Из цикла «Мои татарские удивления»
Иннопо́лис — город в Верхнеуслонском районе Республики Татарстан, город-спутник Казани, входящий в её агломерацию. В нём расположены Университет Иннополис и особая экономическая зона «Иннополис». Является одним из трёх наукоградов в Российской Федерации (наряду с подмосковным центром Сколково и новосибирским Кольцово), созданных для развития информационных технологий и инновационных высоких технологий.
Один из немногих построенных с нуля городов постсоветской России.
Из Википедии
Ещё в поезде «Новороссийск — Казань» мы, путём поимённого голосования» составляли маршруты нашего путешествия по Татарии.
— Перво-наперво их кремль! — безапелляционно предложила супруга, — с него все начинают, и он на всех открытках и буклетах изображён. В московском нам так и не удалось побывать, так хоть казанский обойдём.
— А я бы в Свеяжк смотался, — отпивая удивительно вкусный железнодорожный чай, посоветовал я, — посудите сами, путешествие сразу по трём рекам: Казанке, Волге и Щуке. Кто-нибудь из вас плавал по Щуке?
В этот момент наш состав въехал на станцию и в вагоне появился долгожданный интернет.
Сын — по профессии, программист, мгновенно слез с верхней полки и положил перед нами смартфон, на экране которого было изображено что-то удивительное и манящее.
— Иннополис, — город будущего и место обитания моих коллег. Вы как хотите, а я первым делом — туда! Там в кафе заказы приносит робот, а по городу ездит беспилотное и главное…совершенно бесплатное такси!
Вот этот последний аргумент и перевесил все наши прежние предложения. Тут же пока поезд не покинул зону цивилизации, то есть не пропал, ставший жизненно важным, интернет, мы заказали экскурсию в это чудо двадцать первого века. И, странное дело, при оформлении сайт туристической компании потребовал с нас, кроме обычных формальностей (паспортных данных, предоплаты), ещё и сельфи-фото. Ну, раз надо, так надо. Щёлкнули друг друга и отправили по указанному адресу. Едва успели, так как локомотив уже трогался с места.
***
— Здравствуйте Александр, Сергей и Ольга, — раздалось откуда-то сверху, — сейчас к вам подойдёт девушка-экскурсовод и всё вам покажет и расскажет.
Я и супруга вертели головами из стороны в сторону, не понимая, каким образом нас вычислили, ведь никаких документов на входе в здание мы никому не предъявляли?
Отвечая на наш немой вопрос, сын указал на камеру, — помните, ещё в поезде нас просили прислать фото. Они внесли их в базу, и программа распознала наши физиономии, так что предъявление, где надо и, где не надо, «краснокожих паспортин», отменяется![1]
Ожидая экскурсовода, мы с широко открытыми глазами, рассматривали фойе огромного светлого здания. Удивляло буквально всё! Непонятные глыбы, свисающие с потолка, длиннющая деревянная скамья, в форме извивающейся змеюки, и главное, стена, состоящая их штрихкодов. Я не удержался и навёл на один из них сканер. В тайне надеялся, что это всего лишь ничего не значащее оригинальное дизайнерское решение, оказалось, что нет. Каждый штрихкод таил в себе послание или пожелание.
— Тут никто ничего просто так не делает. Каждый элемент декора имеет своё значение, — раздался за моей спиной звонкий девичий голосок.
— Я Настя. Студентка местного университета и по совместительству ваш сегодняшний гид, по городу будущего. Можете спрашивать меня о чём угодно. Не смогу ответить я, городской разум нам поможет.
И, выпив для поднятия тонуса удивительного морковного фреша (а как не выпить, когда вас обсуживает симпатяга-робот!), мы двинулись в путь.
***
План нашего города создавался под руководством архитектора Лиу Тай Кера — создателя современного Сингапура, — щебетала Настя, увлекая нас в учебный корпус местного университета:
— Скажу без всякого хвастовства, наш Иннополис — первый в стране город, целиком построенный для специалистов в области информационных технологий: основной наш контингент — это айтишники, ну и мы, студенты, будущие программисты. Между прочим, у нас тут расположены офисы более трёхсот тридцати ИТ-компаний! И стоят ещё два новых технопарка! Фирмы выбирают наш город, так как он имеет статус особой экономической зоны, с низкими налогами.
— И сколько же всего здесь жителей? — поинтересовалась супруга, — чистота кругом идеальная, наверное, потому, что тут бумагой никто не пользуется, всё на виртуальных носителях.
