Эпиграф:
– Мы с нею шли вдвоем. Пленили нас мечты.
И были волоса у милой развиты, –
И звонким голосом небесной чистоты
Она спросила вдруг: “Когда был счастлив ты?”
–
( Поль Верлен, стихотворение «Никогда вовеки»)
– Ой Гаррий Бонифатьевич! Ой, Гаррий, Бонифатьевич! Ой, Гаррий Бонифатьевич!
– Вы меня щами облили. Между прочим, с обильным майонезием! Я их только-только хлебать начал. За них, между прочим, уплОчено. А теперь я вас внимательно. Что случилось?
– То самое! Поэтесса Котлетова рожает. Прямо у вашего письменного стола. Можно сказать, прямо на ём. И прямо, и присно, и во веки веков!
– Не гогочите вы, словно гусь я в яблоках и тыблоках. Говорите вразумительно: на ём на чём?
– На этом вашем на рабочем! Ужас! У неё уже и воды отходят! Или уже отошли!
– Что? Какие воды?
– Обыкновенные. Околоплодные.
– Что???? У меня ж на столе рукопись лежит. Моей свежей поэмы «Кандалы Кюхельбеккера»!
– Значит, всё.
– Что всё?
– Трендец Кюхельбеккеру.
– Я на неё в суд подам!
– На кого?
– На эту…. Которая с водами на Кюхельбеккере!
– Да вы что! Как вам не стыдно? Она же теперь уже, может, мать!
– Да хоть отец! Кстати, а как она попала в мой кабинет?
– Ворвалась как фурия. Изольда Гургеновна ничего сделать не могла. Потому что она ворвалась (я Котлетиху имею в виду, а не Изольду. Изольда уже никуда не врывается и не взрывается. По причине возраста и камней в почках. Отврывалась-отвзрывалась…) и сказала, что рожать будет именно здесь, у стола (или на столе. Я конкретно не разобрала.). Что она вас предупреждала. Так что хватит вам, Гаррий Бонифатьевич, выпивать и закусывать. Довыпивались и дозакусывались. Скоро станете счастливым папашей (если уже не стали). В какой только раз?
– Ах, оставьте эти свои гнусные инсинуации! Кто её просил хм… на моём столе? Тоже мне нашла гинекологическое кресло!
– … а вы в таком случае оставьте свои гинекологическое пошлости. И разуйте, наконец, глаза. Никто вас не принуждал к котлетовой близости. В смысле, близости с нею, красивой. Вы сами, так сказать…
– Чего «так сказать»? Я не отрицаю: между нами прошла искра. Я воспламенился! Имею право, я же творческая личность! И мне свойственны безумства! Опять же мы не расписаны, так что мне ничего за это не будет.
– Ага. Не будет. Она сделает дээнку, установит ваше отцовство – и будете, как миленький, алименты платить.
– Какую ещё дээнку?
– Анализ такой. На принадлежность к отцовству. Хрен вырветесь. И никакой Кюхельбеккер не поможет! Будь он хоть вместе с Мопассаном! А? Чего поскучнели-то? Чего глазки сразу скукугрёбилися? Чует кошка чью мясу сожрала? Точнее, кот…
–
Автор публикации
