Донская земля уродила десятки героев, увенчавших себя великой славой в военных походах за матушку Россию. Несомненно, одним из ярких представителей великих донских полководцев является казачий генерал Яков Петрович Бакланов, один из героев Кавказской войны XIX века. Это был двухметровый широкоплечий богатырь с круглым, изрытым оспой лицом, большим мясистым носом и толстыми губами. Из под густых, свисающих со лба бровей, еле виднелись маленькие глаза, постоянно излучающие то гнев, то милосердие, то безмерную отвагу. Пышные усы переходили в не менее роскошные бакенбарды, развивающиеся при малейшем ветре. Вся эта колоритная грозная фигура в военном мундире и со знатной саблей на боку, постоянно восседающая на коне, приводила в трепет десятки лет горцев на всем Кавказе.
О подвигах Якова Бакланова, выходца из знатной донской казачьей семьи, еще при его жизни слагались легенды, слава его подвигов разносилась по всей России. Но в основе сотен стихов и казачьих песен, легенд и баек о генерале Бакланове всегда лежали подлинные факты из его героической жизни.
Родился будущий генерал 15 марта 1809 года в станице Гугнинской вблизи Цимлянска в знатной казачьей семье. Дед его наводил ужас на закубанских черкесов, отец храбро воевал с Наполеоном и турками, дослужил до хорунжего и заслужил орден Святого Георгия Победоносца. В семилетнем возрасте Яшка уже резво скакал на лошадях, умело владел пока еще деревянной саблей и слыл грозой станичных мальчишек – подростков.
Первое неизгладимое впечатление о военном казачестве осталось в душе мальчишки при встрече военных войск проставленного атамана Платова, возвращающегося с военной компании 1812 года. Войска шли к Новочеркасску несколько дней и ежедневно десятки казаков с ближайших станиц собирались, чтобы встретить прославленных донских казаков. Отправился на встречу и отец Яшки, прихватив с собой семилетнего сына. Ранним утром Яшка, крепко держась за отцовскую руку, протолкнулся сквозь толпу казаков на передний план и увидел, как перед входом в город группа офицеров, среди которой был и Матвей Иванович Платов, спешилась с коней и взошла не небольшой холм. Среди сотен станичных казаков и военных полков воцарилась гробовая тишина. Матвей Иванович вышел вперед, сделал три низких поклона в разные стороны и громким зычным голосом произнес:
– Здравствуй, земля родная! Здравствуй Дон-батюшка и вы, казаки донские! Послужил я верой и правдой царю нашему и Отечеству родному, не ударил в грязь перед врагом лютым и прославил землю русскую подвигами безмерными казаков наших. Довольно постранствовал я на чужбине далекой и, наконец, воротился на родину. Молю бога, да успокоит он мои кости на земле моих предков.
Затем опустился на одно колено, взял горсть земли и поцеловал её. В ту же минуту прозвучала громкое «Ура! Здравствуй, наш атаман, на многие и многие лета!».
Вот именно эта картина встречи прославленного атамана на Донской земле и стала решающей в дальнейшей судьбе казачонка. Уже в восемь лет он напросился отправиться вместе с отцом на службу в Бессарабию. В шестнадцатилетнем возрасте Бакланова зачисляют на военную службу урядником и он, с отцовского благословления, отправляется в казачий полк Попова в Крым. В 1828 году девятнадцатилетний Яков за храбрость и верность долгу был произведен в хорунжие и в составе казачьего полка под командованием своего отца принимает участие в первых военных действиях новой русско-турецкой войны. Через год за проявленную храбрость и военную смекалку Яков Петрович награждается первыми двумя орденами – Святой Анны 4-й степени «За храбрость» и 3-й степени с бантом.
В 1834 году Яков Бакланов впервые попадает на Кавказ с казачьим полком Жирова и с первых дней развеивает миф о непригодности станичных казаков к боевым действиям в условиях горной местности. В это же время среди горцев возникает новая религия – мюридизм, направленная в основном на освобождение восточного Кавказа от русских. В 1836 году мюридизм возглавляет Шамиль, практически став во главе многотысячной армии горцев, борющихся с русской армией, пытавшейся присоединить Дагестан и Чечню к России. Жестокая и кровопролитная война русских с Шамилем продлится более 28 лет, в которой одной из главных военных фигур на стороне русской армии выступит бесстрашный казачий генерал Яков Петрович Бакланов.
