Лесник

Лесник

 

Нас было пятеро друзей. Было… Как страшно и больно об этом вспоминать. Как росли в 90-е в одном дворе, как мечтали стать «крутыми» бизнесменами или, на крайний случай, бандитами. Мечтали как будем рассекать по ночному городу на крутой тачке, врубив на «полную» магнитолу. И пусть попробует хоть одна падла нас остановить! Мы – ветер! Мы – сила! Мы – сама несокрушимость! Мы – банда! Эх, подростковые мечты… Саня, Миха, Димон, Лёнька… Как же так?

Я упрямо шел к этому проклятому болоту не разбирая дороги. Но я точно знал, что приду именно на то место, где всё началось и, я точно знал, КТО меня там будет ждать. Я осознавал, что теперь я точно не жилец. Но мне не было страшно, ведь кроме меня ЕМУ никто больше не поможет. Я знал что это конец. Мой конец. И я неумолимо приближал его…

***

Когда же это всё началось? Ах, да… Пять дней назад, когда мы, пятеро друзей и, по совместительству заядлых охотников, решили отметить Первомай на природе, в глухом лесу, подальше от своих домочадцев и города с его сумасшедшими скоростями. Прошло всего пять дней, а для меня пронеслась вечность.

Когда-то дворовые «сорвиголовы» и юные мечтатели превратились во взрослых, степенных дядек, все мысли которых занимали уже не «бандитские разборки» и «ветер в лицо», а банальная «бытовуха». И лишь одно наше увлечение с годами осталось неизменным – охота. Только теперь «воздушки» из тира заменили солидные охотничьи ружья. И если мы вчетвером уже серьезно были увлечены современными нарезными карабинами с различными «наворотами», то Лёнька был верен классике и на все наши вылазки на охоту брал, подаренную ему когда-то отцом, двустволку.

В обычной жизни мы все неплохо устроились. Лёнька имел свою небольшую «шиномонтажку». Санёк, самый спокойный и справедливый из нас, нашел себе профессию по душе и стал спасателем. Я, еще с конца 90-х, «заболевший» компьютерами, стал айтишником на одном из предприятий нашего города. Больше всех продвинулись Миха и Димон, первый из которых стал классным адвокатом, в клиентах у которого были не только крупные бизнесмены, но и некоторые звезды шоу-бизнеса. Димон, который единственный из нашей «пятерки» имел семью и троих детей, владел сетью продуктовых магазинов и большой дом за городом. У всех были своя жизнь, свои проблемы и заботы. И только раз в год мы все вместе собирались на охоту. Именно там мы могли быть самими собой. Могли скинуть с себя все эти пиджаки, галстуки, деловые лица, могли мотюгнуться от всей души и вспомнить те лучшие времена нашей жизни, где мы, подростки, были так счастливы и беспечны. В этом году, в самый Сезон, когда мы обычно собирались на охоту, у Димона случилось радостное событие – жена родила ему третьего ребенка. И Димон, естественно, с нами поехать не смог. А так как эта была наша общая традиция, то мы решили в этот Сезон без друга не охотиться. Но в середине апреля Миха позвонил всем нам и предложил отметить Первомай в лесу, но не на нашем излюбленном месте, а в абсолютно другой стороне. Про это место ему, будто бы, рассказал один из его «особых» клиентов, которого он представлял на бракоразводном процессе и решил вопрос очень быстро и без претензий с обеих сторон. За что получил солидный гонорар и «по большому секрету» координаты этого чудного местечка. Так как Сезон охоты был закрыт, ехать решили без ружей, взяв с собой «боеприпасы» другого рода, пару ящиков алкоголя и закусь.

В назначенный день я вышел из подъезда, где на улице меня ждала гордость и отрада Димона, внедорожник «Toyota Tundra». Так как я жил на окраине города, то «загружался» последним. За рулем сидел сам Димон, рядом с ним Саня, а на заднем сидении разместились вечно ухмыляющиеся Лёнька с Михой. Когда я закидывал свой рюкзак в багажник пикапа, то на дне заметил двустволку Лёньки.

