1965 год.
Тиканье часов нарушая тишину в комнате, наверное, было единственным развлечением для первоклассника Серёжи, который так сильно утомился делать домашние задания. А так хотелось уже зайти к своему лучшему другу домой, чтобы погонять мяч по площадке и просто побегать, играя в войнушку. Но родители строго запретили брать выходить на улицу, и даже из-за стола, до того, как будут сделаны все уроки. Иногда кашляющий дедушка, оставленный для присмотра, дремал на своём кресле.
– Эх… Как же достали меня эти уроки… А ещё не один год сидеть за партой класса и терпеть эти уроки… Неужели мама с папой и вправду думают, что я ещё в институт пойду? Нет! Не пойду, уж лучше дворником стану, чем буду учиться. Всё равно те, кто много учился, ничего в жизни не добились. Даже на войне было много необразованных. – воскликнул маленький Серёжа, не боясь разбудить дедушку.
Опять раздался кашель дедушки, вперемешку с доброй усмешкой. От неожиданности Серёжа даже вздрогнул и резко посмотрел на дедушку, который явно слышал возмущения своего внука.
– Не прав ты внучок. Те, кто много учиться, становятся истинными героями, чье имя остается в веках. Да и те герои войны, что стали героями, но были необразованные, хотели очень учиться. Но увы их учёбу прервала война.
– А ты таких встречал на войне?
– Конечно, и не раз!!! Особенно на войне таких было много. Образованные, умные, отважные, и самое главное они продолжали учиться даже после окончания школы и института!!!
– А можешь рассказать, хотя бы про одного?! Пожалуйста.
– Хех… Ну, хорошо… Когда я служил в тринадцатом истребительном авиационном полку, десятой смешанной авиационной бригаде ВВС Балтийского флота. Был я обычным техником, и в мои задачи входило обслуживание истребителей и подготовка к вылету самолётов. Конечно, не из самых лучших работ, но зато в относительной безопасности. Хотя побывал и под бомбёжкой, но сейчас я хочу рассказать об одном лётчике, который благодаря тому, что хорошо учился, получил звание Героя Советского Союза одним из первых, если не самым первым за историю Великой Отечественной Войны. Звали этого героя Антоненко Алексей Касьянович. И знал я его лично, и мне довелось с ним пообщаться после того боя, за который он и получил свою медаль героя Советского Союза.
– А что он сделал?
– Вот об этом я и хочу тебе рассказать, так что устраивайся поудобнее и слушай внимательно, усваивая информацию.
25 июня 1941 год (4-й день войны).
У штаба авиационного полка остановился военный автомобиль ГАЗ, который использовался в основном для подвоза провианта и боеприпасов на базу, но сегодня туда привезли очень важного человека, который прилетел из Москвы, чтобы помогать своему народу на передовых, но по каким-то обстоятельствам, его хотели видеть в штабе. Скорее всего, как он предполагал, его хотели ввести в курс дела обстановки, что происходит на самой передовой. Но увы, то, что произошло он предвидеть не смог. Войдя в кабинет командира гарнизона, он увидел несколько высокопоставленных офицеров красной армии, стоявших у стола, на котором лежала карта и какие-то документы.
– Здравия желаю. – Воскликнул он, выпрямившись как струнка.
– Здравия желаю. Нет необходимости в этой показухе, по крайней мере здесь на передовой. Надеюсь, Вам известно, что наш полк один из немногих, что уцелели после нападения немцев?
– Так точно, товарищ комиссар. Готов служить отечеству!
– Послужишь еще сегодня. А пока вот, держи. На тебя тут телеграмма пришла из Москвы. За отличную службу, смелость проявленную в бою против финского полчища в 1939 – 10940 гг., тебе присваивают орден Ленина. В общем отлично послужил. Поздравляю товарищ капитан.
– Спасибо товарищ комиссар. Служу отечеству.
– Молодец, что служишь. И повторяю, что сегодня тебе предстоит послужить. По донесениям разведки, сегодня немцы хотят нас бомбить. Твой долг зовёт подняться в небо. Я знаю, ты отличный летчик АС, поэтому не зря назначил тебя командиром эскадрильи. В общем времени на подготовку и разведку боя почти нет. Бери с собой лейтенанта Петра Бринько, и всею свою команду, и на вылет. Самолёты заряжены и заправлены. За тобою закреплён самолёт И-16.
– Могу выполнять?
