Зарядное устройство издает мелодичную трель, и О-Юми открывает глаза. Нет необходимости закрывать их на время подзарядки, но люди сделали ее похожей на себя. Взгляд встречает мягкий фиолетовый неон стен. Внутренние алгоритмы мгновенно собирают расползшиеся за ночь в процессе дефрагментации данные в стройные логические ряды. Система подгружает и выводит на внутренний экран произведенные за ночь обновления. О-Юми спускает ноги с кровати и упирается ступнями в мягкий шерстяной ковер. Ей снова нужно проделать ежедневный комплекс ухода за физическим телом, что кажется излишним и утомительным, но людям важно, чтобы она была похожа на них.
Широко распахнув шлюз, О-Юми выходит в полутемный коридор и встречает детей. Они каждый день попадаются ей на глаза, иногда запрашивают информацию, чаще проходят мимо. Сегодня молчат, смотрят внимательными глазами. О-Юми боится детей. От их присутствия сбоит ее нейронная сеть. Хорошо хоть им запрещено заходить на ее зарядную станцию.
Она торопливо сворачивает направо в сторону пищеблока. Необходимость пополнять основной генератор энергии углеродными веществами тоже кажется весьма утомительным занятием, и О-Юми завистливо думает о своих собратьях, что могут свободно передвигаться по всемирной сети, не будучи заточенными в рамках физического тела с его бесконечными потребностями.
В узком пространстве пищеблока О-Юми встречает мужчину. Он повернут к ней спиной и что-то крошит в блендер.
– Проснулась? – приветствует через плечо. – Тогда присаживайся. Сегодня твой любимый органический напиток со вкусом бананов.
О-Юми кивает его спине, садится за стол и разглядывает свои руки, лежащие на прохладной стеклянной столешнице. Откуда этот мужчина знает о ее вкусовых предпочтениях? Она же видит его впервые. Согласно Кодексу обслуживающий персонал всегда меняется. Или нет? Мужчина оборачивается и чувствительные сенсоры О-Юми сканируют его лицо, сверяясь по базе данных, чтобы установить его личность. Через мгновение О-Юми знает, что мужчину зовут Петром. Ему 36 лет. Она не помнит его, но вежливо говорит:
– Доброе утро, Петр.
Мужчина кивает в ответ и ставит перед ней большой стакан из цветного стекла с органическим напитком. Протягивает руку, гладит О-Юми по волосам и целует в макушку. Она смотрит в его глаза, и перед внутренним взором проплывают картинки, где они с молодым Петром восемь лет назад катались в парке аттракционов на колесе обозрения. Он тогда также целовал ее в макушку, и зеленые глаза в коричневую крапинку нежно смотрели в лицо О-Юми.
– Петр, помнишь то колесо обозрения, где ты предложил мне связать наши жизни?
– Помню, дорогая, помню. Выпей еще немного.
В коридоре раздается шум. О-Юми и Петр разом поворачивают головы в сторону его источника. Это пришли дети. Стоят на пороге и жестами зовут мужчину выйти. Он бросает внимательный взгляд на О-Юми, как бы проверяя, что она в полном порядке, и выходит в коридор, плотно закрывая за собой дверь.
– Папа, ты звонил доктору Франклу?
– Нет, Лю, пока что не время, давай подождем еще немного. Маме сегодня лучше, она даже вспомнила день нашей помолвки.
– Но папа, на это же невозможно смотреть. А как она шарахается от нас в коридоре. Да и доктор сказал, что надежды нет. Максимум – две недели, а уже прошел почти месяц.
– Потерпи, моя девочка, еще неделю, мне кажется, надежда есть. По крайней мере, она к нам выходит из комнаты. Сделать непоправимое никогда не поздно.
Чувствительный слуховой датчик О-Юми распознает, что дети уговаривают Петра сдать ее на переработку, как устаревшую модель. О-Юми не на шутку пугается и быстро оглядывает пищеблок в поисках вентиляционного отверстия. Она сбежит. Да, сбежит. И больше эти посторонние люди не будут угрожать ее существованию. Она вернется к разработчику и попросит Старшего Программиста отпустить ее в сеть. Она так больше не может.
О-Юми подтаскивает стул к вентиляционному отверстию. Взбирается на выступ в стене, отодвигает мешающую ткань с глупыми розовыми цветочками, пошире открывает створку, перелезает через край и повисает на руках. Нужно разжать пальцы, и тогда долгожданная свобода. Больше эти люди не будут заставлять ее закрывать глаза ночью, есть трижды в день, мыть физическое тело и отвечать на их бесконечные вопросы о самочувствии. А главное, дети больше не будут ее пугать. Не будут угрожать ее жизни.
Петр возвращается на кухню, но не находит там свою жену. Окно широко распахнуто, любимая занавеска О-Юми с розовыми цветами, которую она так долго искала, качается на ветру. Он высовывается в окно и видит с высоты шестнадцатого этажа, как маленькое переломанное тело в светлой пижаме лежит на асфальте, а из-под копны волос медленно растекается страшная багровая лужа.
Лю подбегает к окну, держа за руку младшего брата.
– Папа, что случилось?
– Не смотри, доченька, не смотри.
Автор публикации