– Нахрена ты её взял? – вместо приветствия накинулся я на Лёньку, садясь в машину и сдвинув этих двоих вбок, – Знаешь же, что Сезон закрыт. Или ты у нас браконьером заделался?

– И тебе привет, Андрюха! – весело ответил тот, – А чего такого-то? Ну взял ружьишко. Мы в этом году ведь не охотились. Так хоть по бутылкам постреляем. Отдадим, так сказать, дань нашей традиции. Или за «убитую» бутыль тоже штраф полагается?

И они вчетвером все дружно заржали. Я лишь покачал головой. Что-то не давало мне покоя. У меня сложилось ощущение, что не к добру сейчас это ружье. Как же я оказался прав…

Уже въезжая на проселочную дорогу, мы увидели старенькую «копейку», которая застряла в большой луже, но отважно пыталась из неё выбраться. За рулем сидел сухонький старичок в серой, поношенной кепке и усердно жал на газ.

– Отец, – обратился к нему Димон, как только джип поравнялся с жигулями, – помощь нужна?

Старичок поднял на него глаза и, улыбнувшись, ответил:

– Буду рад, добрые люди, коль поможете старику.

Подцепив тросом старенькие жигули, джип без труда вытянул их из лужи.

– Вот спасибо, сынки, что не оставили в беде, – всё также улыбаясь сказал дедок, выходя из своей «копейки» и подходя к машине Димона, – Меня, кстати, Тарас Семёнович зовут. В нашей деревне Семёнычем кличут.

И вдруг его взгляд упал на ружье, лежащее в багажнике.

– Ээээ… Да вы никак на охоту собрались? – недовольно покачав головой спросил Семёныч, – Так ведь лес здесь Заповедный. Здесь нельзя охотиться.

– Да какая охота, отец? – улыбнувшись и разведя руками ответил ему Димон, – Просто по бутылкам постреляем для развлечения.

– Для развлечения говоришь? Ну, ну. Только смотрите, сынки, осторожно. В наших местах «Лесник» водится.

– Так они везде водятся, – хохотнув ответил ему Санёк, – Иногда даже по двое.

– Так лесник Леснику рознь. Те лесники живые люди. А этот нет, – сощурив глаза, заговорчески затараторил дедок, – Кто он, никто не знает. Может это призрак, может не упокоенный мертвец, может демон, а может быть и тварь какая-то из глубин земли нашей. Когда появился здесь, тоже неведомо. Только ходит он по здешним лесам и появляется лишь тогда, когда чует смерть невинную. Коль зверя в лесу этом ранишь или, не дай Бог, убьешь, он тут же к тебе явится. Появляется он из «кровавого» тумана. Смотрит тебе прямо в душу, выискивая твои страхи. А как найдет самый ужасный из них, им же тебя и убивает. И что самое страшное, если детеныша зверя любого тронешь, вместе с тобой ОН уничтожит твою семью. Родителей не трогает, а вот жену с детишками… Так что, ребятки, с ружьишком своим несильно балуйте.

– Ну дед, ты прямо сказочник! – протянул Миха, – Жути нагнал, сил нет. Сам-то его видал хоть раз?

– Не видал, – посмотрев в упор на Миху, серьезно ответил старик, – Не видал, потому что живу по совести, никого зазря не обижаю, к лесу и его жителям почтение имею. Вот ОН меня и не трогает.

Сказав это, Семёныч посмотрел на нас всех и, уже добрым голосом сказал:

– Ну ладно, ребятки, спасибо вам еще раз за помощь. Поеду я. Старуха моя уже места себе не находит. Думает, наверное, что помер по дороге.