В начале июня 1836 года по русским войскам и армии горцев пронеслась первая легенда о боевом искусстве двадцатисемилетнего Бакланова. Казачий полк Жирова был переведен на реку Чамлык ниже русской Вознесенской военной крепости. Обустроив временное военное укрепление на берегу Чамлыка, Бакланов стал готовиться к отражению атак горцев. Силы были неравны. Баклановцам приходилось отражать одну атаку за другой. После ожесточенного боя седьмой атаки горцев Бакланов вызвал к себе хорунжего Полякова и пояснил:
– Медлить нельзя. Надвигается гроза, которая может оказать нам услугу – порох в черкесских ружьях быстрее мокнет, чем в наших. Они и не подумают, что мы станем наступать в грязь по горным тропам. Но это будет смертельная битва с горцами.
– Так умрем же за Отечество, но отстоим славу русскую, – воскликнул Поляков.
– Спасибо, браток! Другого ответа я и не ожидал, – ласково ответил Бакланов и крепко обнял молодого хорунжего. – Вот мои приказания: если мы отобьем следующее нападение горцев, то я с первой полусотней брошусь в пешую атаку, а ты раздели своих казаков и охватывай фланги. Но если же мои казаки пошатнутся, поспеши тоже в пешую атаку. Вместе будет сражаться и умирать!
Поляков отдал честь и быстро вышел из штабного шатра. Почти сразу же началась очередная атака горцев. Бакланов со своими войсками смело вступил в бой с основными силами противника. В двенадцатую атаку, под начинающимся дождем, Бакланов одержал временную победу и перешел в наступление. Но силы были неравны, казаки стали отступать под натиском горцев. Вдалеке послышались первые раскаты грома, приумножающиеся горным эхом. И вдруг на холме среди кустов появился на своем верном коне Бакланов.
– Ребята, слышите пушечные выстрелы? Это наши полки идут нам на подмогу, докончить наше дело, обагренное казачьей кровью. Не дадим же им воспользоваться нашим успехом! Станичники! Пики наперевес! С Богом – вперед!
Воодушевленные таким призывом своего храброго командира, казаки ринулись в бой. Но слова Якова Петровича слышали и горцы на другом берегу Чамлыка. Они, плохо расслышав слова Бакланова, толи не так их растолковали, то ли вовсе не расслышали, но приняли воинственный призыв русского богатыря за предсказания: «Бокля и залпы пушек может криком вызвать!».
В смятении горцы отступили, а о силе баклановских слов разнеслись по русской армии первые солдатские байки. В то же время, чеченцы и другие горцы армии Шамиля впервые стали называть Бакланова «Бокля – шайтан», что означало «Бакланов – дьявол».
Вторая легенда о русском генерале появилась у горцев после ожесточенного боя 26 июня 1848 года. В рукопашном бою один горец почти в упор выстрелил в Якова Петровича. Кровь залила его мундир и это видели десятки чеченских и русских воинов. Но крепкий и мужественный Бакланов удержался в седле и продолжил сражение. Только после боя врачи осмотрели рану. Каково же было их удивление, когда они обнаружили, что пуля попала в ключицу левой руки через жилетку, в кармане которой лежал серебряный рубль. Пробив край рубля, пуля потеряла свою силу и неглубоко вошла в тело. Спустя два дня горцы вновь увидели своего ненавистного противника, гордо восседающего в седле лошади. Вот с тех пор и пошла среди горцев поговорка, что «Баклай-пашу» пуля не берет. Действительно Бакланову повезло, вторично он был ранен в бедро правой ноги только лишь 24 марта 1850 года.
Прошло несколько лет. Летом 1851 года Яков Петрович прибыл с сотней своего полка под командование князя Барятинского, который тут же поставил его во главе одного линейного казачьего полка, девятиста недавно призванных в армию донских казаков и нескольких десятков Грозненской милиции из числа местных жителей. В конце июня войска сосредоточились против Герменчукского леса, за которым располагался хорошо укрепленный чеченский аул Герменчук. Пока пехота проходила лес, двести тридцать конных баклановцев пошли в атаку и, отбросив горцев, вырвались на герменчукские поля. Но горцы быстро передислоцировались и ринулись в контратаку. Шедшие впереди четыреста донских казаков, впервые увидевшие подобный дикий натиск горцев, пришли в замешательство, дрогнули и начали отступать. И вдруг впереди них на резвом скакуне появилась огромная колоритная фигура в военной форме:
– Казаки, не пристало нам отступать! Я сам поведу вас на неприятеля! Вы много слышали обо мне, хочу, чтобы и о вас так же говорили. Разобьем чеченцев и слава ваша донесется до берегов нашего Тихого, заветного Дона!
