Красивое счастье

 

Зима в этом году была особо суровая. Мороз сковал все, что ему попадалось на пути, и тайга превратилась в ледяную пустыню. Зверь не пробежит, птица не пролетит. Ветки деревьев покрылись льдом и стали похожими на иголки. Вся природа застыла в тисках могущественной силы. Пищи в лесу было мало, и на ферму повадились ходить изнеможённые от голода волки. Бывало, что и барана или теленка уносили, если хозяева плохо закрывали скотник. Как-то заходил медведь шатун. Таков опасен в это время года, но отец семейства уложил его одним выстрелом.

Мороз не отступал, но фермерская работа не могла ждать. Вот и приходилось семнадцатилетней Унсэрсайхане с утра вылезать из-под тёплого одеяла, по морозцу с ведром бежать в коровник, а подоив корову, кормить телят, чистить и менять подстилку для них. Затем, расколов несколько чурок, заносить дрова домой и растапливать печь, радуясь теплу, исходящему от нагретых кирпичей. Мама разогревала оставшееся после ужина мясо, чтобы и заводила пресные лепешки.

– Унсэр! – кричала она. – Вода закончилась, неси воды.

И девушка по снегу в унтах и наспех накинутом дыгыле бежала к колодцу.

Унсэрсайхана в переводе с бурятского обозначало – красивое счастье. Таким именем наградила бабушка свою первую внучку, одарив ее, словно фея, счастливым будущим. Все близкие звали ее коротко Унсэр. Унсэр недавно исполнилось семнадцать лет. Она была невысокого роста, с длинными и чёрными, как смоль, волосами, раскосыми глазами, округлыми щечками и слишком широким, как считала она сама, носом. Красивой ее было назвать сложно, скорее миловидной. А так как Унсэр большая мечтательница, ее вечно задумчивый взгляд придавал лицу особенную загадочность, это зародило недопонимание с родственниками и делало ее белой вороной в собственном семействе, состоящем из отца и матери, двух сестер и пяти братьев. Унсэр была старшей. Она никогда не выезжала с фермы где родилась. Родители даже в школу – интернат решили ее не отдавать, в отличие от младших сестёр и братьев.

– А кто на ферме будет помогать, когда все разъедутся? – причитала мать, – Отец скот пасёт, охотится. А здесь сколько дел! Со всеми мне одной не управиться. А еще малыши…

Но братья и сестры научили уже взрослую Унсэр читать и писать. Она оказалась способной и прилежной ученицей. И однажды, получив в подарок книгу от проезжего геолога, Унсэр попала в мир литературного искусства, который украл ее сердце навсегда. С тех пор Унсэр искала возможность раздобыть любую книгу разными способами. Книги ей возили братья и сестра из школьной библиотеки; отец, который ездил в город на рынок, и родственники, знавшие увлечение девочки.

Благодаря книгам Унсэр создала собственный сказочный мир, удивительный и необъятный. Деревья присваивались различные имена. Были любимцы, с которыми она чаще всего делилась своими переживаниями. Каждому дереву, срубленному отцом на дрова, проводились поминальные обряды. Горы и сопки имели названия и были причислены к сказочным странам, манившими своей таинственностью. И если Унсэр отправлялась в лес за ягодами и грибами, то фантазия ее разворачивалась с большей силой. Она видела на листьях сказочных фей, за кустами загадочных чудных творений и невиданных животных. Если девочка читала детективы, то она становилась сыщиком, если фантастику, то перевоплощалась в инопланетные создания, если романтические романы, то мечтала о прекрасной любви. Это помогало делать ей свою жизнь увлекательней и скрашивало дни, похожие друг на друга.

Унсэр наблюдала за матерью и размышляла – счастлива ли она. Ей казалось, что в заботах и суете мама совсем потеряла себя, растворилась в детях, домашнем хозяйстве. Но спросить ее об этом Унсэр не могла. У них не было задушевных разговоров, они не делились секретами и переживаниями. Хотя для женщин их рода это было привычно, возможно и никто не осознавал, что может быть по-другому.  Но иногда девушке было очень жаль свою мать, и она со страхом думала, что такое будущее могло ждать и ее.