– Бегом.
Тридцатилетний капитан ВВС СССР Антоненко Алексей, тут же начал выполнять приказ, ожидая расправы над немецкими захватчиками. Подбегая к самолёту, при этом надевая медаль на грудь, Алексей увидел, как с его самолетом проводят предполётные проверки один единственный техник. Сначала Алексей вознегодовал, ведь как так, ему сказали, что всё готово. Сел, да полетел. А тут ещё что-то делал какой-то техник. Сбавив шаг, он подкрадывался к технику, чтобы узнать в чём дело, но, его тут же отдёрнули за плечо. Обернувшись, он увидел своего лучшего друга и незаменимого товарища на передовой, лейтенанта Петра Бринько.
Именно Пётр был тем человеком, которому можно было доверить свою жизнь в самом пекле боя. Их сближало не только обстоятельства, которые произошли каких-то три дня назад. Ровно в четыре часа утра 22 июня 1941 года. И не русско-финская война, закончившиеся в прошлом году, но и долгие годы общения, учёбы вместе в Ленинградской военно-теоретической школе лётчиков, и невообразимая страсть к полётам и небу.
– Поздравляю с медалью тебя. Наверное, сам удивился этому? – спросил Пётр.
– Спасибо. Знаешь, если бы не ты, я бы никогда бы не получил её, да и вообще, наверное, не уцелел бы. А, что с моим самолётом? – спросил Алексей.
– Я попросил техника ещё раз проверить. Не хочу, чтобы у самолета медалиста, что-то отказало во время боя. Надеюсь, тебе сказали про вылет? – строго спросил Петр. – Техник, что там у нас?
– Всё в полном порядке. Я лично дважды проверил основные узлы. Всё работает как часы. Лучше, чем новый. Только вот одно беспокоит. Я из шасси не смог грязь всю вычистить. – ответил техник.
– Колёса крутятся? Он может тормозить? – спросил Алексей.
– Так точно. – ответил техник.
– Тогда всё отлично. Спасибо за помощь, товарищ. – Сказал Петр, и пожав руку Петра залез в кабину пилота.
Штурвал, датчики, крылья, хвост. Это не просто описание самолёта. Это стало жизнью Алексея. Частью его самого. И казалось, что он всю свою жизнь провёл за полётом. Казалось, что та жизнь и работа в депо слесарем и помощником машиниста, была совсем не его жизнью, а кого-то другого человека. Хотя, та работа бессомненно способствовала его развитию как пилота. Обучение паровозной и другой различной технике и управлению ею там на далёкой станции «ДНО» смогло возвысить его до небес.
Заводя пропеллер, он понимал, что должен отдать должное тому, с каким усердием он изучал всё необходимое для того, чтобы теперь пилотировать этот самолёт, и получить этот золотой орден Ленина, гордо висевший на его груди.
Выехав на взлётно-посадочную полосу, он терпеливо начал ждать, когда его эскадрилья построиться за ним в одну полосу. И вот настал тот долгожданное мгновение, когда метр за метром самолёты, как единое целое, набирая скорость, начали подниматься вверх, туда, где они дадут отпор вражеской нечисти в лице немецких бомбардировщиков.
Взлетев по одному, они словно вороны, облетели свой аэродром вокруг в знак почёта, и выстроившись в клин улетели навстречу смерти для врага.
– Сколько нам лететь, командир. – со свойственным шипением донесся голос из радио.
– Около тридцати километров. Так что тишина в эфире до установления зрительного контакта. Быть всем на чеку. – ответил строго Алексей.
Эта тишина была необходима для того, чтобы с земли не смогли услышать и установить принадлежность самолётов. Зенитный обстрел был сейчас никому не нужен и грозил не только срывом операции, но и полным уничтожение аэродрома с большим количеством человеческих жертв. И каждое слово могло стоить очень дорого. А когда самолёты советских войск с немецкими бомбардировщиками, то «палить» с земли в воздух никто не станет, во избежание попадания в свои драгоценные самолёты.
Об этом не раз говорилось в школе лётчиков, и конечно же Алексей это знал по опыту по Советско-Финской войне, где он так же был одним из самых лучших лётчиков, за что, собственно, и получил орден только сегодня.
– Командир, вижу самолёты немцев, на одиннадцать часов. – донесся голос в шлемофоне.
– Странно. Они, должны были появиться немного с другой стороны! – задумчиво произнес Алексей. – Точно немцы?
