Моя бабушка любит мясо

Давайте знакомиться. Меня зовут Виталик. Слепцов моя фамилия. Мне сорок восемь недавно стукнуло. Семьи нет и никогда не было. Как-то не получилось в своё время. Пытался несколько раз, да всё как-то не удачно. А потом махнул на всё рукой и просто стал жить в своё удовольствие. Постепенно привык к своему образу жизни и что-то менять уже не хотелось. Мать умерла два года назад после продолжительной болезни. Отца своего я не помню. Мать говорила, что погиб в Афганистане. Не знаю: может врала мне. Живу один в двухкомнатной квартире. Никуда особо не хожу, люблю с книжкой на досуге посидеть, в интернете полазить. А так: работа-дом, дом-работа…

С недавних пор мне стало казаться, что за мной кто-то наблюдает. Появилось стойкое ощущение чужого пристального взгляда в спину. Задним умом я понимал, что это параноидальные фантазии, ибо кому я, собственно, нужен? Обычный сварщик на производстве, ни в чём таком эдаком замечен не был. Долгов нет, кредитов не брал. Бред, да и только! Но вот чувствую и всё тут. Бывало, специально резко остановлюсь и оглянусь в надежде поймать наблюдателя, – так в кино иногда делают. Но никого изобличить так и не смог. Даже внезапно приседал, шнурки якобы завязать. Никаких следов слежки! Профессионалы, наверное. Но человек ко всему привыкает. Вот и я со временем как-то приспособился. Просто знал, что за мной следят и не парился особо.

Но как потом выяснилось, париться мне всё-таки следовало. Не обманывала меня чуйка! За мной действительно наблюдали. И не просто следили, а скрупулёзно собирали информацию. На целое досье насобирали. Как-то раздался стук в дверь вечером (звонка у меня нет). Интересно, кто бы это мог быть, ко мне редко кто заглядывает. Друзей как таковых у меня не было, так – пара-тройка старых приятелей, ещё по институту. Да-да, не удивляйтесь – я хоть и сварщик, но с высшим филологическим образованием. Переквалифицировался в своё время и не жалею. Мои приятели куда меньше меня зарабатывают, работая по специальности. Обычно, если и приходят, то предупреждают по телефону, или же мы по интернету списываемся. Что ж? Я пожал плечами и пошёл открывать.

На площадке стоял опрятно одетый мужчина средних лет с кожаной папкой в руках. С блестящей лысиной.

– Здравствуйте, Виталий Васильевич. Меня зовут Николай. Я частный детектив, вот моя визитка, – протянул он ламинированный картонный прямоугольничек, – у меня к вам очень важное дело, позвольте войти…

Он было взялся за ручку моей двери, но я придержал её:

– Какой-такой детектив? Что вам от меня нужно, откуда вы меня знаете? Так это вы за мной шпионили?

– Прошу вас, Виталий Васильевич, не губите, – взмолился визитёр, состроив страдальческую физиономию и пугливо озираясь по сторонам, – дело касается ваших родственников и наследства, я уполномочен…

– Каких таких родственников? У меня и не осталось-то никого.

– Ошибаетесь. Вы не один на белом свете, уж в этом я вас точно могу уверить. Давайте поговорим – это очень важно. Прошу вас.

– Ну проходите, коли так. Туфли снимайте, вот тапки, – пригласил я гостя в прихожую.

Мы прошли на кухню, я поставил чайник, а гость принялся доставать из папки какие-то бумаги и фотографии.

– Так о каких моих якобы «родственниках» вы хотели со мной поговорить? – разливая чай поинтересовался я.

– О вашей бабушке. Она вас разыскивает, – отхлебнул Николай.

– Простите, вы – медиум? С того света разыскивает? – улыбнулся я, – мои бабушки и дедушки давно умерли.

– Ошибаетесь, Виталий Васильевич, одна осталась…

– Да что вы мне голову морочите! У меня что – три бабушки что ли?!

– Вот, посмотрите, я принёс фотографии, – протянул Николай мне несколько снимков, – здесь она в разные годы. Правда это мало, что меняет, похоже ваша бабушка не склонна к возрастным изменениям.