Уже в машине, попрощавшись с Семёнычем, Санёк нарушил общее молчание:

– Не знаю, как там насчёт Лесника-мясника, про которого говорил дед, но это Заповедник. Значит охраняется по любому. И нарваться на настоящих лесников, как «два пальца об асфальт». Так что стрельба по бутылкам отменяется. Лёня, ты меня услышал? – повернулся он к Лёньке.

– Да слышу, слышу, – недовольно пробурчал тот, – Вот дед, зараза, всю «малину» испортил.

Приехав на указанное место уже под вечер, мы были неприятно удивлены увиденным. Полянка оказалась не такой большой, как рассказывал клиент Михи. А вместо речки было болото.

– Ну и где это шикарное место? Нам что сейчас в болоте ночевать? – раздосадовано пробурчал Лёнька, – И кто тот милый человек, который посоветовал тебе это местечко?

– Этот «милый человек», как ты говоришь, большой бизнесмен, – спокойно ответил ему Миха, – Который, к твоему сведению, не только владеет огромным холдингом, но и занимается благотворительностью. Он еще возглавляет какое-то общество «Зеленых».

– А тебе не кажется странным, что человек, который ратует за защиту природы, отправляет заядлого охотника с друзьями в Заповедник? = вдруг неожиданно для самого себя спросил я.

– Да, да, – отмахнулся от меня Миха, – прямо в лапы Лесника. Может и дедок, не дедок вовсе, а нанятый актер, чтобы уж наверняка мы тут все перепугались, побросали ружья и возлюбили мать Природу.

– Так, хватит лаяться, – закончил спор Саня, – Ставим палатки, разводим костер и за стол. Водка «стынет».

Уже, когда почти совсем стемнело, мы, изрядно пьяные, сидели у костра, вспоминая наше детство, и спорили о том, кому из нас тогда пришла идея залезть в окошко ларька и «стырить» пачку сигарет. Лишь только Лёнька сидел в стороне и любовно протирал так и не пригодившуюся в сегодняшнем веселье двустволку. И вдруг, как гром среди ясного неба, раздался выстрел. Мы все как один посмотрели на Лёню.

– Ты чего творишь? – недоуменно спросил его Димон.

– Я не специально… – сам удивленный выстрелом тихо ответил Лёнька, – Я думал, что оно не заряжено…

– Думал он! Тебе, придурку, не говорили, что пьяным нельзя с ружьём играть? – подскочил я, – А если бы ты в кого-нибудь из нас попал?

– Так стволы в другую сторону повёрнуты были, – опять пьяным невнятным голосом ответил Лёнька.

– Тихо! – вдруг приказал Саня, – Слышите?

Мы все разом замолчали. И тут, со стороны, куда выстрелил Лёнька, раздался тихий писк. Мы все двинулись в ту сторону. И там, в траве, мы увидели косулю. Она лежала на боку, тяжело дыша, а в боку зияла дыра, из которой ручьем лилась кровь. Саня подошел к косуле и присел возле неё.

– Твою мать! – выругался он, – Она беременная. Лёнька, дебил, ты попал в телёнка!

Косуля смотрела на нас огромными глазами и тяжело дышала. А мы все стояли, как идиоты, и смотрели на умирающее животное. Последний раз дернув ногами, она закрыла глаза и больше не шевелилась.

– И что теперь делать? – первым подал голос Миха, – Может закопаем её? А то найдёт её здесь кто-нибудь, доложит куда следует. А уж дедок, по любому, наши морды «срисовал». Сдаст нас с потрохами.

– Вот ты и будешь нас в суде отмазывать, – съязвил я.

– Смотрите! – вдруг вскрикнул Саня, указывая на косулю.

