Солнечный свет, отражающийся от белых стен, обжигает мои глаза…
Мне никогда не забыть, как я познакомился со своей женой. Это произошло ещё в школе, в те времена я был нелюдим и имел мало опыта в общении с противоположным полом. Мы были одноклассниками, и я бы никогда не подумал о том, что смогу заговорить с ней. Однако, судьба распорядилась иначе, и в один знаменательный день пошёл сильный дождь, в результате чего мы оказались заперты под навесом нашей школы. Этот ливень не останавливался на протяжении часа, и ни у кого из нас не было с собой зонта, а потому два замкнутых в себе подростка были вынуждены начать контакт друг с другом, дабы хоть как-то убить время. Оказалось, что между нами есть много общего. У нас совпадали увлечения, а нелюбовь к одноклассникам сразу же нас сплотила. В конце концов, мы даже не заметили, как закончился дождь и, увлечённо болтая, пробыли на крыльце лишних двадцать минут. В тот день из школы мы возвращались вместе.
Наши дома находились на расстоянии всего нескольких улиц, так что у нас была возможность всегда быть вместе, и мы принялись пользоваться ей с большим рвением. В школе и на выходных – мы всегда были неразлучны. Спустя несколько месяцев такого общения я понял, что влюбился и с дрожью в ногах, уверенный в том, что мне откажут, предложил ей встречаться. К моему удивлению, она ответила согласием и тем самым сделала меня самым счастливым мальчиком на свете. Спустя множество лет, уже в институте, она так же ответит согласием, сделав меня самым счастливым мужчиной.
Мало кто может произнести эти слова с полной уверенностью, но у меня сомнений по этому поводу никогда не было: я люблю этого человека. Всё, что в ней есть. Начиная от светлых волос, мне всегда нравилось помогать ей делать разнообразные прически. Продолжая несколько пухлой фигурой, которой она всегда немного стеснялась. И заканчивая светло-голубыми глазами. Настолько яркими, что, кажется, еще немного и можно будет использовать их в качестве фонаря. Пусть нередко она может начать плакать из-за полнейшей глупости, но и это я в ней полюбил – лишний повод обнять. Как и у любой другой пары, порой между нами случаются конфликты. Недопонимания и распри, но ни разу они не длились больше получаса. Так или иначе, мы всегда могли найти компромисс. Нами было пережито множество историй и, постепенно, наша квартира обросла напоминаниями о прожитых годах: множество фотографий в развешанных повсюду рамках, совместные поделки и привезённые из разных стран сувениры. Эти года прошли так быстро, будто бы прекрасный сон.
Но любой сон однажды кончается и этот тоже не стал исключением.
Женщина моей жизни никогда не обладала крепким здоровьем, нередко брала больничный на работе и четверть года стабильно проводила в болезни, и потому мы не предали особого значения тому, что болезнь несколько затянулась. До этой ситуации она непрерывно болела максимум один месяц, но этот рекорд был побит и новый составляет уже полтора месяца. Когда мы обратились к врачу, нас заверили, что ничего страшного не происходит и прописали курс уколов, которые я вскорости научился ставить получше многих медицинских работников. Приём этих лекарств требовал специализированной диеты, много с чем они шли вразлад и употребление конфликтующей пищи лишь навредило бы здоровью, так что пришлось осваивать совершенно новое меню. Само собой, я так же перешел на него, ведь не хотел дразнить жену, питаясь всем, чем мне захочется. Пускай новое питание и не доставляло мне особого удовольствия, но если это поможет ей чувствовать себя лучше, то такое лишение не будет для меня ничего значить.
Мы следовали указаниям врачей, принимали все назначенные лекарства и регулярно посещали больницу для сдачи анализов. Когда период болезни достиг трёх месяцев, стало очевидно: у нас большие неприятности. От постоянного употребления лекарств появились заметные проблемы. Жене стало непросто самой встать на ноги, а после получаса ходьбы сил почти не оставалось, так что приходилось делать перерыв. В результате все домашние обязанности окончательно перешли на меня, что было довольно неудобно, ведь теперь мне приходилось совмещать полный рабочий график вместе с готовкой, уборкой и стиркой, а свободного времени я полностью лишился. Глубоко в душе я был немного обижен на жену за то, что мне досталась такая участь, но тут же поправлял себя: она ведь заболела не по своей воле и уж точно не хотела сваливать весь быт на меня.
