—”Надо идти за котом, надо идти за котом”, — в голове бьётся одна единственная мысль, остальные после долгого трудового дня лежат где-то на дне мозга.
— “Дно мозга, есть ли оно, где оно? Или это про день мозга, всё-таки надо устраивать день мозга, день желудка есть же… Не отвлекайся, надо идти за котом, надо идти за котом”, — разлепил один глаз. Сегодня на работе набегался по холоду, а лицо в таких случаях, как будто распухает, носишь его, как тяжёлую маску. И веки тяжёлые.
— “Тяжёлые веки, тяжёлые века…”, — открыл второй глаз. В голове тревожным молоточком, не давая спать: “Надо идти за котом, надо идти за котом”.
Вот интересно, такая же фраза, наверное, стучит в голове у девушки лёгкого поведения, которая устала после рабочей ночи, и морозным утром не поспевает стройными своими соблазнительными ножками в сетчатых чулках и на высоких каблуках за быстро вышагивающим впереди сутенёром, видит кожаную куртку на его широкой спине, боится споткнуться и упасть и твердит себе: “Надо идти за котом, надо идти за котом”.
Сон накрывает. И мысль та же: “Сон накрывает”. Вот она гармония! И продолжение: “Сон накрывает стол… son накрывает стол … это если родители думают на смеси английского и русского…”
Сплю.
Но издалека молоточком: “Надо идти за котом, надо идти за котом”. Чувство долга. Оно родимое. Такая особенность, что поделаешь, чувство долга и из могилы меня поднимет: “За котом? Окей, сейчас перевернусь на живот… так… напрячься чуток, хорошо гвозди не ершёные… ещё малёк…вот крышка уже поддается, эх спина… вот халтурщики, и метра земли нету, вот почему такой холод… глубина промерзания ж один и четыре десятых.. вот вылезаю…сугробы не убирают совсем, запустили могилку… да что ж, вы, так кричите, куда бежите, ну подумаешь, одежонка немного истлела… да и кожные покровы не алё… Но надо идти за котом”.
Вздрогнул, но опять погружаюсь в сон.
Демонстрации, скопления народных масс, гул взволнованной толпы: “Да здравствует кот. Кот прав! Акции Кота высоко котируются! Граждане! Надо идти за котом!”. Знамёна цвета бежевой шёрстки с надписями “Кот всему голова!”, “Береги кота смолоду!”, “Мы идём за котом!”.
Опять сплю, что ж такое. Но чувство долга суёт мне в сон кота.
Кот. Наш кот. Тщедушный, худенький, нежный, с волнистой бежевой шёрсткой. Эшкой зовут. Страдалец наш. Сидит под капельницей, ждёт меня. Беззащитный. Хочет домой. К маме и папе.
Я не могу подвигать ни рукой, ни ногой. Веки не открываются. Чувство долга беснуется внутри черепной коробки: “Что-то надо делать, надо идти за котом”. Вдруг откуда-то изнутри неожиданно для самого себя издаю полувопль-полурыдание: “Господи! Сделай так, чтобы кот был уже здесь!” И тут же, будто чужая, промелькнула мысль: “О как… Господи… никакое не информационное пространство или астральный эгрегор… неее… как припрёт, так сразу Господи, м-да…”.
Этот вопль, тысячекратно усиленный ленью, тяжестью и усталостью во всем теле, как молния пронзил мировое пространство и немножечко поцарапал время. Яркая вспышка заставила зажмурить и без того закрытые глаза. Я сидел на диване, но во время сна сполз и теперь полулежал. И вот, ощутил, что передо мной что-то есть. Приоткрыв глаза, жмурясь и привыкая к свету, увидел жалкого нашего котышку, несчастного, сидящего на подстилке, точно такой, как в ветке клетклиники. Края подстилки, как будто горели огнем. Я быстро протянул руки и пересадил Эшку к себе на ноги. Подстилка медленно и беззвучно растворилась в воздухе. Кот остался у меня на ногах, но не усидел, медленно спрыгнул на пол и пошел в туалет, слегка прихрамывая на лапку, к которой был примотан катетер. Натерпелся. Я сидел теперь уже без единой мысли. Озарённый непониманием. Вернее мыслей промелькнули уже тысячи, и ни одна не остановилась.
— Дима, ты кота точно забрал? Из клиники звонят, у них, вроде, пересменка была, хотят убедиться, что кота забрали хозяева, — жена открыла дверь кухни и вывела меня своим вопросом из ступора. Эшка высунулся из туалета раньше моего ответа, жалобно мявкнул, выпрашивая поощрительно вкусный после процедур корм. Жена вернулась на кухню за банкой корма, попутно отвечая фельдшерице из ветклиники. Кот нетерпеливо проследовал за ней на кухню. Вроде даже довольный.
— “Значит, не показалось”, — пришла и осталась единственная мысль. И внутри меня разлилось какое-то тепло и спокойствие. Навсегда.
Последующие четыре года я посвятил попыткам повторения “чуда”. Особенно усердствовал в тот же календарный день. Записал по памяти и пытался воспроизвести все свои действия в тот день, все свои мысли, ощущения, всю мощь своих лени и усталости. Взывал всё это время о разном, сначала легкомысленно пытался заполучить подсмотренную в банке огромную пачку денег, потом симпатичную актрису (вот что бы я с ней, идиот, делал, как бы объяснялся?), потом хотя бы мелочь, типа четко запомненного яблока в магазине, или карандаша. Не получилось даже повторить эксперимент с котом, он кстати жив до сих пор. Не получилось.
Но жизнь все равно изменилась навсегда, мне с тех пор стало как-то хорошо. Просто хорошо. Потому что я знаю главное. Я. Знаю.
Теперь и вы. Знаете. Пробуйте тоже, вдруг у вас получится. Просите. Обязательно просите. Просите и дадено будет!
Автор публикации