– Пока что чуть более восьми тысяч человек: в вашем Краснодаре это был бы небольшой микрорайончик, зато у нас всё своё и целых два детских сада, (сами понимаете, пенсионеров тут нет, одна молодёжь, ну и всё такое, с этим связанное) две школы, лицей, медицинский центр и, сами видите, красивый сквер. А вот это наш спорткомплекс. У здешних студентов нет в расписании обычных уроков физкультуры. Но каждый обязан набрать за семестр (у нас они тоже необычные, не такие, как в других ВУЗах) определённое количество спортивных баллов. В удобное для студента время он приходит сюда и занимается любимым видом спорта, бегом, плаваньем или художественной гимнастикой.
Все горожане поддерживают здоровый образ жизни. Бассейн, скейт-парк, уличные тренажёры, многокилометровые беговые маршруты почти что круглосуточно в их распоряжении. Ещё есть вопросы? — девушка почему посмотрела на меня.
Ну и я выпалил давно вертевшееся на языке:
— А кому всё это сокровище принадлежит? Кто владелец, так сказать, контрольного.
Настя замешкалась, но лишь на секунду, после которой ткнула в экран смартфона и включила громкую связь:
— Акционеров «Иннополис Сити» несколько, — вещал металлический голос, — прежде всего это «Управляющая компания ПромИнвест». Ей принадлежит ровно треть всех акций, вторая треть принадлежит Министерству земельных и имущественных отношений Республики Татарстан, оставшийся акции находятся в распоряжении ОАО «Центральный депозитарий Республики Татарстан». Город Иннополис является держателем основного Земельного банка.
— Если вы удовлетворены этим ответом, то можно я продолжу? Мне надо вам ещё много чего показать, а потом ещё и на лекцию успеть. У нас их читают ведущие специалисты со всего мира.
— И на каком же языке? — поинтересовался сын.
— На общепринятых. Прежде всего, конечно, на английском, ну и на китайском, иногда и на русском. И зачёток, в общепринятом понимании у нас нет. Каждый студент не экзамены сдаёт, а итоговые работы пишет и защищает.
— И сколь же стоит обучение в вашем универе? Наверное, не каждые родители осилят?! — вставила свои пять копеек[2] супруга.
— У нас, как и везде в России, двоякое: и бюджетное, и платное. Каждый год Университету выделяют несколько десятков бюджетных мест на программы бакалавриата, и на программы магистратуры, и совсем немного на программы аспирантуры. В прошлом году стоимость одного года обучения по программам бакалавриата, магистратуры и аспирантуры составляла восемьсот тысяч рублей.
Но, как правило, абитуриенты, в том числе и я, выигрывают грант, полностью или частично покрывающий стоимость обучения и даже дающий возможность получать стипендию… скажем, рублей этак тысячу, в месяц, ну и единоразовое пособие на всякие нужды в размере сто пятьдесят тысяч рублей.
Кстати, живёт мы в общежитии в комнатах по два или три человека. И если мальчик и девочка не против жить в одной комнате, то никто им этого запрещать не станет. Уборку и стирку осуществляет специально нанятая компания. И да, ещё вот что, нового поселенца встречает и провожает до места его обитания дон-проводник. Чтобы, часом, не заблудился.
Все наши общежития соединены с учебным корпусом тёплыми переходами, поэтому студенты могут приходить на занятие в домашних тапочках. Никто им этого также не запрещает. Более того, — один из символов здешнего Нового города – это фестиваль Slippers of the year. Он завершает наш учебный год. И победитель премии «Тапочки года» всегда получает памятный слепок ступни ректора (не меньше 46-го размера).
Настенька улыбнулась, взмахнула рукой, и возле нас, тотчас остановился совершенно пустой автомобиль. За рулём никого. С некоторым опасением садимся в это электрическое чудо.
Беспилотное такси бесшумно везёт нас к центру города. Гляжу в окно.
На улицах ни души. Город вымер. Лишь большие строительные краны медленно ворочают своими стрелами-руками.
— Все работают или учатся, — еле слышно говорит сын. Зарплаты у них, тут о-го-го, дай бог каждому. Сеньоры, то есть программисты высшей категории, меньше двухсот тысяч в месяц не получают.
— Ну, за создание нашего светлого будущего таких денег не жалко, — констатирует супруга беспрерывно нажимая на кнопку фотоаппарата, стараясь запечатлеть всё увиденное, — вот закончится отпуск, выйду на работу, покажу коллегам. Пусть увидят, как наши дети и внуки будут жить в будущем!
[1]— сын имеет ввиду стихотворение В.Маяковского «Советский паспорт».
[2]— Выражение родилось на основе старинной фразы «внести свою лепту». Лепта — это греческая мелкая разменная монета. Популярность она обрела благодаря евангельской притче о бедной вдове, которая во время сбора пожертвований в храме отдала всё, что у неё было: две последние лепты.
Фотографии предоставлены автором рассказа из его семейного архива
Автор публикации