Мы все посмотрели на неё. Из земли, в том месте, куда стекала кровь, стала подниматься струйка тумана. И она была красной! Туман начал разрастаться с невероятной быстротой. Он окутал косулю и, мы все отступили назад. Он клубился возле нас, то приближаясь к ногам, то отдаляясь. И тут в середине тумана мы увидели фигуру, которая двигалась к нам из глубины этой красной бездны. По мере её приближения к нам, начинали проступать очертания высокого человека в мантии с капюшоном. Фигура была абсолютно черной, без лица. И только горящие глаза смотрели на нас с нескрываемой ненавистью. Мы стояли, как вкопанные, без какой-либо возможности даже шевельнуть рукой.

Фигура, в окружении тумана, двинулась в нашу сторону. Первым, к кому она «подплыла» был Лёнька. Фигура замерла напротив него и наклонилась прямо к его лицу. Краем глаза я заметил, как у друга расширились зрачки и через пару секунд он упал. Тоже самое произошло с Саней, Михой и Димоном. Я был последним. Когда горящие глаза приблизились ко мне, мой разум заволокло туманом и, я окунулся в воспоминания детства. Когда мне было шесть лет, я был на море с родителями. Мне строго-настрого запретили заходить далеко в воду. Но дети есть дети. Я не послушался и поплыл, как мне тогда казалось, «в далекие безбрежные дали». И вдруг ногу свело судорогой. Я стал тонуть, захлёбываясь и неловко взмахивая от жуткого страха руками. «Нет!!! Нет!!!», – кричал мой мозг. И тут я отключился.

Очнулся я в кустах, лицом вниз. Когда начал подниматься, то услышал справа стон. Это стонал Лёня, поднимая своё «ватное» тело с земли. Рядом с ним сидел Димон и тряс головой, пытаясь прийти в себя. Миха и Саня были в «отключке». Посмотрев в ту сторону, где, как я помню, лежало тело убитой косули, я ничего не увидел. Ни тела, ни следов крови. Ничего. Растолкав Миху с Саньком, мы, все впятером двинулись к машине. Мы все были, как в тумане. нас трясло, шатало, мысли путались. Мы уселись вокруг потухшего костра и уставились в землю. Первым нарушил тишину Димон.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что с нами было? – не поднимая головы, сказал он, – только не говорите мне, что это общий «глюк».

– Единственное объяснение всему произошедшему, это то, что вся эта ситуация – спланированная диверсия, – отозвался Саня.

– Что? – мы все подняли головы на Санька.

– А то, – всё также спокойно ответил тот. И, как будто рассуждая с самим собой, продолжил, – Всё одно к одному. Сначала этот бизнесмен, «защитник природы», заманивает нас именно сюда. Затем Семёныч со своими байками про Лесника. Потом эта косуля. И в завершение оптическая иллюзия с психотропным газом. Андрюха, ты же у нас айтишник. Знаешь, как творить такие «чудеса». Затем всё за собой подчистили. Сидят сейчас где-нибудь и наблюдают за нами, как за подопытными мышами, твари.

– Если всё так просто, – вмешался Миха, – тогда ответь мне на ряд уточняющих вопросов, мыслитель ты наш. Первое: как они могли точно знать, что мы сюда обязательно поедем? Второе: как они могли угадать, что наш придурок Леонид возьмет с собой ружьё. И более того, начнёт, в пьяном угаре, из него палить. И третье, четвертое и, даже десятое: нахрена это кому-то нужно?!!!

– Не знаю я! – взорвался Санёк, – Но всему этому должно быть логическое объяснение!

– Должно быть, – поднялся с места Димон, – И мы его обязательно найдём. Но не сейчас. Давайте, пацаны, собираться домой. Отдых закончен.

Собирались мы молча, лишь изредка перекидываясь друг с другом незначительными фразами. Ехали домой также в тишине. Лишь только, когда я выходил из машины, друзья вяло попрощались со мной. Зайдя к себе в квартиру, я, бросив походный рюкзак в коридоре, прошел в зал, сел на диван и уставился в стену. Как уснул прямо в одежде, я не помню.

На следующий день вечером, когда я пришел с работы и уже собирался ужинать, позвонил Лёнька.