– Сам знаешь, что это они. Будешь томить? Или всё же отдашь приказ?
– Атакуем братцы. Не дадим врагу не единого шанса на выживание.
Вся эскадрилья повернула в сторону парочки бомбардировщиков Junkers Ju-88. Эти грозные монстры, разбомбившие половину Европы, теперь летят навстречу своей гибели в лице капитана Алексея Антоненко.
В его руках была сосредоточена вся сила, с которой он, держа штурвал, был готов открыть огонь по неприятелю в любую секунду. В глазах его кипела ярость, с которой встретил немцев Русский народ. Будто местью движимы за Польшу, будто за Французов он решил взять ответ, но нет. За Брестскую крепость, за каждый метр земли Союза, по которой прокатился гад немецкий, за каждую выпущенную пулю и гранату в сердце советского человека, за каждую бомбу, что взорвалась на родной земле. За это всё идет мстить Алексей.
В его голове крутились кадры, той жестокости и лжи, что он увидел у Финов. Но эти гады ещё хуже, ещё злее ведь они. Палец руки аккуратно лег на спусковую кнопку. Легкий вдох, тяжелый выдох. И вот настал тот долгожданный момент мести, и капитан отдал приказ:
– Прицельно пли!
Не было ни обратной связи. Не было ни слова в радиоэфире. Просто все стали кружить над бомбардировщиками и теми, кто посмел их сопровождать. В воздухе создался хаос. В баталии смешались все, и теперь не разберёшь, где здесь свой, а где чужой, кто попал, кого подбили. Лишь трассера вокруг сверкают, и был полнейший беспредел. И вот один за одним, в крутом пике, падать начали самолёты. Все кричали, кругом страх и дым подбитых самолётов.
На лице у Алексея, начали проявляться капли пота, стало действительно очень жарко. Да, враг не прост, всему обучен. Их самолёты идеальны, а моторы лучше наших. Превосходство техники немецкой было очевидно. Кое-кто, кто послабее духом, мог бы сдаться хоть сейчас. Но Алексей и команда его пилотов-асов, виртуозно по небу летая, от пуль как от детей убегали, заставая немцев врасплох.
Эта воля к победе была присуща только советскому народу, который сильно отличался от Поляков, и от Французов. Не с тем столкнулся поганый фриц. Пойми ты это сразу, что здесь тебе не Варшава и не Париж. Здесь тебе земля Советов, земля Героев, Патриотов. И сражаться будут тут за каждую пять земли, за каждого убитого отомстят тебе, за раненого безжалостно уничтожат, покалечат, и живым отсюда не уйдёшь.
Кружась стреляя по самолётам, пугая немцев своим мужеством, Алексей сгорал будто изнутри. Этот бурлящий адреналин заставлял его подумать, что лучше бы он помер в когда-нибудь в бою, чем остаться без этого чувства борьбы и силы, что в крови у него сейчас.
От злости красное лицо, руки твердые как балки, а ладони вспотели от адреналина. Ноги словно камни стали, ну а тело как не своё. И это чувство как наркотик, что всё сильнее, с каждым новым боем, нравилось ему.
Недолгий бой, и жестокая встреча, заставляла немцев разлетаться, как голубей, от гонения их ребёнком. Но здесь нет детским играм. Тут бой, тут смерть и жажда мести. Самолёт повернулся влево, выстрел очередью туда, самолёт вправо, и туда с десяток патронов. Ввысь направив самолёт, а потом в пике направив вниз, залпом выпустил заряды. Покружившись, оглянувшись, победа уже так близка. Кто-то из немцев сбежал куда-то, кто-то рухнул на землю подбитым. Кто-то остался побороться. Видать остались лишь полные психи, кому жить просто надоело. И тех осталось мало. Победа осталась наша, и вот-вот полет обратно, чтобы доложить о победе и разгроме немцев в районе Таллина.
На мгновение стало легче, успокоиться смог Алексей. Облетев по кругу место боя, он пересчитал самолёты своей эскадрильи. Слава Богу, целы все. Все остались живы, но расслабляться рано еще было. Бой ещё не окончен был. Снова осмотр всего вокруг, на поиск своей жертвы.