Помимо книг и деревьев у Унсэр был еще один товарищ – пес Вака, что в переводе обозначалось «случайность». Он случайно попал на ферму. Везли его в другой улус и к другим людям, но по ошибке передали отцу Унсэр, а тот не отказался. Пес подрос и привязался к новым хозяевам, забирать его не стали. Унсэр полюбила щенка и полностью взяла все обязанности по уходу за Вакой. А он ответил ей свой глубокой собачьей преданностью. Даже когда мать покрикивала на девочку, пес начинал рычать в ее защиту. А мать все грозилась пристрелить Ваку за это.

– Унсэр, ты опять за свое? – крикнула мама, когда та вновь отвлеклась от домашней работы, уткнувшись в книгу. – Нужно еще дров занести. Сегодня побольше протопим, совсем холодно.

– Мама я быстро, я сейчас! – послушно вскрикнула девушка, уже натягивая на ноги теплые унты.

На улице пар клубами из-за рта валит. Унсэр остановилась и представила себя индейским вождем, сидящем в кругу союзников и раскуривающим трубку мира. Сев на снег у поленницы, она взяла длинную палку и из нее начала втягивать вымышленный дым, а затем вдумчиво выдыхать пар. И вдруг услышала за спиной рычание. Унсэр вздрогнула и обернулась. В десяти шагах от девушки стоит огромный волк и скалит зубы. Сердце Унсэр заколотилось, казалось выскочит сейчас из груди, руки и ноги перестали двигаться в оцепенении, страх сковал девушку. Для волка много не нужно, два прыжка, и он уже рядом. Что и произошло. Прыгнул волк к девушке, пасть раскрыл и к лицу кинулся. Она почувствовала резкую боль и стала терять сознание. Словно в тумане Унсэр услышала, что кто-то бежит к ней. Это оказался Вака. Он бросился на волка и откинул его в сторону. Унсэр потеряла сознание.

Очнулась уже дома. Глаза открыть не может, затекли совсем, да еще и какая-то повязка на лице.

– Мама, что со мной? Что с лицом?

– Лежи, лежи, – успокаивала ее мать, а сама всхлипывала.

Позже приезжал фельдшер. О чем-то разговаривал с родителями и все разводил руками. Когда он уехал, Унсэр настояла, чтобы ей рассказали, что с ней.

– Волк откусил тебе нос, – со вздохом сказал отец. – Глаза от удара затекли, но со временем придут в норму. А вот с носом нужно ехать в город к врачу.

Мама заплакала. А Унсэр подумала, что не зря она так не любила этот нос. Даже волку он не понравился, и тоже немного всплакнула об утрате.

На следующий день было решено ехать в город в Республиканскую больницу. Дядя Унсэр договорился с лучшим хирургом о приеме. Выйдя на улицу, девушка сразу вспомнила про своего пса – спасителя и стала звать его, но почему-то Вака не откликался.

– Папа, а где Вака? – спросила она у отца, заводившего УАЗ.

– Басаган (с бурятского – дочь), нет больше Ваки, – вздохнул глубоко он.– Волк унес его в тайгу.

Унсэр заплакала горькими слезами. Сил не было идти в машину. Отец помог ей взобраться, утешая тем, что Вака спас ее, и на небесах сейчас ему хорошо. Это мало помогало, и всю дорогу Унсэр рыдала о потерянном друге.

Хирург в больнице действительно был самым лучшим, но он не являлся пластическим и поэтому качество своей работы не гарантировал. Сначала советовал увезти девушку в Москву, но у семьи не было такой возможности. Поэтому оставалось только довериться этому врачу.

Операция в медицинском понимании прошла успешно. Буквально по частицам и мельчайшими кусочкам кожи доктору удалось восстановить подобие носа.  Отек на лице сошел, и Унсэр теперь могла посмотреться в зеркало. То, что она увидела, привело ее в шок и отчаяние. Нос был совершенно кривой, весь покрытый мелкими швами и выглядел гораздо шире, чем прежде. «Когда имеем, не ценим. А потерявши, плачем» – подумала она сквозь слезы.

Через несколько недель отец забрал Унсэр домой. Зима уже подходила к концу, и быстрый приход весны согревал душу. Уже не было морозов. Наоборот, аномально пригревало. От этого птицы стали смелее щебетать, деревья пробуждались и словно пары вальсировали, кружась за окном машины и радуясь возвращению их любимицы – Унсэр. Появились проталинки и в некоторых местах, кичась своей яркой синевой, проглядывали Вергульки или по-другому подснежники. Впервые за долгое время Унсэр улыбнулась, наслаждаясь приходом весны.