– Андрюха, братан, – сопел он в трубку пьяным, заплетающимся языком, – Мне сегодня так плохо. Я нажрался… В голове стоит эта косуля. И ее глаза… Чёрт, эти глаза… Друг, приходи ко мне сейчас, пожалуйста. Мне так плохо. Приходи. Прошу.

– Я иду, – коротко сказал я и направился к другу.

До Лёни было всего два квартала, так что я махом «долетел» до него. Перемахивая через две ступени я «взлетел» на пятый этаж, где жил Лёнька, и позвонил в дверь. Когда мне никто не открыл, я толкнул дверь. Она оказалась открытой. Внутри было темно. И только со стороны зала был виден приглушенный свет ночника.

– Лёня! – громко позвал я друга, входя в квартиру.

– Прочь! Пошли прочь, твари! – раздались крики друга, разбавленные отборным матом.

Я «рванул» в сторону зала. Лёнька стоял в углу взъерошенный, в одних трусах и перепуганный насмерть. В руках у него был кухонный нож, которым он размахивал из стороны в сторону, будто бы отбиваясь от кого-то. Также он махал ногами, словно стряхивал с них кого-то невидимого.

– Лёнька! – опять крикнул я, бросаясь к другу – Ты чего творишь?! Брось нож!

– Ты их видишь? – переводя бешенный взгляд из стороны в сторону и вниз, перепугано бормотал Лёнька.

– Кого?

– Крысы! Везде крысы! Посмотри, какие они огромные! И они везде! Эти твари сожрут меня! – кричал Лёнька, как невменяемый, размахивая ножом.

Времени на раздумья не было. Я ринулся к нему, чтобы отобрать нож. Но не сделал и двух шагов, как налетел на невидимую преграду! Не поверив своими ощущениям, я попытался еще раз. Снова «стена». И вдруг рядом с Лёней из пола стал разрастаться красный туман и два горящих глаза уставились сначала на меня, потом на Лёньку. И тут друг заорал. А я увидел, как на его теле стали быстро появляться следы от укусов. Они были чудовищного размера. Их не могли сделать простые крысы. Из него просто вырывали здоровенные куски мяса. Мой друг кричал, заливаясь кровью, а я метался в двух шагах от него и ничего не мог сделать. Он упал навзничь, словно кто-то огромный повалил его. А горящие глаза всё также продолжали неотрывно смотреть, как моего друга сжирали заживо. Я быстро выхватил из кармана телефон, чтобы позвонить в службу спасения и полицию. И тут же горящий взгляд переметнулся на меня и меня парализовало. Всё, что я мог, это стоять неподвижно и смотреть, как живой человек, крича и корчась, превращается в обглоданный скелет. И вдруг всё резко закончилось. Красный туман исчез вместе с параличом и невидимой стеной, а на полу, в луже крови лежал кровавый скелет моего друга. Когда я вызывал полицию, мне в голову вдруг пришла мысль: почему никто из соседей не сделал этого раньше? Крики жуткой боли раздавались по всему дому. Неужели никто не слышал? А может быть им «не дали» услышать? Полиции я сказал, что нашёл Лёню уже таким. А что я должен был сказать? Что жуткий монстр сожрал его? Меня бы точно упекли в «психушку».

Когда я вышел из Отдела полиции, то увидел сотню звонков от Димона, Михи и Сани. Они уже всё знали. Я обзвонил всех и, мы договорились встретиться завтра вечером в нашем кафе. Но в этот день, ближе к вечеру, мне позвонил Миха и сообщил, что Санёк погиб. Михе позвонила тётя Лида, мама Сани и, обливаясь слезами, рассказала, что утром, когда он собирался на работу и уже практически выходил из дома, вдруг вспыхнул, как спичка. Огонь не могли сбить ничем. Ни вода ни пена из огнетушителя не могли погасить пламя. Оно разгоралось ещё с большей силой.

