***
У Мишани была тайна. Точнее большая тайна, еще точнее — тайна с большой буквы. Огромная и неприкасаемая. В отличие от самого Мишани. Повседневного и невзрачного.
Помнится, в школе такая же маленькая и невзрачная училка литературы скучно и спросонья долдонила что-то про маленького человека.
— До-ро-ги-е ре-бя-та-, — протяжно начинала она, открывая журнал. — Тема сегодняшнего урока…
Темы уроков Мишаня, конечно, не усвоил, а выражение «маленький человек» запомнил и примерил на себя — нигде не жмет и не тянет. Так и стал носить — удобно и на вырост.
В школе с тройки на тройку скакал — я же маленький человек, что с меня взять. ПТУ с горем пополам осилил — куда нам выше-то, недотепам. Работа на лопате — мы же гарвардов не кончали… Ну, вы поняли жизненный вектор Мишани.
Несмотря на собственную малозначительность, а может даже благодаря ей и своей тайне, Мишаня был вполне счастлив и гармоничен. Легко и расслабленно плыл по течению жизни, не борясь и волнами и не погружаясь в ее пучину.
А тайна была следующая.
***
На верхней полке платяного шкафа, в коробке из-под печенья, у него жила настоящая… звезда. Которая раньше висела высоко на небосводе и взирала на бренную землю с недосягаемой высоты.
— Как же звезда оказалась в Мишаниной жестяной банке? — спросите вы.
А очень просто.
Звезда была очень молода, очень любопытна и однажды так низко наклонилась к земле, что не удержалась и упала вниз.
Прямо во двор деревенского дома, где скучал в гостях у бабушки семилетний Мишаня.
Как только стемнело, он сразу увидел звезду в ведре с водой и спрятал в коробке из-под печенья. Тем более что печенье из коробки давно были съедено до последней крошки.
— Будешь жить у меня, — торжественно заявил он звезде, закрывая коробку покрепче, чтобы звезда не убежала обратно наверх — Я буду тебя любить и беречь, рассказывать свои секреты, а ты будешь исполнять мои желания.
Звезда молчала, соглашаясь.
На том и порешили.
***
В деревне у бабушки Мишаня гостил до самой осени. — Мальчик с возу, бюджету легче, — всякий раз напутствовал сына отец, сажая в пыльный и горячий пригородный автобус. Всякий раз Мишаню укачивало посередине дороги, и сердобольные пассажиры «лечили» несчастного мальчика кто леденцами, кто квасом, кто анекдотами. От этого укачивало еще больше.
Мишаня стойко терпел дорожные неудобства и без сил падал бабушке в руки.
— Боже мой, совсем зеленый, — всякий раз всплескивала руками бабушка, махая на Мишаню неизменным цветастым платком.
Собственно, бабушка стала первым посвященным в Мишанину звездную тайну.
— Я нашел настоящую звезду, — спешил поделиться Мишаня радостью, пряча за спиной жестяную коробку.- Но это секрет.
— Да ты что? — подыгрывала внуку бабушка. — Настоящую звезду? Не может быть. Тогда береги ее и никому не показывай.
Мишаня берег и даже время от времени протирал новый домик звезды влажной тряпочкой.
***
Несмотря на тяжелую дорогу, деревню Мишаня любил и поездку всегда с нетерпением ждал.
До сих пор перед глазами стояла пыльная проселочная дорога, в которой резвились ленивые куры, сельпо с румяной хохотушкой-продавщицей и покосившийся бабушкин сарай со старым барахлом — Мишанин маленький рай.
— Внучок, ужинать, — командовала бабушка, водружая на плиту большой чумазый чайник, и Мишаня неохотно покидал свой маленький мирок, где среди сломанных лопат и дырявых ведер хранились его сокровища — настоящий патрон, найденный в лесу, перочинный ножик — подарок отцова брата дяди Саши и увеличительное стекло, забытое как-то соседским мальчишкой.
Звезде Мишаня отводил более почетное место — у бабушки в деревне она жила под подушкой с перьями, но часто составляла ему компанию в немногочисленных забавах.
Забавы у Мишани были однообразные: гонять ленивых деревенских кур, считать, сколько сельчан пройдет за день мимо бабушкиного дома или рассматривать картинки в старых журналах «Крестьянка».
***
Звезде Мишаня рассказывал свои мальчишеские секреты и просил исполнить самые заветные желания.
Заветные желания не всегда спешили сбываться, но Мишаня не особенно расстраивался — значит, чего-то пока что не заслужил. Но ведь выгнали же из школы второгодника Петьку — заклятого Мишаниного врага.
— Ну как там поживает наша звезда? — всякий раз спрашивала бабушка за ужином, кивая в сторону Мишаниного сокровища. — Еще не надоела?
