Несмотря на ломкость и аскетичность салона, в сравнении с Волгой ВАЗ 21099 всё же была шагом в будущее. Возможно, она просто была куплена на изломе времён, но, глядя в прошлое, вспоминаю Волгу, бороздящую 90-е сквозь завесу невзгод и лишений, присущих этому времени. Вот я еду по Варшавке и обгоняющие машут мне руками. Я не обращаю внимания, пока не замечаю, что горит заднее левое колесо! Перестраиваемся вправо, встаём на обочину, тушим, снимаем колесо, видим, что колодки заклинило, в оказавшемся прямо перед нами магазине покупаем колодки, едем дальше. Масло на Волге доливается с такой же регулярностью, как и 76-й бензин, но меня это не смущает, ибо я уверен, что так и должно быть! А вот ранним утром на мартовской дороге между Апастово и деревней Каратун в лобовое стекло моего Волгана попадает камешек, и калёное стекло рассыпается, заполнив салон изрядным количеством мелких кристаллов! Интуиция подсказывает, что нужно вернуться в Апастово и попытаться найти лобовуху там. Дорога занимает минут пятнадцать, но эти пятнадцать минут, без стекла, по слякотному асфальту, превращают меня из интеллигента в очках в босяка, покрытого слоем грязи. Стоит ли удивляться, что ВАЗ21099 воистину стала для меня прорывом в будущее! Даже в критической ситуации, когда на седьмом году эксплуатации у неё кончилось сцепление под ночным Белгородом, на пути из Николаева в Ульяновск, я ухитрился забить ручку от молотка в недра коробки передач. Моя уже слегка облезлая ласточка из последних сил проехала еще сто километров, и окончательно встала ровнёхонько перед воротами СТО в славном городе Белгороде! А до той поры она верой и правдой служила мне и кровом и домом и верным конём. Думая о ней, я всегда вспоминаю что-нибудь трогательное. В 2002-м году произошел довольно зловещий случай, смысл которого непонятен мне до сих пор. Дело было в начале января, мы с друзьями двумя машинами поехали отмечать чей-то день рождения на мою турбазу Демидовка. Стоял снежный и морозный вечер рабочего дня, и в 18.00 было уже совсем темно. Стоящий на обочине на выезде из Нового Города гроб был неуместным и невозможным. Но он был, и проехать мимо него, так, как будто ничего не случилось, мне казалось неправильным шагом. Несмотря на то, что обе машины остановились, почему-то один я вылез из-за руля и ватной походкой пошел к гробу. Было ясно, что если мы не выясним, что тут происходит, предвкушаемое веселье будет под вопросом, и отчасти был прав. Параллельно думалось, что, выяснив природу этого гроба, мы рискуем вообще потерять всякую возможность веселиться в ближайшее время. Последующие события не только развеяли все наши сомнения, но и заронили новые, сомнения в том, что все события в нашей жизни имеют рациональную природу. Каждый новый шаг давался мне со всё возрастающим усилием, и, когда осталось всего ничего, колени предательски подогнулись. В попытке выровняться я сделал пару шагов, споткнулся и плашмя упал прямо на скользкий заснеженный гроб. В падении я отметил, что он цинковый и с прозрачным окошком, аккурат к которому я припал в попытке остановить своё падение. То, что я там увидел, заставило меня подпрыгнуть, и прыжок этот с последующим паническим галопом так впечатлил моих друзей, что, когда я запрыгнул за руль и ударил по газам, они уже на бешеной скорости мчались, куда глаза глядят. Молодые глаза редко ошибаются, и очень скоро мы уже были на турбазе. Все были взвинчены, и, пока готовились шашлыки, наперебой рассказывали о том, что им удалось увидеть и с нетерпением расспрашивали, что же такого увидел я. Но не всё так просто, в своём стремлении побыстрее избавиться от обуявшей меня паники я безбожно настаканился, и меня сморило прямо за столом. В последующем я так и не смог вспомнить, что я видел в окошке загадочного гроба. На обратном пути мы, конечно же, проехали мимо места, где видели его вечером, но гроба уже не было. Стоит объяснить, что это был участок дороги, ведущей как на кладбище, так и на военный аэродром, на котором базируются ИЛ-76 ВС РФ…
Возвращаясь к автомобильной теме, должен сначала сказать спасибо старому развальщику Льву Николаевичу, не придававшему большого значения тому, что машину тянет вправо.
– Направо это не налево! – неизменно отвечал он на мои требования сделать так, чтобы ехалось строго по прямой. Возможно, это его видение ситуации повлияло на нашу судьбу. А дело было вот в чём – после скомканного дня рождения, в котором мне не довелось толком поучаствовать, меня привели в чувство и мы тронулись домой. Сейчас я понимаю всю немыслимость и безрассудство этого поступка, любые попытки оправдать нахождение за рулём в изменённом состоянии сознания я уже очень давно считаю преступлением, и этот рассказ прошу считать попыткой донести это до широкого круга своих читателей. Итак, вскоре после того, как мы все покинули турбазу, на ровной бетонной рулёжке между аэропортом и городом я уснул, и машина по длинной пологой траектории ушла вправо в заснеженное поле. Любимая мною Наташа Юрьевна рассказывает, что сидящая в нашей машине пудель Боня тут же убежала в другую машину, а мы с ней, кое-как вырулив на дорогу, продолжили маршрут. Через пару минут ситуация повторилась, и на этот раз я забурился в снег так основательно, что машину удалось вытащить только проезжающим мимо автобусом с аэродромной сменой!
До сих пор, когда мы собираемся тем составом, Наташе припоминают её крылатую фразу, произнесённую с дрожащей в губах сигаретой сразу после второго заноса –
-Ну прямо второй раз в жизни со мной такое произошло!
-Да? А первый раз когда?
-Да пять минут назад!
Автор публикации