Когда машина подкатила к ферме Унсэр ждала еще одна неожиданная радость. На встречу к ней выбежал Вака. Но он вилял не хвостом, а маленьким обрубком, который остался после нелегкой борьбы со зверем. У Ваки было разорвано ухо и не было глаза. Он стал похожим на пирата.

– Папа, почему вы мне ничего не сказали? – причитала Унсэр, обнимая своего пострадавшего друга – героя.

– Когда Вака вернулся, он был очень плох. Даже и не надеялись, что пес выживет, – ответил отец. – Не стали и тебя обнадеживать. Но мать приложила все усилия, выхаживая его. А когда он поправился, мы решили сделать тебе сюрприз по твоему возвращению.

Воскресение друга утешило девочку. Но она не могла смотреть на себя в зеркало. И чтобы заглушить все мысли о случившемся Унсэр много работала и в свободные минутки читала, проживая невероятную жизнь героев романов.

Через несколько месяцев Унсэр исполнилось восемнадцать лет. Спустя еще месяц на ферму приехал мужчина. Унсэр видела его в первый раз. Он не был родственником или другом родителей. Но они встретили его очень радушно. Мужчина был высоко роста, лет сорока или старше, статный, красивого телосложения, волос уже коснулась немного седина. Гостя звали Хайдан.

Хайдан остался погостить на несколько дней. Первое, на что обратила внимание Унсэр, мужчина безумно любил детей. Он с удовольствием играл с младшими, носил их на руках, хохотал с ними как ребенок. А вечерами за столом вел интересные беседы с родителями. Хайдан был образован и начитан. Унсэр хотелось поговорить с ним о книгах, но боялась и рот раскрыть. Она держалась от него в стороне и лишь наблюдала издали.

Спустя несколько дней мать подозвала девушку к себе:

– Унсэр, мне нужно поговорить с тобой, – властно и многозначительно она посмотрела на дочь. – Хайдан приехал сюда за тобой. Мы просватали тебя за него.

– Что? – вырвалось у девушки. – Я не хочу замуж! Я не знаю его!

Впервые в жизни она повысила голос на мать и сказала что-то против ее слова.

– Мама, не отдавайте меня за него, пожалуйста! – заплакала она.

– Все уже решено. Хайдан привез анзу (с бурятского – выкуп) за тебя. Так что собирайся, девочка. Решили свадьбу большую не делать. Дома все обряды проведем и поедешь с мужем.

–  Мама! – Упала в ноги девушка. – Разве я нужна ему такая? А вам кто помогать будет?

– Унсэр, ты только подумай, – приподняла дочку женщина. – Ты ведь замуж с таким лицом не выйдешь. А здесь человек замечательный нашелся. Умный, красивый и должность у него хорошая.  Не посмотрел на твое увечье. Он жену потерял год назад. Дочка у него растет, помощь нужна. Хайдан слышал про тебя, что ты славная девушка, хозяйственная. Вот и пришел к отцу свататься. Папа много хорошего про Хайдана слышал. Даже не задумывался, согласился.

– Почему же он у меня не спросил? – еще больше разрыдалась Унсэр.

В это время кто-то из младших упал и разревелся. Мать кинулась на помощь и начала утешать малыша. А Унсэр осталась в полном одиночестве со своим горем.

На все свадебные обряды и сборы ушло около двух недель. За это время Унсэр почти ни с кем не разговаривала, а просто молча подчинялась всему тому, что говорили ей и украдкой от всех убегала к сараям, обнимала за шею Ваку и плакала.

Во время свадебного обряда Хайдан тихо сказал Унсэр:

– Скажи мне, что ты сейчас хочешь?

Унсэр посмотрела впервые в глаза Хайдана и увидела улыбающийся добрый взгляд. Промелькнула мысль сказать, что она не хочет уезжать из дома, не хочет замуж, ничего не хочет. Но какой-то комок стоял в горле и страх непослушания родителям не давал ей сказать этих слов. Единственное, что выдавила Унсэр:

– Можно я возьму Ваку? – и заплакала.