Мишаня бурчал что-то с набитым ртом, и бабушка гладила внука по непослушным выгоревшим вихрам и горестно вздыхала: совсем у ребенка нет приятелей, но, может, перерастет.
Иногда, когда бабушка особенно сладко храпела, Мишаня брал коробку и отправлялся рассматривать ночное небо. Коробку открывать он побаивался: вдруг звезда вернется на небо и оставит его одного.
— Смотри, там был твой дом, — говорил Мишаня своей звезде. — Но у меня тебе лучше, правда?
Звезда согласно молчала.
***
Потом звезда путешествовала с Мишаней из города в деревню, заменив школьных приятелей и дворовые компании. «Мальчик совершенно не социализирован, — хором твердили учителя, — нелегко ему придется в жизни».
Родители на нелюдимость сына смотрели сквозь пальцы — как-нибудь перерастет свои фантазии.
Маму такое положение Мишанининых дел полностью устраивало. «Может, оно и к лучшему, меньше вредного влияния товарищей, — рассуждала она, закручивая после смены соленья на зиму. — Не надо тратиться на подарки на дни рождения и кормить толпу шантрапы у себя».
С отцом все было сложнее. Главы семейства считал, что у нормального ребенка должны быть сотоварищи по детским шалостям, но помочь сыну с их обретением не спешил.
Несколько раз, когда в отце воспитатель брал верх над пофигистом, жестяная банка со звездой оказывалась на помойке. Правда, всегда была Мишаней найдена и возвращена на свое место.
— О, наш помоечник вернулся, — всякий раз комментировал папа, похрустывая маринованным огурчиком. — Сегодня остаешься без ужина.
Семейный рецепт маринада был выше всяких похвал.
***
Когда бабушки не стало и родители избавились от старого дома, Мишаня заканчивал школу.
Его горе от утраты летнего убежища было безмерным. Об уроках пришлось забыть, целыми днями Мишаня лежал на подавленной тахте лицом к стене, обняв жестяную коробку.
Через несколько дней родители заволновались: соседи по дому стали задавать слишком много вопросов. Сочувствие выражали даже незнакомые люди: «Держитесь, с мальчиком и так непросто, а тут такое горе…»
Тогда на помощь был призван школьный психолог и городской доморощенный целитель.
Первая поправила очки и развела руками:
— Психика штука тонкая. Не докучайте ребенку. Дайте мальчику время, пусть проживет все стадии горя.
Второй принес какой-то отвар, долго водил руками над Мишаниной спиной и вынес вердикт:
— Случай тяжелый, для начала понадобится не меньше десяти сеансов целительной терапии, а дальше посмотрим.
Денег на долгосрочные услуги целителя у родителей не было. Папа нашел в комоде старый серебряный крестик и собрался за помощью к местному священнику.
Мишаня продолжал отчаянно сжимать в руках жестяную коробку. В отличие от окружающих звезда все понимала и не лезла с глупостями.
***
Впрочем, до изгнания бесов дело не дошло. Однажды утром родители обнаружили Мишаню на кухне, с жадностью уплетающего оладьи с вареньем. Звезда соскучилась по природе, и Мишаня спешил на прогулку в городской парк.
Изо дня в одень он сидел на облупившейся скамейке со звездой в кармане и ни о чем не думал.
Прохожие на всякий случай обходили странного молодого человека стороной, кто насмешливо, кто с опаской. Однажды местная шпана попыталась докопаться, но натолкнувшись на пустой взгляд, ретировалась. Зачем связываться с психом?
Среди соседей прошла еще одна волна сочувствия родителям:
— Бедный мальчик, все никак не успокоится.
По учебе он, понятное дело, сильно отстал. Мама каждый день дежурила у кабинета директора:
— Ну войдите же в положение, у ребенка серьезный стресс. Вы же тоже мать!
Учителя первое время держали оборону, но потом сдались и выдали аттестат: кто знает, что у этой странной семейки на уме, проверок потом не оберешься.
Мишаня благодарил звезду на помощь.
***
Потом как-то все утряслось. Учеба, работа, отдельная однушка, доставшаяся от тетки. Никаких поводов соседям для сплетен Мишаня не давал. Родители тихо вздыхали: наконец-то сын перебесился, может, и внуков дождутся.
Мишаня не спорил. Вместе с нехитрым скарбом в однушку переехала и жестяная коробка со звездой. Заняв почетное место на верхней полке под пододеяльниками и простынями.
Молодой человек сделал выводы из своей нехитрой жизни и надежно хранил свою тайну от посторонних глаз.
— Придется тебе, дорогая, жить в спартанских условиях, — извинялся он перед звездой.
Звезда все понимала.