–  Мой сын кричал от невыносимой боли, а я ничего не могла сделать! – захлёбываясь от душивших её слез, кричала в трубку тётя Лида.

К приезду пожарных от Сани остался лишь пепел.

Я стал судорожно вспоминать, в каком порядке Лесник подходил к нам в том лесу. Точно! Сначала Лёнька, затем Санёк, потом Миха, Димон и я. Каждый день он убивает одного из нас по списку. Значит следующий Миха. Я точно знал, чего он всегда боялся. Высоты. Он всю жизнь боролся с этим страхом, поэтому его офис находился на семнадцатом этаже. Этим он всем, а главное себе, хотел доказать, что любой страх можно победить. Я стал судорожно набирать номер Михи. Как только он поднял трубку, я выпалил ему свои предположения и строго настрого запретил в любом здании подниматься выше второго этажа. Услышав в ответ: «Я тебя понял», я немного успокоился.

На следующий день мне позвонил Димон и «убитым» голосом сказал, что Миха выпал из окна своего офиса.

– Я же ему запретил! – кричал я в трубку.

– У него там была какая-то очень важная встреча, которую он не мог отменить, – бесцветным голосом ответил мне Димон и продолжил, – Когда это случилось, с ним в офисе находилась его секретарша. Мои люди опросили ее. Она долго говорила, что ничего не знает. Но как только на неё как следует «поднажали», она расплакалась и рассказала, что он не сам выпрыгнул в окно. Его выбросили! По её словам, Миху тащила к окну и выкидывала из него какая-то невидимая сила. А он с ужасом смотрел на кого-то и всё время повторял: «Я не виноват! Я её не убивал!». Послушай, Андрюха, нам нужно встретиться. Прямо сейчас.

Сидя в кафе, напротив меня, Димон сначала долго молчал. Наконец он заговорил:

– Ты же понимаешь, что следующий я.

– Да… – чуть слышно ответил я.

– А знаешь, чего я боюсь больше всего на свете? – спросил он меня, посмотрев в упор.

– Даже представить себе не могу. Ты, по-моему, никогда ничего не боялся.

– Ошибаешься, Андрюха, – Димон тяжело вздохнул, – Это я раньше ничего не боялся. Когда был один. Сейчас мой самый большой страх – это моя семья. Я так боюсь, что с моей Танюшкой и ребятишками что-то случиться. Я так боюсь их потерять! И эта тварь прочла мой страх у меня в голове!

– Значит, завтра Лесник начнёт с них! – догадался я.

– Чёрт! – буквально взвыл Димон.

Я судорожно соображал, что же делать. И вдруг мне в голову пришла шальная мысль!

– Слушай меня внимательно, – обратился я к Димону, – Сейчас ты идёшь домой и не отходишь от жены и детей ни на шаг, пока я не вернусь.

– Ты чего задумал? – удивленно и настороженно спросил Димон.

– Нужно кое-что проверить, – ответил я.

– Может я с тобой?

– Нет! – уверенно сказал я, поднимаясь с места, – Иди домой. Сейчас ты нужен своей семье. Если всё получится, то твоя семья не умрёт. И ты не умрёшь. Никто не умрёт. Когда вернусь, всё расскажу.

Я направился на выход, прекрасно осознавая, что уже не вернусь.

***

Я упрямо шел к этому проклятому болоту. Я знал, что Лесник там. Это чувство уверенности, что мне необходимо туда, росло с каждым шагом и, я ускорился.

Идя по лесу, я вспоминал, как мне было четырнадцать и, мои родители погибли в автокатастрофе. Меня отправили в детдом. Да, два года своей жизни я провёл там. Но я никогда не был один. Со мной были мои друзья, моя банда. Они не отходили от меня ни на шаг, сбегали с уроков, дежурили по двое возле меня, не давая впасть в отчаянье. Таскали вкусную домашнюю еду. Бились вместе со мной с детдомовской шпаной, пытавшейся меня «прогнуть». Бились до крови, до рассечённых бровей и разбитых носов. Они были моей семьёй! Были… Троих из них я потерял. Но Димона и его семью я без боя не отдам! Мне уже нечего было терять и, я упрямо шёл вперёд.