Все вокруг: родители, родственники и другие гости не слышали разговор молодых и слезы девушки восприняли, как обычное волнение невесты.

И вот уже Унсер со своим мужем и Вакой на автомобиле ехали в чужой для девушки дом, на чужую землю, с чужим ей человеком. Совсем не так она представляла свою жизнь. Деревья вдоль дороги уже так не радовались и не танцевали Унсэр, как это было, когда она возвращалась из больницы. Ей казалось, что они плакали вместе с ней.

Хайдан жил в деревне в большом и уютном доме. Он был председателем улуса, уважаемым и почтенным человеком. Сельчане негодовали, что женитьба председателя прошла мимо них, но он не пошел на поводу, и не стал устраивать повторных посиделок. Унсэр показалось, что Хайдан это сделал ради нее.

В доме Хайдана молодых встретила женщина в годах, позже выяснилось, что это мать умершей жены, и девочка лет шести.

– Ой, что это у тебя? – сказала Алтана, дочь Хайдана, указывая на нос.

Унсэр смутилась и отвернула лицо.

– Доча, наша Унсэр настоящая героиня! – сказал Хайдан. – Она не побоялась волка и противостояла ему. Немного нос пострадал, но ведь это совсем не портит красивое лицо нашей новой мамы? Правда ведь?  – взял он на руки девочку.

Алтана засмеялась и обняла отца за шею. Унсэр вся покраснела.

– Совсем смутили девушку, – перехватила инициативу Клавдия Семеновна, бабушка Алтаны.

Для Унсэр была приготовлена отдельная комната. Хайдан обещал ей, что не прикоснется к ней, пока она сама не захочет. Это успокоило Унсэр, но все же девушка чувствовала себя как не в своей тарелке. Очень стеснялась и старалась как можно реже выходить из комнаты или проводить время на улице с Вакой. Но к ней нередко заглядывала Алтана. Первая жена Хайдана была русской. Алтана, имея смесь бурятской и русской крови, была очень красивой девочкой. Раскосые, но большие карие глаза, курносый маленький носик, пухленькие губки и небольшой рот, густые длинные черные волосы. Девочка оказалась общительной, приветливой и быстро расположила к себе сердце Унсэр. Они стали много времени проводить вместе, и Алтана легко подружилась с псом.

– Вака тоже герой! – говорила девочка, гладя собаку по обкусанным ушкам.

Клавдия Семеновна была добра и приветлива с Унсэр. Но в отношениях чувствовалось необъяснимое напряжение. Однажды девушка случайно подслушала разговор Хайдана с Клавдией Семеновной, в котором она раскрыла свои опасения о ее дальнейшей жизни. Идти женщине было некуда, а новая жена может со временем быть недовольна ее присутствием в доме.  Хайдан успокоил Клавдию Семёновну, убедив ее, что относится к ней как к матери и переживать по этому поводу не нужно. А однажды и Унсэр нашла смелость сказать женщине о своих добрых чувствах к ней.

– Я рада, что вы здесь. Я никогда Вас не обижу, – почти шепотом произнесла девушка.

Клавдия Семёновна посмотрела на нее и согрела улыбкой, смахнув незаметно слезинку с глаз.

– Моя хорошая! – сказала она. – Ну что ж, давай ужин готовить для наших.

С того дня Унсэр начала приобщаться к хозяйству, помогая во всем Клавдии Семеновне, которая не могла нахвалиться ею.

Хайдан много времени проводил на работе, готовились к посевным. Он практически не бывал дома. Однажды мужчина пришел немного раньше обычного и в особо хорошем настроении. Клавдия Семеновна с Алтаной ушли в магазин, и Унсэр была одна. Они впервые оказались наедине друг с другом, это очень смущало девушку. Накрыв на стол Хайдану, она попыталась ускользнуть в свою комнату.

– Унсэр, посиди со мной, пожалуйста, – попросил мужчина и поймал Унсэр за руку.

Словно электрический ток пробежал по ее телу, и она как можно быстрее избавилась от руки Хайдана. Но, немного постояв, села за стол. Хайдан понял, что поступил неразумно.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – произнес он.  – Ты не против, если я тебе кое-что покажу, – Хайдан позвал ее за собой в свою комнату.

Унсэр не двигалась с места, не понимая, как расценивать это приглашение.