Конечно же, в таком состоянии и речи не может идти о работе, поэтому моей супруге пришлось взять длительный больничный и окончательно осесть дома. Эти факторы заметно подкосили наше финансовое положение: лекарства, посещения врачей, так же, как и диета, оставляли после себя длинные чеки, которые раньше оплачивались зарплатой одного и компенсировались деньгами другого, отныне стали тяжким грузом на моём кошельке, а больничные деньги были настолько незначительны, что их вполне можно назвать символическими. В какой-то момент расходы стали превышать доход, и я был вынужден обратиться за помощью к родителям, что было для меня очень постыдно. С поникшей головой и слезами на глазах, словно наказанный за проступок школьник, я клялся им в том, что верну все деньги, которые вынужден взять. Родители, само собой, не сказали мне ничего дурного и даже убеждали в том, что это никакой не заём, а подарок, следовательно и возвращать ничего не нужно. Однако, мне не было от этого легче и с того момента в моей голове поселилась одна мысль: я несостоятельный мужчина, который не может обеспечить семью в трудные для неё времена.
Когда моей пассии стало трудно самостоятельно принимать ванну, я начал ей с этим помогать. Из-за слабости рук ей тяжело было поднимать их вверх, так что мне пришлось сосредоточиться на мытье её головы и плеч. Часто она жаловалась на то, что я слишком сильно тяну волос, или долго сосредотачиваюсь на одном и том же месте, или слишком сильно сжимаю кожу. Постепенно моя жена начала напоминать мне избалованного ребёнка, которому никак не угодишь и он, просто из вредности, будет воротить нос и ныть, лишь бы ему не прекращали уделять внимание. Либо же какое-то домашнее животное, способное только брать, но ничего не дающее взамен. Даже внешним видом оно уже не радует. Иными словами – совершенно бесполезное. В процессе мытья, болезнь, по-видимому, обострилась: жена раскашлялась настолько сильно, что кашель перешёл в рвоту и мне пришлось в срочном порядке укладывать её в постель, а затем сидеть рядом всю ночь, следя за тем, чтобы ей не стало хуже. Ночью, убедившись, что жена уже уснула, я пошёл почистить ванную, после неудачного мытья. Там я обнаружил очень уж большое количество светлых волос. Теперь мои сравнения с детьми и питомцами казались мне совсем отвратительными. Чтобы хоть как-то побороть охватившую меня ненависть к себе, я очень сильно прикусил губу. Остановился я только тогда, когда почувствовал солоноватый вкус крови во рту. В ту ночь я так и не уснул.
Однако, муки совести не были единственной причиной, по которой у меня не получалось уснуть в эту и множество других ночей после, ведь тело моей подруги так же претерпело значительные изменения. Если в прошлом я бы описал её как женщину «в теле», то сейчас от этого не осталось и следа. Щеки её стали впалыми, грудь практически исчезла и теперь больше напоминает мальчишескую. Ноги похожи на иглы, а рёбра обтянуты кожей настолько сильно, что каждый раз при взгляде на них мне кажется, что они вот-вот пронзят кожу насквозь. Одна из причуд моей жены, заключается в том, что она с трудом засыпает, если мы спим не в обнимку. Эта тенденция сохранилась и во время недуга, только вот новый облик жены никак не помогал этому процессу. Её торчащие кости то и дело терлись и бились о мои собственные, причиняя дискомфорт. Она могла ворочаться во сне, и её таз едва ли упустит свой шанс ударить меня. Со временем я весь покрылся небольшими синяками, а сон мой становился всё хуже и хуже. Днём, вместо того чтобы сконцентрироваться на работе, я наблюдал видения бессонной ночи, проведённой в попытке хотя бы немного отгородиться от ежа, с которым я отныне вынужден делить постель. В итоге я нашел какое-то подобие спасения в выуживании небольших моментов, подходящих для сна. Я начал засыпать на работе, когда меня никто не видел. Любой мой поход в ванную непременно занимал как минимум час, большая часть которого уходила на сон. Безусловно, всё это никак не могло заменить мне полноценный ночной сон, из-за чего я начал иногда засыпать на ходу.
