Момо

– Пап, ну пожа-а-алуйста… Давай возьмём его! Смотри, какой хоро-о-ошенький!!! – настаивает дочка.

– Эх… Ладно… – не сразу отзывается отец, и меня, белого пушистого котёнка забирают.

***

Вечереет. Нежная шаль сумерек неспешно опускается на плечи Праги, возникает впечатление, словно некая мелодия звучит всё тише и тише. Включают фонари. Подоконник. Любуюсь видом из окна. Он прекрасен круглые сутки в любую погоду! На улицу меня не выпускают, а было бы чудесно вырваться из дома хоть один разок…

Мою хозяйку зовут Каролина. Она необычайно творческая личность! Практически всё, что попадается ей на глаза – видоизменяется, благодаря чему за ней чрезвычайно интересно наблюдать. В какой-то мере это юное создание компенсирует мне полное отсутствие прогулок. Надо ценить: не всем так везёт.

***

Понедельник. Каролина пропускает занятия в школе. Сказала родителям, что ей плохо, а на самом деле просто не хочет писать контрольную работу. Об этом я узнал из её вчерашнего разговора с подругой.

Она частенько врала маме с папой. Вообще, признаться, я разочарован. Хозяйка далеко не ангел. Она по-прежнему мне видится человеком удивительно творческим, но её способности направлены во вред. Раньше я этого не понимал, поскольку был ещё слишком маленьким, чтобы осознанно отличать плохое от хорошего.

Каролина жутко избалована. Действительно, дочурке позволяют всё! Хамить, бить посуду, портить мамину косметику, а главное, швыряться едой! Вчера, когда ей не дали денег на третье за неделю платье, она в бешенстве расцарапала письменный стол. Даже у меня бы так не получилось!..

Я стараюсь проводить как можно меньше времени у Каролины в комнате: она практически не убирается. Стоит к ней зайти – тут же чувствуешь себя крысой на помойке! Кругом пыль, грязь! Всё разбросано! Пол усыпан гниющими яблочными объедками, орехами, которые, видимо, не оправдали вкусовых ожиданий, кожурой от бананов, апельсинов, семечек и т.п. Кошмар!!! Здесь этих «драгоценных камушков» не меньше, чем гематом на теле до смерти избитого человека! Просто «верх эстетики»! «Роскошь», «утончённость», «шик».

Её отец и мать уходят. Мы остаёмся вдвоём. Включив музыку на полную громкость, Каролина вываливает из шифоньера одежду и принимается мерить всё подряд. Затем, она решает, что для каждого наряда необходимо подобрать аксессуар. Мероприятие затягивается.

Достав со шкафа огромную картонную коробку, хозяйка вытаскивает оттуда красную ленточку и вплетает её в волосы.

– Красота-а-а… – протягивает она, вертясь перед зеркалом.

Я случайно оказываюсь в её поле зрения.

– А! – тут же восклицает Каролина и достаёт из коробки ещё четыре ленточки, идентичные той, что была уже «задействована».

– Момо́!.. Ну-ка иди сюда, хороший мой… – обращается ко мне она с какой-то ехидной улыбкой.

«Ух ты! Ничего себе… Я нужен!» – рождается в мыслях. Да, меня уже давно терзал вопрос о том, зачем хозяйка завела кота. Не то, чтобы он был обузой, но, признаться, внимания ему хотелось бы больше.

Предчувствуя что-то неладное, я почему-то замираю в растерянности. Она хватает меня обеими руками, и ленты обвивают мои лапы, словно плющи стволы деревьев.

– Ха-ха-ха, ну что?.. Побегаем наперегонки!?  – выкрикивает хозяйка, хохоча так, что закладывает уши.

Мне невыносимо больно, к тому же жутко неприятно. Ощущаю себя рабом, гребущим на галере в кандалах.

Конечности начинают неметь, и становится по-настоящему страшно…

***

К хозяйке приехала её двоюродная тётя, которая жила во Франции. Она привезла Каролине гостинец: туалетную воду в довольно большом флаконе-атомайзере.

По-моему, этот аромат ей совсем не подходит: он предназначен для дамы солидного возраста или зрелой женщины, обладающей спокойным характером. А хозяйка – тринадцатилетняя крайне эмоциональная девчонка!

Похоже, она со мной согласна: как только гостья уехала, Каролина подушилась и проговорила: «Чёрт! Я что, старуха!!!? Не нужна мне эта гадость!»             «Всё… Сейчас разобьёт флакон. Надо срочно укрыться под диваном», – вспыхивает в голове.

Тишина.

Шаг.

Второй.

«Момо?»