С фотографии на меня смотрела миниатюрная старушка в ситцевом платье, на голове шляпка. В руках сумочка, такие дамы носили ещё в шестидесятые. Она стояла рядом с фонтаном. Маленького роста. Глаза озорные, с хитрецой, улыбалась так, будто что замышляет. На другой она же, но уже в деловом костюме рядом с иномаркой. Судя по домам за спиной – это скорее всего где-то в Америке. На всех снимках разные даты: от шестидесятых до начала девяностых. Поразительно – везде одно и то же лицо! Она действительно совсем не менялась со временем. Я отложил фотографии и задумался.

– Всё это, конечно, безумно интересно, но всё же… Я отлично помню, как выглядели мои бабушки. Представьте себе, как бы это вам не показалось странным, но я был с ними знаком лично. Воочию, так сказать. На каникулы к ним постоянно ездил. Даже разговаривал с ними, и уж как они выглядели, представьте себе, запомнил. А вы мне что подсовываете? Вы мне какую-то чужую старушку пытаетесь впарить! Так дело не пойдёт! Уходите!

– Да погодите вы. Остыньте. Вы помните своего отца? Знаю, что не помните. Я навёл справки. Ваш батюшка женился на вашей матушке, когда та уже была беременна. Это точно, с медицинскими документами не поспоришь! Вот взгляните, я снял копии. Пришлось покопаться в архивах. Но ваша бабушка компенсировала все расходы. Кстати, она далеко не бедный человек, раз может себе такое позволить. Да и мои услуги стоят не дёшево.

Я внимательно просмотрел бумаги, которые он мне дал. Мало что понял, но с датами не поспоришь.

– Ну хорошо. Допустим. Не бедная, говорите… А от меня-то что ей надо?

– Как это что? Виталий Васильевич, вы теперь единственный её родственник на этой земле. Она не один год потратила, чтобы разыскать вас. Старенькая она уже, тяжело ей одной…

– Но раз у неё деньги есть, могла бы уж и нанять кого-нибудь, чтоб позаботились.

– Ну что вы такое говорите. Кто, пусть даже за большие деньги, позаботится о ней лучше, чем родная кровиночка. Это её слова, между прочим. А она уж в долгу не останется, будьте уверены.

– Фу-у-у, – выдохнул я, – а каким образом позаботится? Она что уже не ходит, при смерти?

– Она-то? Да типун вам на язык – она как Ленин – живее всех живых! Нас вами ещё переживёт! Бегает как девочка, устали не зная. И это в девяносто два года!

– Сколько-сколько? Ничего себе!

– Осталась простая формальность. Нужна ваша ДНК. Мы делали предварительные тесты, но материала вашего было недостаточно. Но родство подтвердилось. Это на сто процентов! Нужен ещё тест, для верности с качественным материалом. А то мы за вами зубочистки, жвачку подбирали. В прошлом месяце вы к стоматологу ходили, так мы у доктора тоже все материалы изъяли. Нам нужна ваша кровь, Виталий Васильевич.

– Что-о? Какая на хрен кровь?! Кровь у меня не казённая! Ещё всякие детективы у меня крови будут просить!

– Не губите! – опять взмолился частный детектив, – у меня семья, дети.

– А я здесь причём?

– До меня двое моих коллег пропали. Совсем пропали, понимаете? Не справились с задачей и пропали. Очень не хотелось бы стать третьим. Мы вам компенсируем. Тридцать пять тысяч за пробирку вашей драгоценной кровушки и всё. Христом богом молю… У меня всё с собой, всё стерильное.

– Тридцать пять тысяч говорите… Ну что ж, чего не сделаешь ради науки. Валяйте! – засучил я рукав.

Николай достал стандартный набор для забора крови, надел перчатки и быстро всё сделал. Профессионально. Он убрал пробирку в папку, сложил туда же бумаги и встал:

– Виталий Васильевич, это займёт дней десять, лаборатория находится в Москве. Потом мы с вами свяжемся.

