Морская ванна

Каждый вечер Никанор Степанович подолгу принимал ванну.
Никанор Степанович, пенсионер, низенького роста, всю жизнь проработал инженером, а на пенсии вдруг начал писать картины. Для себя, потому что особого таланта к живописи у него не было. Так он считал, не зная, что думают другие, потому что картины свои никому не показывал.

Жизнь Никанора Степановича была довольно скучной, ничего особенно в ней не происходило. Женился он рано, развелся, когда его сыновья были уже взрослыми, и с этого времени жил один, дети о нем практически забыли.

И работа в прошлом была у него так себе, отнимала много времени, а потому лишь на пенсии, когда появилось, наконец, время, он понял, что хочет рисовать. Его руки в один из серых октябрьских дней словно сами потянулись к кисти. Он стал рисовать свою мечту – море. Однако море он видел только в кино и на фотографиях, поэтому картины получались «мертвыми». А море – оно ведь живое. И так хотелось Никанору нарисовать живое море. Так хотелось.

Он знал: увидь он море хоть раз, хоть одним глазком, хоть на одну секунду вживую, не на картинке, удалось бы ему передать эту красоту на холсте, а так…
Но как попасть на море? Если уж в то время, когда он работал, не получилось скопить денег на поездку, то уж теперь, в старости, и говорить нечего.
Поэтому Никанор заменял море долгими приемами ванны. Он любил воду, очень любил.

И часто, принимая ванну, он представлял, что это не ванна, а море. Он закрывал глаза и ощущал мягкую воду. И казалось Никанору тогда, будто он лежит не в ванной, а на морских волнах. И волны эти нежно качают его и тихо-тихо шепчут: «Мы любим тебя. И любим также сильно, как и ты нас. А может, даже и сильнее…».
И чем больше он принимал ванну, тем больше ему казалось, что он на самом деле плывет в море, а не в ванной.

И вот в один из дней, как обычно, лежа в воде, Никанор почувствовал нечто особенное. Его глаза были закрыты. Ему не казалось, он не представлял, он чувствовал… чувствовал море. С закрытыми глазами он чувствовал, как море покачивает его на своих волнах.
И боялся Никанор разрушить это счастье, но все же открыл глаза.
А перед ним – море!
Он увидел море.
Он увидел вокруг себя не ванну, а настоящее море. Он видел морские волны вокруг себя, а на дне – песок и ракушки! Ракушки!

Сердце Никанора забилось очень сильно. Он вновь закрыл глаза, чтоб полностью отдаться во власть моря. И так лежал он с закрытыми глазами на волнах моря, что нежно качали его, и слушал их шепот…
А когда вышел Никанор из моря и взглянул на ванну, то снова увидел обычную ванну, и не было на дне ее никаких ракушек.
И все же он видел. Он видел сегодня эту магию моря.
И он был счастлив.

А потому, придя в комнату, он тут же взялся за кисть и написал в этот день потрясающую картину, – такие у него раньше не получались.
«Вот оно море, настоящее… Я его увидел». – шептал Никанор, задыхаясь от волнения.
А ночью ему первый раз приснилось море. Настоящее.
И проснулся Никанор со слезами на глазах и побежал в морскую ванну….

Целую неделю Никанор был счастлив. Теперь он каждый день видел море. Теперь он мог его видеть. Нужно было только прийти в ванну, лечь с закрытыми глазами, почувствовать море, и… открыв глаза, увидеть его. А потом можно было вновь закрыть глаза и лежать так, чувствуя, что море вокруг тебя, чувствуя, как море качает тебя на своих волнах, чувствуя, как ты плывешь, плывешь…
Целую неделю он чувствовал море, видел море, плавал в море, а после писал картины.
Нет, Никанор не сошел с ума.

Разумом он понимал, что никакого моря в его ванной не образовалось, это просто его фантазия так разыгралась. Его ванна такая же, как и всегда, совершенно обычная, и все вокруг иллюзия, галлюцинация, но эта галлюцинация помогает ему создавать картины.
С тех пор как он начал видеть эту галлюцинацию, он стал счастливым.
С тех пор как он начал чувствовать и видеть море, он стал счастливым.
Но… злому року было угодно вмешаться в это счастье.

Однажды раздался звонок в дверь, который разрушил все.
Никанор как раз только что поплавал в море. Услышав звонок, он подошел к двери. Открыл дверь. И встретился взглядом с разъяренной молодой женщиной.

– Послушайте, я все понимаю, я уважаю ваш возраст, но… я больше не могу это терпеть! – сказала она, сердито глядя на Никанора. – Вы уже целую неделю меня заливаете!
– Простите, что я делаю?
– Вы меня заливаете! Я живу под вами, этажом ниже.
– Я… я… простите, я больше не буду… – сказал Никанор.
– Вы уж постарайтесь, пожалуйста. – сказала женщина и ушла.