Вдруг, заметил, одним глазом, наш капитан Антоненко, что один бомбардировщик решил просто улететь и остаться незамеченным для нас. Но не тут-то было… Алексей признал, что это был очень дерзкий ход, очень хитрый, но он просчитался в том, что он пошел против бывалого капитана. Ни говоря ни слова он тут же полетел вдогонку. Но «пристраиваться» сзади он не стал, опасаясь, что с хвоста возможен быть обстрел.
Повернув чуть в сторону, он решил начать атаку справа. И словно ножом по маслу, он прорезал бомбардировщик своими патронами. Он видел, как в кабине пилота, немец испуганно оглядываться начал, но ничего поделать он уже не мог, лишь смириться, лишь молиться своим националистическим богам.
– Умри паскуда, сдохни фриц. – проговорил Алексей, словно голодный зверь, в порыве злости и кровожадности, увидевший свою беззащитную жертву.
Разворот и вновь атака. И так ещё раз и ещё. И вскоре этот проклятый фашист начал падать, издавая ужасный шум своих хвалёных, но беспомощных против советских асов, моторов. Разгораясь, и теряя высоту, Junkers Ju-88 потерял управление. Но не желая успокоиться, Алексей произвел ещё одну атаку, пробив при этом кабину пилота, убив того, кто хотел сам стать убийцей на земле советской. Он видел гримасу боли и раскаяния, за секунду до смерти, но при этом у Алексея жалости не было к врагу. Была лишь месть, была лишь благородная злоба, и обида за тех, советских солдат, что погибнуть уже успели. И как только самолёт упал в воды моря под названием Нарген, с огромным взрывом, вся злоба стихла, вся месть ушла. Один погибший солдат был отомщён кровью фрица. Но таких солдат было ещё очень много. Ещё очень страшно было впереди. Но пусть хвалёный немец знает, что с нападением на страну Советов, он просчитался, он просто не на того напал.
С этим всё, но расслабляться ещё рано было. Там ещё шли бои… Надо было помочь своим ребятам. Но подлетев, он увидел, что лишь наши самолёты кружат на фоне неба голубого. Повернув голову по сторонам, он не увидел фашистов. Неужели никого?!
– Где все? Где немец? – спросил Алексей.
– Капитан, они, кажется, не ожидали нас тут увидеть. Поэтому с них хватило пару подбитых самолётов. Вы куда пропали? – спросили в радиоэфире.
– Один бомбардировщик хотел удрать. Вы видите кого-нибудь?
– Никак нет.
– Тогда нам пора домой.
Выстроившись в один ряд, самолёты полетели на авиабазу с выполненной задачей более чем на отлично. При приближении самолётов на аэродроме начался хаос и суматоха, которая периодически напоминало муравейник, где каждый занят непонятно чем. С высоты пилота головного истребителя И-16 всё казалось иначе. По старой привычке, самолёты вновь сделали «почётный» круг, но не для того, чтобы показать своё превосходство над другими военнослужащими, а для поиска врага на окружающей авиабазу территории. Убедившись, что всё в округе «чисто» они пошли на посадку, где их уже ждали офицеры.
В поднятом настроении, капитан Антоненко выпрыгнул из самолёта, и дождавшись пока его эскадрилья встанет в ширинку, отдал приказы:
– Смирно! Вольно! Товарищ майор, боевая задача выполнена, потерь не имеем. Самолеты не пострадали. Подбит один бомбардировщик модели Junkers Ju-88 два истребителя модели Messerschmitt Ag противника. Группа построена для дачи показаний по воздушному бою. – доложил капитан Антоненко Алексей.
– Молодцы. Выражаю благодарность от лица Советского Союза и командования Красной Армии. Пройти в штаб для дачи показаний. – скомандовал майор.
– Есть пройти в штаб для дачи показаний. – хором ответили пилоты хором.
После продолжительного разбора полётов, оказалось, что только капитану Антоненко довелось сбить вражеский самолёт в одиночку, и это был первый самолёт-бомбардировщик за всю историю Великой Отечественной Войны. Сидя у ангаров с самолётами, обсуждая то, как прошел бой, пилоты совсем не замечали то, как вокруг них копошатся люди.
Настроение явно у них было приподнятым, но один Алексей посмотрел куда-то мимо своих боевых товарищей. Его внимание привлёк один техник, который и обслуживал самолёт перед вылетом. Этот техник смотрел на закат солнца, будто видит его в последний раз, как будто нет войны вовсе и на родину не напали. Кажется, он просто умел находить прекрасное, даже в самые страшные времена.