– Не бойся, я тебя не трону. Пойдем, – продолжал звать мужчина.

Унсэр медленно подошла к двери, не смея шагнуть за порог комнаты.

– Унсэр, ты видишь мои книги на полках. Теперь они твои. Я знаю, что ты любишь читать. Бери любую. И вообще, все что есть в этом доме – это твое. Ты меня слышишь? Все твое!

Унсэр от волнения и смущения дышала, словно запыхалась после пробежки. Первая робкая улыбка была подарена Хайдану. Для него она показалась глотком живительной воды в пустыне.

В этот же вечер девушка за ужином даже поделилась своим мнением по поводу одного вопроса, который обсуждали Клавдия Семеновна с Хайданом. После речи Унсэр собеседники переглянулись между собой в улыбке, радуясь первым победам во взаимоотношениях. В дальнейшем девушка стала более разговорчивой и с удовольствием присоединялась к вечерним дискуссиям. А однажды даже согласилась прогуляться с Хайданом вдоль берега реки и обсудить вновь прочитанную книгу. Июнь подарил теплую погоду в этом году, и вечера были чудесными. Жара после полудня спадала, приятный теплый воздух ласкал кожу, легкий ветерок от реки приносил свежесть, а юная зелень радовала своей нежностью и являлась вестником чего-то прекрасного и нового. Прогулки молодой пары участились и приносили им обоим большое удовольствие.

Унсэр стало легче, но она продолжала всем сердцем тосковать по дому, родным, по тем местам, которые для нее с рождения были всем миром, ее сказкой. Она продолжала сторониться мужа, не давала ему касаться себя. Сначала Хайдан переносил это стойко, затем стал тосковать и жалеть, что принял такое решение и взял девушку в жены без любви.

Однажды он предложил Унсэр свозить ее домой. Девушка обрадовалась и охотно согласилась. Уже через неделю они вместе с Вакой на служебной машине ехали к родной ферме.

Дома мать с подозрением встретила дочку:

– Неужели выгнал? Что случилось? – не поздоровавшись выпалила мать.

– Мама я соскучилась! Я погостить! – радостно, чуть не бросаясь на плечи к матери, говорила Унсэр.

Но мать так и не поверила дочери и все пыталась выведать у нее. На ферме ничего не изменилось. Мама работала не покладая рук. Съехались все дети, прибавилось помощников, но и забот тоже. Отец также пас скот, ездил на охоту и рыбалку. Изменилось только то, что теперь это не было ее домом. Тот дом не стал ей родным, а этот стал чужим. Живя в своей большой семье, Унсэр никогда так не чувствовала себя одиноко, как сейчас. Но что-то происходило внутри нее. Она стала скучать по прогулкам с Хайданом, по их разговорам, по Алтане и даже по Клавдии Семеновне. «Что это? – думала она. – Просто я к ним привыкла, или это что-то иное?».

Муж не приезжал за ней и мать уже совсем была уверена, что дочку вернули обратно. Но однажды отец собрался ехать в райцентр, Унсэр попросила, чтобы ее отвезли домой к мужу.

Унсэр вернулась в дом Хайдана. Алтана радостно бросилась обнимать ее, Клавдия Семеновна от приятного волнения что-то безостановочно бормотала. Хайдан молча стоял у двери, смущенно улыбался, то опускал, то поднимал на Унсэр глаза. Унсэр тоже молчала, но ей было хорошо от этой сердечной встречи.

С того дня девушка стала мягче относиться к Хайдану. Она наблюдала за ним и все больше проникалась к нему уважением. Хайдан был ответственный, трудолюбивый, справедливый руководитель. За все что происходило в колхозе он переживал, как за свое. Мужчина был замечательным отцом. Старался всегда уделить внимание дочери. Бывало, что резвился с ней, как маленький, как будто это не он только что отдавал приказания своему бригадиру, а какой-то мальчишка – шалун. Хайдан был добр и всегда помогал нуждающимся людям в своем селе.   Унсэр восхищалась его отношением к Клавдии Семеновне, да и к себе. Как он деликатно и уважительно, относился к девушке и не претендовал на то, что имеет по праву. Хайдан нравился Унсэр своим умом, умением грамотно говорить и иметь мнение. Мужчина был красив и привлекателен. Многие женщины в селе были не против соединить с ним свою судьбу.  Но по возрасту Хайдан чуть младше отца девушки, и поэтому ей было сложно видеть в нем своего мужа. Хотя со временем что-то стало меняться в ее сердце. К тому же их длинные беседы давали понимать насколько они были единодушны и близки во взглядах.