Никанор решил сдержать свое обещание. И сдерживал его… целых два дня.
А потом его ноги сами понесли его в ванну, а руки сами открыли кран…
История повторилась.
Он снова чувствовал море.
Он снова видел море.
Он снова плавал в море.
А после он снова нарисовал море.
А вечером… снова пришла соседка.

– Вы же обещали мне, что исправите проблему! – с возмущением сказала она. – Неужели так сложно…
– Простите, я не сдержался… Я не смог противиться зову моря…
– Зову… чего?!
– Понимаете, в моей ванной море, я плаваю там, а потом пишу картины…
– Какой-то сумасшедший старик. – тихо сказала соседка, но Никанор все же услышал.
Однако он не обиделся.
Счастливые не обижаются.

– Я не знаю, что там с вашей головой, но мне все-таки хотелось бы еще раз вас попросить – прекратите нас заливать, иначе придется разговаривать по-другому.
– Хорошо, мадам. – грустно сказал Никанор.
Мадам фыркнула и ушла.

На следующий день Никанор зашел в ванную комнату, постоял пару минут, шепнул: «Спасибо за счастливые дни, Море». – и вышел.
В этот день он смотрел телевизор и не писал картин.
Но ванна теперь была для него наркотиком. Через два дня он снова не выдержал, сорвался…
И вечером Никанор уже ждал визита и, когда она подошла к двери, он раскрыл ее, прежде чем она успела нажать на звонок.
Он протянул ей конверт.

– Возьмите мою пенсию. Это плата за то, что я вас заливаю.
– Вы издеваетесь?! – спросила она.
– Нет… как я могу, я всего лишь несчастный одинокий старик, который ни разу не был на море и оттого любит принимать ванну, потому что она представляется ему морем… Потому что… Простите, мадам, вам это не интересно. Простите меня, и возьмите деньги…
Мадам фыркнула и, не взяв денег, ушла.

– Я не буду больше вас заливать! – крикнул ей вслед Никанор.
Следующие два дня все было спокойно. Никанор не принимал в эти дни ванну. А на третий день утром, когда он лежал в постели, несчастный и бледный, раздался звонок в дверь.
«Что же вы, мадам, я ведь вас больше не заливаю…» – подумал Никанор, поднимаясь с постели.
Однако это была не мадам. Это был мальчик.

– Вам письмо. – сказал он, подавая конверт.
На конверте был номер его квартиры, и больше ничего. Ни обратного адреса, ни имени отправителя. Дома Никанор осторожно раскрыл конверт и увидел записку и билет. Билет на море.

В записке было написано мелким красивым почерком: «Примите этот билет и отправляйтесь на море. Я его дарю вам, чтобы вы больше не заливали квартиру моей сестры. Сама я была здесь лишь в гостях, и уезжаю сегодня утром домой, в другой город.
Письмо вам передаст ученик моей сестры, она ничего не знает об этом письме, так что не вздумайте ей его возвращать!
Езжайте на море, и не стоит благодарности. Вообще я редко кому помогаю, но вам почему-то захотела помочь.
Счастливого пути!»

Прочитав письмо, Никанор аккуратно сложил его в конверт, и вытер слезы.
На билете было его имя, его паспортные данные. Откуда она все узнала – загадка.
«Она не человек, она – фея». – подумал Никанор.
А уже на следующий день он летел на море.
В сумке у него лежал паспорт, билет, белые листы, краски и пустая бутылка.

 

***
Это была самая счастливая неделя в жизни Никанора. Он увидел море. И теперь это уже была не галлюцинация.
А доказательство тому – бутылка, в которую он набрал немного морской воды.
Вернувшись домой, Никанор поставил бутылку с водой на полочку в ванной и, полюбовавшись на свое сокровище, тихонько вышел, прикрыв дверь.

Затем Никанор достал картины, написанные в поездке. Две из них, особенно красивые, он повесил на стену.
И лишь после этого Никанор позволил себе прилечь на диван и отдохнуть после поездки.
Никанор быстро уснул.
И во сне он услышал плеск моря. А потом во сне он пошел в ванну, где слушал море в бутылке. А может и не во сне, а наяву. Кто теперь разберет, как все там было.
Да и нужно ли в этом разбираться. Думаю, нет. Важно лишь то, что мечта – исполнилась!
И часто по вечерам, счастливо улыбаясь, он шептал: «Спасибо, мадам».

Он так и не узнал ее имени. Но ему очень хотелось ее отблагодарить.
А потому недели через три он написал ее портрет и назвал его коротко: «Фея».
Этот портрет получился прекрасным, и Никанор попросил своего старого знакомого, владельца музея, взять картину на выставку.
Картина была включена в выставку неизвестных художников.
Целую неделю в музей приходили люди, и смотрели на картины, среди которых была и «Фея».

«Она красивая». – говорили люди, глядя на картину.
Все думали, что художник назвал эту девушку Феей именно за ее красоту.
И только мы знаем, что свое имя она получила совсем по другой причине.