Дойдя до места, где погибла косуля, я остановился и зная, что меня услышат, спокойным голосом сказал:

– Я не знаю кто ты и что ты на самом деле, но я умоляю тебя оставь в покое моего друга и его семью. Он не виноват в смерти косули и её телёнка. Он этого не хотел. Если ты хочешь отмщения, возьми меня! Можешь пытать меня веками, рвать на части, но прошу, оставь его в покое!

– Лесник. Все зовут меня Лесник, – раздалось позади меня.

Я резко развернулся. Он стоял в пяти метрах от меня в облаке тумана и, его пронзительные горящие глаза неотрывно смотрели на меня. Но в них не было больше ненависти, лишь спокойствие.

– У тебя в голове я читаю кучу вопросов, – сказал Лесник. Это был не человеческий голос, а шелест, похожий на шелест листвы, – Я разрешаю тебе задать один. Подумай, прежде, чем спрашивать меня.

– Почему всех? Почему ты решил наказать нас всех? Ведь выстрелил один. И то это был нечаянный выстрел, – глядя ему прямо в глаза, спросил я.

– Вы все виновны в случившемся, – «зашелестел» Лесник, – Все виновны. Вы позволили принести вашему другу оружие в МОЙ лес. Вы все позволили случиться убийству невинного животного и его еще не родившегося детёныша. Вы убиваете животных не ради пропитания, а ради забавы. Я видел это у вас в головах. Вы все ВИНОВНЫ.

– Я прошу тебя, оставь моего друга и его семью! Делай со мной, что хочешь, только оставь их в покое!

– На что ты готов ради своего друга? – спросил Лесник.

– На всё! – без малейшего сомнения ответил я.

– На всё, говоришь? – вкрадчиво спросил меня он.

Я утвердительно махнул головой. И тут я почувствовал, как мои ноги стали уходить под землю. Я посмотрел вниз. Там не было земли! Под ногами была вязкая трясина, которая с каждой минутой затягивала меня. «Я тону!!!» – в панике закричал мой мозг. Я стал изо всех сил рваться назад, оглядываясь по сторонам в поисках твёрдой поверхности. Но, к моему ужасу, вокруг меня стала растекаться вода! Я барахтался и рвался изо всех сил, но всё было тщетно. Со страхом я взглянул на Лесника. Тот, не двигаясь с места, казалось, внимательно наблюдал за мной. И тут я понял, что, пока я буду дергаться и цепляться за свои страхи, я его не одолею. Я успокоился, перестал сопротивляться, а в голове звучало: «Это мой выбор. За тебя, Димон!». И я полностью ушёл на дно.

И вдруг какая-то неведомая сила стала тянуть меня вверх. Стоя на карачках, весь в грязи, отплевываясь и не переставая кашлять, я начал подниматься на ноги. В это время над головой пронеслось.

– Ты там что-то говорил про вечность? Готов всю вечность раз за разом тонуть и воскресать обратно?

– Готов, – упрямо ответил я, поднимаясь на ноги и смотря в глаза Леснику.

Он как будто бы призадумался, а после со смешком сказал:

– Знаешь, «купание» это слишком банально. У меня очень богатая фантазия.

Вдруг резкая боль в районе груди заставила меня закричать. Я стал рвать на себе одежду. Когда я опустил вниз глаза, то еще сильнее закричал от увиденного. Моя грудь вся покраснела и стала покрываться волдырями, которые шевелились! Я почувствовал, как весь стал ими покрываться. Быстро сорвав с себя одежду я видел, как волдыри расползаются по моему телу. Ещё один жуткий приступ боли и волдыри, сочась гноем начали лопаться.  Из каждого выползали по меньшей мере десяток маленьких пауков. Я упал на колени и завалился на бок, корчась от невыносимой боли.