Впрочем, покушаться на его тайну было некому. Школьных друзей у Мишани не случилось. С коллегами тоже не задалось. Поначалу приглашали на совместные посиделки под пивко, но Мишаня уклонялся:
— Извиняйте мужики, язва у меня.
Мужики не особо настаивали. Рабочие люди интуитивно чувствовали Мишанину странность и держались на расстоянии,
Справедливости ради, язва у Мишани действительно была.
***
В какой-то момент природа взяла свое, и на тесной Мишаниной кухни появилась Оля. Оля трудилась кассиром в ближайшем магазине и давно положила глаз на стеснительного молодого человека.
— Сразу видно, нюня-нюней, поди и девушки никогда и не было, — здраво рассудила кассирша.
Наличие собственного жилья, пусть и малогабаритного, подтолкнуло иногороднюю Олю к активным действиям. Неискушенный в амурных делах молодой человек, ясное дело, не устоял.
Вслед за Олей жизненное пространство Мишани и звезды пополнилось новым телевизором, железной вешалкой и двумя сумками с вещами.
Мишаня извинился перед звездой и освободил большую полку в шкафу и маленькую в ванной. Мишаня переживал, что звезда будет ревновать, но обошлось.
— Давай сразу договоримся, мои вещи не трогать, я этого не люблю. Ничего не перекладывать и тем более не выбрасывать, поняла? — сразу же расставил он точки над i.
Оля повела плечами: как скажешь, дорогой, как скажешь.
Но вещи не трогала.
***
Сначала все шло хорошо. Совместный быт протекал спокойно: в холодильнике всегда был суп и иногда второе. Из углов была безжалостно выметена вся пыль, посуда в раковине не копилась.
Родители боялись сглазить: наконец-то остепенился.
Совместные выходные по инициативе Оли проводили в кино или в парке. Кассирша нарезала с собой бутерброды и заваривала в термосе травяной чай, пахнущий соломой. Мишаня прихлебывал горячее варево и скучал.
Близких друзей в городе у Оли не было, отсутствие дома Мишаниных гостей было даже на руку. Не надо готовить на ораву мужиков.
— Мой капли в рот не берет, все по дому хлопочет, — хвасталась она товаркам.
Женщины завистливо кивали.
Вечерами Оля деловито протирала тарелки и строила планы на лето:
— …А можно на месте снять жилье, так даже дешевле. Только поближе к морю, чтобы недалеко ходить. А готовить сама буду, чтобы дешевле…
Ответное молчание Мишани ее ничуть не смущало. Привыкшая к людским странностям, Оля адаптировалась и к нелюдимости сожителя: чего попросту воду в ступе толочь.
Мишаня же отворачивался к стене, закрывал глаза и часами рассказывал звезде свои впечатления от прожитого дня. Где не было ни слова о кассирше Оле.
***
Беда пришла, откуда не ждали. Как-то на работе задерживали зарплату. Суп в холодильнике вторую неделю был без мяса, а Оля без маникюра.
— Скоро святым духом питаться будем, — ворчала Оля.
Мишаня привычно молчал: возразить ему было особенно нечего.
Однажды, вернувшись со смены, Мишаня с ужасом обнаружил на кухне раскрытую жестяную банку. Пустую.
Свет померк в глазах Мишани. Его звезда, верная спутница жизни, покинула его.
— Что ты наделала? — голосил он дурным голосом, тряся Олю за плечи. — Зачем ты трогала мои вещи, зачем?
Оля истерики благоверного не поняла, пыталась оправдаться:
— Дома шаром покати, я думала там заначка.
Назавтра телевизор, вешалка и две сумки с вещами покинули Мишанино скромное жилище.
— Все-таки с этими блаженными лучше не связываться, — извлекла жизненный урок кассирша Оля, возвращаясь в съемное жилье.
***
Несколько дней Мишаня ходил мрачнее тучи. Кусал ногти, мыл посуду и кружил по пустой комнате. Он даже напросился с мужиками на ближайшую рыбалку.
Мужики удивились, но не отказали. Интересно же, что этот малохольный учудит.
А потом Мишаню осенило. Его звезда не покинула его. Скрываясь от чужих глаз, она просто стала невидимой, звезды это умеют.
— Дорогая, прости меня, что поддался слабости и усомнился, — твердил Мишаня, пряча на место жестяную коробку.
В какой-то момент он хотел было вернуть на место и кассиршу Олю, но в последний момент передумал. Ни к чему его звезде лишний стресс.
Так Мишаня и коротал долгие зимние вечера вдвоем со звездой. В полумраке малогабаритной кухни свистел на плите неочищенный чайник, и поблескивала на столе жестяная коробка.
***
А высоко в небе улыбалась Мишане настоящая звезда. Жаль, что Мишаня давно не смотрел вверх. И не знал, что звезды не живут в жестяных коробках из-под печенья.
Автор публикации