Однажды выйдя из магазина, она услышала за своей спиной разговор двух сельчанок:

– Хайдан Булатович – шикарный мужчина, а привез себе кого-то, страшно посмотреть. И что в ней хорошего? – словно нож в спину вонзились слова в сердце Унсэр.

Она пришла домой, закрылась в сарае с Вакой и залилась слезами. Клавдия Семеновна и Алтана потеряли ее. Хайдан вернулся, узнал, что Унсэр нет уже целый день, обежал все село, лес и места, где они часто бывали. И уже совсем в сумерках обнаружил рыдающую девушку в сарае. Он испугался и стал расспрашивать ее обо всем. Унсэр все ему рассказала.

– Родная моя, – сказал Хайдан. – Да лучше тебя нет на всем белом свете! – Он обнял ее. Унсэр не оттолкнула мужа, она прижалась к нему.  – Кроме тебя мне не нужно никого. – Большие слезы катились у него из глаз. –  Я люблю тебя! Прости меня, за все…прости! – голос его дрожал.

Унсэр взяла его лицо ладонями и поцеловала. Ее сердце растаяло. Она чувствовала, что любит, может не так как себе представляла из книжек, но намного лучше и сильнее. «Такой родной, такой близкий, такой понятный», – думала она и целовала каждый уголок красивого благородного и любимого лица.

С того дня жизнь пошла совершенно по-другому. Они были счастливы. Через год Унсэр родила своего первенца Балдара, что в переводе обозначало – дающий счастье.

Унсэр обрела уверенность в себе и никогда больше не позволяла распускать про нее или про семью слухи; говорить, что-то нехорошее в ее адрес, и весь улус уважительно относился к этой женщине и слагали байки, что она боролась с волком и поборола его.

Унсэр родила еще двух прекрасных и крепких малышей – близнецов, которых назвали в честь мамы и папы – Унсэрсайхана и Хайдан.

Алтана окончила школу и поступила в институт. Родители гордились ее успехами. Клавдия Семеновна уже стала сдавать, но Унсэр и Хайдан нежно заботились о ней, словно о родной маме. Вака совсем состарился. Он и так прожил больше собачьего века, но Унсэр никак не хотела терять друга и присматривала за ним, как за ребенком.

Однажды зима была такой же суровой, как и та, когда волк напал на Унсэр. Хайдан поехал в лес, проконтролировать лесорубку. На обратном пути сломалась машина. Оставаться в ней было нельзя. Идти пешком далеко и тоже опасно, дело было к ночи. Но лучше идти, чем замерзнуть в машине решил Хайдан. В ту ночь еще пурга началась сильная. Кое –как из лесу выбрался. А когда на поле вышел, уже и ног не чувствовал. А тут волки его нагонять стали. Он бежать не может. Увидел стог сена, поджег его, испугал хищников, но ненадолго. Сено сгорело, волки стали подбираться ближе. Но к Хайдану уже ехал бригадир, поднятый Унсэр на помощь. Как стало темнеть, она запаниковала, что муж еще не вернулся. Вот и отправила бригадира, а он заприметил горящее сено. Во время успел Хайдана от волков спасти. Но только застудился он. В больнице диагностировали воспаление легких, обморожение конечностей. Врачи боролись за него, но спасти не удалось. Хайдап покинул свою Унсэр.

Получив недобрые вести, Унсэр не плакала. Она вообще не проронила ни одной слезинки ни на похоронах, ни на поминках и не сказала ни одного слова. После похорон Унсэр легла на кровать, отвернулась к стенке и просто молча лежала.

Несколько дней ее не могли напоить и накормить. Она молчала и от всего отказывалась.  Дети уговаривали ее, плакали. Приехали родители, сестры и братья. Унсэр никого не видела и не слышала.

Через 7 дней Унсэр не стало. И в этот же день на заднем дворе в сараях, где она проливала на своего друга слезы, нашли Ваку, мирно покоившегося, как его хозяйка.