Гость попрощался, и я закрыл за ним дверь. Что же у нас выходит? Далеко не каждый может похвастать наличием сразу трёх бабушек. Получается, я вдруг стал счастливым обладателем третьей, внебрачной бабушки! Во дела! К тому же ещё и богатой! Ей девяносто два, не сегодня завтра она отойдёт в мир иной… Может и мне чего перепадёт.

 

На десятый день, как и было обещано, Николай уже поджидал меня после работы у подъезда. Он просто светился от счастья, но пытался напустить на себя деловой флёр. Тщетно – всё равно просвечивало сквозь напускную серьёзность:

– Виталий Васильевич, Виталий вы наш Васильевич, – подпрыгивал он от нетерпения, – всё прошло просто отлично, всё подтвердилось! Она действительно ваша бабушка! На все триста процентов! Вот посмотрите… – дрожащими руками он попытался расстегнуть папку, но она предательски выпала у него из рук. Николай быстро поднял её и попытался снова.

– Успокойтесь, Николай, не надо так нервничать, пойдёмте в дом и спокойно поговорим, – я взял его за локоть и подтолкнул к двери подъезда.

По такому случаю я купил коньяку накануне. Выпью в любом случае: отрицательный ли будет результат, или положительный. Мы выпили с детективом. Он показал мне результаты тестов. Всё правильно, я обрёл третью бабушку. Результаты он оставил мне, дескать, это мой экземпляр.

– Виталий Васильевич, Мария Францевна – так её зовут – изъявила желание погостить у вас. А может быть даже остаться насовсем.

– То есть как это остаться насовсем? Она что здесь жить собирается? У меня и места-то нет. Да и не привык я, чтобы кто-то тут кроме меня находился…

– Вы это уж сами ей скажите. Но я бы на вашем месте поостерёгся: она непростой человек. Вокруг неё люди пропадают, – шёпотом поведал подвыпивший детектив, – и, знаете, сдаётся мне – она гораздо старше, чем по паспорту.

– Сколько же ей на самом деле по-вашему?

– Понятия не имею, – пожал плечами Николай, – но мне кажется, что я видел её на дореволюционных фотографиях. С такой же, прости господи, рожей. Может показалось, конечно. Советую сделать перестановку и подготовить для старушки комнату. Она приедет на днях: когда именно – не сказала.

 

В субботу мне на мобильник позвонил Николай:

– Виталий Васильевич, Мария Францевна подъезжает. Приготовьтесь.

Я поначалу заметался по квартире, проверяя всё ли готово к приезду новоиспечённой бабушки. Но, убедившись, что всё было готово ещё вчера, успокоился. Облачаться в костюм я не планировал. Решил встретить так, по-домашнему. В конце концов – это она меня искала, а не я её. Чего мне подстраиваться то?

Услышав за дверью многоголосицу и шаги, я открыл дверь и замер на пороге. Она была в обычном ситцевом платье и в шляпке. За ней поднимались три бугая в чёрных костюмах с чемоданами. Я отступил в прихожую, пропуская процессию. Мария Францевна на мгновение замерла у порога, разглядывая меня, а потом протянув ко мне руки ринулась прямо на меня:

– Виталик, внучок, наконец-то я нашла тебя! Обними же скорей свою бабушку! – кинулась она мне на шею. Я поначалу развёл руки в нерешительности, но потом, повинуясь древним инстинктам, свёл руки у неё за спиной. Вдоволь наплакавшись, бабуля как ни в чём не бывало отстранилась от меня, вытерла слёзы и деловито стала осматривать мою квартирку:

– Виталик, и где ты меня поселишь?

– Вон в той комнате, Мария Францевна. Там уже всё готово к вашему приезду. Располагайтесь, пожалуйста.

– Какая я тебе Мария Францевна? Называй меня бабулей. Хорошо? Заносите чемоданы в ту комнату! – уже совсем другим тоном скомандовала она своим бугаям. Те послушно потрусили с вещами в отведённые ей апартаменты. А когда управились, предстали перед бабулей как трое из ларца, вытянувшись по струнке. Она благосклонно улыбнулась и потрепала одного из них по щеке, как собачонку, которая принесла палку:

– Благодарю за службу! Пока вы мне больше не понадобитесь. Поступаете в распоряжение Максима Степановича. Я вас больше не задерживаю.