– Боец! – окликнул техника Алексей, но тот будто не слышал. Он продолжал смотреть на то, как солнце уходит за горизонт, и пока последние лучи не сверкнули в знак прощания, не обернулся на зов капитана. – Боец, подойди.
– Слушаюсь, товарищ капитан. – ответил техник и тут же подбежал.
– Это ведь ты осматривал мой самолёт перед вылетом?! Я не ошибаюсь?!
– Никак нет, не ошибаетесь. Я осматривал его по приказу товарища лейтенанта Бринько. – ответил техник.
– Хм… А ты знаешь, что я сегодня на этом самолёте вражеский бомбардировщик сбил. Первый, за Великую Отечественную Войну. Это спасло множество жизней. И всё благодаря твоей работе. Скажи, как я могу тебя отблагодарить? – спросил Алексей.
– Хм… Спасибо за похвалу, но я просто выполняю свой долг, а Вы свой.
– Я настаиваю.
– Раз настаивайте, то получите героя Советского Союза. А ещё расскажите, как Вам удалось быть таким, как Вы сейчас есть.
– А что, тоже хочешь лётчиком стать?! Или героем?! – усмехнулся Алексей.
– Никак нет. Мне уже не быть летчиком. Достаточно стар я для этого, мне сейчас уж сорок лет. Может быть и совершу что-то, за что дадут звезду героя, и то должно совершиться какое-то чудо. Так что и героем мне то и не быть, я и не надеюсь, если честно. Но вот однажды, может быть сын мой станет летчиком как вы, или внук будет у меня когда-нибудь. Вот у них будет очень много шансов для того, чтобы стать настоящим летчиком, настоящим героем. Прямо как Вы. Поэтому я и хочу узнать, как вы этого добились, чтобы рассказать им про подвиг Ваш, и как Вы этого добились. – ответил скромно техник.
– Хех. Хоть лесть я не люблю, но ответ такой очевидный, и простой, что не сказать о нем было бы просто неуважительно к самому себе. Я просто много, долго и всему учился. Вот и всё. Как говорят: Учение свет, и обученному и образованному человеку все пути открыты. Вплоть до того, чтобы стать героем Советского Союза. – ответил капитан.
– А, чему учиться то? – заинтересованно спросил техник.
– А всему тому, что хочешь. Хочешь быть пилотом, учись летать. Хочешь быть героем, учись быть героем. Но главное в школе отучись для начала, ну или параллельно со школой учись тому, к чему лежит душа. Главное, не покидать учёбу. Вот я умею и самолётами управлять, и паровозами. Раньше даже был слесарем по ремонту паровозов. Поэтому и у тебя есть все шансы быть в моей эскадрильи. В такое трудное время лётчики на расхват, прямо как горячие пирожки. – ответил Алексей, хлопая техника по плечу.
– Я запомню эти слова на всю свою жизнь и передам своему сыну и внукам. – ответил техник.
1965 год.
– Неужели, он так и сказал? – удивлённо спросил Серёжа у своего дедушки.
– Да, именно так и сказал. – улыбнулся дедушка.
– А этот техник, был ты? – удивлённо спросил.
– Да, я. Я лично c ним говорил. Ты понял, что нужно делать? – спросил дедушка.
– Да, понял. Нужно учиться, и тогда у меня будет все, что я захочу. – покорно ответил Сергей.
– Именно внучок. А теперь, иди учись, пока родители не пришли с работы. – ответил дедушка.
– А, ты мне еще расскажешь о нём? – спросил Серёжа.
– Конечно же да. Но в следующий раз. Я знаю очень много историй с фронта, и не только про героев этой войны, но и про простых солдат, которые совершили свои подвиги, но остались без медали. А теперь учись.
– А как ты думаешь, я стану героем? Или кто-нибудь из моих одноклассников?
– Обязательно. Расскажи завтра своим друзьям эту историю, может быть, они тоже будут учиться лучше, приводя друг друга в пример. А ещё лучше будет, если ты их завтра в гости позовёшь, и я им и тебе новую историю про героев расскажу.
– Спасибо дедушка.
За столом сидел ребёнок, делающий домашнее задание, мечтая о том, что когда-нибудь станет героем Советского Союза и лётчиком, которым будет гордиться вся страна, а его имя станет на слуху у каждого, кто чтит и уважает свою историю. Точно так же, как и героический летчик Антоненко Алексей Касьянович.
Автор публикации