Грозный вид знатного казака, яркий призыв к бою за родной Дон-батюшку и медленно поднимающаяся в руках незнакомца полупудовая шашка воодушевила необстрелянных дончаков, и они смело ринулись в бой за своим полководцем. Прошло несколько минут и на зеленом поле смешались в едино сотни конных и пеших казаков и горцев. Дикие крики чеченцев, громкое ржание лошадей, скрежет сотен острых сабель, стоны умирающих оглушили пару десятков молодых казаков и они стали отступать. И вновь, как из-под земли, перед отступающими появилась грозная фигура Бакланова:
– Стоять! Не сметь отступать! – с каким-то нечеловеческим голосом закричал он, сверкая, как злобный барс своими выразительными глазами и размахивая шашкой.
Один из казаков не остановился и, махнув рукой на генерала, продолжил бегство. В ту же минуту Бакланов настиг его и наотмашь рубанул трусливого казака.
Охваченные страхом от увиденного и небывалой силой воли своего командира, казаки остолбенели, а затем с громкими возгласами «Ура!», «За Бакланова!» и «За Дон родимый!» ринулись в атаку. Бой этот вновь Бакланов выиграл, а среди донских казаков разнеслась новая байка – поговорка, родившаяся в этом бою – «Бакланов и умом силен, и саблей остер». А среди горцев еще крепче укрепилась слава бесстрашного «Шайтан-Бокли» или «Джаджала», который ради дела и своего не пожалеет.
Спустя пару месяцев произошел еще один случай, после которого среди горцев укрепилась слава непобедимости Бокли, обладавшего сверхъестественной силой. Сам Яков Петрович позже в своих воспоминаниях так описывал этот яркий эпизод из своей военной жизни: «На праздник Успения, пообедав после полудня, я прилег отдохнуть в маленькой коморке, дверь из которой выходила на крылечко, где помещались мои ординарцы, висело оружие и стояла всегда оседланная лошадь. День был нестерпимо душный. Раскинувшись на ковре, я разделся догола, снял даже рубашку и в одних чувяках уснул, как убитый. Вдруг меня разбудил орудийный выстрел и крик ординарца: «Чеченцы!». Шум, крик, суматоха кругом на улице. Я бросился прямо к двери, схватил шашку, вскочил на коня и только, очутившись на площади, увидел, что на мне ничего нет, кроме чувяков и шапки. Но одеваться было некогда…». Кто-то из казаков на ходу накинул на Якова Петровича бурку и он, во главе двухсот казаков, как стрела вылетел за укрепление и с ходу набросился на большой конный отряд чеченцев, в четыре раза превосходивший по численности донских казаков. Опешившие от скачущего на них полуголого Боклю, горцы замешкались. Забыв про шашку, Яков Петрович выхватил из рук ординарца пику и с громким возгласом «Вперед! За мной» ринулся на врага. Умело орудуя пикой, Бакланов, как сказочный богатырь, валил с лошадей конных горцев и врезался вглубь неприятельского войска. Он вихрем метался по полю битвы, не давая неприятелю приблизиться к нему. Горцы не выдержали столь быстрой и необычной атаки, дрогнули и стали отступать. Но пощады от казаков ждать не приходилось – они отбросили неприятеля с горной долины, вытоптав зеленую траву и разогнав пасущийся скот.
Позже же чеченцы баклановскую атаку описывали совсем по-другому. Они выехали на холм, с которого просматривались вдалеке стада пасущихся овец. Вдруг овцы исчезли и появились полуголые казаки, с громкими криками скачущие им на встречу. Впереди несся голый Бокля. Откуда он появился и куда исчезли стада овец – понять было невозможно. Вот и родилась среди горцев еще одна легенда о силе Бокли, который способен в любую минуту превратиться в овцу, пробраться к неприятелю и, обернувшись вновь в казака, нанести неожиданный смертельный удар.
Слава о бессмертии Бокли среди горцев Кавказа укрепилась еще после одного случая, произошедшего с генералом Баклановым.
В 1852 году несколько отрядов Якова Петровича сосредоточились около укрепления Воздвиженское, находившегося почти в центре Большой Чечни. Это происходило совсем недалеко от главной ставки Шамиля, разделявших его от русских войск Качкалыковским хребтом. Шамиль не мог позволить укрепиться войскам Барятинского, в составе которых находились и бесстрашные казаки Бакланова.