– Это только начало, – слышал я сверху издевательский «шелест», – А впереди у тебя ещё целая вечность… Не передумал ещё спасать друга?

– Нет!!! – упрямо кричал я, превозмогая боль.

– Я готов тебя отпустить и подарить жизнь. Но только тебе. Выбирай: вечность мучений или нормальная жизнь и спокойная старость.

– Я выбираю жизнь друга, – уже теряя сознание, бормотал я.

– Почему? Почему он тебе дороже, чем собственная жизнь? – приблизившись ко мне вплотную, вкрадчиво «прошелестел» Лесник.

– Он моя семья! – выдавил я из себя.

– Семья говоришь? – Лесник как будто призадумался, затем, еще пристальней посмотрев на меня, продолжил, – И ты пожертвуешь всем ради своей семьи?

– Всем!

– Тогда у меня к тебе другое предложение…

И вдруг всё исчезло: боль, раны, пауки. Я стоял перед Лесником абсолютно голый, но здоровый!

-Ты будешь следующим Лесником, – глядя на меня, уверенно сказал Лесник, – Ты готов занять моё место?

– Готов! – с вызовом ответил я.

– Ты готов также смело и самоотверженно защищать обитателей этого леса, как своих друзей? Готов карать без жалости тех, кто причинил им боль или забрал у них жизнь?

– Готов!

– Ну что ж… – задумчиво произнёс Лесник, – Тогда, глядя мне в глаза, твердо скажи: «Я Лесник!».

Я посмотрел на него в упор и твердо и четко крикнул:

– Я ЛЕСНИК!

В ту же минуту туман по обе стороны фигуры стал отступать. И я увидел высокого человека с бородой и длинными волосами в охотничьем костюме восемнадцатого века. Он устало вздохну и подошёл ко мне.

– Ты знаешь, парень, – сказал он, – когда-то и я спас жизнь родного мне человека, став на долгие годы Лесником. Только это был не друг, а мой родной брат. Но, в отличие от тебя, у меня была семья, жена и дети. Я очень устал… Мне пора к моей семье, – он посмотрел на верх, – Теперь ты Лесник.

С этими словами он развернулся и пошёл в глубь леса, с каждой минутой исчезая, пока не растворился в воздухе.

В этот момент «кровавый» туман двинулся в мою сторону и стал окутывать меня.

***

Дмитрий Александрович Маслов, а для друзей просто Димон, сидел возле кроватки спящей маленькой дочери и гладил её по голове. «Где же Андрюха? – постоянно думал он, – Уже двое суток прошло… Если завтра не объявится, подниму своих людей и поставлю весь город на уши!»

Вдруг со стороны кухни послышался какой-то шум.

«Опять эта кошка по столам лазает, – недовольно пробормотал он, – как бы детей не перебудила».

Он поцеловал в лобик мирно сопевшую дочку, поднялся со стула и направился в сторону кухни. Войдя на кухню Димон остолбенел! Посреди неё, окутанный красным туманом стоял Лесник!

– Ну здравствуй, друг, – «зашелестел» он, – Я же тебе говорил, что ВЕРНУСЬ… Ты кое-что задолжал МОЕМУ лесу. Готов к встрече с ЛЕСНИКОМ?

P.S.: Я Лесник! И это МОЙ лес! Это МОЯ территория! И не дай вам Бог зайти сюда со злым умыслом и причинить вред его обитателям. Я приду за вами. Я вытащу на поверхность все ваши страхи, все ваши самые жуткие кошмары и направлю их против вас. НИКТО НИКОГДА не уйдет от расплаты. Бойтесь попасть в зону моего внимания. ИБО Я ВАШ ПРИГОВОР.