Лариса

По железной дороге – она в полусотне метров от дома – идёт товарняк. Пытаться говорить под страшный грохот и скрежет длинного состава – бессмысленно. Я молчу и жду.

На скамейке у моего подъезда сидит девушка, закрывая уши ладонями. Я смотрю на неё, она – на меня.

– На последнюю электричку опоздала? – спрашиваю под затухающий шум вильнувшей хвостом гигантской металлической гусеницы.

Девушка утвердительно кивает.

– Ну, пойдём ко мне, тут по ночам небезопасно, – предлагаю я.

Район и впрямь по духу пролетарский. Здесь и средь белого дня лучше быть наготове к любым приключениям.

Ни секунды не колеблясь, незнакомка встаёт и покорно идёт за мной. «Могла бы чуток поломаться для приличия», – мелькает в голове раздражённая мысль.

Мы поднимаемся на пятый этаж. Жена с ребёнком – за городом, у родителей, и я блаженствую в гордом одиночестве целую неделю. В квартире уже холостяцкий беспорядок и не-уют.

«Ух ты, какая симпатичная!» – отмечаю про себя, когда гостья выходит из ванной. Девушка вся сияет. И не только потому, что чиста и свежа. Свет пробивается откуда-то изнутри.

Стройная, темноволосая, с большими зелёными глазами. Она похожа на Бэлу из «Героя нашего времени».

– Как звать-то?

– Лариса.

Ночью вдруг просыпаюсь. На стене – тень от проходящего поезда. Будто на экране показывают фильм братьев Люмьер. Громкая морзянка колёс: «Тук-тук, кто там? – Друг-друг, кто сам?»

И тут я вспоминаю.

Лариса открывает глаза. Этот взгляд! Как же я мог забыть его?!

Лето. Лагерь. Мне 19 лет, и я вожатый. И влюблённая девочка-подросток. Она всё время вертится рядом, а по вечерам не засыпает, если я не посижу возле неё. И детские глаза как-то слишком по-взрослому блестят в тёплой темноте. Хочется прикрыть их рукой, попросить: «Не смотри так. Всё пройдёт. Баю-бай».

Бабушка забрала Ларису посреди смены. Семья внезапно собралась на юг, к морю.

Через месяц – звонок. Тоненький девчачий голосок:

– Приходи ко мне на день рождения, пожалуйста!

Неужели я дал ей свой номер?!

Потом трубку берёт бабушка и долго объясняет, как к ним добраться. В итоге всё равно встречает меня у метро, рассыпаясь в благодарностях за то, что согласился прийти.

– Лариса только о вас и говорит.

Потом, уже прощаясь, девочка попросит подождать её, не жениться. А уж если никак, если совсем невтерпёж, то у неё есть родственница. Она очень-очень хорошая. Живёт в Минске…

В ответ я только улыбался. Тогда. Сейчас мне не смешно: «А вдруг я упустил своё счастье?»

Взрослая Лариса поднимается, достаёт из рюкзачка мягкую игрушку – флегматичного белого кота. Мой подарок ей на именины.

«Ну, конечно же! Кто, если не кот?» – опять мне хочется прикрыть ладонью эти горячие сумасшедшие глаза:

– Не смотри так! Засыпай и просыпайся счастливой. Всё пройдёт.