Баклановцы укрепляли свои позиции на одном берегу Мичуки, а горцы на другом. Позиция русских располагалась гораздо выше чеченской, поэтому, осматривая строительство оборонительных укреплений, Бакланов частенько выезжал на холм, чтобы лично удостовериться в подготовке противника. Однажды к нему в ставку доставили лазутчика Алибея, который донес о заговоре Шамиля. Дело в том, что Шамиль пригласил известного на Кавказе снайпера, чтобы убить казачьего генерала. Местные чеченцы с недоверием отнеслись к прибывшему снайперу и предупредили его:
– Слышали мы о твоей меткости. Говорят, ты из своей винтовки на лету в яйцо попадаешь? А вот тот, кого ты похваляешься убить, на лету выстрелом муху подстрелить может. Его пуля не берет, он с шайтаном знается.
– Ну, хорошо, – отвечал стрелок. – Я закачу медную пулю. От нее уж и сам шайтан не уйдет.
Призадумался Яков Петрович над рассказом Алибея, а затем сказал:
– Ну, как Богу будет угодно – чему быть, того не миновать. Поиграем в игру и с самим имамом.
В окружении генерала никто ничего понять не мог: неужели их командир решил вступить в сделку с самим дьяволом? Никто не мог и догадаться о дерзком замысле Бакланова, который четко рассчитал, что в утреннем тумане на расстоянии реки снизу вверх целиться будет очень сложно и вероятность быть убитым даже самым метким шамилевским стрелком минимальная. «К тому же, – рассуждал опытный вояка, – стрелок будет волноваться и думать о байках обо мне, рука обязательно вздрогнет. Но зато своим промахом стрелок укрепит славу непобедимости донского казака».
Расчет оказался рискованным, но верным. На следующее утро Бакланов на своем верном коне, как всегда, медленно взобрался на холм и неторопливо стал продвигаться вдоль своих укреплений и поглядывать на другой берег Мичуки. Воцарилась зловещая тишина и, наконец, в утреннем тумане прозвучал выстрел. Промах… Бакланов медленно продолжает движение. Через минуту – второй залп… Пуля слегка задела бурку Якова Петровича. Возмущенный и удивленный чеченский стрелок, забыв о конспирации, вскочил и схватился руками за голову. Но именно этого и ждал Бакланов, он мгновенно выстрелил в маячившую за рекой чеченскую папаху. Прославленный шамилевский снайпер был убит. Спустя несколько минут вдалеке за рекой послышался шум и громкие крики: «Якши, Боклю! Слава Боклю!». Цель была достигнута – горцы убедились, что «Баклан-паша» бессмертен. С тех пор в русских войсках и, особенно среди горцев и чеченцев, появилась поговорка: «Не хочешь ли убить Бакланова?», произносимая в адрес болтуна или зазнайки, хваставшегося своими боевыми подвигами.
Бытует еще одна легенда, что будто бы всемогущий имам и предводитель горцев Шамиль, призывая своих подданных на решающий бой с русской армией, в сердцах воскликнул:
– Горцы! Если бы вы боялись Аллаха так же, как Бакланова, то давно были бы святыми. Но не будьте же трусами. Упорствуйте в борьбе и схватках с врагами более, чем вы делали это доселе. Проявляйте усердие, ибо заслуги в священной войне неисчислимы.
Но воинствующий дух горцев был уже подорван. Чеченцы разделились на несколько отрядов, многие отвернулись от Шамиля, некоторые перешли на сторону русской армии, а другие стали скрываться за пределами Кавказа. Все это и послужило поводом к добровольной сдаче Шамиля русским войскам. И самую существенную роль в этом сыграли именно донские казаки под командованием легендарного генерала Бакланова.
После Кавказской войны Яков Петрович служил еще в Крыму и в Польше, преумножая славу русского оружия и передавая свой богатый опыт боевого искусства молодым офицерам. Возвратившись на Дон, он многое сделал для улучшения жизни солдат-ветеранов и простых казаков.
По иронии судьбы на склоне своих лет ему пришлось покинуть родные места и переехать в Петербург. В многолюдном городе о былых подвигах донского казака петербургская знать успела забыть, и бывшему вояке довелось доживать свой век без почестей и славы. Здесь он тихо и скончался 18 февраля 1873 года в бедности и безвестности.
Только спустя несколько лет слава о подвигах легендарного донского казака – генерал-майора Якова Бакланова, обладавшего богатейшей коллекцией собственных боевых наград, вновь разлетелась по всем уголкам не только Тихого Дона, но и всей необъятной России.
***
Автор публикации