Предварительно связав, Каролина брызгала на меня туалетной водой до того момента, пока я полностью не вымок.

– Ха-ха-ха. Ты похож на выстиранную игрушку!!! – заметила она и, наконец, развязав, добавила:

– Все кошки твои!!!

Жидкость попала в глаза, их ужасно щипало. Сделалось дурно от сильнейшего запаха. Он стал для меня тюрьмой.

К счастью, хозяйке подарили не духи. В противном случае, мучение продлилось бы гораздо дольше.

***

С тех пор, как я жил у Каролины, стены её комнаты очень изменились. Они служили ей огромной доской, на которой она писала всё, что только вздумается: «Презираю Винка», «Я – звезда», «Марэк – лодырь», «Пиявки», «Истерика», «Kill», «Жизнь – Ад», «Каролина круче всех», «Люди – твари», «Эмоции», «Анежка – забияка», «666» и т.д. Под невысоким потолком «красовалась» фраза: «Я доведу тебя до белого каления, карапуз! И тогда нервов в твоём организме останется ровно столько, сколько есть волос на твоей лысой башке!!!»

День.

«А я не ве-е-ерю, Патрик!!! Понимаешь!? То, что ты говоришь – мура!!!» – вопила Каролина в трубку.

Патрик – рыжеволосый парень с дредами. Однажды я видел его, когда он заходил к хозяйке. Они учились в одной школе с начала учебного года и встречались. Всё шло хорошо, однако в последнее время их отношения сильно усложнились. Каролина была уверена, что Патрик ухаживает за Габриэлой, симпатичной девочкой из её параллельного класса. Он же старался убедить её в том, что они просто общаются.

Каролина безостановочно кричала на своего оппонента минут десять.

«Как бы не задохнулась… Ведь совсем перестала дышать», – забеспокоился я.

«Всё! С меня хватит!! Иди, развлекайся со своей тупой куклой!!!» – раздалось в пространстве.

Пылая от ярости, хозяйка бросила трубку, и вскоре на стене появилась новая запись: «Ненавижу Патрика! Он – скотина!» Под ней Каролина прикрепила фотографию своего неоднозначного парня, достала из ящика подаренные им фломастеры и запустила в неё один за другим.

Позднее, осушив стакан с водой, она изрекла: «Ладно. Проехали. Надо разгрузиться».

Хозяйка сбрила шерсть у меня с левого бока, подобрала несколько фломастеров и небрежно нарисовала мне на коже цветы.

«Ну во-о-от… Теперь в твоём лесу поляна есть!» – воскликнула она, заливаясь смехом, а позже сделала рисунок поярче.

***

Каролина пригласила к себе Анету с Барбарой, своих лучших подруг.

Анета – крашенная брюнетка, одетая в джинсы и белую футболку, на которой темнело слово «Людоедка».

Барбара – кудрявая девочка очень маленького роста.

Они слушали песни своей обожаемой группы «Кислота». Танцевали. Солист не переставал скандальным тоном повторять одну и ту же фразу: «Позавидуй червям, неудачник».

– А-а-а… Я тащу-у-усь… Кстати! У меня на двери в комнате новый плакат с ним висит! Он там без майки… Классный! Вы видели его новую татуху!? Супер!!! – провизжала Барбара своим писклявым голоском и захихикала. От солиста она была без ума.

Девочки ещё долго резвились. До тех пор, пока внезапно не отключили электричество.

– О-о-ой… Ну когда его уже вклю-ю-ючат? Сколько можно ждать!? Мне так хочется ещё послушать… – принялась ныть Барбара, сидя без дела уже минут сорок.

– Да расслабься ты!!! Скоро! – перебила её брюнетка.

– Ну, конечно! Ещё бы! Тебе-то нескучно! – взорвалась собеседница.

Думаю, она была права: утром Анета проколола себе бровь и уже минут двадцать рассматривала грубую и, по-моему, совершенно невзрачную серьгу, не отходя от зеркала ни на шаг.

– Переста-а-ань! Хочешь, тебе тоже сделаю пирсинг!? – саркастически поинтересовалась брюнетка.

– Девчонки! Успокойтесь! Есть идея! – вмешалась Каролина.

– Какая? Говори, пока я не заснула, – промямлила её кудрявая подруга.

– Ладно! Ита-а-ак… Кто хочет повеселиться?!! – прокричала хозяйка.

–  Мы!!! – хором отозвались её подруги.

– Тогда за мной! – скомандовала она, и все трое побежали куда-то в сторону кухни.

Я был очень рад воцарившейся тишине. И как вообще можно было слушать эту музыку!? Казалось, её сочинили за пару часов.

