— Это было самое начало лихих девяностых, — на-
чал он свой рассказ. — В Ульяновске дремучее спокой-
ствие, я — молодой конструктор на авиазаводе, днём
летаю на планерах, а во вторую смену конструирую са-
молёты. Идиллию разрушил один из друзей, он один
из первых организовал кооператив по изготовлению
каких-то деревяшек и в скором времени приобрёл «Ни-
ву». «Ниву»! Водительских прав у него не было, и пер-
вое время за рулём его «Нивы» сидел я. До этого в сре-
де моих сверстников машиной владели исключительно
сотрудники авиакомпании «Волга — Днепр», у одного
из которых, кстати, и была куплена эта «Нива», и этот
случай стал катализатором моей активности. Я решил
во что бы то ни стало тоже стать кооператором! Снача-
ла поднял на уши свой аэроклуб, затем познакомился
с руководством ВВС и ДОСААФ, и через пару месяцев
у меня уже был подписанный договор на поставку зап-
частей для самолётов всех аэроклубов России и союз-
ных республик. К этому моменту производство самих
запчастей было в разгаре, из городов и весей приезжа-
ли ходоки за выхлопными коллекторами, рассчитыва-
ясь модным в то время бартером, по схеме — КамАЗ
запчастей на КамАЗ какого-нибудь добра, например,
видеомагнитофонов. Я с нетерпением ждал, когда штаб
тыла ВВС сделает централизованный заказ, но в недрах
ДОСААФ начались сложные процессы, и мне пришлось
на время отвлечься от этой темы. Как раз в это время
мои друзья замутили представительство автобусного за-
вода «КАвЗ» в Ульяновске, и я с головой ушёл в процесс
продажи смешных автобусов с носиком. Это направило
мою жизнь одним колесом в автомобильную колею,
из которой мне так и не удалось выбраться. Я вёл неле-
пую тройную жизнь — конструктор на заводе «Авиа-
стар», директор ООО «Фарман», продающего автобусы,
и полулегальная деятельность в ДОСААФ, поощряемая
реальной потребностью лёгкой авиации в запчастях
и подавляемая распадом структуры, горящей на костре
перестройки. Как-нибудь я расскажу, что из этого полу-
чилось, а сейчас хочу вспомнить трагикомический слу-
чай, до сих пор не дающий мне покоя. Ситуация —
поздняя дождливая осень, условная трасса Казань —
Ульяновск, в те годы состоящая на 40—50 процентов
из чистой грязи. Колонна смешных автобусов едет
из Казани в Ульяновск, я сижу в одном из них, и бравый
водила Вовка Ерохин на особо глухом участке подбира-
ет пассажира. Пассажир был с особенностями, на мой
вопрос о том, где же его нужно высадить, он делал
смешные гримасы, а через пять минут начал нервни-
чать.
.
— Монда! Монда! — повторял он, глядя на меня.
Где эта Монда, ни я, ни Володька не знали, а через
час, уже на подъезде к Ульяновску, беспокойный пасса-
жир начал ломиться наружу, и его пришлось высадить
на ближайшей остановке. На следующий день я спро-
сил у знакомого татарина, где находится Монда, и полу-
чил неожиданный ответ, что «монда» по-татарски зна-
чит «тут»! С тех пор прошло много лет, но, вспоминая
иногда этого безымянного пассажира, я с ужасом думаю
о том, что эта поездка могла быть последней в его спо-
койной и размеренной жизни. О том, что на моём месте
мог оказаться внимательный и чуткий человек, для ко-
торого оставить беспомощного человека одного, под
дождём, на незнакомой автобусной остановке, было бы
просто немыслимым делом! Необратимость этой ситуа-
ции до сих пор тяжёлым грузом лежит на моей совести,
а я могу только верить в то, что этот человек всё же на-
шел дорогу домой. После этого случая я на своём лич-
ном автомобиле начал бесплатно подвозить всех жела-
ющих. Я и раньше старался никому не отказывать,
но теперь это стало какой-то навязчивой идеей, и мои
попытки осчастливить путника с поднятой рукой участи-
лись. Эта мания длилась очень долго, но те, кто меня
знает, подтвердят, что сейчас это уже не так. Возможно,
у меня появились другие возможности помочь ближне-
му, но не исключено, что тут замешана одна маленькая
щуплая старушка, голосовавшая на дороге на подъез-
дах к Казани.
.
Сев на переднее сиденье, она долго при-
страивала свою палочку и огромный пакет с каким-то
добром. Затем очень ловко пристегнула ремень без-
опасности и неожиданно крепким голосом сказала:
— И чего ждём, уснул, что ли? Давай, езжай!
Сообщив, что ей нужно на Ершова, она спокойно
дремала, пока я на развилке после моста не свернул
на Лебяжье. Всю дремоту с бабули как рукой сняло.
— Я дорогу знаю, — кричала она, — ехать нужно че-
рез Дербышки, я сразу поняла, что ты грабитель и на-
сильник!
.
Пока я, остановившись, объяснял старушке, насколь-
ко удобнее ехать на Ершова через Горьковское шоссе,
она выскочила со своим узелком и палочкой, достала
телефон и начала звонить по телефону доверия! Итог
этой истории может кому-то показаться поучительным,
но лично для меня он не стал путеводной звездой
по моей жизни. Разве что после этого случая я более
внимательно смотрю в глаза тем, кому до сих пор пыта-
юсь помочь. Приехавший наряд милиции отвёз меня
и старушку на стационарный пост ГАИ, с меня и со ста-
рушки сняли показания, обыскав наши вещи, включая
и машину, а вопрос по существу решил приехавший
из областного РУВД офицер в чине майора.
.
— А теперь, Константин Иваныч, скажи мне, мил че-
ловек, чему тебя научила эта история?
Он по собственной инициативе проводил меня
к стоявшей возле поста моей опечатанной машине, со-
рвал пломбы и теперь по-отечески смотрел на меня,
ожидая ответа на свой вопрос. Не дождавшись, он про-
должил:
— Сделанное однажды добро, дорогой Костя, долж-
но быть и обязательно будет наказано!
Автор публикации