И, конечно, нет ничего удивительного в том, что характер моей жены испортился. Прекрасно понимая своё зависимое положение, она корит себя за беспомощность. Проведя уже девять месяцев в болезни, она, человек в прошлом совершенно самостоятельный, была вынуждена полностью положиться на своего мужа. И хотя я прикладываю все усилия для того, чтобы она не ощущала себя обузой, невозможно скрыть правду: из партнёра и товарища, она, против своей воли, превратилась в паразита, который не сможет выжить без носителя. Уверен, сама она это понимает даже лучше меня. И осознание этого факта заставляет её душу кричать. Когда сосуд отчаяния переполняется, а происходит это довольно часто, кричат так же и её уста. Ненависть к самой себе выражается через ненависть ко мне, через постоянные упрёки и обвинения в том, чего я никак не могу сделать. Если бы она не была так слаба физически, наверняка кинулась бы на меня с кулаками. Поначалу я пытался взывать к её разуму, выдвигал аргументы, доказывающие то, что я пытаюсь ей помочь, но никак не навредить. Мне не удалось бы на одном дыхании перечислить все жертвы, что я принёс ради неё, но ни одно моё слово не достигнет её ушей. Когда у жены только появились эти обвинительные припадки, я задавался вопросом: искренне ли она это всё говорит, действительно ли ей так кажется? Но вскоре я понял, что думать об этом совершенно бессмысленно и разум в голове моей возлюбленной давно уступил место всепоглощающей ярости. В этот котёл, подогреваемый пламенем гнева, она уже давно выкинула и меня, и себя, вместе со всем миром.
Во время одного из подобных припадков случилось худшее: что-то в теле жены не выдержало напора и окончательно сломалось, заставив её кашлять кровью. На некоторое время у неё даже появилось второе дыхание и новообретенные силы она потратила на то, чтобы самостоятельно приподняться, схватить меня за воротник и уставиться мне прямо в глаза. Это длилось несколько секунд, но очень четко отпечаталось в моём сознании. Высохшие глаза, заглядывающие в мою душу. Сосуды пылают красным цветом, как будто бы готовы разорваться в любой момент. Болезненно-желтый цвет склеры. Я видел её глаза бесчисленное количество раз, в самых разнообразных ситуациях и состояниях, но, впервые за все эти годы, мне не удаётся узнать эти глаза. Голубая радужка неловко пытается сделать вид, будто ничего не произошло. Убедить меня в том, что мы старые знакомые, ничего этого не произошло и можно жить как раньше, но я на это не куплюсь. Этот взгляд лишь отдаленно похож на тот, что я так любил. Похож и не более. Пытка кончается, и жена падает на кровать, потеряв сознание. Врачи прибыли незамедлительно и забрали её в госпиталь, а мне они сказали, что я смогу проведать её позже. Входная дверь захлопнулась и впервые за целый год я остался один. Сначала я не смог осознать этого в полной мере, мне казалось, что за поворотом я вновь увижу болезное тело жены, снова услышу её хриплый голос. Но с каждой минутой поворотов становилось всё больше, а жены по-прежнему не было. Слоняясь из комнаты в комнату, час за часом, ко мне медленно, но, верно, пришло осознание того, что жены поблизости нет.