Устроившись на пуфе в прихожей, я закрыл глаза и задремал.

Безмятежность…

Страшный сон…

Реальность: кто-то берёт меня в руки – просыпаюсь. Брыкаюсь.

– Нет! Только не я!! Он сейчас изуродует мне лицо!!! – застонала Анета.

– Л-л-ладно… Давай его сюда! – отозвалась хозяйка и потащила меня в ванную комнату.

– Подождите! Слишком темно, – заметила Барбара.

– Ну, так не стой, как бутылка на барной стойке! Принеси свечу! – отчеканила Каролина.

Я боялся огня до дрожи… Впрочем, меньше, чем хозяйки.

Смеясь во всё горло, она пронесла меня над свечой так, что загорелась шерсть, а после бросила в наполненную ванну.

Вода была холодной, почти ледяной.

– Ха-ха-ха. Правильно сделала, что добавила пены, Каролина! Он как будто в море плещется! Глядите! Барашки! – восторженно произнесла Анета.

–  Точно, – согласилась с ней Барбара.

– Самолётик в облачках… – начала говорить хозяйка и, выждав паузу, шёпотом закончила:

– Попал в зону турбулентности.

Совершаю сотую попытку «выбраться на берег», но всё тщётно…

***

Я вырос и непонятным образом остался жив. Каролина издевалась надо мной фактически беспрерывно. Например, вчера, очередной раз, поругавшись с Патриком, она представила себе, что я – он и заперла меня в шифоньере почти на целый день.

Впрочем, Момо уже давно раздвоился. Один был козлом отпущения. Второй – подопытным кроликом. Неспроста, наверное, его имя состояло из двух слогов. Судьба такая…

Забираюсь на кресло. Умываюсь.

Хозяйка смотрит телевизор. Показывают передачу про птиц. Речь заходит о каком-то ярко-жёлтом попугае, и взгляд Каролины мгновенно переключается на закрытое ведро с краской, стоящее в углу комнаты. Родители девочки пришли к выводу о том, что стены её «мастерской» необходимо покрасить, ибо они стали непреодолимым барьером для того, чтобы кого-то приглашать к себе. Каролина придерживалась диаметрально противоположного мнения, однако поддержала их решение. Мысль о скором появлении нового «поля» показалась ей привлекательной: на старом свободного места не находилось, а сеять хотелось больше прежнего.

С ехидной улыбкой хозяйка приблизилась к ведру.

– Момо, а давай тебя сделаем похожим на попугая? – спросила вдруг она меня.

Инстинктивно пытаюсь удрать – безуспешно.

Каролина покрасила меня в ярко-жёлтый цвет, и, вероятно, лишившись рассудка, я выпрыгнул из окна, открытого впервые за весь период моего проживания у неё.

Приземляюсь на газон. Не оглядываюсь. Бегу от дома прочь быстрее всякого гепарда.

***

Ночь наступила. Столица окунулась во мрак, словно кисть в чёрную акварель. Человек средних лет брёл по мокрой улице. Звали его Ян. Серая шляпа и плащ мужчины были уже совсем сырыми. Дождь усиливался с каждым шагом, а зонт Яна по-прежнему оставался закрытым…

Тоска захватила его душу, как росянка насекомое.

Будучи ребёнком, сидя в песочнице, он увидел девочку по имени Эмилия. На ней был оранжево-белый сарафан. Она громко смеялась, качаясь на качели, и летнее солнце золотило её светлые волосы. Девочка заметила его.

Они познакомились.

Стали общаться.

Подружились.

Влюбились.

Вместе Ян и Эмилия прошли через многое… Но особенно их объединял трагических уход родителей, погибших в горах во время одного из совместных путешествий.

Она была его единственной женщиной, родной душой и действительно мудрым, умным, высоконравственным Человеком.

Эмилия пропала без вести несколько месяцев назад.

«Господи, я знаю точно, что не переживу этой утраты, и сил надеяться у меня больше нет… Прошу Тебя, помоги мне…», – молвил Ян, впервые обратившись к Богу с просьбой.

Внезапно ярко-жёлтый кот выскочил из тёмного угла, точно солнечный луч из грозовой тучи. Он пересёк ему дорогу, а затем исчез за поворотом.

Оцепенение.

Мысль.

Благодарность.

«С…свет…» – спорхнуло с уст мужчины, и он перекрестился.

***

Рай.

Чья-то душа задала мне вопрос:

– Кем ты был в ушедшей жизни?

– Котом, – ответил я.

***

Эмилия нашлась. Они с Яном поженились. Оба счастливы в браке.

Весной у них родился сын. Когда мальчику исполнилось три года, он проявил гениальные музыкальные способности.