Мелочи жизни и смерти

Солнце ещё не село но небо было злое и мутное. Дул сильный ветер, он дул в спину и большая чёрная ворона, летящая навстречу из последних сил держалась напротив, глядя мне в глаза. Мне показалось что она плакала и я махнул ей свободной рукой, пытаясь ободрить её и в то же время дать понять, что погода для диалога не подходящая. Увидев мой жест она будто бы обрадовалась, мотнула клювом и резко набрала высоту. Что то недоброе было в этом манёвре, зависнув в верхней точке, она с большим креном пошла к земле. Уже перед самой землёй одно её крыло съёжилось, птица крутнулась, нелепо, лапками вверх, набрала с пол метра высоты и с этой высоты упала, ударившись спиной о слежавшийся снег. Она лежала в трёх метрах от тропинки, остывающие открытые глаза глядели на огромный тополь, на верхушке которого моталось большое гнездо. Эта ворона была мне знакома, всю осень она прыгала вдоль тропинки, по которой я хожу на работу, подволакивая одно крыло. Теперь это крыло распласталось по снегу а большой острый клюв был укоризненно открыт, казалось, он сейчас прокаркает о том, что в этой незадаче виноват только я. Я ведь при встрече несколько раз пытался подозвать птицу, полагая, что айболиты, врачующие моего Винни, разберутся и с её оперением, но делал это недостаточно деликатно и единственное, в чём я преуспел – это ухитрился всучить ей несколько кусочков краковской колбасы. Свои обязательства перед ней я не считал исчерпанными, но она вскоре потерялась из виду, и появилась только сегодня вот таким неожиданным и несчастливым образом.