Ближе к ночи я обнаружил себя лежащим на полу в позе эмбриона. Оказалось, что внезапно обвалившаяся свобода может оказаться для человека неподъемным грузом. Я с этим грузом справлялся крайне скверно. Оставшись в одиночестве, я всё еще чувствовал взгляд жены на себе. Вся квартира пропиталась её запахом. Попытка лечь на кровать быстро провалилась. На ней больная проводила большую часть времени, и, стало быть, её фантом там будет наиболее явственен. К моменту, когда оставаться дома стало совсем невыносимо, было уже за полночь. Как только я вышел из дома, приятный летний ветер подул мне прямо в лицо. Я улыбнулся и, расставив руки, просто позволил ему обдувать моё тело. С каждым новым дуновением, казалось, будто бы сковывающие меня кандалы слабеют и, в конце концов, развеиваются по ветру. Освободившись от оков, я наконец-то смог пойти вперёд. Ночной город оказался на удивление красивым. Спустя несколько часов путешествия мне встретилось место, в котором любой мужчина может найти для себя приют. Стоя перед входом в дом счастья, я наблюдал за множеством выходящих оттуда радостных мужчин. Они все были совершенно различны: от тех, кто достоин занимать место в рекламе модных магазинов, до таких, которых и родная мать предпочла бы упрятать куда подальше. Но несмотря на всю эту разницу, в одном они все были одинаковы, у каждого из них на лице застыла умиротворённая улыбка. Ощупав уголки своих губ, мне стало ясно, что они опущены вниз уже очень давно. Теперь и я хотел себе такую же улыбку. Детское желание почувствовать себя любимым, оно свойственно каждому человеку, вне зависимости от его возраста, и именно оно переполняло меня в ту минуту. Собравшись с духом, я вошёл внутрь этого чудесного места. Тёмно-фиолетовое освещение заставляло моё сердце неистово биться, но добрые женщины успокоили меня и, за мои деньги, были очень радушны. В компании нескольких новообретённых подруг, я прошёл в тесную комнату с кроватью посередине. Я слышу, как закрывается замок за моей спиной, а дальше пустота. Всё что я могу вспомнить о событиях в комнате, так это то, что на время я покинул своё тело, уступив его какому-то животному. Оно металось от одной девушки к другой и никак не могло насытиться. Мои друзья просили его не останавливаться. Они обнимали и целовали зверя, они любили его, а он любил их. Когда пиршество завершилось, я вернул себе своё тело и стал одним из выходящих с улыбкой мужчин.
Вот только этой улыбке не удалось остаться на моём лице надолго. Чем ближе я подходил к квартире, тем сильнее меня трясло. Видения о жене проникали в мой мозг. Теперь я отчётливо видел те события в комнате, я видел, что эта тварь делала с девушками, но в воспоминаниях у каждой из них было лицо моей любви. С трудом схватившись за ручку входной двери, я проник в квартиру. Упершись спиной о кровать, я закрыл лицо руками. Мне казалось, что она сейчас стоит передо мной. Даже через закрытые веки, я мог наблюдать её голубые глаза, они видят меня насквозь, эти глаза смотрят на меня с…Пониманием. Медленно убрав с лица мокрые от слёз руки, я вижу фотографию, сделанную несколько лет назад. На ней запечатлена Она, до того, как начался весь этот кошмар. Подползая ближе, я сажусь на колени перед фотографией и, взяв её за рамку, целую. Этот человек понимает меня, всегда понимал. Я прожил с ним всю свою жизнь, фактически, подарил её, и этот человек сделал для меня то же самое со своей. Зазвонил телефон – это доктор, он сообщает о том, что можно проведать жену, за что я благодарю его. Положив фотографию на пол, мне наконец всё становится ясно. Девушка на фотографии исчезла больше года назад, уступив своё место болезни. Долгое время она пыталась вырваться на свободу, но безуспешно. Болезнь подавила её, запрятав куда-то глубоко внутрь. Туда, откуда не возвращаются. Эта девушка, моя жена, всё еще существует, но никто не сможет сказать, что она жива. Она страдает, запертая в иссушенной оболочке. И если я всё еще люблю её, если я хочу, чтобы она наконец перестала мучиться, то для меня не остаётся иного выбора.
Из чистой одежды у меня остался лишь черный свадебный костюм, в нём я и прибыл в госпиталь. Сегодня здесь очень тихо. Отражающиеся от стен звуки моих шагов давят на меня. Чем дальше я прохожу, тем громче они становятся. На подходе к палате, где лежит моя жена, этот звук становится чуть ли не оглушающим. Собравшись с силами, я прохожу внутрь одиночной палаты. Солнечный свет, отражающийся от белых стен, обжигает мои глаза…Кажется, что в этом месте время остановилось. Спустя тридцать секунд моё зрение привыкает к ослепительной белизне этого места. Поместив принесённые с собой розы в вазу, мне удаётся внести небольшое разнообразие в палитру этого места. Звуков шагов больше нет. Стоя над спящей девушкой, я аккуратно достаю одну из подушек, на которой лежит её бритая голова. Поднося подушку к её лицу, я на несколько секунд замечаю светло-голубые глаза, принадлежащие моей жене. Этих мгновений более, чем достаточно. Я люблю тебя, ты настрадалась больше любого из нас, так пусть твои страдания прекратятся.
Автор публикации