Бугаи молча склонили головы и бесшумно удалились. Я открыл было рот, чтобы спросить, но бабуля тут же пояснила:

– Максим Степаныч – это мой управляющий.

Я сделал вид, что понял: мол, конечно же, как я сразу-то не догадался. А сам про себя отметил: ну ни фига себе – у неё ещё и управляющие есть, а может и камердинер с лакеями имеются.

– Я, Виталик, долгое время жила за границей. Вот нашла тебя и решила окончательно перебраться на родину. Примешь бабулю? Мне надо помочь с документами, пропиской, ну ты знаешь.

 

Как ни странно, мы быстро поладили с бабулей. Я взял отпуск на работе, и занялся оформлением бабулиных документов. Прописал у себя, мы встали на учёт в нашу поликлинику, своими пенсионными делами она по доверенности поручила управляющему. Мы гуляли по городу и много беседовали. Как и говорил Николай, она действительно не знала устали. И это не смотря на годы. Выяснил, что последние тридцать лет она прожила в Австрии, у неё где-то под Зальцбургом есть поместье. Когда я спросил о моём настоящем отце, она сильно опечалилась, сказала, что тот погиб в горах, где-то на Памире, ещё до моего рождения. А мою мать она помнит. Первое время следила за нами: как я расту, как пошёл в первый класс… Но потом ей пришлось скрываться по не зависящим от неё причинам. Долгие скитания по городам и весям, потом по заграницам, пока не осела в Австрии.

Бабуля самым естественным образом оккупировала кухню. Я теперь приходил на всё готовое, а готовила она просто изумительно. Особенно ей удавались мясные блюда! И где она покупала такое нежное мясо – одному богу известно. Так же она поведала мне по секрету, что на самом деле она «немного постарше», чем указано в её паспорте. Николай как в воду глядел, когда говорил, что «она как Ленин – живее всех живых». Так и вышло – они с Владимиром Ильичом – одногодки! Сто пятьдесят три года! Невероятно! Бабуле приходилось периодически менять паспорта, медицинские карты, чтобы не возникало лишних вопросов. Восемь раз была замужем. Мой биологический отец – её восемнадцатый ребёнок. Естественно, это страшная тайна!

– Само собой! – заверил я бабулю, – всё равно никто не поверит!

Однажды бабуля пришла из поликлиники в крайне возбуждённом состоянии. Я в этот день взял отгул и остался дома. Всё платье в каких-то бурых пятнах, и на кофте тоже. Хорошо, что материя тёмная. Не так заметно. Принесла пакет с чем-то.

– Бабуля, что случилось, где ты так перемазалась? У тебя все губы и вокруг рта… Ты что свеклу что ли ела?

– А… Не обращай внимание, Виталик. Я это…так.

– Как сходила? Что доктор сказал? – поинтересовался я.

– А доктор, Виталик, ничего сказать не успел… Он теперь вообще больше говорить не сможет. Не надо было нос совать, куда не следует!

– Как это не сможет? Бабуля, ты меня пугаешь. Что у тебя там в пакете?

– Голова доктора, – совершенно спокойно ответила бабуля и раскрыла пакет. Я заглянул, и земля ушла у меня из-под ног. В пакете была человеческая голова с выпученными от предсмертного ужаса глазами. Я отпрянул назад, прилагая неимоверные усилия, чтобы не стошнило.

– Что это такое? Ты это зачем сюда притащила? – захрипел я, не узнавая своего голоса, – зачем в квартиру-то? Нас же посадят!

– Не переживай, внучек, не посадят, мы её заспиртуем. Или нет – лучше холодец сварим. Я прекрасно умею варить холодец!

– Да я в этом и не сомневаюсь, бабуль! Но как она здесь, почему?..

– Я отгрызла ему голову! Мне пришлось. Ничего не поделаешь, он как-то пронюхал, что я сорок лет назад уже состояла на учёте в этой поликлинике, и мне тогда шестьдесят семь было. Безвыходная ситуация! Денег потребовал, гадёныш. Ты бы на моём месте не отгрыз? Ишь, гадёныш какой!

