренька дождался вечера, а когда сгустились прохладные сумерки, собрал свои пожитки и убежал с полянки. От родителей, сестёр и братьев, подальше от этого страшного места.

Всю ночь он пробирался в тёмный, непролазный лес, туда, куда трудно попасть человеку и кабанам. Он был уверен, что найдёт себе уютное местечко, с солнцем, теплом и влагой, и будет там счастлив. К утру Боренька забрался в такой бурелом, что из-за поваленных деревьев и сучьев не видел даже неба.

– Ничего, ничего. – Думал он. – Здесь мало солнца, зато нет ни бабок с ножами, ни детей, да и повара сюда вряд ли пожалуют.

Наступил день, выглянуло солнце, правда его едва было видно. Боренька отыскал место попросторней, соорудил себе домик и приготовился наслаждаться жизнью. Он стоял и думал, как ему безопасно и хорошо. Ничто не прерывало неторопливую поступь его мыслей о своём одиноком счастье. За несколько дней молчания Борис убедил себя, что он действительно счастлив. Правда вскоре наступила настоящая осень. Непрерывные, нудные дожди лили с утра до вечера. Гриб весь продрог и промок, он ежился в огромной луже и думал о том, что это всё же лучше сковороды. Однажды ночью к нему в гости пожаловали огромные слизняки. Они заползли на его ножку и полизали её:

– Вкусно. Очень вкусно!

Слизни стали ползать по подосиновику оставляя на теле глубокие бороздки. Только к утру они насытились и уползли. А Борис забылся неспокойным сном. Днём, он пришёл в ужас, увидев, как они обезобразили его тело. «Какие невоспитанные моллюски!» – думал он. – «Больше не пущу их в гости».

Прошло ещё несколько хмурых и дождливых дней. Как-то утром Борис почувствовал, что в его теле поселился какой-то незнакомец. Он ползал внутри его ножки и удовлетворительно хмыкал.

– Эй, кто там у меня живёт без спроса? – Спросил Боренька. Движение прекратилось, но никто не отозвался.

– Кто там пытается портить меня, немедленно отвечай!

— Это я, полосатый щелкун.

– Что ты делаешь внутри меня?

– Я тебя ем.

– Зачем. Я же красивый и молодой.

– Нет. Ты уже старый и не вкусный. Просто рядом нет другой еды.

– Если ты меня испортишь, я же умру.

– Умрёшь. Но если я тебя не испорчу, умру сам. Извини.

Через несколько минут щелкун продолжил своё дело. Борис понял, что погибает! Значит всё было напрасно, зря он убежал с насиженного места? Получается, что ничего изменить нельзя? Для чего он боролся – чтобы отдать тело на растерзание какой-то личинке? Борис встряхнулся, как от ядовитого укуса и сорвавшись с места побежал куда глядят глаза. Не разбирая дороги, он мчался вперёд, минуя лужи ямы и буреломы. Прочь от страшного и тёмного места. Постепенно лес просветлел и боль внутри утихла. Борис понемногу успокоился и вышел из леса. Впереди простиралась небольшое пространство, усыпанное камнями и песком, а за ним… за ним ничего не было. Пустота, укрытая холодным осенним небом. Борис с трудом пробрался между камней и остановился на краю обрыва. Далеко внизу лежал лес, Боренька видел верхушки сосен, осин и берёз, но с высоты обрыва деревья казались далёкими и не доступными. Борису вдруг ужасно захотелось оказаться внизу, среди тех деревьев. Он услышал, что рядом среди камней журчит ручеёк, который подбежав к обрыву смело бросался вниз. Струйки воды в полёте звенели, сверкали и исчезали навсегда. Борис замер от восхищения, пока вновь не почувствовал внутри движение щелкуна. Личинка опять принялась за своё.

– Нет, нет, я не поддамся ему, я не хочу! – Отчаянный воскликнул он и качнувшись из стороны в сторону спрыгнул с обрыва.

Влажный порыв ветра подхватил его и скользя по его волнам он стал стремительно падать вниз. Борис испытал неописуемое чувство полёта. Он летел к земле и радостно кричал во всё горло:

– Мама, папа, смотрите, я лечу! Я жи-во-ой!