Шумит море. Волны нападают на берег и уволакивают в бурлящую пучину пленных – камушки. Галька негодует. Тихо так шуршит, почти неслышно, чтобы солёный гигант не разобрал проклятий. Всё это за бетонной стеной. Эта махина раскинула в стороны свои огромные руки и не соглашается меня пропустить, как бы не умоляла. Жадина. Хочет, чтобы море принадлежало только ей.
Я могу лишь слушать симфонию моря, пьянеть от чуть кисловатого запаха йода. Мы так давно с ним не виделись. Я почти забыла, каковы прикосновения волн: мягко ли они обнимают тело, уволакивая за собой, или же они всей своей тяжестью давят, стремясь избавиться от инородного тела, как организм человека пытается защититься от проникнувшего вируса. Прижимаюсь лицом к прохладному бетону и шепчу еле слышно:
– Когда-нибудь мы снова будем вместе, когда-нибудь я разбегусь и перепрыгну через эту чёртову стену, и уже ничего… Слышишь?! Ничего меня не остановит. Я брошусь в твои белоснежные объятия и тогда…
Мне кажется, что море всё слышит, всё понимает. Оно вдруг становится громче, разъярённей. В воздух поднимаются чайки, до этого мирно покачивающиеся на гребнях волны, и начинают кричать. Видимо, тоже хотят, чтобы титан на дне их услышал.
– Я обещаю, я клянусь, что это обязательно случится. Только не сейчас, а когда-нибудь потом. Понимаешь, мне надо сначала собраться с силами, надо сначала…
Как же глупо всё это звучит. Ни к чему не обязывающие обещания, пустые отговорки. Отрываюсь от стены. А ведь она тоже постарела. И на ней появились трещины, сколы и вмятины, местами обвалилась штукатурка. Раньше она была холодной и неприступной, а теперь то тут, то там пучки мха, настойчиво ползущего вверх, сентиментальные признания в любви, которые никому не предназначены. Я так долго её ненавидела, что ближе неё у меня больше никого нет.
Иду вдоль стены, проводя по ней ладонью. Шершавая. Прибавляю ход. Руку начинает жечь. Я всё ускоряюсь, начинаю бежать. Уже ободрана кожа, а мелкие крупицы бетона пробираются ко мне в плоть. Мы становимся единым целым. Я оставляю за собой тонкую алую полосу. Она идёт неровно, волнами.
На глазах слёзы. Они стекают по обветренным щекам, как горные ручьи, которые весной тают и заполняют весёлым журчанием пересохшие русла. Солёные струйки просачиваются между губ. Изо всех сил кричу:
– Так вот, какое ты на вкус, море!
В ответ шум волн становится всё оглушительней, они кидаются на берег, стремятся дотянуться до преграды, разрушить её своей мощью. Из под ног пропадает асфальт. Ему на смену приходит вязкий песок. В ботинки пробираются мелкие крупинки, щекочут впиваются острыми краями в стопы.
У меня в животе что-то растёт, поднимается выше и вырывается наружу безудержным смехом. Как же хорошо! Внутри просыпаются сотни тысяч маленьких бабочек, разрывающих меня на части. Они хотят вырваться на волю, улететь. Я и не знала, что счастье может быть Таким. Все звуки сливаются воедино: я уже не отличаю, прибой ли это, или кровь стучит у меня в ушах. Рука пульсирует, ноги не выдерживают, дыхание сбилось
Падаю на колени. Ручьи превратились в полноводные реки, слёзы срываются с подбородка. Плечи дрожат, лицо исказилось, а руки обвились вокруг живота, где вдруг стало так пусто, словно там чёрная дыра, что высосала всё. Пытаюсь сжаться до размеров атома, но никак не выходит.
Поднимаю глаза. Сквозь дымку пробивается синева море, волны нежатся в лучах солнца. Веки медленно опускаются, последние капли океана скатываются по щекам. Темно
Автор публикации