– Я бы не отгрыз. Зачем же так кроваво и бесчеловечно-то? Бабуля, надо было как-то погуманнее что ли. Придушила бы, или просто шею свернула. Ну а если уж крови захотелось, можно же было просто пилкой для ногтей выпустить негодяю кишки. Но зачем же голову-то отгрызать? Кровищи там наверное… Нет, нас непременно посадят, а я пойду, как соучастник…

– Да погоди ты причитать! Мои мальчики всё там уже подчистили. У меня богатый опыт в таких делах. Я не первый год этим занимаюсь, уж поверь мне. Чего мясу-то пропадать, я холодец поставлю вариться.

– Да ты что! С ума сошла? Это же каннибальсво! Каннибализм, то есть. Так нельзя! Что мы – дикари какие? Давай я ночью на помойку подальше вынесу…

– Ну-ну-ну! Я тут старалась, провизию добывала, а он – на помойку! Нет! Не кипишуй – мясо как мясо, – сказала бабуля и отправилась с пакетом на кухню. Послышался звон кастрюль. Я вышел на балкон, чуть не плача от отчаяния и безысходности. Подумать только – моя бабушка людоед! Ну и родственники мне попались! Мысли путались. Это же какое у меня гинекологическое древо получается? Ой, простите, геологическое или геогемологическое… Тьфу-ты! Опять не то! А я-то мечтал: вот встречу хорошую женщину и приведу её домой, с бабушкой познакомлю… А теперь что? Дорогая, познакомься – это моя бабушка Мария Францевна Грюнвальд, она ест людей. Ерунда же получится, правильно?

 

Вечером за чаем я не мог смотреть ей в глаза.

– Ты чего, это Виталик нос от меня воротишь? Ничего плохого я не сделала.

– Бабуля, ну так нельзя, человек же всё-таки…нельзя просто так взять и…

– ЛЬЗЯ! ЛЬЗЯ! То есть, можно! Виталик, ты дожил почти до полтинника, а комплексов и стереотипов в тебе – как у девочки-подростка! Да может, благодаря этому, я и живу на белом свете так долго. Там на балконе холодец остывает, завтра полакомимся.

– Что?! Я не смогу! Меня вывернет сразу!

– Да надо же! Вывернет его, видите ли… Ха-ха-ха! Что-то тебя раньше не выворачивало, когда ты мою стряпню нахваливал, – плотоядно заулыбалась бабуля.

– Что-о-о? Так ты это что – из людей? – я аж поперхнулся.

– А ты как думал? Мясо нынче в магазинах покупать дорого, да и качества оно плохого. Кто знает, сколько оно в холодильнике пролежало. А людей на улице – как собак нерезанных – бери не хочу! И все, заметь, свежие. Вот завтра холодца поедим…

– Да почему я должен есть голову этого несчастного доктора, он же мне ничего плохого не сделал! – вспылил я.

– Вот видишь! Ты стал мыслить в правильном направлении. Стало быть, он тебе не враг, значит и есть его не обязательно. А если бы сделал? Съел бы? Подумай! Загляни в себя!

– Бабуля хватит! Не искушай.

 

Лёжа в постели, я полночи ворочался, не мог уснуть. Впечатлений для одного дня, мягко говоря, предостаточно. Воображение разыгралось не на шутку. Я представлял себе маленькую щуплую старушку, почему-то в очках. Как она злобно зыркнула из-под очков на доктора и резво стала карабкаться по стене вверх. Потом поползла по потолку, остановилась над эскулапом и сиганула на уже обосравшегося от ужаса доктора. Не знаю, я бы на месте доктора непременно обделался бы! И всё это длилось каких-то две-три секунды! Раз! И всё кончено!

Я проснулся от звуков собственного бормотания. Твердил как мантру, повторяя снова и снова, успокаивая себя:

– Я сварщик, я сварщик, а не каннибал, я сварщик, я сварщик, а не каннибал…

 

30 июня 2023 г.